Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
еском, эмпирическом, теоретическом и т.д. знании.
Все эти формы познания можно каким-то образом взаимоувязать и взаимоподчинить, исходя из какого-то единого основания. Таким единым основанием мы выделяем принцип движения мышления к соответствию адекватному представлению субъекта реальному движению объекта. Мысль движется по пути от частичного, неполного знания к полному и точному.
Исходя из концептуальной формы существования знания, мы заключаем, что если оно возникло как концептуальное, оно сразу же приобретает статус верного, истинного, но истинного только для субъекта. Для всего остального мира оно является возможно истинным или концептуально-гипотетическим знанием. Таковым оно является только потому, что основано на своем прошлом знании, прошлых концептуальных построениях. Оно в принципе несет в себе возможность быть неверным, не истинным знанием. Об этом подробно мы говорили ранее.
Это необходимый этап существований концептуального знания, и первая форма объективированного выражения знания, т. е. форма возможно истинного, гипотетического знания. Оно является полным потому, что выступает всегда как концептуальное знание и в этом смысле для самого себя всегда есть истинное. Но в силу того, что оно всегда знание субъекта и основано на прошлом опыте, оно сразу же приобретает статус гипотетического знания. Единым стержнем является принцип концептуальности знания.
Приняв форму возможно истинного знания, оно с необходимостью, как уже говорилось, ставит себя в положение проверочного знания. Но это возможно истинное знание диктует и его положение по отношению к другому, а именно, к положительному, истинному знанию.
Вполне понятно, что истинного, положительного знания без гипотетического не существует. Оно может быть таковым только в том случае, если гипотетическое знание превращается в результате проверки в истинное. Однако, если первое может быть без второго, т. е. существование концептуально-гипотетического знания возможно без положительного, то концептуально-положительное знание, не может быть без возможно истинного или концептуально-гипотетического. Мысль в общем-то тривиальная, если бы не одно но, а именно, нередко гипотетическое знание подменяется положительным знанием без проверки. Такое нередко случается в силлогистических рассуждениях, когда посылки берутся как аксиоматические, но по существу таковыми не являющиеся. Классический силлогизм оперирует только положительным знанием, оставляя в стороне проблему, каким образом образуются аксиоматические знания.
Рассуждения о двух этапах и формах существования знания необходимы для того, чтобы показать, что аксиоматическое знание возникает только в результате проверки гипотетического знания в режиме диалога в системе вопроса и ответа (о чем подробнее будем говорить далее) и только после этого могут быть с полным основанием использованы в рассуждениях. По существу на практике именно так и происходит, т. е. если мы берем посылку, то уже предполагаем, что она истинная, хотя бы на уровне здравого смысла. Концептуальное знание можно представить таким образом.
1 форма II форма
концептуально-гипотетическое
концептуально-истинное
знание
знание
концептуа
льное знание
Мы выделили важнейшую цепочку взаимосвязи двух форм и этапов познания, т. е. вероятностное знание - проверка - истинное знание. Но и концептуально-гипотетическое знание может образоваться только на основе проверенного истинного знания. Так силлогистический вывод основан на истинных посылках, на истинном знании, но сам по себе вывод носит концептуально-гипотетический характер и истинным он станет только в процессе его проверки. Но как только он станет истинным, или хотя бы его примут как истинный, то он сразу же станет аксиоматической посылкой для нового вывода.
Эти формы и этапы познания нельзя не проигнорировать, ни ликвидировать, им можно только следовать и чем четче и осознанное мы будем следовать этой цепочке взаимосвязи двух форм и этапов познания, тем ближе будем к успеху, тем ближе будем к достижению истины и соответственно решению своих задач и сверхзадач.
Как уже говорилось, резкой границы между этими двумя формами и этапами познания нет. Именно потому, что концептуально-гипотетическое знание содержит в себе большую или меньшую долю положительного, истинного знания, оно всегда имеет возможность перейти в полное положительное истинное знание или по крайней мере получить статус полного, проверенного истинного знания. Но также в силу того, что положительное концептуальное знание всегда содержит в себе и долю неистинного знания, оно всегда сохраняет возможность другому концептуальному выводу оставаться как гипотетическим, или возможно истинным знанием.
