из них не вызывает вопроса: "А что это за человек?" Но только лишь в случае непосредственного контакта для решения какой-то совместной задачи, этот вопрос задается и ищется ответ. Так, находясь в длинной очереди, меня не интересует, кто стоит сзади меня, кто стоит впереди. Нас не волнует сколько и какие люди едут в метро или поезде, автобусе, но нас всегда интересует тот человек, который сел рядом с нами и мы непроизвольно в этом случае задаем вопрос: "Что за человек?", задаем вопрос с той точки зрения, удобно ли будет с ним сидеть, не принесет ли он, находясь в непосредственной близости, какой-нибудь неприятности, можно ли будет с ним решить нашу общую задачу доехать до назначенного пункта и т.д.
       Безусловно вопрос: "Что это?" имеет богатую палитру познавательных оттенков. Но в целом данный вопрос носит некоторый описательный характер, требует приблизительную и очень общую информацию об интересующем нас объекте, явлении. И только лишь, имея эту информацию, переходят к более углубленному его изучению и требованию более сложной и разносторонней информации. Начинается новый этап познания и возникает новый вопрос - общий познавательный вопрос - "А почему это?" Начинают выяснять уже глубинные причины и опять же только на том уровне, на каком требуется решение поставленной задачи. Сама по себе проблема не интересует человека, она интересует его только с точки зрения решения своих практических задач.
       И только подучив ответ на этот вопрос, переходят к проблеме практического использования имеющегося знания, но для этого необходимо будет ответить еще на один вопрос: "Как это происходит?", "Каков механизм данного явления?", "Как оно функционирует, работает?" и т.д. Вопросительное слово "как" открывает третий этап в процессе познания. Далее идет уже практическое использование данного явления. Выяснение механизма функционирования изучаемого явления позволяет понять не только причины возникновения, но и основные закономерности их взаимосвязи. Познание этого механизма позволяет уже оперировать данным явлением в том направлении, которое необходимо человеку.
       Соотношение этих этапов, а соответственно, и форм вопросов очень специфично, они тесно между собой взаимосвязаны и выделение их в чистом виде весьма затруднительно. Вопрос "Что это?" в своем ответе уже несет в себе определенную информацию и по второму, и по третьему вопросу, в' то же время как вопрос "почему это?" полностью определяет первый вопрос и является основой для третьего вопроса. По сути дела вопрос "почему" вернее ответ на него, есть и одновременно выяснение и определение механизма функционирования данного явления, но на общем уровне для данного явления. Оно определяет только наиболее общие законы функционирования. Конкретные причинно-следственные зависимости устанавливаются уже на третьем этапе, когда ставится вопрос: "Как это происходит?".
       Не случайно любая теория, как правило, требует ответа прежде всего на вопрос "почему", т.е. выяснения причин изучаемого явления. Но как только решены теоретические вопросы, они тут же переводятся в практическую плоскость, или же, как говорят, начинают строить функциональные вопросы. "Значительное множество их (теорий - Л.А.) было представлено вопросом типа "почему", т.е. вопросами о причинах изучаемых явлений. Развитие специальных теорий открывало возможность для "перевода" этих "субстанциональных" вопросов в "функциональные" вопросы. В теории Ньютона, например, вопрос о причинах гравитации "переводился" в вопрос о центральных силах, действующих между небесными телами, так как вопрос типа "почему", трансформировался в вопрос типа "как", имеющий заданную матрицу возможных ответов. Но всегда, когда мы выходим за пределы наличных теорий, мы вновь сталкиваемся с вопросами типа "почему", не имеющими строго фиксированной матрицы возможных решений"42. Необходимо только добавить к этой мысли, что выход за пределы имеющихся теорий, некоторого видения, общего представления, начинается прежде всего с вопроса "что": а затем уже "почему", поскольку нельзя ответить на вопрос "почему", не ответив на вопрос "что" и т.д.
       Сложность процесса определило множество различных форм, путей и методов познания, соответственно, и различные типы вопросов, каждый из которых оказывается жестко или не жестко привязанный к ее определенной форме. Любая модель и классификация условны, хотя и позволяют в общем верно представить данное явление и использовать это знание опять же для решения своих практических задач.
     
     ВОПРОСЫ ПЕРВОГО И ВТОРОГО ТИПА
       
       В научной литературе приводится различная классификация вопросов, но безусловно, важнейшей из них является деление вопросов на первый и второй тип или иначе, дихотомические вопросы и "какой -вопросы". Если концепция вопроса четко определена, то отвечающему остается только подтвердить ее, выбрав один из вариантов ответа "да" или "нет". Это так называемый дихотомический вопрос или вопрос первого типа.
