и с чувством выполненного  долга  продолжала  жить  не  скажу,  чтобы
припеваючи, но и неплохо, оттого последующие события  явились  громом  среди
ясного неба.
   Мне позвонили на работу и сообщили, что мама в тяжелом состоянии лежит  в
больнице. Звонила соседка, но  толком  ничего  не  объяснила.  С  первым  же
поездом   я   отправилась   в   родной   город,   терзаясь   неизвестностью.
Действительность оказалась куда  хуже  любой  фантазии.  Мама,  оставшись  в
одиночестве, нашла для себя действенное лекарство от тоски, хоть и не  особо
оригинальное. Говоря проще, уже несколько лет основательно прикладывалась  к
бутылке, так что ее маета у меня в гостях, раздражение  и  сонливость  стали
мне понятны, правда, слишком поздно.
   Находясь в подпитии, она решила сварить кофе, поставила турку с водой  на
плиту, ушла в комнату и задремала перед телевизором. История  банальная,  но
мне от этого легче не было. Случился пожар, маму едва спасли, в больнице она
находилась в очень тяжелом состоянии.  Конечно,  оставить  ее  я  не  могла,
позвонила на работу, объяснила ситуацию  и  занялась  насущными  проблемами.
Ночевала я в больнице, потому  что  обойтись  без  меня  мама  не  могла,  а
остановилась, то есть оставила  свои  вещи,  у  соседки,  так  как  квартира
здорово пострадала в результате пожара. От соседки я и узнала, что  Мелех  и
после моего отъезда продолжал принимать участие в нашей  семье  и  регулярно
снабжал маму деньгами, в которых она, в  силу  сложившейся  ситуации,  остро
нуждалась. Нет, я не  хочу  сказать,  что  он  ее  сознательно  спаивал,  но
выходило, что Мелех играет в моей жизни роль злого демона. Любви к нему  это
не прибавило.
   Вернувшись однажды из больницы помыться  и  переодеться,  я  между  делом
обнаружила в своей квартире бригаду мастеров, которая благополучно  заменила
рамы и теперь занималась побелкой.  Само  собой,  я  решила  узнать,  откуда
взялись добрые волшебники, ответ меня не порадовал, так как сводился к тому,
что они и сами толком ничего не знают, послал их мастер и деньги  им  платит
он, а также следит за работой.
   Я попыталась встретиться с мастером и, в конце  концов,  встретилась,  он
сопел, хмурился, переминался с ноги на ногу, после чего заявил, что его дело
маленькое, ему сказали, он делает, а кто да что... "Вам бы радоваться, а  не
вопросы задавать", - закончил он свое небольшое  выступление.  Я  попыталась
найти человека, который дал задание (и деньги) мастеру,  и  началась  сказка
про белого бычка,  никто  ничего  вроде  бы  не  знал.  Квартиру  между  тем
отремонтировали,  а  рабочие  от  меня  попросту  сбежали,  когда  я  начала
выяснять, кому должна за ремонт. Впрочем, особо напрягаться не стоило,  я  и
так знала, И однажды, собравшись с духом, позвонила этому сукиному сыну.
   - Привет, - отозвался он лениво. - Как дела?
   - Скверно.
   - Что, матери не лучше? Выберу время, заеду в больницу.
   - Слушай, - задушевно попросила я, - оставь нас в покое.
   - Я хочу помочь, - с заметным удивлением сказал он.
   - Ты уже помог, - сказала я, - больше не надо.
   Не знаю, подействовали мои слова или нет, но в больнице он  не  появился,
что я расценила как первый успех. Через месяц маму выписали, но оставлять ее
одну было нельзя, и я, договорившись с соседкой, отправилась к  себе,  чтобы
решить вопрос с работой и квартирой, и через три дня вернулась в отчий  дом,
стараниями Мелеха неплохо  обустроенный.  Деньги,  те  что  еще  оставались,
вскоре кончились, надо было устраиваться на работу, и тут  новая  беда  -  у
мамы двухстороннее воспаление легких,  что,  как  мне  объяснили,  случается
довольно часто у лежачих  больных.  Через  несколько  дней  мамы  не  стало.
Опомнившись от горя, я оказалась перед выбором: либо попытаться жить  здесь,
либо вернуться к себе, где и место на работе,  и  квартира  были  уже  давно
заняты. Покладистость Мелеха вызвала у меня робкую надежду, что  он  наконец
угомонился и я смогу жить здесь, особо ничем не рискуя. На  похороны  он  не
явился и мне не досаждал, так что выходило, что в самом деле успокоился.  За
пять лет, что меня не было в городе, он успел  дважды  жениться,  правда,  и
развестись тоже успел, но я всерьез верила, что старые игры ему  надоели.  И
вот вам, пожалуйста: за полгода третье место работы, с  которого  я  вылетаю
без видимой причины...
