- Почему? - испугалась я. Он сгреб меня за шиворот и для начала
встряхнул.
   - И чего? - спросила Сонька, не слишком, впрочем, переживая.
   - Где он, твою мать... Ну?.. - рявкнул Витька. Я поежилась и, выпучив
глаза, попросила:
   - Нельзя ли конкретней? Кто "он"?
   Он влепил мне пощечину с энтузиазмом, заслуживающим лучшего применения.
   - Бить меня не обязательно, - загнусила я.
   - Эй, - влезла Сонька, - се бить и вправду нельзя, она припадочная.
   Витька глянул не по-доброму на бывшую одноклассницу, а Сонька схватила
чайник.
   До настоящей драки так и не дошло, в сенях что-то грохнуло, вроде бы
ведро упало, и на веранде появился Глеб.
   - А ты откуда взялся? - вытаращила глаза Сонька.
   - Вообще-то я беспокоился. Конечно, это мало кого волнует...
   Я что-то пискнула, пытаясь вернуть себе облик романтической героини,
было это непросто, потому что Витька все еще держал меня за шиворот.
   - А вот и наш ковбой, - усмехнулся он.
   - Тебе ее лучше отпустить, - ласково предложил Глеб. - Мне не нравится,
когда к моей женщине пристают придурки вроде тебя.
   - Грубишь, - усмехнулся Витька.
   - Ты в окно посмотри.
   Витька посмотрел, и мы любопытство проявили. Зрелище того заслуживало.
Двое Витькиных молодцов стояли возле машины по разные стороны распахнутой
дверцы.
   Рука одного была скована с рукой другого наручниками, просунутыми
сквозь приоткрытое окно. Парни выглядели несколько смущенными.
   - Вот дерьмо! - бросил Витька.
   - Точно, - согласился Глеб, - может, ты ее отпустишь?
   - Может, - кивнул Витька и меня отпустил. - Чего тебе надо? - спросил
он.
   - Только одно: помочь любимой женщине избавиться от неприятностей.
   - Давайте чай пить, - предложила Сонька, - заодно поговорим.
   Мы сели за стол, сверля друг друга глазами.
   - Зря ты приехал, - сказала я Глебу, - теперь меня мысли всякие
одолевают. Вот как, к примеру, ты нас нашел?
   - Просто. Сел к нему на "хвост", - кивнул он на Витьку, - Надеясь, что
он меня прямехонько к вам приведет. Так и вышло.
   Тебе, может, наплевать, а я себе места не находил.
   - А нас чуть не убили, - весело похвалилась Сонька, - из рук в руки
переходили, как та легендарная крепость, не помню названия. Вот, решили
уединиться, вкусить то есть прелесть сельской жизни.
   - Заткнись! - проворчал Рахматулин.
   - Ты что, Витя, грубый такой?
   Он отмахнулся, сосредоточив внимание на Глебе.
   - Вернемся в город, парень, поговорим.
   - Не грози, не страшно.
   - Где он? - спросил Витька, обращаясь ко мне, правда, довольно спокойно.
   Это меня воодушевило, хотя перспективы не радовали. Витька, конечно,
прав: как только мы вернемся в город, ничто не помешает ему с нами
разделаться. Может, жить ему самому недолго, но отправить нас впереди себя
он успеет. Надо было шевелить мозгами и что-то срочно придумывать.
   Я вздохнула и заунывно начала:
   - Ты чего разозлился? Что из города без твоего разрешения уехали? Так
нам, между прочим, здорово досталось. Хватают все, кому не лень, и убить
грозятся. А ты обещал помочь, что-то я помощи никакой не вижу, одни
неприятности от тебя. Недругов пруд пруди, и все к нам цепляются.
   - Ты меня растрогала, уже плачу.
   - Мне про наши мытарства рассказывать или не интересно?
   - Рассказывай.
   Я рассказала, не спеша и подробно. Витька мрачнел и сверлил меня
взглядом. А я сделала вывод:
   - Полагаю, у тебя крупные неприятности. - Глеб вопросительно на меня
уставил-^ ся, чужие неприятности его взволновали. - Я буду говорить, а ты
поправь, если что не так. Какие там у вас дела с этой компанией, мне в
жизни не понять, но серьезный дядька считает, что ты, Витька, Каховского
убил и деньги присвоил.
   - Ерунда! - отмахнулся Витька.
   - Тебе видней. Оборотень тебя донимает. Полагаю, надо поскорее с ним
разобраться, руки развязать то есть, а потом приниматься за остальные
дела. Так?
   - Ну, так! - усмехнулся Витька.
