И НА ЛУНЕ

   Кате  казалось:  все,   о   чем   рассказывает   Колосов,   все   эти
страсти-мордасти происходят на Луне. Причем на обратной ее  стороне,  не
видной с Земли, отчего не суть даже важно, есть ли эта сторона на  самом
деле или это только мираж.
   Никита опоздал на полчаса. Катя терпеливо дожидалась его  в  кабинете
пресс-центра. Она и понятия не имела, о чем пойдет речь и при чем  здесь
какие-то блондинки и брюнетки. Об убийстве в казино она давно  позабыла.
И была неприятно удивлена тем, что Никита снова вернулся  к  этой  теме,
сообщив удрученно, что в казино с таким странным пролетарским  названием
"Красный мак" произошло новое убийство и он хочет рассказать Кате о том,
как это случилось.
   Она слушала его и думала: нет, действительно все это - Луна. Далекая,
непонятная, незнакомая, чужая планета, с которой, честно  признаться,  и
знакомиться-то  совсем  неохота.  Она,  изнывавшая   от   нетерпения   и
любопытства  весь  день,  едва  услышала  от  Колосова   слово   казино,
почувствовала, что и любопытство ее, и нетерпение  разом  умерли.  Катя,
сама себя не узнавая, чувствовала в душе  лишь  скуку,  разочарование  и
досаду.
   Дело казино ее совершенно не привлекало. Ни с какой  стороны.  Отчего
это было  так,  она  и  сама  не  знала.  Может,  оттого,  что  все  это
происходило на луне - то есть в месте,  расположенном  головокружительно
далеко от мира, в котором жила она сама.
   Катя слушала, размышляла отрешенно и вяло:  да,  в  случае  успешного
раскрытия этого дела мог получиться совершенно сенсационный материал,  и
его с руками бы оторвало любое издание, не то что  чахлый  "Подмосковный
вестник". Но и сенсации не соблазняли. ЭТО ДЕЛО НЕ МОЕ. Я  НЕ  ХОЧУ,  НЕ
ЖЕЛАЮ ДАЖЕ ВНИКАТЬ В ЕГО ДЕТАЛИ. Я ВООБЩЕ НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ  ЭТО  ИМЕЛО  КО
МНЕ КАКОЕ-ТО ОТНОШЕНИЕ. И ДЛЯ ЧЕГО ОН ТАК УПОРНО  РАССКАЗЫВАЕТ  МНЕ  ВСЕ
ЭТО? ЗАЧЕМ Я ЕМУ В ЭТОМ ДЕЛЕ? ЧЕМ Я МОГУ ЕМУ ПОМОЧЬ В МИРЕ ЛУНЫ?
   - Тебе совсем неинтересно, да? - спросил Колосов.
   Катя чуть не уронила электрический чайник - Никита приехал из  района
(из Скарабеевки) голодный как волк, и она сразу выгребла  из  шкафа  все
чайные запасы пресс-центра.
   - Нет, что ты, мне интересно,  только...  А  ты  же  знаешь,  я  даже
репортажей по браткам не пишу. Терпеть не могу.
   - Может, это разборка, а  может,  и  нет,  -  сказал  Колосов.  -  Ты
послушай лучше дальше.
   - Значит, владелец казино Салютов и  его  свита  подозревают,  что  в
"Красном маке" работает кто-то, подкупленный их врагом, этим, как его...
Хванчкарой?  -  Катя  с  трудом  вспомнила  кличку  Тенгиза   Миловадзе,
названного Колосовым (хотела сначала сказать "Цинандали"). -  И  по  его
приказу совершаем в казино убийство? Я правильно тебя поняла? - спросила
она, когда Никита высказался и набросился на печенье,  сушки  и  остатки
песочного торта,  хранящиеся  в  холодильнике  пресс-центра  еще  с  тех
незапамятных времен,  когда  праздновался  некруглый  юбилей  одного  из
Катиных коллег.
   - Вроде ничего не перепутала пока, - ответил Колосов с набитым ртом.