   Я достала ключи из сумки, открыла дверь,  сняла  туфли,  плащ  и  босиком
прошлепала в кухню, включила чайник и ненадолго уставилась в окно. Чайник  с
резким щелчком отключился, я повернулась на звук и тут увидела нечто  такое,
что заставило меня  до  неприличия  широко  открыть  рот.  В  комнате  прямо
напротив меня в кресле сидел мужчина, закинув ногу на ногу и положив руки на
подлокотники кресла, он с интересом разглядывал меня.  Первой  мыслью  было:
"Ничего себе...", второй: "Вот  скотина..."  Последнее  относилось  к  моему
врагу, то есть к Мелеху. Я ни минуты не сомневалась, что это его  рук  дело,
поэтому устремилась в комнату, пылая ?Праведным гневом.
   - Вы как вошли? - рявкнула я. Мужчина слегка пожал плечами и ответил:
   - Через дверь.
   Голос его звучал как-то странно, точно парню накинули удавку на шею и  по
забывчивости не потрудились снять. Впрочем, странным был  не  только  голос.
Теперь, когда я была убеждена, что это не грабитель  и  не  галлюцинация,  и
успокоилась, точнее, разозлилась настолько, что совершенно не  боялась,  так
вот, теперь я могла как следует разглядеть парня.  Его  внешность  оказалась
под стать голосу. Бледная до синевы физиономия, узкая, с запавшими щеками  и
тонким носом, острый подбородок, губы тоже узкие и  почти  бесцветные.  Лицо
покойника. Жили на нем только глаза, но они-то как раз мне и  не  нравились.
Цвет глаз был необычен: светлые, почти желтые, такие глаза подошли бы зверю,
например, кому-то из породы кошачьих, а на человеческой физиономии выглядели
странно, к тому же  горели  нездоровым  блеском,  что  только  усиливало  их
странность. Мужчина, чей возраст я  затруднялась  определить,  был  блондин,
волосы зачесывал назад, оставляя лоб открытым, лоб,  кстати,  тоже  тревожил
какой-то не правильностью, брови  были  темные  и  широкие,  а  в  целом  он
напоминал Мефистофеля, каким его обычно изображают, не хватало лишь  бородки
клинышком, лицо у парня было бритое и гладкое, как  у  младенца.  Опять  же,
появился он в манере Мефистофеля, то есть просто каким-то непонятным образом
оказался в моем кресле. Все это выглядело бы комичным, если б не одна  вещь:
в чертей я не верила, а этот тип как-то вошел в мою квартиру.  В  целом  все
это вызывало у меня сильнейшее беспокойство, но отнюдь не страх, оттого я  и
решительно заявила:
   - Вот через дверь и убирайтесь.  Он  саркастически  усмехнулся  опять  же
вроде Мефистофеля, сцепил руки замком, посмотрел на них и ответил:
   - Не торопись.
   - Так, - сказала я, все больше  набираясь  отваги,  -  сами  уйдете,  или
милицию вызвать?
   - Милицию вызвать ты не успеешь, - покачал он головой, чем утешил меня не
столько, впрочем, заявлением, сколько взглядом, которым оно  сопровождалось.
Я сразу поняла: точно не успею  и,  чтобы  как-то  себя  подбодрить,  сурово
нахмурилась и спросила:
   - Вас откуда черт принес?
   - Оттуда, - неопределенно пожал он плечами. - Хотел взглянуть.
   - На меня? - опускаясь в кресло,  спросила  я.  Парень  не  делал  резких
движений, и это меня немного успокоило.
   - Конечно. Говорят, он по тебе с ума сходит.
   - Кто?
   - Ты знаешь, - опять хихикнул он, неожиданно легко поднялся и  шагнул  ко
мне, а я вцепилась в подлокотники и приготовилась орать. Он наклонился,  так
что теперь я хорошо видела его глаза с узким  зрачком,  в  глубине  которого
обнаружила свою физиономию. Парень  раздвинул  в  улыбке  губы  и  задушевно
сказал:
   - Может, нам лучше подружиться? В самом деле, а?