   - Избавь нас от Брауна, черт его знает, на что мы ему сдались. А я
помогу тебе от Оборотня избавиться.
   - Что? - Не понял Витька. Сонька и Глеб ошалело переглянулись. - Ты
знаешь, кто Оборотень? - с издевкой спросил Рахматулин.
   - А почему бы и нет? Дело нехитрое.
   Все задумались, и я тоже. Тишина стояла минут пять, не меньше.
   - Ну? - Не выдержал Витька.
   - Что "ну"? - передразнила я.
   - Кто?
   - У Ильи Большакова есть брат, ты об этом знал?
   - Какой, к черту, брат?
   - Вениамин. Живет в Саратове. Бывал здесь. Инкогнито.
   - Постой...
   - Вот-вот. Он к нам явился под видом
   следователя. Мы проверили: вранье чистой воды. А теперь подумай: живет
в другом городе, приехал, уехал, никто о нем ничего не знает.
   - Чушь, - отмахнулся Витька, потом задумался и вдруг выругался,
замысловато и грязно. В лице его мелькнуло что-то вроде озарения. Черт
знает, поверил он или нет, но явно заинтересовался.
   - Где он? - спросил наконец.
   - Откуда мне знать? Но он появится, можешь не сомневаться. Что-то ему в
нас интересно. А Оборотень деньги свои велел искать, по телефону звонил,
иначе, говорит, Соньку убью.
   - Почему это меня? - всполошилась та.
   - Потому что ты самый близкий мне человек.
   - Вот повезло, а? Витя, ты давай, найди его. Я маме обещала умереть в
глубокой старости.
   - Откуда о брате узнала? - спросил Витька.
   - Это нетрудно. И ты мог бы узнать, если б захотел. Важно другое: наше
исчезновение его скорее всего насторожило.
   - Значит, вам надо вернуться в город.
   - Надо. Только мы Брауна боимся. Прицепился, точно репей. Ловил два
раза. Хоть Бог и любит троицу, но мужик он такой, что еще раз с ним
встречаться нам не по силам.
   - Точно, - сказала Сонька, - а еще этот, как его... Удав, кошмарный
тип...
   - Удав? - Нахмурился Глеб. - Пашка Савельев?
   Теперь Рахматулин нахмурился:
   - Ты его откуда знаешь?
   - Встречались. По работе. Серьезные у вас друзья, ребятки.
   - А я про что? - согласилась Сонька.
   - Удав-то как раз и не грозился, - поправила я. - Это Витькина головная
боль, а нс наша. А вот Браун... В общем, ты нас как-нибудь от него избавь,
а мы тебе Оборотня отыщем. Идет?
   - Думаешь, он появится? ~ блуждая гдето в мыслях, проронил Витька.
   - А куда ему деться? Тут только с умом надо, чтоб он ничего не
заподозрил. Появится, ты его и сцапаешь.
   Глеб усмехнулся:
   - Если он вполовину так хорош, как рассказывают, это будет нелегко.
   - Дуракам везет, - пожала я плечами, - а худших дур вы нигде не найдете.
   - Это точно, - согласились все, и я подвела итог:
   - Значит, ставим капкан на Оборотня.
   Возвращаемся в город, живем себе спокойненько, а как объявится, я уж
найду способ тебе просигнализировать.
   Витька все еще где-то блуждал, много бы я дала за то, чтобы узнать его
мысли. Только вряд ли он их кому доверит. По его лицу скользнула усмешка,
и он произнес:
   - Что ж, попробуем.
   Я вздохнула с облегчением: несколько лишних часов жизни я вроде бы
выиграла.
   По крайней мере Витька не убьет нас уже сегодня. Не должен. Брат Ильи
Большакова его все-таки заинтересовал, он захочет проверить.
   И мы вернулись в город. Не скажу, что меня это обрадовало. Витька пугал
меня не меньше Брауна, а загнанный в угол, он на многое способен.
Оставалось надеяться на то, что, пока я дурака валяю, его все-таки убьют.
