малость перебрали, - начштаба потряс коротко стриженной, увесистой,
с мощными надбровными дугами головой.
   - Вообще-то, кое-кто должен показывать  пример  подчиненным,  -  заворчал
Алейников.
   - Алейников, ты не воспитатель. Он - воспитатель, -  кивнул  начштаба  на
зама по кадрам, который лежал, приоткрыв мутный глаз.
   Наконец все собрались за столом. В кастрюле была горячая вареная баранина
- презент от  хозяина  кафе  "Лейла"  Шимаева,  того  самого,  который  сдал
подручных Хромого. Он не уставал налаживать отношения с властью.
   - Ох, тяжко, - простонал начштаба, дрожащими  руками  обхватывая  горячую
алюминиевую кружку.
   - Вот что я вам скажу, -  сурово  произнес  Алейников.  -  Если  вся  эта
хренота будет продолжаться, я вам устрою красивую жизнь Мало  не  покажется,
обещаю.
   - Алейников, ты чего? - возмутился начштаба.
   - Мы на войне, если кто  забыл,  -  посмотрел  на  него  Алейников  таким
взглядом, от которого становилось не по себе.
   - И на войне без ста грамм как? - упрямился начштаба.
   - Сто грамм? - хмыкнул Алейников. - Тут счет на килограммы идет.
   - Да ладно тебе, трезвенник, - зам  по  кадрам  выудил  заначенную  вчера
пластмассовую бутылку с пивом, отвинтил крышку, жадно присосался к горлышку.
   - Мое дело предупредить. - Алейников встал, взял свой "АКМ" калибра 7,62.
- С пьянством завязали.
   В коридоре дневальный с капитанскими погонами, сидевший рядом с тумбочкой
в обнимку с автоматом, поднялся и отдал честь. Алейников кивнул.  Сбежал  по
ступеням.  Нагнулся  над  большой  ленивой  бело-грязной  собакой,   ласково
потрепал ее по холке.
   - Привет, Ваня...
   К войскам всегда прибиваются животные, становящиеся всеобщими  любимцами,
- кошки  и  собаки.  Обычно  этих  зверюг  после  командировки  не  бросают,
кто-нибудь обязательно берет их с  собой.  Какая-то  тесная  душевная  связь
устанавливается между солдатом и  животным.  Чаще  в  Чечне  полковых  собак
называли Джохарами. А этого пса назвали по-русски - Ваня.  Он  был  печально
знаменитым псом. Он принадлежал подмосковным омоновцам, колонна которых была
уничтожена полгода назад. Говорят, когда шел тот бой,  далеко,  за  полсотни
километров отсюда, Ваня вдруг поднял голову и тоскливо, в  голос,  завыл.  И
сейчас в его глазах застыла затаенная тоска. Его все любили.
   - Поехали, - сказал Алейников, садясь в свой "уазик".
   До отдела, располагавшегося в бывшем Нижнетеречном РОВД, а  позже  отделе
шариатской безопасности, было три минуты езды.
   Оперативники уже были на работе.  Из  кабинетов  слышался  хохот,  шутки,
подначки. Ребята развлекалась.
   Алейников отпер свой кабинет, положил в шкаф автомат,  уселся  в  кресло,
скрипучее, едва выдерживающее его тяжесть.
   - Разрешите? - постучали в дверь, Зашел капитан,  офицер  связи,  молодой
человек в очках с рассеянным видом Паганеля, взирающего на берега Африки.
   - Заходи, - кивнул Алейников.
   Офицер   связи   положил   перед   Алейниковым   папку,   распухшую    от
шифротелеграмм. Нормальной связи между подразделениями в  Чечне  практически
не было. Телефонные кабели еще не протянули, да они и  вряд  ли  имели  шанс
пролежать в земле долго - слишком велик спрос на  цветной  металл.  Так  что
обычно пользовались спутниковым телефоном, по  которому  ни  черта  не  было
слышно, да еще он растягивал слова, так что казалось, что собеседник страшно
пьян. Кроме того, по спутниковой связи ведение  секретных  переговоров  было
запрещено. Был еще в станице стационарный переговорный пункт  Минсвязи,  там
звонили  за  деньги  местные  жители.  Одно  время  солдатам  и  сотрудникам
территориального отдела запрещалось  ходить  туда,  поскольку  в  квитанциях
связистки записывали номера телефонов абонентов, так что бандиты при желании
могли получить полную раскладку, кто из федералов побывал у них и  по  каким
телефонам звонил. Но, похоже, у бандитов было немало своих проблем, и данные
эти их не интересовали.