   Не знаю, на что он рассчитывал, но его надежд я не оправдала, потому  что
сделала то, чего он явно не ожидал, - пнула его ногой, и он вновь оказался в
кресле напротив, а я рванула к  входной  двери.  Я  ее  уже  видела,  что  в
квартире такого метража, как моя, вещь  неудивительная,  все  рядышком.  Но,
несмотря на это, достигнуть двери я не успела, парень Догнал меня, толкнул в
спину, и я, заорав, упала, а он навалился сверху. Широтой плеч он не поражал
и казался  скорее  хрупким,  но  тут  же  выяснилось,  что  впечатление  это
обманчивое: сила в нем была  прямо-таки  фантастическая,  да  еще  обезьянья
ловкость, с которой он в мгновение  ока  начал  стаскивать  с  меня  одежду.
Возьмись я с ним соревноваться в этом виде спорта, наверняка бы проиграла. В
общем, чувствовалось, что в данной  области  у  него  колоссальный  опыт.  Я
отчаянно взвыла, продолжая сопротивление, по большей части бессмысленное,  и
тут в дверь позвонили. Весьма настойчиво. Парень замер, и я  вместе  с  ним,
хоть и собралась заорать погромче, но он  успел  закрыть  мне  рот  ладонью,
причем так, что я и мычать-то не могла. Кто  бы  ни  был  звонивший,  но  он
твердо вознамерился попасть в мою квартиру. Он звонил, дважды стучал и опять
звонил, потом ожил телефон, и стало  ясно:  кому-то  я  необходима,  и  этот
кто-то уверен, что я в квартире.
   Блондин  приподнялся,  давая  мне  возможность  пошевелиться,  и,  сделав
предупреждающий  жест  рукой,  убрал  ладонь  с  моего  лица.  Я   торопливо
приподнялась и теперь сидела на полу. Блондин  шагнул  к  двери,  неожиданно
схватил меня за плечо и прошептал, широко улыбаясь:
   - Тебе повезло. А это на память.
   Пальцы его стремительно приблизились к моему лицу,  а  я,  еще  не  успев
сообразить, в чем дело, инстинктивно дернулась, защищая  лицо.  Острая  боль
мгновенно обожгла мне шею, я закричала, хлопнула дверь,  и  вдруг  сделалось
тихо, никто не звонит, не стучит, а я сижу на полу, и от шеи по  ключице  на
грудь стекает что-то теплое. Я вскочила и  бросилась  к  зеркалу.  Шея  была
залита кровью, от уха до ключицы алел надрез, в настоящее  время  казавшийся
смертельным. У этого придурка между пальцами было лезвие. Господи, да что  ж
это такое?..
   Я бросилась к телефону и вызвала милицию и "Скорую", не надеясь дожить до
ее приезда. Однако рана оказалась пустяковой, то есть это  она  врачу  такой
казалась, я-то не пришла в восторг от этого украшения: вдруг шрам останется?
Не слышала, чтобы шрам прибавлял женщине  шарма...  Однако  когда  появилась
милиция,  я  и  про  это  забыла,  потому   что   начались   вещи   воистину
фантастические. Только я, понемногу приходя в себя, стала рассказывать,  как
все было, меня перебил мужчина с отекшим  лицом  (приехали  они  втроем,  но
беседовал со мной в основном именно этот, представляться он не стал,  забыл,
наверное):
   - Как он вошел в вашу квартиру?
   - Понятия не имею, - ответила я. - Говорю, он сидел в кресле.
   - Юра,  посмотри  замок.  -  Юра  направился  к  двери,  а  я  попыталась
продолжить свой горестный рассказ, но тут Юра вернулся.
   - Не похоже, чтоб его взламывали.
   - Дверь была заперта, когда я пришла,  значит,  замок  не  взламывали,  -
стараясь быть терпеливой, сообщила я.
   - Тогда как он вошел? У него что, ключ был?
   - Откуда мне знать?
   - И вы этого типа никогда раньше не видели?
   - Нет.
   - Что из вещей пропало?
   - Не знаю, - растерялась я, - по-моему, ничего.
   - Посмотрите как следует.
   Я с трудом поднялась и  для  очистки  совести  осмотрела  квартиру,  хотя
доподлинно знала, что никаких ценных вещей,  способных  привлечь  грабителя,
здесь нет, все, что было  можно,  я  продала,  пока  болела  мама.  Исправно
заглянув во все шкафы, я вернулась в гостиную и сообщила:
   - Все на месте.
   - Это что же получается? -  нахмурился  милиционер  с  опухшим  лицом.  -
Влезли в квартиру и ничего не взяли?
   - Я же не виновата, - развела я руками.
   - Какие-то вы чудеса рассказываете.
   - Ничего чудесного я здесь не вижу, - огрызнулась я. - Я пришла, увидела,
что в кресле сидит незнакомый мне  человек,  испугалась,  спросила,  как  он
вошел... - Словом, довольно подробно описала произошедшее, умолчав  лишь  об
одном: как этот тип, догнав  меня  в  прихожей,  стаскивал  с  меня  одежду.