   - И этому "кроту", как они его там называют,  все  равно,  кого  было
убить, главное, чтобы самому остаться в  тени  и  вне  подозрения,  а  в
казино вызвать скандал, милицию и уголовное дело и тем  самым  подорвать
Салютову весь его бизнес и лишить его лицензии?
   - Угу, это сейчас основная версия по делу.
   - А целью всего этого является намерение запугать Салютова  и  лишить
его возможности дать на этого  Миловадзе-Хванчкару  какие-то  обличающие
показания по делу о  другом  убийстве,  заказчиком  которого,  возможно,
Миловадзе и является?
   - Да. Точнее, не запугать, а сделать так, чтобы Салютову вообще стало
не до чужих тайн - лишь бы самому из  передряги  выпутаться  и  дело,  в
которое он столько денег вбухал, спасти.
   - Знаешь, Никита, все это как-то слишком сложно, - сказала Катя.
   - Однако логично, - он вздохнул, - и главное  -  они  в  казино  сами
уверены, что причина убийства кроется именно в этом.  Но  ты  понимаешь,
что меня смущает? Каждый, о ком я тебе сейчас рассказал, - из  персонала
казино и его клиентов - вполне может оказаться человеком Миловадзе.  Ну,
за исключением самого Салютова и, пожалуй,  его  сына-наследника.  Но  у
некоторых из подозреваемых вместе с этим основным  мотивом  для  убийств
есть и мотивы побочные, ну чисто личные. Например, у  Газарова-Алигарха.
Мне о нем в казино еще сказали: он мог  убить  и  по  приказу  Хванчкары
из-за денег как "крот", а в случае с Витасом Таураге мог еще  и  за  его
сестру счеты свести. Или вот с этой менеджершей Басманюк, о чем  я  тебе
только что говорил. Оказывается, тут у нас на  свет  выплывает  какая-то
любовная история. Якобы у нее связь с одним из клиентов казино.  Бедняга
Тетерин мог ее этим шантажировать, и за это она  его  прикончила.  Чушь,
конечно, только Алигарху такое в голову прийти может, но... Мотив  ведь,
пусть и полубредовый? Кстати, Катя,  скажи  мне  одну  вещь,  -  Колосов
подлил себе чая погорячее, - а вообще может быть такое,  что  женщина  в
летах уже, хорошо обеспеченная, умная, деловая, настолько себя  забудет,
что начинает бегать за парнем, разыскивая его даже в мужском туалете?
   - Но ведь Газаров сказал, что они ссорились и  туалет  в  казино  был
единственным местом, где  она  могла  поговорить  с  ним,  не  привлекая
постороннего внимания.
   - Ну а вообще, может быть такое? Нет, я тащусь прямо. Это  ж  кранты,
ну Рубикон последний перейти... Ну, в смысле женского самолюбия.
   Катя смерила Колосова взглядом: ишь ты, Рубикон.
   - Ну, это как кого припечет, - сказала она. - О том, что любовники  в
общественных туалетах встречались, Генри Миллер еще  писал,  кажется.  А
проститутки клиентов караулят, никого не стесняясь. И  вообще,  тут  все
дело в темпераменте и в чувствах. В них мы порой не властны.
   - Ну, это я знаю. Кто такой Генри Миллер?
   - Писатель такой, почитай на досуге, пора  уже,  ты  большой  у  нас,
скоро станешь старым для  таких  книжек.  -  Катя  вздохнула.  -  Ничего
исключать в этом деле не нужно. Но ведь ты сам по  уликам,  по  деталям,
наверное, предполагаешь, что  оба  убийства  совершены  одним  лицом.  А
сейчас  получается:  кто-то  из  этих  людей  в  одном  убийстве   может
подозреваться, а на второе у него алиби, а кто-то наоборот.
   - Кто бы он ни был, своего он сейчас добился. Казино прикрыли.  И  на
этот раз Салютову вряд  ли  все  его  деньги  и  связи  в  администрации
помогут. Криминальный игорный притон - кто из наших больших  начальников
об такое мараться захочет? Два убийства в казино, считай - все,  финита,
закрывай лавочку. - Никита хмыкнул  невесело.  -  Мне  даже  жаль  этого
мужика, честное слово.
