вишься!
     -- А хочешь, чтобы я осталась с тобой навсегда?
     -- Навсегда? -- Он несколько секунд смотрел ей в глаза, не мигая, потом
повторил:  --  Навсегда!  Хорошее  слово...  --  Он  словно  бы  не знал что
ответить.
     -- Ты не думай, я очень верная! Когда я жила с Гленом, у меня никого не
было. Правда, правда!
     -- Да не в этом дело! -- отмахнулся Тайсон. -- Со мной ты должна будешь
быть верной, если жить захочешь! Я о другом думаю, сможешь ли  ты  не  врать
мне, вот! Вранье меня бесит!
     --  Господи!  Да  зачем  же  я  тебе  врать-то  буду?  -- Она счастливо
рассмеялась,  прочитав  в  его  вопросе  признание,  что  она  ему  тоже  не
безразлична.  --  Милый  мой!  -- Она прильнула к его губам и впилась словно
змея в свою жертву...

     Похороны Комиссара полиции прошли торжественно и пышно,  как  и  обещал
Мэр.  Прозвучало  много  речей,  в  которых  выступавшие рассказывали, каким
хорошим был покойный и как много он сделал  для  города.  Лариса,  в  черном
траурном  платье,  держалась  с  достоинством  --  принимала  многочисленные
соболезнования.
     Розочка стояла  рядом  и  изредка,  когда,  казалось,  подруга  вот-вот
сорвется,  как  бы  нечаянно  легонько пожимала ее руку. В огромных красивых
Ларисиных глазах застыли слезы, Розочка тоже плакала, но это была запоздалая
скорбь по своим погибшим родителям. Казалось, что только сейчас, стоя  перед
богатым  гробом  отца  подруги,  она  по-настоящему осознала свою потерю. До
похорон она ни на  секунду  не  оставляла  Ларису  в  одиночестве,  всячески
поддерживала, подбадривала. Эта тяжелая ноша опустилась на ее хрупкие плечи,
но  она с честью выдержала испытание. Побеспокоилась и о траурном платье для
подруги, и о темном костюме для себя. Позаботилась  о  цветах  и  венках  от
дочери  и,  конечно  же, о поминках, на которые были приглашены все друзья и
знакомые Комиссара.
     Траурный ужин прошел в  молчании,  словно  все  слова  уже  сказали  на
кладбище  и  говорить  было  не  о  чем.  Когда люди разошлись, Лариса вновь
заплакала.
     -- Ты что, подруга, по второму кругу пошла? -- решила пошутить Розочка.
     -- Не знаю, что на  меня  нашло...  --  Лариса  смахнула  слезы  черным
платочком. -- Ты ж многого не знаешь!
     -- Ну расскажи...
     --  Даже  не знаю... -- Лариса задумалась. -- Стоит ли посвящать тебя в
эту грязь?
     -- Если тебе от этого легче, то стоит. Мы же подруги или ты забыла?  --
грустно   улыбнулась  Розочка,  предчувствуя  неприятный  разговор.  Что  ж,
придется набраться терпения: Ларисе просто необходимо выговориться.
     -- Даже  не  представляю,  что  бы  я  без  тебя  делала?  --  искренне
воскликнула  Лариса.  --  Понимаешь,  мне,  конечно, очень жаль папу, только
теперь я поняла, как его любила, но... -- она вдруг  вновь  разрыдалась,  --
мне сейчас стыдно, понимаешь, стыдно!
     -- Почему? -- удивилась Розочка.
     --  Господи,  "геройски  погиб  при  исполнении служебного долга"! -- с
иронией повторила она слова некролога.
     Розочка не стала ни о чем расспрашивать. Захочет, сама расскажет.
     -- Да его  просто  убили!  Убили  как  обыкновенного  грабителя!  --  с
надрывом заорала Лариса.
     -- С чего это ты взяла?
     -- К сожалению... -- тихо произнесла она, -- я сама слышала, как он обо
всем договаривался с этим подонком Лассардо!