Вопросов на эту тему я бы просто не выдержала,  даже  покраснела  при  одном
воспоминании о недавних событиях, стиснула зубы,  но  их  пришлось  разжать,
потому что от меня ждали продолжения. Когда я  закончила  рассказывать,  все
трое выглядели совершенно несчастными.
   - Это что ж выходит, - вздохнул ранее скромно молчавший молодой  человек,
- маньяк какой-то?
   - Какой маньяк? - повысил голос опухший. - Маньяка нам только не хватало.
   - Слушайте, я не знаю, маньяк он или нет, - разозлилась я, - но мне  жить
в этой квартире, так что было бы здорово, если вы его отыщете поскорее.
   - Отыщешь тут, - пробубнил себе под  нос  опухший,  но  я  его  прекрасно
слышала. Самый молодой засел за бумаги. Мне задали еще  массу  вопросов,  по
большей части бестолковых. - Что у  нас  выходит,  -  подытожил  опухший.  -
Мужчина проникает к вам в дом, сидит себе в  кресле  и  дожидается  вас.  Вы
приходите, он вынимает лезвие и - чик вам по шее, а потом уходит. Так? А что
он сказал при этом? Или молчал?
   - Говорил, - без энтузиазма ответила я.
   - Что?
   - Сказал, что хотел взглянуть на меня.
   - Что? - не понял опухший.
   - Хотел меня увидеть, - вздохнула я.
   - Так вы знакомы, что ли?
   - Я первый раз в жизни его видела.
   - А он вас?
   - Откуда мне знать?
   - Дальше что?
   - В дверь позвонили, а потом еще  по  телефону,  он,  видимо,  испугался,
решил убраться отсюда, пошел к двери и ударил меня лезвием.
   - Точно - псих. Он что же, к двери пошел сразу после звонка?
   - Нет, подождал немного.
   - А вы чего в это время делали?
   - Орать пыталась, но он мне зажал рот.
   - Ну и дела,  -  с  тоской  заметил  опухший.  -  Может,  вы  чего-то  не
договариваете? Может, виделись раньше? - Он вновь вздохнул.  -  Описать  его
внешность сможете?
   - Конечно. - Я добросовестно поведала о том, как  выглядел  мой  недавний
гость, а молодой человек все добросовестно записал.
   - Может быть, есть кто-то, кому вы... ну, понимаете... чем-то не угодили,
- вступил в разговор Юра, глядя на меня как-то странно, с  подозрением,  что
ли. - Есть у вас враги?
   Я разглядывала свои руки,  прикидывая,  стоит  ли  говорить  или  нет,  и
сказала правду - как видно, предыдущий опыт так ничему меняй не научил.
   - Есть.
   - И кто это? - оживился опухший.
   - Мелех Николай Петрович. Домашнего адреса я не знаю, но телефон  у  меня
записан.
   - Это какой Мелех? - заметно насторожился  опухший,  и  все  трое  быстро
переглянулись.
   - Что значит какой? - разозлилась я.
   - И чего этот Мелех? Угрожал вам?
   - Нет, - честно ответила я и даже головой покачала.
   - Тогда при чем здесь он?
   - Вы про врагов спросили, вот он враг и есть. И этого типа  наверняка  он
послал. Попугать немного. Тот и напугал. - Я машинально коснулась рукой шеи,
прикидывая, как выглядела бы сейчас моя физиономия,  не  успей  я  отдернуть
голову.
   - Вы уверены или у вас есть доказательства? - взъелся опухший.
   - Уверена, но доказательств нет.
   - Ага. И чего нам с этим делать? Пригласить гражданина Мелеха и  сказать:
так, мол, и так, гражданка Лунина обвиняет вас в покушении на свою жизнь?
   - Я его в покушении не обвиняю, я только хочу...
   - Но вы же заявили, что вам угрожали...
   - Он не угрожал, он ударил, когда собрался уходить.
   - И послал его якобы Мелех?
   - Я так думаю.
   - А я знаете, что думаю? Я  думаю,  вы  со  своим  дружком  поскандалили,
вызвали сгоряча милицию, он сбежал, а вы  малость  очухались,  дружка  жалко
стало, и теперь морочите  нам  голову  всякими  сказками.  Мы  будем  искать
несуществующего блондина, а вы вдвоем над нами посмеиваться.
   - Ясно, - кивнула я, сгребла со стола протокол и разорвала.  -  Извините,
что побеспокоила.
   - Вы как себя ведете? -  возмутился  опухший,  от  избытка  эмоций  начав
заикаться. - Вам это что, игрушки?