   - Салютова?
   - Угу. Его сегодня в  областной  прокуратуре  допрашивали.  Думаю,  в
Генеральной кое-кто тоже уже в курсе этого допроса.
   - И что? - спросила Катя.
   - Ну, не знаю, что там их генерал, прокурорская голова;  сварит.  Про
себя я так скажу:  дело  это,  если  "Красный  мак"  прихлопнут,  мы  не
раскроем. "Крот" уйдет в тень, а на нас два мертвяка повиснут глухарями.
Вот если бы казино  функционировало  по-прежнему,  то...  было  бы  хоть
какое-то поле для маневра у нас. А сейчас...
   - Но вы  ведь  что-то  делаете,  а?  Вот  этого  Газарова,  например,
задержали.
   - Я его скоро выпущу, - Колосов тяжело вздохнул, - я ему обещал.
   - А следователь разве позволит? - недоверчиво спросила Катя.
   - Да он нам так больше пользы принесет, чем в камере. Посмотрим,  что
он будет делать, с кем начнет  встречаться,  мосты  какие  наводить.  Не
забывай:  "крот",  если  он  действительно  работает  в  казино   против
Салютова, может  нас  к  заказчику  убийств  привести.  К  Миловадзе.  И
прокуратура это тоже поймет - не сейчас, так через час. Так  что  завтра
срок у Газарова ночью истекает, завтра  же  я  его  пинком  под  зад  из
Скарабеевки.
   - Господи, зачем вы его тогда сажали?
   - А давление-то как оказывать? Информацию,  думаешь,  он  просто  так
начал нам давать? - Никита вздохнул. - Ой, мама моя родная, если бы  ты,
Катя, знала, как они мне все надоели...  Я  ведь  в  это  дело  случайно
ввязался. Сразу после Нового года и такой облом.
   - Выходит, это все же разборка, - разочарованно в тон  ему  вздохнула
Катя, - хоть и запутанная, но...
   - Скучное дело? Неужели это скучное дело?
   - Я этого не говорю.
   - Значит, отказываешься мне помогать?
   - Никита, а чем же я могу тебе помочь? - искренне удивилась  Катя.  -
Да  я  ни  в  одном  казино  никогда  не  была  и  вряд  ли  пойду  туда
когда-нибудь.
   - Да я разве казино тебя прошу смотреть? Там уж я сам как-нибудь.
   - А что же  тогда  ты  просишь  меня  "смотреть"?  Слово-то  какое  -
смотреть. В зоопарке, что ли? - фыркнула Катя насмешливо.
   - Не что, а кого. Есть в этом деле вопрос один,  и  в  нем  я  полный
профан. Вопрос это - женская натура. Ну, в  смысле  -  душа,  -  Колосов
покачал головой. - Если она, конечно, есть у  вас.  Обманете  ведь  кого
захотите, в любой момент. Кем угодно, лисицы, притворитесь, прикинетесь.
   - Я что-то тебя не совсем понимаю, Никита, - сказала Катя, - о чем ты
говоришь?
   - Короче, объясняю: с  мужской  половиной  казино  я  сам  разберусь.
Обслуживающий персонал, какой подозрение вызывает, мы проверим. Но  есть
там, в этом "Маке", три женщины: сноха Салютова Марина Львовна, эта Эгле
Таураге и менеджер Басманюк. Допрашивать их тоже будут. Следователь,  он
этому в институте учился. Пусть. Потому что бумага все стерпит, а допрос
этот, ручаюсь, мало что даст. Как и  все  допросы,  сделанные  лишь  для
проформы, чтобы дело пухло том за томом. Я хочу тебя,  Катя,  попросить,
чтобы ты сама взглянула на этих  женщин.  Ну,  хотя  бы  на  двоих,  что
помоложе, - на сноху Салютова и эту Эгле. Взглянула, составила бы себе о
них впечатление, возможно, если повезет, познакомилась бы  с  каждой  из
них. Вошла бы в контакт, по-вашему, по-женски.