     Розочка удивленно взглянула на подругу и, поразмыслив, сказала:
     --  А тебе не приходит в голову, что все это он делал специально, чтобы
арестовать этого бандюгу на месте преступления?
     -- Господи, ты святая! -- она грустно усмехнулась. -- Да этот  Лассардо
шантажировал его! Шантажировал из-за меня!
     -- Ты-то здесь при чем?
     --  Этот  подонок  заснял  меня,  когда  я  трахалась с ним и с другими
мужиками! Вот отец и хотел спасти нашу семью от позора!
     -- Видишь! Не такой уж и злодей твой отец! Думаю, даже если он и был  в
чем-то не прав, то сейчас его не нужно осуждать: он и так жестоко наказан. Я
думаю,  ты  должна  простить  ему...  Все  простить! Слышишь? В твоей памяти
должен остаться светлый образ человека, который дал тебе  самое  дорогое  --
ЖИЗНЬ!  Знаешь,  давай  почтим его память. -- Она налила себе и Ларисе вина,
затем встала, заставила подняться и подругу. -- Пусть земля будет ему пухом!
-- торжественно произнесла Розочка, затем они выпили не чокаясь, обнялись  и
долгое время стояли молча, каждая думая о своем.
     --  Спасибо  тебе,  Розочка,  --  тихо прошептала Лариса. -- Мне иногда
кажется, что ты намного старше меня и мудрее. Я рада, что у меня есть  такая
подруга!
     -- Смотри, захвалишь, -- заулыбалась довольная Розочка.
     -- Тебе не повредит. Сергей-то звонил? -- неожиданно спросила Лариса.
     -- Звонил! -- Розочка просияла.
     -- Как он?
     --  Занят  очень!  Но  обещал в самом скором времени подарить мне целый
день.
     -- Счастливая ты все-таки, подруга! -- с завистью вздохнула Лариса.  --
И куда хотите махнуть?
     --  Он  предлагает  на  юг,  но мне не хочется тратить время на дорогу!
Думаю, что целый день пробудем дома! Только он и я!
     -- А тетка?
     -- С теткой я что-нибудь придумаю!
     -- А что тут думать: давай я ее к себе  на  день  заберу.  Она  у  тебя
забавная!
     -- Одинокая только!
     --  Ничего,  я  найду ей жениха, у меня уже есть один на примете. Был у
меня репетитором английского. Ничего мужичок: интеллигентный, обходительный.
Его дед иммигрировал в Америку еще в двадцатых годах.
     -- Разведенный?
     -- Нет, вдовец! Живет, кстати, на  Бродвее,  в  отличной  трехкомнатной
квартире. Жена лет пять назад умерла от рака.
     -- Дети есть?
     -- Сын. Уже женат и живет отдельно.
     -- Значит, преподает английский?
     --  Английский  --  это  хобби: отец уговорил, а работает он адвокатом,
возглавляет с приятелем адвокатскую контору.
     -- Неплохо! И как его зовут?
     -- Матвей. И фамилия довольно  известная,  Смирнов.  Правда,  отец  его
переделал ее в Смирнофф, с двумя "ф" в конце.
     -- Его дед с водкой был связан, что ли?
     --  Нет, говорит однофамилец, но мне кажется, он что-то недоговаривает.
Стесняется, что ли? Лет ему пятьдесят восемь, но выглядит моложе.
     -- А что, может, и в самом деле что получится. Вот  умора!  --  Розочка
рассмеялась. -- Представляю свою тетку в подвенечном платье. Если ей человек
нравится, то она вся заливается краской.
     --   Никогда   не   подумала   бы,   что  Зинаида  Александровна  такая
стеснительная!
     -- Еще какая! Кстати, ты не обидишься, если я  сегодня  вернусь  домой:
тетке обещала.