   Вся важная служебная информация шла шифротелеграммами. Их с  каждым  днем
приходило  все  больше.  В  основном  это  была  оперативная  информация  из
Управления внутренних дел  по  Чечне  в  Гудермесе  и  касалась  она  подлых
замыслов противника. Алейников уже привык, что к нему из "центра" приходит с
грифом "срочно  к  исполнению"  та  самая  информация,  которую  он  сам  же
передавал туда с оказией. То есть вся информация делала круг и  возвращалась
к исходному пункту.
   Несколько дней назад Гудермес огорошил Алейникова очередной шифровкой:
   "В Карый-су зашел отряд боевиков численностью более ста человек. Идет  на
Ставрополье. Примите меры к блокированию и уничтожению группировки. Привлечь
федеральные силы..."
   У Алейникова был агент в Карый-су и была тревожная  линия  связи  с  ним.
Удалось вытянуть агента на встречу и поинтересоваться -  где  те  самые  сто
боевиков и когда они планируют топить Ставрополье в крови?  Агент  воззрился
на начальника криминальной милиции, как баран на новые ворота:
   - Какие сто бандитов? Ты чего? Где они уместятся? Кому они нужны?
   - Что, вообще никого не было?
   - Никого.
   - А откуда слухи берутся?
   - А, наверное, масхадовцы и  распространяют.  Чтобы  и  им,  и  вам  жить
веселее было...
   Но вечная тема шифровок - как украинские наемники переоденутся в  военную
форму и будут от лица  федералов  чинить  расправу  над  мирными  чеченскими
крестьянами, снимать все на пленку и потом демонстрировать по Си-эн-эн.  Эта
информация небезосновательна.  Боевики  действительно  устраивали  время  от
времени подобные провокации.
   Еще один прикол, повторяющийся в разных  вариациях,  -  через  границу  с
Грузией  прошло  тысяча  (или  пятьсот,  на  худой  конец  -  сто)  арабских
(таджикских, афганских) наемников.
   Ну и коронный номер - сообщение, что  боевики  спланировали  собраться  с
силами, выкопать оружие, подтянуть резервы и идти брать штурмом Грозный  или
Гудермес. Эта залипуха нервировала больше всего. У всех свежи были в  памяти
события девяносто шестого, когда бандиты действительно заявились в Грозный и
устроили  кровавую  баню,  а  закончилось  это,  как  все  помнят,  позорной
"лебедевской" капитуляцией федеральных войск. Тогда, кстати,  тоже  получали
оперинформацию  о  готовящемся  штурме,  но  один  из   руководителей   МВД,
отвечавший  за  Чечню,   человек   "высокой   интеллигентности",   орал   на
подчиненных, выпучив глаза:
   - Что херню городите?! Провокаторы!
   Причин того, что в сообщениях было столько мусора, несколько.  Во-первых,
немало оперативной информации - это обычные слухи, почерпнутые на рынках,  в
кафе,  у  знакомых.   Во-вторых,   боевики   отлично   овладели   искусством
дезинформации. С ее помощью они достигали ряда целей - держали в  постоянном
напряжении войска, провоцировали их  на  зачистки,  тем  самым  сталкивая  с
местными жителями и  восстанавливая  их  против  военных,  давая  им  лишнюю
возможность покричать о нарушении прав человека.
   - Ох-хо, - покачал головой  Алейников,  подчеркивая  красным  фломастером
очередную информацию. - А вот это, кажется, реально.
   Через десять минут он собрал своих подчиненных и потряс  шифротелеграммой
с подчеркнутым текстом.
   - Пропал представитель организации "Милосердие без границ" Майкл Грэй. И,
скорее всего, на нашей территории.
   - Что-то я его не видел, - пробурчал начальник угрозыска. - За пропусками
он не приходил.
   - На территории района находился незаконно, - добавил Алейников.
   - "Милосердие без границ", - встрял Мелкий брат.  -  Насмотрелся  еще  по
первой войне. Постоянно шуршали рядом с передовой, как крысы.  Врачи,  черти
их задери! Таблетку от живота  у  них  не  допросишься.  А  как  к  боевикам
приезжают - воплощенная клятва Гиппократа, зад им готовы вылизать! Гниды.
   - Во-во, - кивнул Большой брат. - Мелкий прав. За ноги этого американца -
и в колодец.
   - Скорее всего бандиты станут требовать за  похищенного  выкуп.  Запросят
пару миллионов долларов, - произнес Алейников недовольно. Эта головная  боль
ему была совершенно не нужна.