   - Нет, погоди, я все равно  тебя  не  понимаю.  А  как  ты  это  себе
представляешь? Я их даже не видела никогда!
   - Ну, как это сделать, как комбинацию сплести, вместе  думать  будем.
Наблюдение мы сразу  после  второго  убийства  установили  за  квартирой
Таураге на Мытной и за особняком Салютовых в Ильинском. Салютов-то сразу
туда, домой, уехал, как с казино все  было  закончено.  Да  и  за  самим
"Красным маком", хоть и не работает он, тоже пока будем следить. Но  там
все сложнее... Еще об  одном  должен  тебя  предупредить,  если  все  же
согласишься  нам  помочь,  то...  Короче,  если   комбинация   сложится,
произойдет все это внезапно. Так что будь на  всякий  случай  готова.  И
задержаться, наверное, придется после работы.
   - К чему я  готова  должна  быть,  к  знакомству  приятному?  -  Катя
разглядывала Колосова с подозрением: ой, что-то ты, как всегда, мудришь,
наш гениальный сыщик. - А как это  произойдет  внезапно?  Что,  и  среди
ночи, что ли, меня по тревоге поднимете?
   - Не исключено. Долг прикажет - поднимем, - изрек  Колосов  важно.  -
Согласна?
   И Катя растерялась. Хотела ответить ехидной шуточкой, но...
   - Ой, не знаю... если ты считаешь, что это поможет, - промямлила она,
- если от этого действительно будет какая-то польза... Хотя, Никита, что
я могу  тебе  о  них  сказать?  Ну,  пусть  даже  я  с  этими  женщинами
познакомлюсь, пусть мы парой-тройкой фраз перебросимся, но...
   - Ну, если не будет ничего толкового - ладно.  На  нет  и  суда  нет.
Честно тебе говорю, Катя, один я вообще с ними не слажу. Это  птички  не
моего полета, - он вздохнул. - Да и Сокольников дров наломает. Для  тебя
мир казино, как ты говоришь, - Луна, а для меня ваш, женский мир - альфа
Центавра.
   - Ты что, всерьез  подозреваешь,  что  сноха  Салютова  -  "крот"?  -
усмехнулась Катя.
   - Не знаю. Нет, - Колосов покачал  головой.  -  Видел  я  эту  Марину
Львовну только дважды, и  то  мельком.  Что-то  в  ней  есть  необычное.
Странное... Красива она, как фотомодель, однако... Что-то с ней не  так.
Правда, она мужа недавно потеряла, наверное, переживает...
   - Это она брюнетка? - спросила Катя.
   - Да. А блондинка Эгле Таураге. С ней вообще полный туман: кто, что в
казино делает? Живет с Газаровым, тот ее  женой  называет.  Выгораживает
ее. Значит, беспокоится о ней. А Салютов... этот  ее  при  всем  честном
народе, при Газарове-муже на руках носит.
   - Но  она  тогда  в  шоке  была  от  смерти  брата.  Ты  же  сам  мне
рассказывал, как все в казино  произошло.  Может  быть,  Салютов  просто
хотел ее успокоить?
   - Нет, не то. Успокоить - да, но... Да  ты  их  не  видела  -  его  и
Газарова. Ревнует, что ли, старик ее к нему? В общем, странно все это  и
непонятно. Когда возле мужика под шестьдесят крутится нимфа, что в дочки
ему годится, жди какого-нибудь подвоха.
   - Ты думаешь, эта Эгле - любовница Салютова?
   - Ну, а кем она там в казино еще может быть,  если  не  работает  там
никем и босс казино ее... оказывает ей такие знаки внимания и участия? -
хмуро усмехнулся Колосов. - Может, Газаров мне все наврал?  Было  что-то
между ними, а теперь Эгле к богатому хрычу  переметнулась.  Тот  на  нее
виды имеет, а Газаров ему мешает. Может, и братец  Эгле  Витас  покойный
оттого с Назаровым и не ладил, что хотел сестренку в  салютовскую  койку
уложить и с этого кое-что иметь потом от него.