       Но жизнь многообразна и нередко создаются такие ситуации, когда не представляется возможным четко и однозначно определить свою концепцию, найти свое видение ситуации. Может не хватать знаний, информации, опыта и чего угодно, и тогда человек разводит руками и обращается за помощью к другому человеку. В этом случае описывается только область поиска ответа, которая может быть большей или меньшей, но с обязательным указанием на не всегда достаточные, но исчерпывающие признаки. Я не знаю, кто открыл Америку, мне лень думать, лезть в словарь, чтобы найти ответ и я передаю эту заботу своему сведущему во всем другу: "Скажи, а ты не знаешь, случайно, кто открыл Америку?" В этом вопросе известное только то, что Америка открыта (это я знаю) и неизвестное - кто открыл Америку (этого я не знаю). Понятно, что вопросный оператор Кто (?) определяет до вольно большую область поиска ответа, практически безграничную Но оно может значительно сужаться контекстом разговора, в котором и определяются основные признаки. Это так же примерно как в кроссворде: "Руководитель испанской экспедиции поиска кратчайшего пути в Индию" и т. д. Если необходимые признаки не будут указаны, или они будут очень неопределенными и тем более неверными, то вопрос теряет смысл, поскольку ответ невозможен.
       Все вопросы, начинающиеся с вопросного оператора: кто, что, по чему и др. относятся к вопросам второго типа по логико-формализованному делению. Это вопрос, который предъявляет к отвечающему требования выработки концептуального знания. И пока такое знание не получено, а значит не построен вопрос первого типа, ни о каком логическом рассуждении не может быть и речи.
       Поэтому вопрос второго типа с необходимостью соотносится с вопросом первого типа, не важно делается ли это спрашивающим или отвечающим. Указанная в вопросе второго типа область искомого поиска знания содержит в себе варианты ответов или альтернативы, где истинным является только один или несколько из них. Так, например, вопрос второго типа: "Кто открыл Америку?" может быть представлен серией фамилий людей потенциальных открывателей: Колумб, Америго Веспуччи, Васко да Гама, Магеллан и т. д. Введение признака, например, что он испанец, португалец и пр., позволяет отсечь одни имена и оставить другие. Введение второго признака, например, родился в Генуе, позволяет отсечь все варианты, кроме одного, который и будет истинным ответом.
       Таким образом, любой вопрос второго типа представляется серией вопросов первого типа: "Кто открыл Америку?" - испанец открыл Америку? (да, нет); португалец открыл Америку? (да, нет); итальянец открыл Америку? (да, нет) и т. д.
       Как уже говорилось, возможно один или несколько истинных ответов, но сути дела это не меняет. Вопросы второго типа: "Какие цветы Вы любите?" - переводятся с необходимостью в серию вопросов первого типа: "Любите ли Вы розы?" (да, нет). "Любите ли Вы гвоздики?" (да, нет) и т. д. Разница заключается только в том, что в первом случае вопрос второго типа содержит единичное понятие, объем которого не делится, иначе говоря только один человек может быть открывателем Америки. Во втором случае понятие "любить цветы" содержит в себе бесконечное количество возможных подпонятий.
       Этими двумя типами вопросов, правда нередко в весьма преобразованном виде, в зависимости от той или иной разговорной ситуации, мы пользуемся в естественном языке. Нередко преимущество по форме отдается первому или второму типу вопроса. Так, корреспонденты, комментаторы во время интервью часто пользуются вопросами первого типа. Правда, при этом вопрос превращается в наводящий и требующий только положительного ответа. "В вашей деревне живут люди разной национальности. Они очень дружно живут; не правда ли?" Отвечающим ничего другого не остается сделать, как только подтвердить мнение напористого журналиста.
       Следователи так же чаще всего пользуются дихотомическими вопросами, но их вопросы представляют собой логическую цепь зависимостей ответов отвечающего. Это, так называемый, сократовский метод, когда подтверждающий ответ А и подтверждающий ответ Б в обязательном порядке дает ответ В и тем самым приводит, путем логического рассуждения к истинному требуемому ответу или, по крайней мере, позволяет признать отвечающим отклонение от логической цепочки рассуждения и тем самым признать свою неправоту. И это не софистические уловки. Вопросы и ответы в ходе следования есть только отражение логики событий, фактически имеющие место. Задаваемые вопросы и ответы воспроизводят эту логику событий в своей собственной логике мышления.
       В научной литературе чаще пользуются вторым типом вопроса, что позволяет развивать диалог и моделировать развитие истины. Используя метод выводного знания, который оперирует только вопросами первого типа, ученые приходят к некоторому искомому знанию, но в обязательном порядке гипотетическому, поскольку оно еще не проверено практикой. Это, так сказать, прогнозное знание. И чем дальше цепочка дедуктивных рассуждений, тем ниже вероятность получения истинного знания.