     --  О  чем  речь!  Конечно  же,  поезжай,  а то она тебя совсем, верно,
потеряла. Я уже успокоилась, спасибо тебе, и обещаю быть умницей!
     -- И отлично! А завтра, после занятий, приглашаю тебя к нам на обед.
     -- Не откажусь!
     Они обнялись, чмокнули друг друга в губы, м вскоре Розочка уже сидела в
машине.
     -- Куда прикажете, мэм?
     -- Домой, Билл, домой! Устала страшно, не  столько  физически,  сколько
душой.
     -- Да, поддерживать тех, кто потерял своих близких, -- тяжело. Ой, чуть
не забыл! На заднем сиденье вам кое-что оставили.
     -- Кто?
     -- Сами все узнаете! -- Он хитро улыбнулся.
     Розочка обернулась и увидела огромный букет алых роз.
     -- Сережа! -- воскликнула она, взяла букет и уткнулась в розы. -- Когда
он приходил? Почему не вошел в дом?
     --  Ничего  не  знаю, под®ехал, сунул цветы и тут же уехал! Может, есть
записка?
     Розочка раздвинула розы и тут же увидела небольшой листочек.
     "ЗДРАВСТВУЙ, МАЛЫШКА! КАК ТЫ ТАМ? ТЯЖЕЛО  ТЕБЕ  СЕЙЧАС  ПРИХОДИТСЯ,  ТЫ
ДАЖЕ  НЕМНОГО  ПОХУДЕЛА. НЕ УДИВЛЯЙСЯ, Я ВИДЕЛ ТЕБЯ ВО ВРЕМЯ ПОХОРОН, ПРАВДА
ИЗДАЛЕКА.  ПЫТАЮСЬ  БЫСТРЕЕ  РАЗДЕЛАТЬСЯ  С  ДЕЛАМИ,  ЧТОБЫ  ВЫПОЛНИТЬ  СВОЕ
ОБЕЩАНИЕ.  ДУМАЮ,  ЧТО  ЭТО  ПРОИЗОЙДЕТ  ГОРАЗДО  РАНЬШЕ, ЧЕМ МЫ ЗАДУМЫВАЛИ.
ПРОСТИ ЗА ТО, ЧТО НЕ  ЗАСКОЧИЛ:  ВРЕМЕНИ  СОВСЕМ  НЕТ!  ОЧЕНЬ  СКУЧАЮ,  ТВОЙ
СЕРГЕЙ".
     Розочка  была  настолько  ошеломлена  запиской,  что  дар речи на время
потеряла. Впервые он открыто написал "твой". Господи, какое  счастье?  "Твой
Сергей! Твой Сергей!" -- повторила она несколько раз про себя. Милый, родной
Савушка!  Как же ты вовремя прислал эти цветы и написал эти слова! Какие еще
нужны доказательства для любви?
     Какой же он милый! Какое  счастье,  что  она  его  встретила,  и  какое
счастье,  что  не  потеряла, сумела не только разобраться в своих чувствах к
нему, но и сохранить их.
     Тетка еще не спала, но уже готовилась ко сну.
     -- Вернулась, моя девочка! -- Зинаида Александровна тотчас подскочила к
ней и крепко прижала к своей пышной груди.
     -- Задушишь, Зинуля! -- радостно воскликнула Розочка.
     -- Да от тебя винищем разит!
     -- Господи, Зинуля, чего ты брюзжишь? Я же с поминок, а не  с  гулянки,
-- воскликнула Розочка.
     --  Вот  именно,  с  поминок,  а  глядя на тебя, можно подумать, что со
свадьбы вернулась! Что случилось? Ты так и светишься от счастья!
     -- А вот и не скажу! -- Племянница хитро прищурилась.
     -- Я и так догадываюсь: либо ОН позвонил, либо ОН написал, либо ты  ЕГО
видела, -- спокойно перечислила Зинаида Александровна.
     -- От тебя разве что скроешь? Да, он мне прислал розы и записку.