Но это не какая-то переходная область знания. Необходимо еще раз подчеркнуть, что это один и тот же процесс познания, но меняющий свою форму. И в этом процессе заложено и истинное и возможно истинное знание. И именно поэтому, оно и имеет возможность такого превращения и взаимоперехода. Но опосредует этот взаимопереход только практика, только проверка ходом развития объективной реальности.
"Как это часто бывает в
науке можно считать, что
мы наполовину победили, если начали правильно формулировать вопросы".
Дж. А. Миллер
Глава IV. ЧТО ТАКОЕ ВОПРОС?
Этот вопрос задавался едва ли не в каждой работе по эротетической логике. Ответить на него по сути дела означает понять природу вопроса как новой формы мышления. Но самое трудное оказывается не поиск ответа, а постановка вопроса о вопросе. И прежде всего в каком аспекте субъектно-объектных отношений может быть рассмотрен вопрос, и не получится ли так, что одно явление будет заменено другим. Не случится ли так, что субъектно-объектная проблематика подменит собственно вопросную проблематику. А такая опасность в принципе имеется. В данной работе мы стараемся их разделить. Для нас является важным определить содержание вопроса не в конкретном выражении, это совсем другая проблематика, а как форма выражения концептуального знания, со всеми вытекающими отсюда требованиями к исследованию данного явления.
ЗНАНИЕ В ФОРМЕ ВОПРОСА
(Вопрос как форма выражения концептуально-гипотетического знания)
Для того, чтобы понять природу вопроса, нам пришлось так много внимания уделить субъектно-объектным отношениям. На наш взгляд, этот путь является единственно правильным. Вопросно-ответные отношения основаны на общих принципах межличностных отношений как важнейшей предпосылки специальной организации форм познания. И в этом плане вопрос и ответ и в целом вопросно-ответные отношения оказываются одной из важнейших форм социальной деятельности человека. Однако в научной литературе вопрос, хотя и признавался как особая форма мышления, рассматривался только как логическая проблема, о чем мы уже говорили, что не позволило выйти на ее широкое философское обобщение. Замкнутость данной проблемы на формально-логических аспектах и прагматическом подходе, поставило проблему в тупик. Более того, вопрос даже не пытались рассмотреть в широком контексте социального бытия. Проблему вопроса, как уже говорилось, по сути дела сводили к логической структуре, и в основном в рамках дедуктивной системы, хотя уже давно было понятно, что практически это оказывается невозможным, более того нередко выражало желание некоторых авторов, уйти от решения проблемы. Мы уже говорили о субъектно-объектных отношениях как концептуально-гипотетических, пытались доказать, что концептуально-гипотетическое отражение объективного мира и построение отношения с ним, проверка истинности концептуально-гипотетического построения субъекта и т. д. выражает сущность и природу вопроса, ответа и вопросно-ответных отношений. К такому выводу приводит логика субъектно-объектных отношений. Все социальное бытие есть результат отношений людей, а в атомарном выражении отношения между двумя индивидуумами. Для реализации себя как субъекта, как единичной системы бытия. он должен в обязательном порядке вступать в отношения с объектом или другим человеком. Но вступить во взаимодействие с объектом, это означает отразить его сначала частично, а потом в целом в системе своего прошлого концептуального знания. Другого нет, ибо только таким путем любой объект, попавший в поле зрения, или правильнее будет сказать, в поле деятельности субъекта, приобретает в сознании человека свое содержательное значение. Так, например, если я попаду нечаянно или специально, лучше последнее, на какую-то космическую планету, и выйдя из корабля, замечу на горизонте или у себя под ногами что-то движущееся, то я сразу же отнесу это что-то движущееся к живому виду, ибо моя прошлая концепция, мое прошлое системное знание услужливо подсказывает, что все, что движется есть одушевленное существо. Попавший объект в мое поле зрения (или вернее действия) только с одним единственным признаком, что он движется, получил свое содержательное значение в концептуальной системе "живое - не живое".
Но как только я отнесся к некоторому объекту, который движется, как живому, то, исходя из этого, я буду строить и свои отношения с ним. Иначе говоря, человек не только концептуально отражает объективный мир, объект, но и строит свои отношения с ним только концептуально, исходя из определенного представления о данном объекте. Все поступки, движения субъекта будут исходить и подчиняться только выработанной концепции представления о данном объекте, если, конечно, субъект .пожелает или будет вынужден иметь с ним дело.