       Социологи в анкетах так же пользуются этими двумя типами вопросов и в этом плане социология не является исключением, ничего нового она не придумала. Правда формальная интерпретация этих двух типов вопросов в социологических исследованиях оказалась весьма своеобразной, что диктовалось особенностями вопросно-ответных отношений социолога и респондента посредством анкеты, и специфической системы анализа получаемых ответов.
       Особенности вопросно-ответных отношений определяются прежде всего контекстом вопроса, а соответственно, и его содержание чаще всего определяется в виде специального набора альтернатив осуществляемого в явном или неявном виде. Это определяет и форму его построения. Например: 
       Кто открыл Америку? 
       Колумб открыл Америку. 
       Васко да Гама открыл Америку. 
       Америго Веспуччи открыл Америку. 
       Магеллан открыл Америку.
       Это обыкновенный вопрос второго типа, только с указанием области поиска истинного ответа (ответов). Но в этом вопросе произведена еще одна интересная операция. Указывая область поиска истинного ответа, субъект фактически произвел операцию перевода вопроса второго типа а серию дихотомических вопросов или вопросы первого типа. Единственное, что не было сделано, это не указал варианты ответов к альтернативам.
       И в самом деле, если в данном вопросе к альтернативам добавить варианты ответов "да" и "нет", то получим серию дихотомических вопросов.
        Кто открыл Америку? 
       Колумб открыл Америку (да нет) 
       Васко да Гама открыл Америку (да нет) 
       Америго Веспуччи открыл Америку (да нет) 
       Магеллан открыл Америку (да нет)
       Отвечающий, выбирая ту или иную альтернативу, мысленно говорит: "Да. согласен". Если он не выбирает предложенную альтернативу, то мысленно говорит: "нет, не согласен". Отвечающий мысленно переводит вопросы II типа в серию дихотомических вопросов и там уже выбирает варианты ответа, т. е. согласен ли он с предложенной альтернативой (концепцией) или не согласен.
       Но далее возникает довольно любопытный момент. Когда альтернативы сформулированы, оказывается можно вообще обойтись без общего вопроса второго типа, а альтернативы сразу же представить как дихотомические вопросы. Общий вопрос второго типа был нужен только на первоначальном этапе разработки концепции для определения области поиска ответа, определения нужного набора альтернатив, но как только область поиска ответа определена, он оказывается уже лишним 
       Колумб ли открыл Америку? 
       да           нет 
       Васко да Гама открыл Америку? 
       да           нет 
       Америго Веспуччи открыл Америку? 
       да           нет 
       Магеллан открыл Америку? 
       да           нет
       Предложенная в научной литературе классификация и типология вопросов и ответов не являются искусственным приемом исследователя, а отражают определенную область деятельности субъекта и уровень познания исследуемого объекта. Чем выше уровень познания объекта, тем определеннее и детальнее выступает разработанная концепция движения объекта.
       В конечном итоге анализ вопроса как формы концептуального знания, вполне естественно сосредотачивается на его логической структуре, со всеми вытекающими требованиями. Понять природу вопроса означает понять его логическую структуру, что в свою очередь, означает понять логику движения понятий в структуре вопроса. Другими словами, необходимо определить как соотносятся понятия между собой в системе вопроса, благодаря чему образуется новая форма выражения концептуально-гипотетического знания. Все многообразие содержания концептуально-гипотетического знания от частичного к полному знанию имеет многообразие форм выражения, но все это содержится в едином понятии "вопрос".
       Таким его рассматривали совсем не давно. Но дальнейшее исследование показало, что это понятие имеет довольно сложную структуру и требует уже исследования его элементов, в качестве которых, в частности, и выступают типы вопросов, каждый из которых имеет свою логическую структуру. Так, например, вопрос первого типа имеет отличную логическую структуру от вопроса второго типа, о чем мы более подробно будем говорить в следующей главе. Попытаться представить вопрос в процессе его исследования как имеющий единую логическую структуру, означает закрывать себе дорогу к пониманию логической природы вопроса вообще и его выражений в конкретных формах. Так же особую логическую форму имеет структура вопроса и ответа и соотношение их между собой, чему в научной литературе уделяли очень мало внимания.
     
     СООТНОШЕНИЕ ВОПРОСА И ОТВЕТА
       
       В научной литературе нет достаточно четкого структурного деления вопроса как системы формального выражения концептуально-гипотетического знания, не дается и четкого определения соотношения собственно вопроса или по другому вопросительной части и ответа. Нет также приемлемого определения понятий вопроса и ответа.