Я не кровожадная, но своя рубаха ближе к телу, и Сонькина тоже. Оказавшись
в квартире, я все как следует осмотрела, но ничего интересного не
обнаружила. Глеб помог провести обыск по всем правилам и вознамерился
остаться. Я наотрез отказалась: его способность появляться в разных местах
в неожиданное время продолжала тревожить меня. Кто ж доверит жизнь такому
парню? А жизнью я дорожила. Так что рассчитывать приходилось только на
свои силы. Передо мной стояли две проблемы: связаться с Гошей, который в
одиночестве Бог знает что мог натворить, и предупредить рыжего мента, то
есть Вениамина Большакова. Зла я ему не желала, а сиротить бабку и вовсе
не хотелось. Как с Гошей связаться, я понятия не имела и решила начать с
Вениамина. Звонить из дома не стала, памятуя о недавних штучках с
телефоном, с другой стороны, Витьке я не доверяла, за мной вполне могли
следить, в этом случае я приведу Рахматулина прямиком к Вениамину. Я
поразмышляла немного, бродя по квартире, а потом полезла в шифоньер, решив
заняться переодеванием. В моем шифоньере можно встретить вещи совершенно
неожиданные, вот и в этот раз на свет Божий появилась куртка с широким
ремнем, джинсовые шорты, соломенная шляпа с красной лентой, белые носки и
такие же кроссовки. Вырядившись подобным образом, я посмотрела в зеркало.
По-моему, родная мать не узнала бы. Выглядела я, как школьница старших
классов, у которой нелады с хорошим вкусом. Что, впрочем, не редкость.
Теперь предстояло решить, как выбраться из. дома: рахматулинские ребята
могли дежурить у подъезда и быстренько меня опознать. Удобнее всего через
чердак, то есть пройти чердаком до пятого подъезда и спокойно выйти. Мысль
показалась интересной. Чердачная дверь в нашем подъезде никогда не
запиралась, это я знала точно, подросшие детишки часто устраивали там
посиделки, подъездная общественность с этим боролась и даже замки
навешивала, но они неизменно исчезали. В конце концов самые стойкие бойцы
притомились, и подрастающее поколение получило чердак в свое пользование.
   Имеется ли замок в пятом подъезде, я не знала, решив идти наудачу.
Сложила коекакие вещи в сумку, потому что разгуливать по городу в подобном
виде считала для себя невозможным, и отправилась на чердак. На лестничной
клетке между четвертым и пятым этажами нос к носу столкнулась с Верой
Сергеевной. Сначала она едва не прошла мимо, потом вытаращила глаза и
только после этого спросила:
   - Маргарита, ты, что ли?
   - Я, Вера Сергеевна.
   - Не узнать тебя, честное слово. А ведь я к тебе. Охламон мой звонит,
велел тебя к телефону позвать, если ты дома. Говорю, ей позвони, а он -
телефон у нее не работает.
   Правда, что ли?
   - Правда.
   Мы торопливо вошли в квартиру, и я схватила трубку.
   - Маргарита? - позвал Гоша.
   - Слава Богу, - вздохнула я с облегчением, - а я голову ломаю, как тебя
отыскать. Все нормально?
   - Ага. Чего делать-то?
   - Слушай, мы в такой переплет попали...
   Хорошо бы тебе рядом быть, негласно. В общем, придется тебе последить
за нами, сможешь? И без нужды ни во что не вмешивайся. Понял?
   - Чего ж не понять? Сонька с тобой?
   Потому что ежели вы в разных местах, как же я за вами услежу?
   - Начни с меня. Да, и машину найди.
   - Так я на своей.
   - Твоя никак не годится, найди что-нибудь попроще.
   - Где, интересно? Мне у друзей показываться нельзя, по вашей милости.
   - Угони, бандит ты или нет?
   - Может, бандит, но не вор.
   - Ты меня с ума сведешь. Сам выкручивайся, но на своем "мерее" ты в
пять минут засветишься.
   - Ладно, не учи.
   - Ты где находишься?
   - Возле нашего гастронома.
   - Я сейчас попробую из дома выйти, из пятого подъезда. Одета в шорты,
куртку и соломенную шляпу, не пугайся. И ради Бога, будь осторожней. Без
крайней нужды никуда не лезь. Ты наш засадный полк.
   - Кто я?
   - Потом объясню.
   Я повесила трубку и пошла в кухню, где Вера Сергеевна накрывала на
стол, собираясь поить меня чаем.
   - Чего у него случилось-то, а, Маргарита?
   - Пару дней домой не придет. А потом все нормально будет. Вы не
беспокойтесь, ничего страшного.
   И я отправилась на чердак. Паутина, тусклый свет в круглом оконце и две
кошки, которым мое вторжение пришлось не по вкусу. Я пробралась к
последнему подъезду и толкнула дверь. Она открылась. Никого не встретив, я
спустилась вниз и вышла на улицу. Чувствуя себя довольно неуверенно,
зашагала к магазину. Потолкавшись возле прилавков и не заметив ничего
подозрительного, я направилась в парк. Устроилась на скамейке, поменяла
куртку на плащ, а кроссовки на туфли, шляпу выбросила и почувствовала себя
гораздо лучше. Теперь мне нужен был телефон.