Таков первый этап установления отношений. Дальше начинают протекать довольно интересные процессы. Вполне понятно, и мы сталкиваемся с этим постоянно, что человек может неверно понять объект, неправильно отразить концептуально его сущность, прошлое знание субъекта может оказаться недостаточным для описания нового объекта и т. д. Движущийся объект на другой планете, принятый за живое существо на самом деле может быть неживым движущимся существом, или того хуже и то, и другое. Кстати говоря, совсем недавно ученые попали в точно такое же положение, когда пытались установить границы между растительным и животным миром. Неожиданно были обнаружены существа, которые сразу, исходя из старой концепции сущности растительного и животного мира, невозможно было отнести ни к тем, ни к другим (или вернее их можно было отнести и к тем и к другим). Здесь уже потребовалась новая концепция, которая, как кажется, и до сегодняшнего дня не выработана, во всяком случае достаточно удовлетворительная для отражения сущности нового объекта.
Но поскольку человек в обязательном порядке сначала пытается представить в старом концептуальном знании новый объект, то это знание принимает форму как возможно истинного или концептуально-гипотетического знания. Мое представление об объекте может быть не верным только потому, что оно основано на прошлом знании. И таковым остается до тех пор, пока его не подтвердит или опровергнет практика, а в конкретном выражении объект, который в своем движении проявляет все новые и новые признаки и каждый из которых находит свое концептуальное выражение в сознании субъекта. При полном наборе основных признаков данный объект ложится в известную концепцию или же вырабатывается новая.
Если субъект правильно понял объект, правильно концептуально его отразил в своем сознании, тогда его представления о движении объекта совпадают с движениями объекта. Если субъект неправильно отразил в своем сознании сущность объекта, то движения последнего будут расходиться с представлениями субъекта. В свою очередь это означает, что субъект не может действовать по отношению к объекту. Не поняв сущность, характер движения объекта, субъект не может построить и свои действия. Если я не могу определиться по отношению к движущемуся объекту, является ли он живым или не живым, то, естественно, я не могу и определить характер своих действий по отношению к этому объекту. Такое неопределенное состояние всегда весьма неприятно для человека, поскольку не позволяет ему действовать. Стремление человека, во чтобы-то ни стало концептуально определить объект, есть отражение его природы и стремление к самоопределению и самосохранению себя как независимой системы. Но только правильного, адекватного отражения, ибо только в этом случае можно успешно построить свою траекторию движения по отношению к объекту. Однако понимая, что его концепция всегда является возможно истинной, концептуально-гипотетической, он всегда стремится проверить свою концепцию на истинность, а проверить ее, как мы уже говорили, можно только движением объекта. Моя концепция всегда возможно истинная, но движения объекта всегда истинны, поскольку они всегда есть, как объективная реальность.
Мы подошли к пониманию природы вопроса как формы выражения процесса перехода от возможно истинного к истинному знанию. Каждый акт движения субъекта, есть как бы вопрос к объекту: "А правильно ли я тебя понял?", "А верное ли мое концептуальное представление о тебе (объекте) в целом и отдельных актах твоего движения?" Но вопросом к объекту концепция субъекта становится только тогда, когда принимает форму конкретного условно видимого для объекта движения. Пока концепция находится в сознании субъекта, она является вопросом, так сказать, в скрытом виде. Только когда концепция переходит в объективные формы выражения, она приобретает форму вопроса к объекту. Таким образом, вопрос - это форма выражения специфического состояния процесса познания, а именно этап выработки концептуально-гипотетического знания и, принявшее форму объективного выражения, в каком-то конкретном акте движения субъекта по отношению к объекту. Вопрос есть объективированная форма выражения концептуального знания. Иначе говоря, вопрос может выражаться в виде каких-то поступков, конкретных действий человека. Если я какому-то чиновнику молчаливо предлагаю маленький пакет с большими деньгами, то это действие означает вопрос, правильно ли я его понял, что он готов взять взятку, чтобы оказать мне какую-то услугу. Если он благосклонно принял пакет, значит моя концепция о том, что он взяточник, будучи концептуально-гипотетической до свершения акта, стала истинной после свершения акта, т. е. получила подтверждение практикой. Но можно это требование в подтверждение истинности концепции представить вопросом: "А вы не возьмете ли у меня энное количество денег, чтобы оказать такую-то услугу?" Если он ответит "Да", значит моя концепция подтвердилась, что он взяточник. Таким образом, концептуально-гипотетическое знание приобрело конкретную форму: сначала в виде вопроса как акта движения субъекта, а затем в форме ответа как акта движения объекта.