   - Пара миллионов! Мне дайте хотя бы четверть! - воскликнул Большой  брат.
- Я вместо него в Америку поеду.
   - Ну да, с такой мордой, - хмыкнул Мелкий брат.
   - А чего? Скажу, что я - этот Майкл Грэй,  только  растолстел  слегка  на
ваххабитских харчах. И от стресса английский забыл.
   - Зато русский матерный выучил, - поддакнул начальник розыска.
   - А то, - кивнул Гризли. - Память генетическая проснулась.
   - Кончай балаган, - поднял руку, сдерживая улыбку,  Алейников.  -  Сейчас
такой  хай  по  всем  СМИ  поднимется.  Любую  информацию  по  данной   теме
докладывать мне немедленно - днем, ночью, без разницы...
   Потом  начальник  криминалки  раскидал   по   исполнителям   накопившиеся
материалы. Временный отдел постепенно начинал  работать  в  режиме  обычного
милицейского  подразделения,  а  не  осажденной  крепости.  Сюда  потянулись
местные жители - кто  за  паспортами,  за  номерными  знаками,  а  кто  и  с
заявлениями о кражах скота и насосов. Это  радовало.  Конечно,  радовали  не
кражи, а то, что люди начинали воспринимать милиционеров как  представителей
власти, к которым можно прийти за  защитой.  То  есть  в  большинстве  своем
местные считали, что Россия вернулась и плевать против ветра  смешно,  нужно
жить нормальной жизнью.
   - Все. Сход закончен. По местам, - хлопнул ладонью по столу Алейников.
   Он  остался  в  кабинете  один,  потянулся  за   пультом   дистанционного
управления, нажал на кнопку, и в углу зажегся экран телевизора "Рубин".  Шли
утренние новости. Начальник службы криминальной милиции  скривился,  как  от
хины, когда прежде всего услышал:
   - В Чечне пропал представитель организации "Милосердие без границ".
   На экране возникла фотография типичного америкоса.
   Мордатый, в майке с какой-то надписью.  А  глаза  настороженно  холодные,
даже на фотографии видно.
   - Шпионская морда, - произнес Алейников. Кто мог его умыкнуть?  Вариантов
несколько. Могли чудить местные. Но не исключено, что работали приезжие.
   В кабинет постучали.
   - Разрешите? - спросил Мелкий брат.
   - Заходи.
   - По поводу этого, - Мелкий брат презрительно  выпятил  губу,  кивнув  на
экран, на котором была физиономия американца.
   - Чего? - напрягся Алейников.
   - Тут информация прошла, что Синякин какую-то  вылазку  готовит.  У  него
что-то поганое на уме.
   - Что готовит?
   - - Не знаю... Может, он янки украл.
   - Чтобы сорвать миллион и уйти в Грузию?
   - Кто знает.
   - Синякин. Ваххабит славянский, - хмыкнул Алейников. - Как заноза  у  нас
эта сволочь.
   - Во-во...

***

   Возвращаясь с обеда, Алейников  вышел  из  машины,  остановившейся  перед
въездом в отдел. Перед шлагбаумом толпились посетители -  кто-то  пришел  за
паспортом, кто-то принес передачку задержанному родственнику,  кто-то  хотел
решить свои проблемы.
   - Кто, ты - мужчина?! - вдруг послышался яростный крик. - Иди в горы,  на
ишаках сначала потренируйся, мужчина!
   Это чеченец в милицейской форме с майорскими погонами  стоял  и  орал  на
молодого туземца со злыми глазами.  Последний  что-то  буркнул  в  ответ  и,
засунув руки по локоть  в  карманы  разношенных  спортивных  брюк,  неспешно
удалился.
   - Что за шум? - спросил Алейников.
   - Шакал, да! - в  сердцах  воскликнул  майор.  -  Угрожать  мне  вздумал.
Говорит, "собачью серую форму  носишь,  разберемся  скоро  со  всеми  вами".
Выродок бандитский. Отец бандит. Брат бандит. И сам бандит вырос...
   - Гены, ничего не попишешь, - Алейников вместе  с  майором  прошел  через
КПП, старлей в бронежилете козырнул им.
   - Кому угрожать вздумал? Мне! Да я столько раз  смерть  видел...  Мужчина
он, поглядите на него, - майор не мог успокоиться. - Щенок  мелкий,  а  зубы
уже скалит. А я его маму!.. И весь его род бандитский! У меня пять  братьев,
в случае чего всю их поганую семью вырежем.
   Они прошли в кабинет начальника криминальной милиции.