   Я набрала номер и стала ждать. Безрезультатно. Вениамин мог
давным-давно сменить квартиру или вовсе убраться из города, но уверенности
в этом у меня не было. Клоунских нарядов в моем шифоньере надолго не
хватит, неизвестно, удастся еще раз из дома выйти незамеченной, в общем,
предупредить Большакова необходимо сегодня.
   Я отправилась к нему домой с намерением все узнать или оставить записку
на всякий случай и продолжая звонить из встречных по дороге телефонов.
   Я уже перешла железнодорожную линию и увидела крышу его дома, когда,
заприметив телефон-автомат, набрала его номер, без всякой надежды на
успех. Он сразу же снял трубку.
   - Веня, - воззвала я, - это Маргарита.
   Мне пришлось...
   Он вдруг перебил меня:
   - Мотайте из города, слышишь? Бери подругу и мотай. Он убьет всех... Я
смываюсь...
   - Кто он? - Не выдержала я. - Я его знаю?
   - Конечно... о, черт! - крикнул он. Послышался шум, звон стекла и еще
что-то.
   - Веня, Веня, - звала я, насмерть перепугавшись, и тут услышала в
трубке:
   - Привет, детка! - а потом короткие гудки.
   Тут в мозгах у меня что-то сместилось, и вместо того, чтобы бежать
отсюда со всех ног, я бросилась к дому Вениамина. Не знаю, на что я
надеялась. Дверь в квартиру была плотно закрыта, но не заперта. Я толкнула
ее рукой и вошла, замирая. В прихожей никого, телефонный провод тянулся в
спальню. Я сделала несколько шагов, и тогда появился он. Появился - Не то
слово.
   Возник, материализовался, точно призрак.
   Только призраки не носят дурацких масок.
   Несколько секунд мы стояли совсем рядом, я и тот, кого звали Оборотнем.
   "А ведь убьет", - промелькнуло в моем мозгу, и я стала оседать на пол,
потому что ноги отказывались держать мое трясущееся тело. Говорят, перед
смертью человек видит всю свою жизнь, наверное, мне все-таки рано умирать:
я не увидела ничего интересного, таращила глаза на его правую руку, в
которой был пистолет с глушителем, и ждала.
   Его лица я не видела, но готова поклясться, он усмехнулся. И прошел
мимо. Потянул на себя ручку входной двери, деловито спрятал пистолет. Мне
надо было вскочить, кинуться за ним и закричать. Или хотя бы в окно
выглянуть, чтобы увидеть его без маски: не мог он в таком дурацком виде
разгуливать по городу. Много чего было надо.
   Только я сидела на полу. Мой нордический характер треснул по швам: я
была в обмороке. Стыдно, но что было, то было.
   - Грет, Грета, ты живая? - жалобно выла Сонька. Именно это привело меня
в чувство. Почему рядом со мной Сонька? - пробивалась сквозь беспамятство
мысль. Я в квартире Вениамина, все еще сижу возле тумбочки, а рядом
дорогая подружка пристроилась на корточках и подвывает.
   - Ты чего здесь? - удивилась я.
   - Как чего? - засияла Сонька тульским самоваром, не иначе как моему
возвращению в этот мир обрадовалась. - Привезли.
   Я вроде заложника.
   Тут я увидела, что в квартире находятся Витька и двое его парней.
По-моему, они производили обыск. Заметив, что я очнулась, Рахматулин
подошел ко мне.
   - Ты его видел? - спросила я.
   - Кого?
   - Оборотня? - Он моргнул, явно ничего не понимая. - Ты никого не
встретил у подъезда?
   - Нет. Мы за тобой следили. Подождали, когда ты войдешь в квартиру, и
минут через пять тоже вошли.
   - Большаков убит?
   - Убит. Две пули: в голову и в сердце, чтоб наверняка.
   Я поднялась, чувствуя некоторую дрожь в коленях, и пошла в спальню.
Смотреть на покойника охоты не было, но кое-какие сомнения следовало
разрешить, и я вошла. Вениамин лежал поперек кровати в одних плавках, под
рукой на полу телефонная трубка, на кресле брошена одежда, видимо, он
переодевался, когда я позвонила.
   - О, Господи, - простонала Сонька, входя за мной. Парни Рахматулина
потрошили комнату. Бог знает, что они хотели найти, а вот Сонька нашла.
   - Смотри, - сказала она, ткнув пальцем в предплечье покойника: там была
замысловатая татуировЬа и инициалы: И.Б. - Что это? - спросила Сонька,
имея в виду фантастический узор. Я усмехнулась.