ВОПРОС КАК ЗНАКОВАЯ СИСТЕМА
Наверное понятие "вопросно-ответные отношения" можно было бы заменить понятием "концептуально-гипотетическое знание" и понятием "субъектно-объектные отношения", что впрочем нередко и делается в литературе. Но в данном случае происходит подмена понятий и форм выражения объективного знания, что нередко приводит к логической и содержательной путанице, как это было с вопросом первого и второго типов.
Дело в том, что понятие "концептуально-гипотетическое знание" описывает содержание субъектно-объектных отношений, показывает, что отношения между ними в обязательном порядке приобретают строго определенное содержание, что позволяет субъекту и объекту опираться на свое прошлое знание и активно оперировать с объектом, точнее определенным образом воспринимать акты его движения. Последнее позволяет сделать другая форма протекания знания, а именно вопрос и ответ и в целом вопросно-ответные отношения. Другими словами, концепция субъекта как гипотетическая или как содержащая положительное, доказанное знание, должны иметь каждый из них свою специфическую форму, которая и определяет движение субъекта и по отношению к самому себе (к своему прошлому знанию или к своему второму "я") и к объекту, как к своему оппоненту. Если это знание не будет принимать какую-то и в обязательном порядке форму (что, понятно, в принципе невозможно), то концептуально-гипотетическое знание не состоится. Его просто нет и не может быть. Таким образом субъектно-объектные отношения имеют в обязательном порядке концептуальное содержание, а последнее так же в обязательном порядке принимает форму вопросно-ответных отношений, как специфический вид субъектно-объектных отношений. Здесь нет противоречий; то, что для одного акта движения является содержанием, для другого становится формой, которые постоянно меняются местами в постоянном акте движения и изменения ситуации поведения и своего ролевого назначения. Концепция является формой выражения субъектно-ответных отношений, в то время как содержанием вопросно-ответных отношений является строго определенная концепция. В свою очередь вопрос и ответ становятся формой выражения субъектно-объектных отношений и так до бесконечности. Конечность определяется только конкретной ситуацией субъектно-объектных отношений.
Но в данном случае вопрос и ответ нас интересует как знаковая система, отражающая определенное состояние как субъекта, так и объекта. Форма выражения движения знания всегда принимает для субъекта конкретный вид как знак, который свидетельствует, скажем так, о многом. Человек как субъект, всегда воспринимает мир чувственно, посредством квантов информации, выступающими физическим носителем содержания информации. И каждый квант информации находит в сознании человека свое строго определенное место, которое позволяет сознанию его идентифицировать строго определенным образом. В противном случае квант информации оказывается незадействованным и переходит в разряд невостребованного знания. Другими словами, мы эту информацию активно не воспринимаем. Об этом мы уже говорили.
Понятно, что и в сознании ничто не существует без своего обозначения. Любое явление, будучи неопределенным как квант информации, попадая в поле зрения человека, сразу же приобретает содержательное значение и свой знаковый эквивалент. Сознание сразу же пытается найти ему некоторое подобие и какое-то название, соответствующее этому подобию, сознание старается его каким-то образом обозначить и тем самым отделить от других подобных и не очень подобных явлений.
Система обозначений очень разнообразная. Это может быть слово, иероглифы, какие-то знаки, формулы и многое другое. И все они выполняют функцию эквивалента, заменителя некоторого реального явления. Особенностью всех знаков является то, что они выполняют всегда двойную роль, выполняют две функции. Так, слово как термин обозначает предмет как единичное явление, и то же самое слово выступает как понятие. Это особенность любого языка как естественного, так и искусственного. Например, в математике, символы обозначают конкретные явления (2 кг яблок), но так же и как некоторое общее понятие (2). Сущность этой двойной функции заключается в следующем. Чтобы определить данный предмет как принадлежность к какому-то классу, роду, виду явлений необходимо прежде всего определить его как конкретное явление. Определение явления одним и тем же словом, показывает не только то, что это конкретный предмет, но и то что он принадлежит к определенному роду, классу явлений. Если бы употреблялись разные термины, то это вызвало бы затруднение в обозначении предмета как понятия и как явления. Так, прежде чем предмет, отнести к понятию, я должен сна