   Кончилось тем, что они, в конце концов, убрались, а я, заперев  дверь  на
задвижку, рухнула на диван и попыталась решить, что делать. Через пять минут
стало ясно: сматываться из города. Если  мой  враг  от  пакостей  перешел  к
военным действиям, у меня нет никаких  шансов.  Признавать  это  ох  как  не
хотелось, то есть не признавать, а уступать. Сцепив зубы, я лелеяла мечты  о
мести и дошла в своем рвении даже до самых кровавых способов, но как  только
вспоминала сцену в  прихожей,  покрывалась  мурашками.  Не  приведи  господи
пережить еще раз такое. Так что же, уезжать?
   Я потерла лицо ладонями, пытаясь привести мысли в порядок. Если  я  смогу
продать эту квартиру, остальное будет не так сложно. А  я  смогу?  Вряд  ли.
Либо покупатели разбегутся, либо она сгорит в одночасье. Вот черт... Занятая
этими невеселыми мыслями, я бродила по комнате, не замечая времени,  правда,
раза три выскальзывала в прихожую и проверяла входную дверь. Завтра  с  утра
найду слесаря и постараюсь сменить замок. Только особо рассчитывать  на  то,
что это убережет меня от нежелательных визитеров, я  бы  не  стала.  Блондин
ведь как-то вошел? Вся надежда на задвижку,  но  тогда  придется  безвылазно
сидеть в квартире. Это тоже не годится.
   Зазвонил телефон, я сняла трубку и услышала Ольгин голос.
   - Слава богу, - со вздохом заявила она. - Ты что, в ванной  отмокала  или
сидела в наушниках?
   - Да вроде нет.
   - Ясно. Переживала и видеть меня не хотела.
   - Подожди, это  ты  ко  мне  приходила?  Звонила  в  дверь,  а  потом  по
телефону?
   - И звонила, и стучала. Соседка сказала,  что  ты  дома,  она  с  пуделем
гуляла, видела тебя. Я уж не знала, что и думать. Вдруг ты  от  расстройства
того... всякое случается.
   - Ольга, ты меня спасла, - с благодарностью заявила я и рассказала  ей  о
блондине.
   - Ничего себе,  -  присвистнула  подруга.  -  Слушай,  тебе  дома  нельзя
оставаться. Давай ко мне. Вдруг он вернется?
   - Не болтай глупостей, - отмахнулась я, не очень-то веря в правоту  своих
слов. - По крайней мере, не сегодня.
   - Приезжай... И мне спокойнее будет.
   - Ладно, я подумаю.
   Не успели мы проститься, как  в  дверь  позвонили.  Я  вздрогнула,  очень
осторожно приблизилась к  ней  и,  стараясь  не  производить  лишнего  шума,
глянула в глазок. С той стороны стоял один из посетивших  меня  милиционеров
по имени Юра. В некотором недоумении я  распахнула  дверь  и  уставилась  на
него.
   - Войти можно? - поинтересовался он.
   - Заходите.
   Юра вошел, снял ботинки, куртку и посмотрел на меня  вроде  бы  несколько
растерянно... Я торопливо предложила:
   - Хотите чаю?
   - Хочу, - кивнул он и зашагал за мной на кухню. Пока я возилась  с  чаем,
он  устроился  за  столом  и,  ненавязчиво  поглядывая  на  меня,  о  чем-то
размышлял.
   - Вы что, поймали его? - теряясь в догадках, спросила  я.  Юра  удивленно
взглянул на меня, будто пытаясь сообразить, о чем это  я,  а  потом  покачал
головой:
   - Нет.
   Я разлила чай и нахмурилась, едва не брякнув:
   "А зачем тогда пришли?" Но, как видно, Юра и без моего вопроса понял, что
я ломаю голову, с какой стати он вдруг вернулся.  Он  откашлялся,  вроде  бы
собираясь с силами, сделал два глотка  чая,  посмотрел  на  меня  в  упор  и
сказал:
   - Вы Шалаева Константина Игнатьевича помните?
   - Помню, - не удержавшись от усмешки, ответила  я.  Именно  к  Шалаеву  я
ходила с заявлением, когда вся местная шпана сосредоточила свои  агрессивные
инстинкты на Сереже.
   - Он у нас теперь начальником, - продолжил Юра с таким видом,  будто  это
объясняло его визит ко мне.
   - Да? - без энтузиазма откликнулась я. - Рада за него.
   - Мы с ним говорили, - опять-таки со вздохом сообщил Юра.
   - О чем? - решила я уточнить.
   - О вас, то есть... о той истории. И вообще...
   - Заявление примете? - не без