   - А информация на эту семейку есть? - спросил  Алейников,  ставя  в  угол
автомат и усаживаясь за свой стол.
   - Конкретно никакой. Да они только и умеют, что пальцы гнуть.
   - Может, в работу возьмем?
   - Да не беспокойся, ничего не будет, - отмахнулся майор, убирая с сиденья
подшивку газет и устраиваясь на стуле. - Они только и умеют понты  наводить.
Не этих  надо  бояться,  а  тех,  кто  улыбаются  и  в  спину  смотрят,  как
прицеливаясь... А с этими щенками я сам разберусь.
   - Давай его данные. Мы все-таки  подработаем  его.  Майор  нехотя  назвал
данные на пацана и заметил:
   - Знаешь, ваша ошибка, что вы затягиваете с  созданием  наших,  чеченских
органов милиции. Мы бы гораздо быстрее с боевиками разобрались.
   - Каким образом?
   - Без адвокатов. Кровь за кровь...
   Майор  был  кандидатом  на  должность   начальника   уголовного   розыска
постоянного отдела. Вот-вот должны были прийти документы о  его  назначении.
Задумано было так - когда порядок в республике  будет  наведен  и  временные
отделы прикажут долго жить, их место займут постоянные отделы,  но  начинали
они работать уже сейчас, подчиняясь  при  этом  "временщикам".  Формирование
этих отделов шло с большим трудом. Администрация Чечни  хотела  утрясти  все
вопросы без лишней волокиты и протащить в милицию  как  можно  больше  своих
людей, пусть даже и бывших, а то и действующих бандитов. И по  этому  поводу
между администрацией и УВД Чечни происходили постоянные конфликты, в которые
втягивались властные структуры России. А вообще протащить  в  милицию  своих
людей стремились все тейпы и силы Чечни, в том числе и бандиты, и ваххабиты.
Милиция  -  это  власть,  а  значит,  деньги.  И  еще  -  легальное  оружие,
возможность беспрепятственно передвигаться по Чечне. Как такое получалось  -
непонятно, но  некоторые  постоянные  отделы  укомплектовались  чуть  ли  не
ваххабитами. Борьба за место  в  милиции  шла  жестокая.  Иногда  в  районах
появлялись по два-три человека в форме, которые заявляли, что  их  назначили
начальниками постоянного  отдела,  предъявляли  какие-то  бумаги  и  решения
властных органов, вовсю нанимали людей. В процессе этой конкурентной  борьбы
год назад враждующие стороны просто взорвали Урус-Мартановский РОВД.
   Оттого, какая местная милиция будет сформирована в Чечне, зависела судьба
республики. По большому  счету,  временные  отделы  на  семьдесят  процентов
работали по той информации, которую передавали "постоянщики". Чеченец, носит
он военную или милицейскую форму, все равно отлично  знает,  что  происходит
вокруг. Везде родня, знакомые, информация лежит  на  поверхности.  Известно,
кто кого убил, кто кого похитил. Майор был полностью на стороне  России,  он
понимал, что за ваххабитами и бандитами будущего нет, и был заинтересован  в
том, чтобы был порядок. По его наводке задерживали и боевиков,  и  убийц,  и
воров. Алейников его уважал.
   - Правда ты Джамбулатова взял? - спросил майор, закуривая.
   - Взял. - Алейников вынул сигарету из мятой пачки "Кэмела",  которую  ему
протянул майор, и тоже закурил, блаженно прикрыв глаза.
   - Эх... Джамбулатов - хороший мужик.
   - Может быть... Только он несколько человек завалил.
   - Он воин... Кто кого сейчас не завалил? Ты, что ли, мало завалил?
   - Я валил в рамках закона, - усмехнулся Алейников.
   - Брось. Нет тут закона. И не будет. Тут или ты завалишь, или  тебя...  А
Джамбулатов - мужчина. Он мстит.
   - За отца.
   - Да. И он один. Никого у него не осталось. Он должен умереть  или  убить
их. И он убивал. Это вопрос чести...  Теперь  Мовсаровы  будут  делать  все,
чтобы убить его. Ведь он убил братьев Мовсаровых?
   - Он.
   - Мовсаровы в силе. Теперь они знают, где Руслан.
   - И что ты предлагаешь? Отпустить его?
   -  Ничего  не  предлагаю.  Кто  я  такой,  чтобы  предлагать?  Я   просто
предупреждаю - будут неожиданности. Мовсаровы попытаются его убить...
   - Я пообещал Руслану, что его переведут в Россию.
   - Ну так поторопись.
   - А чего ты печешься о нем?