       Под вопросом нередко понимают только вопросительную часть или содержание вопроса без обращения ко второй ее части - ответ. Так поступают, когда анализируют логическую структуру вопроса, исходя только из внутренней структуры вопросительной части. Но нередко в логическом анализе вопроса ответная часть включается, точнее поглощается вопросительной частью системы, при этом ответную часть не рассматривают как самостоятельное структурное образование. Так, например, происходит, когда говорят о типологии вопроса по принципу ответа, например, "ли-вопрос" и "какой - вопрос", как это делает Белнап Н. и Стил Л. в известной работе "Логика вопросов и ответов".
       В целом соотношение вопроса и ответа рассматривается как независимые структурные образования, где вопрос в обязательном порядке принадлежит субъекту, а ответ - объекту, при этом и содержательная, и логическая структура вопроса выступают независимыми от содержательной и логической структуры ответа. Но ответ, как правило, не рассматривают как самостоятельную структуру, и тем более определяющую логическую структуру вопроса.
       О природе вопроса мы уже говорили; это форма выражения концептуально-гипотетического знания, содержащая имплицитно и ответ. Само содержание вопроса является одновременно и ответом или точнее возможным ответом. Выработанная концепция становится знанием для самого себя и в этом плане о вопросительно-ответном процессе не идет речь. Но знание того, что представленная концепция может быть неверной, приобретает форму вопроса для другого субъекта, как требование проверки своего знания.
       Для объекта или другого человека, к которому обращаются, вопрос - это форма выражения определенного состояния знания, а именно, того знания, которое говорит о том, что, возможно, представленная концепция является не истинной. Само по себе для субъекта, естественно, выработанное концептуальное знание является абсолютным и точным. Неопределенность заключается в том, что содержание другого моего знания, говорит о том, что возможно концептуальное знание не истинное, хотя, кстати говоря, знание о том, что концептуальное знание возможно не истинное, является так же абсолютным и точным.
       Отвечающему, тем самым, показывают два знания с различным содержанием; одно из них предлагает концептуальное видение какого-то явления, другое показывает, что возможно оно не истинное. Когда я спрашиваю: "Колумб ли открыл Америку?", то для меня это знание является точным и полным. Но когда я эту концепцию представляю другому человеку в виде вопроса, то оно сопровождается другим знанием, как биркой, на которой написано, что возможно данный груз не является полным и точным, т. е. представленная концепция не является истинной. Вопрос, как мы уже об этом говорили, выступает только как знаковая система, которая несет в себе свое и строго определенное знание, и которое определенным образом характеризует концептуальное знание. В другом, противоположном случае, концепция может быть представлена субъектом как истинная не только для самого себя, но и для всего окружающего мира, и в этом случае субъект, в обязательном порядке, вешает на этот груз другую бирку как знак, что это знание истинное и никаких сомнений здесь не может быть. Тогда концепция выступает уже утверждением, а не вопросом.
       Когда этот груз, т. е. концепция, поступает к другому человеку, то он воспринимает ее истинность или не истинность в зависимости от прикрепленной бирки. Но речь в этот момент еще не идет о самой концепции. Если на бирке написано, что эта концепция возможно истинная, то объект относительно ее и строит свое движение определенным образом, подвергнет концепцию проверке. Если на бирке написано, что концепция истинная, то объект воспринимает ее как достоверную информацию (впрочем, как известно, представленную концепцию как истинную он может таковой и не признать и подвергнуть ее проверке, т. е. самостоятельно перевести в форму вопроса).
       Получив груз и соответствующую бирку, обозначающую сомнение в истинности, объект проводит проверочную работу и строго в той последовательности и в соответствии с теми принципами выработки концептуального знания, как это делал субъект, и о чем мы писали в предыдущих разделах. Вопрос субъекта становится вопросом объекта, но уже к самому себе, к своему прошлому знанию. Происходит процесс идентификации прошлого знания с концепцией, предложенной в вопросе. Если такая идентификация осуществилась, то найденное решение будет ответом объекта на свой собственный вопрос и тем самым ответом на тот же вопрос субъекта. Если субъект меня спросил: "Колумб ли открыл Америку?", то я покопавшись в памяти (спросив самого себя), точно определил, что именно Колумб, а никто другой это сделал, то это стало ответом и на мой вопрос, и на вопрос субъекта. Но если идентификация не прошла, тогда идет процесс выработки нового концептуального знания отвечающим. Вопрос делится на известное и неизвестное, точнее, ищется известное, которое таковым становится в процессе идентификации с прошлым опытом. Например, таким из