     --  В которой извиняется, что не может найти времени, чтобы вручить эти
розы лично!
     -- И ничего-то ты не понимаешь, Зинуля, родная  моя!  В  ней  написано:
"ТВОЙ СЕРГЕЙ"! Понимаешь, "твой"!
     -- Ну и что? Обычная любезность! -- Она пожала плечами.
     --  Это  для  тебя обычная любезность, а для меня... Он никогда мне так
раньше не писал!
     -- А много он тебе до  этого  писал?  --  спросила  неожиданно  Зинаида
Александровна,   прекрасно   зная,   что  это  первое  письменное  послание,
полученное племянницей.
     -- Нет, тебе не удастся испортить мне настроение! -- решительно заявила
Розочка. -- Он любит меня! Слышишь, любит!
     -- Хорошо-хорошо! Очень рада за тебя! Только об одном прошу...
     -- Знаю-знаю, не торопиться с глупостями!
     -- Вот именно! А то наделают делов, а потом думать начинают! Нет, чтобы
наоборот!
     -- Не беспокойся, у нас так не будет!
     -- Дай-то Бог! -- вздохнула тетка. -- Ужинать будешь?
     -- Нет, дорогая Зинуля, я сыта, немного пьяна и очень счастлива, хотя и
устала.
     -- В таком случае, душ и спать, завтра наговоримся!
     -- Хорошо, что напомнила: завтра после занятий  я  пригласила  на  обед
Ларису.
     -- И что ты в ней нашла? -- поморщилась тетка.
     -- Она добрая, нежная и заботливая!
     -- Тебе нужно было геологом стать!
     -- Зачем?
     -- Копаешь здорово! Откопала то, чего в ней никогда и не было.
     --  Было  и  есть!  Просто  есть  люди, у которых вся дуща нараспашку и
копать не нужно, а есть те, у которых  все  глубоко-глубоко  и  нужно  очень
захотеть, чтобы докопаться до хорошего.
     -- Ты у меня просто святая!
     --  Не  ты  первая  сегодня мне это говоришь, -- подмигнула Розочка. --
Спокойной ночи, Зинуля!
     -- Спокойной ночи, детка!
     Быстро приняв душ. Розочка юркнула в кровать, и вновь в  голове  у  нее
возник  образ  Савелия.  Но  постепенно  мысли  стали путаться, и она крепко
заснула...

        XI. Русское происхождение адмирала

     Майкл мерял шагами кабинет, а Савелий, сидя в кресле, спокойно наблюдал
за ним.
     -- Почему ты считаешь, что мне не нужно встречаться с  Тайсоном?  Я  же
специально распорядился пока оставить его в покое. С ним даже никто из наших
не беседовал! -- воскликнул адмирал, остановившись перед ним.
     --  Не  обижайся,  Майкл,  но  мне кажется, ты не понимаешь Тайсона. Ты
хочешь, чтобы он предал своего хозяина...
     -- Почему сразу -- предал? -- перебил адмирал. -- Я хочу заставить  его
работать на нас.
     --  Вот-вот, заставить! Тайсон не из тех, кого можно заставить что-либо
делать, тем более встать на путь  предательства.  И  мне  кажется,  что  это
пустая  трата  времени  в  лучшем  случае,  а  в  худшем, вся операция будет
поставлена под удар.
     -- Поясни!
     -- Ты надавишь, он не поддастся и все сообщит Рассказову!
     -- Не сообщит!
     -- Значит, хочешь арестовать его?
     --  А  что,  любоваться  и  пылинки  сдувать  с  этого  преступника   с
благородными, как ты пытаешься уверить меня, принципами?
     --  Да,  я  уверен  и  повторяю,  он  не  из  тех,  кто  может пойти на
предательство! Кроме того, мне его откровенно жаль!
     -- Почему?
     -- А сколько ты можешь назвать людей, которые смогли бы, жертвуя личным
благополучием, отдавать все свои деньги бывшей жене, пожизненно  прикованной
к постели, да еще и содержать ее дочь?