   - А я не говорил, что мы почти год в одной камере в этом самом  райотделе
при  дудаевцах  сидели?  Сегодня  его  на  расстрел  ведут.  Завтра  меня...
Послезавтра обоих... Потом оправдали, выпустили.
   - Слышал об этой истории. - Алейников потушил сигарету о мешок с песком.
   - Знаешь, Руслан мне как брат стал, пока мы сидели с ним вместе, -  майор
вздохнул.   -   Как   брат...   Когда   приехал    замминистра    шариатской
госбезопасности, нас к нему привели. Он на нас пьяным мутным взором смотрит:
"Ну, кого в расход пустить? Выбирайте".  Руслан  сказал:  "Стреляй  меня..."
Понимаешь, готов был жизнью пожертвовать за меня. Такое не забывается.
   - Я понимаю.
   - Слышь, Лев Владимирович, всю жизнь обязан буду. Надо что-то сделать для
него.
   - А что я могу?
   - Да. Никто ничего не может. Винтики машины мы все, а не  люди,  -  майор
махнул рукой. - Ну что, по пиву? - Он взял свою сумку, которая стояла у  его
ног, и со стуком водрузил ее на стол.
   - Коран не запрещает?
   - Нет.
   - Ты к начштабу сходи, - порекомендовал Алейников. - Ему после вчерашнего
нужнее.
   - Да? - Майор задумчиво посмотрел на него. Когда  майор  ушел,  Алейников
подошел к картотеке, которая осталась еще со старых времен и пополнялась при
Дудаеве. Двое из братьев Мовсаровых, те, до кого не успел добраться  Руслан,
были там на видном месте в числе криминальных типажей. Алейников подозревал,
что очень скоро о них услышит. Они начнут искать подходы,  как  рассчитаться
со своим кровником.
   Но услышал он о них даже раньше, чем рассчитывал.  Часов  в  семь  вечера
появился начальник изолятора временного содержания.
   - Лев Владимирович, тут такое дело, - он замялся.
   - Что случилось?
   - На моих ребят абреки вышли.
   - Кто?
   - Местные. Пять тысяч долларов обещали.
   - За что?
   - Чтобы троих человек в камеру к Джамбулатову впустить.
   - Что?! - у Алейникова глаза полезли на лоб.
   - Ну, они разберутся  с  ним.  Подвесят  аккуратно.  И  как  самоубийство
пройдет.
   - И что?
   - Наши отказались...
   - Кто бы мог подумать, - саркастически произнес Алейников.  -  А  что  за
абреки?
   - Вот этот, - начальник изолятора  ткнул  толстым  пальцем  в  фотографию
одного из выживших братьев Мовсаровых, лежащую на  столе.  -  Я  его  видел,
когда он около отдела терся... Когда мои парни его послали  по  матушке,  он
пригрозил: пожалеете. Говорит, весь отдел взорвет...
   - И чего вы его не задержали? Начальник ИВС только пожал плечами.  Да,  с
этими ребятами  не  соскучишься.  Алейников  положил  ладонь  на  фотографию
старшего Мовсарова. Только штурма отдела и не хватало!

Глава 15
ЗВЕЗДНАЯ ДОРОЖКА

   В камере было душно, но, в общем-то, привычно. В ней  он  просидел  почти
год. Тогда он был уверен - здесь его последний приют, край жизни, больше  на
этой земле его  не  ждет  ничего.  Только  камера.  Тесный  двор.  И  пламя,
вырвавшееся из ствола  и  выплюнувшее  в  его  направлении  кусок  свинцовой
смерти. И выхода не было видно  никакого.  Единственное  развлечение  -  это
когда его вытаскивали на допросы и мучили  вопросами:  почему  он,  чеченец,
сотрудничал с русскими оккупантами,  почему,  когда  подходили  русские,  не
сжег, как было приказано, райотдел со всеми документами. Помнил он  безумные
глаза замминистра шариатской госбезопасности,  когда  тот  с  искаженным  от
ненависти лицом целился ему в лоб из  никелированной  подарочной  "беретты".
Руслан хорошо знал этого генерала, который до девяностого года был  постовым
милиционером-сержантом и его выгнали за взятки.
   Почему его не убили? До сих пор Руслан задавал себе этот  вопрос.  Может,
хотели соблюсти видимость законности. Или кто-то замолвил словечко,  продлив
его жизнь.
   А сейчас? Сейчас он выберется отсюда? Или пора прекратить  барахтаться  и
отдаться на волю волн?
   Лежа на твердом лежаке,  прикрытом