   - Это причина его стыдливости.
   - Чего?
   - И. Б. - Илья Большаков.
   - Почему обязательно "Илья", может, это любимая девушка?
   - Может быть. Помнишь, что бабка говорила: Вене делали операцию,
аппендицит вырезали. А где у этого шрам? А ведь была у меня мысль... - я
головой покачала в досаде. - Вениамин давно в сырой земле лежит, а это
Илья Большаков. Пропавший связной.
   Вот почему он был так уверен, что брат не выдал Оборотня: еще бы, тот
ведь его попросту не знал. Илья вызвал брата, нацепил на него медальон и
попытался выдать за себя. Причину мы знаем: не доверял он ни тем, ни
другим, и подозрения эти хотел проверить. Только возможности свои он
переоценил, и брат поплатился за это жизнью.
   - Так зачем же Оборотню убивать Илью?
   - Может, он перестал ему верить. Или больше в нем не нуждается. В любом
случае Илья был единственным человеком, который знал, кто такой Оборотень.
   Беседовали мы в прихожей, говорили вполголоса, наклонясь друг к другу.
Тут возник Рахматулин, злой как черт. И сразу на меня накинулся.
   - Ты уверяла, что Оборотень - брат Большакова. И где он, хотелось бы
знать?
   - А этот, на кровати, тебе не показался?
   - Это Илья, у него на руке татуировка.
   - А у Ильи есть брат, зовут Вениамин. Я ж рассказывала.
   - Мне твое вранье поперек горла..
   - Серьезно? А кто ж, к примеру, носил медальон и исчез 28 апреля?
   Эти слова чрезвычайно взволновали Витьку, он еще раз заглянул в
спальню, как видно, освежая память.
   - Чепуха получается, - сказал он. - Это Илья, спору нет. Выходит, тот,
пропавший, его брат. Так? - Я пожала плечами. - Значит, оба брата
Большаковы - трупы, и кто ж тогда Оборотень? Или у тебя в запасе есть еще
один брат?
   - К сожалению, нет. Я принимала Илью за Вениамина и решила, что он и
есть Оборотень. Возможно, я ошибалась. А возможно, и нет. Почему,
например, ты упорно называешь пропавшего трупом? Кто-нибудь видел его
мертвым?
   Мой вопрос поверг Витьку в еще большее раздумье.
   - Я тебе, красавица, на грош не верю, - наконец сказал он, - ты
уверяла, что не знаешь, где этот самый братец находится, а сама
прямехонько сюда отправилась. Да еще маскарад устроила.
   - Я все объясню, - заверила я, пытаясь выиграть время.
   - Надеюсь, - усмехнулся Витька. Увлекшись распутыванием замысловатого
клубка, мы запамятовали, что находимся в чужой квартире, рядом с
покойником. Тут зазвонил телефон, я машинально сняла трубку и услышала
знакомый голос:
   - Я решил избавить вас от хлопот с трупом...
   Гудки... Я повесила трубку, поморгала и сказала, изо всех сил пытаясь
хоть немного прийти в себя:
   - Витя, по-моему, сейчас бабахнет.
   Не сговариваясь, мы кинулись к двери, а потом к машине Рахматулина,
которая стояла возле сараев.
   Уже в машине мы посмотрели друг на друга и почувствовали себя дураками.
Но ненадолго. До нас донесся хлопок, а вслед за ним из кухонного окна
квартиры, где мы только что были, повалил дым. Пожарные прибыли через
несколько минут, но квартира к этому времени выгорела дотла. Кое-кто об
этом позаботился.
   Мы собрались уезжать, когда я увидела машину Глеба, а потом и его
самого. Он бросился ко мне, забыв закрыть дверь.
   - А ты откуда? - вздохнула я.
   - Жива?
   - Как видишь.
   - Значит, можно благодарить судьбу за ее маленькие подарки.
   - Поблагодари и ответь, как ты здесь оказался?
   - Вел слежку по всем правилам. В сложившейся ситуации ничего другого
мне не остается.
   - Я думала, ты на работе.
   - Пришлось взять отпуск, тебя совер
   шенно нельзя оставлять одну. Трупы и пожары просто устилают твою дорогу.
   - Опять ты? - очнулся Витька.
   - Опять. Обещаю, мы будем неразлучны.
   - Вас похоронят в одной могиле. Могу устроить.
   Направление Витькиных мыслей мне не понравилось, и я решила вмешаться.
   - У нас есть шанс его поймать.
   - Как, интересно?
   - Он знает, что я говорила с Большаковым по телефону. Почему бы
Большакову и не сообщить мне