   - Не говори пошлости! И потом... она ведь тоже красива?
   - Недурна. Даже очень недурна.
   - А может, Салютов в нее влюбился? - сказала Катя. - Он еще далеко не
такой старик, как ты его тут описываешь. И вообще,  любви  все  возрасты
покорны. Ладно, что тут гадать. Давай вместе смотреть, как ты  говоришь,
этих  загадочных  женщин.  Хотя  не   знаю,   не   знаю,   Никита...   В
физиономисты-угадыватели, ясновидцы и психоаналитики я точно не гожусь.
   - Ну, и чудненько. - Колосов легко поднялся со стула. -  Значит,  жди
моего  звонка.  Думаю,  завтра  и  начнем.  Ты,  пожалуйста,  никуда  не
отлучайся и домой после работы не торопись. Если что-то у нас получится,
это будет чистая импровизация.
   Катя недоверчиво пожала плечами: она совершенно не представляла  себе
ни свою задачу в предстоящей операции, ни своей роли. Импровизация... Ну
как, скажите, пожалуйста, можно разобраться в незнакомом человеке -  тем
более в молодой красивой женщине, кинув на нее лишь беглый взгляд?

Глава 22
ОПЕРАЦИЯ "БЛОНДИНКА"

   Намек на чистую импровизацию не давал Кате покоя.  Всю  ночь  она  не
сомкнула глаз, ворочаясь с боку на бок. И все думала, думала. Но нет, не
темные тайны "Красного мака" волновали ее сердце, не загадочные убийства
и даже не хитросплетения грядущей оперативной комбинации.  Нет,  вопрос,
лишающий ее сна и покоя, был гораздо тоньше: если все окажется и  правда
импровизацией чистой воды, что в таком случае следует надеть?
   Кравченко видел сорок седьмые сны, когда Катя (было  ровно  полпятого
утра), вконец измученная думами и сомнениями,  тихонько  соскользнула  с
супружеского дивана, на цыпочках подкралась к шкафу, извлекла со дна его
спортивную сумку и приступила  в  кромешной  темноте  к  ревизии  своего
гардероба.
   Идея, осенившая ее, была проста, как все  гениальное:  надо  взять  с
собой побольше вещей,  а  там,  исходя  из  ситуации,  выбрать  наиболее
подходящее. Ведь костюмчик - это  половина  успеха  оперативной  работы!
Сначала на дно сумки лег спортивный прикид (на случай, если импровизация
с Таураге приключится где-нибудь за городом,  на  лоне  природы).  Затем
Катя  упаковала  деловой  костюм  (для  офиса),  затем  настала  очередь
вечерних туфель и платья, на домашнем  жаргоне  называемых  "драгоценным
В.А.": "не то чтобы супер, но все же - ах". Слегка задумалась  Катя  над
батником и длинной юбкой - брать, не брать? И тут точно по волшебству  в
комнате вспыхнул свет: разбуженный Кравченко включил ночник.
   - Так, - изрек  он,  -  как  прикажете  понимать?  Развод  и  девичья
фамилия?
   - Представляешь, что-то вдруг проснулась... не спится,  и  вспомнила,
что гору вещей в чистку надо тащить, - Катя скоренько  закрыла  "молнию"
на сумке, - и твои тоже вещи... А утром  я  бы  точно  впопыхах  забыла,
ворона. Ну, и решила встать и сразу собрать все. Я тебя  разбудила,  да?
Бедненький. Ну прости. Спи, рано еще - жуть, я сейчас сама лягу.
   Кравченко заворочался на диване. Откинул одеяло.
   - Ну, что еще такое? -  строго  повысила  голос  Катя.  -  Что  такой
недовольный вид, а?
   - Ничего себе! Просыпаешься среди ночи, а жена  -  пожалуйте,  тайком
вещи пакует. И еще моим видом недовольна.
   - Я же объясняю - это все в чистку. Ну, Вадичка, - Катя  вернулась  в
кровать, нырнула под одеяло, притянула Кравченко к себе.
   - Правду, Катька, иначе убью. Одну только правду. Куда собралась?
   - Никуда. Это  для  дела  маскарад,  -  вздохнула  Катя,  еще  теснее
прижимаясь к родной широкой груди "драгоценного В.А.". - Убийства у нас.
Два уже. Какая-то история паршивая. Меня наши попросили с одной  стороны
свидетельницей поработать.
   - Где убийства?
   - В каком-то казино "Красный мак", - ответила Катя.
   - Это который на Рублевке? -  Кравченко  присвистнул,  из  чего  Катя
заключила, что про место это он слышал. - А что за свидетельница?
   - Сестра  одного  из  убитых  и  подружка  одного  из  подозреваемых.
Представляешь - коктейль  страстей?  И  в  казино  она  вхожа.  Ну,  сам
понимаешь, Вадичка,  с  такой  познакомиться,  чтобы  в  контакт  войти,
выглядеть надо соответственно. Не полосатым жирафом. Для того и вещи  на
работу беру. Сама не дотащу столько, ты  уж,  пожалуйста,  подвези  меня
утром, ладно?
   - Ты бы еще больше чемодан набила.  Ну,  девки,  даете!  -  Кравченко
снова присвистнул. - Когда же тебя домой сегодня ждать?
   -  Понятия  не  имею,  скорее  всего  задержусь.  -  Катя   доверчиво
поцеловала Кравченко в шею. - Спи, золотко, рано еще. Потуши свет.
   Кравченко погасил ночник.
   - Ненормальная, - сказал он, - авантюристка.
   Катя ощупью в темноте нашла его губы и накрыла их ладонью.
   - Ненормальная, - повторил он, - и я тронутый, что все это  слушаю  и
позволя... И не смей меня целовать, не смей мне рот затыкать, я  еще  не
все тебе сказа...
   Пресечь эти дерзости оказалось легко.  Даже  легче,  чем  можно  было
представить.
   Весь день на  работе  Катя  провела  в  ожидании.  Поглядывая  то  на
телефон, то на сумку в шкафу. Вот сейчас позвонят из розыска, объявят  о
начале операции, изложат вкратце обстановку, и она сразу же  решит,  как
лучше одеться. Но прошел час, второй, третий. Миновал обеденный перерыв,
прошло еще два скучных длинных часа и...
   И Катя начала злиться. Да что это такое! Сидишь тут  как  на  привязи
целый день, ждешь неизвестно чего! А тут  своей  работы  невпроворот.  А
вдруг эта импровизация у них в отделе убийств месяц будет созревать? Что
же она, вот так целый месяц и должна будет возле шкафа сидеть, ждать? Ну
ладно, дело житейское, не клеится там  чего-то  сегодня  у  них  с  этой
фигуранткой, ну так позвоните, сообщите  -  так,  мол,  и  так.  Что,  у
Колосова телефона, что  ли,  под  рукой  нет?  Ведь  сам  втянул  ее,  а
теперь...
   Катя кинулась звонить в кабинет Колосова,  затем  ему  на  мобильный.
Телефон в кабинете не отвечал. А мобильник  был  занят,  занят.  "Трепло
несчастное!" - Катя бросила трубку.
   Рабочий день закончился. Сотрудники главка бодро потянулись к выходу.
А Катя села на подоконник в опустевшем  кабинете  пресс-центра  и  уныло
уставилась в окно на темный заснеженный Никитский  переулок  и  гаснущие
одно за другим окна Зоологического музея напротив. Про себя она  решила:
он меня просил задержаться, задержусь до восьми. Потом все,  хватит.  Не
ночевать же тут.
   Без четверти восемь она, злая и уставшая,  начала  лениво  одеваться.
Уже искала ключ закрыть дверь в кабинете,  как  вдруг  истошно  зазвонил
телефон.
   - Катя, добр