     --  И  ты  считаешь,  что  этим  он  заслуживает  прощения  за все свои
злодеяния?
     -- О каких злодеяниях ты говоришь? Насколько мне  известно,  похищенные
дети  не  пострадали  только  благодаря  его смелости! Да, он как бы являлся
соучастником преступления, но представь себе на минуту,  что  на  его  месте
оказался бы кто-то другой. Ты мог бы поручиться, что дети остались бы живы?
     Джеймс пожал плечами.
     --  Вот  видишь!  Да,  он  возглавляет  охрану  настоящего преступника,
согласен, но разве это можно ставить ему в вину?  Каждый  зарабатывает  тем,
что  у  него лучше всего получается! Конечно, ты возразишь, что он убил двух
человек во время нападения на виллу, где жил Рассказов. Но вполне  возможно,
что  этим  он  спас  жизнь  твоему  покорному  слуге.  Он убил не нападая, а
защищая! Защищая жизнь тех,  кому  служит.  Хотя,  если  честно,  его  нужно
наградить  за  эти  убийства!  Этого Хикса и его напарника Ньютона, кажется,
разыскивают в  нескольких  странах  за  многочисленные  кровавые  дела.  Как
говорится,  Тайсон  сэкономил  деньги вашим налогоплательщикам, освободив от
затрат на судебные разбирательства, вызов свидетелей и так  далее.  Так  что
совесть у него чиста. Да и закон, думаю, на его стороне.
     -- Знаешь, из тебя вышел бы отличный адвокат! Если бы я не слышал этого
собственными  ушами,  то подумал бы, что надо мной смеются. Что с тобой? Или
американская тюрьма тебя изменила?
     -- Нет, Майкл, не тюрьма изменила мои взгляды, их изменила  жизнь!  Мне
кажется,  мы  не  должны  слепо  следовать законам, которые только на первый
взгляд являются  симбиозом  правды  и  справедливости.  Знаешь,  как  у  нас
говорят:  "Закон,  что  дышло,  куда  повернешь,  то  и  вышло!" Иногда надо
прислушиваться к собственной совести, своему сердцу! -- Голос Савелия звучал
твердо и уверенно.
     -- Не хотел бы  я  иметь  тебя  в  качестве  противника!  --  задумчиво
проговорил Майкл.
     -- А почему мы должны стать противниками?
     --  Это я так, к слову! Извини, конечно же ты прав в отношении Тайсона,
-- неожиданно заявил Майкл. -- Мне он тоже симпатичен, и я совсем  не  хотел
склонять его к предательству.
     --   Не  понимаю.  Тогда  зачем  тебе  эта  встреча?  --  Савелий  даже
растерялся.
     -- Просто хотелось как-то  предостеречь  его,  чтобы  он  не  пострадал
вместе со своим хозяином!
     -- Так что же ты мне голову морочишь? -- рассердился Савелий. -- Я тут,
понимаешь,  распинаюсь вовсю, доказать что-то ему пытаюсь, а он, вместо того
чтобы остановить мои словесные излияния, сидит себе и  преспокойно  слушает!
Поиздеваться решил, что ли?
     --  Конечно  же  нет! -- воскликнул Майкл. -- Не сердись, пожалуйста. Я
очень рад, что наши с тобой точки зрения совпадают. Мир?
     -- Ну ты и фрукт! -- укоризненно  заметил  Савелий.  --  Ладно,  Бог  с
тобой,  мир!  Тем  не  менее,  не  стоит  тебе  светиться  в больнице. Любая
случайность -- и прощай весь план!
     -- Да, знаю. Но никого из своих сотрудников послать не могу: во-первых,
это тонкая работа, во-вторых,  никто  не  даст  гарантию,  что  не  вычислят
принадлежности  подосланного  к  ФБР!  А  человека  со  стороны посвящать не
хочется.
     -- Тут я согласен на все сто. А потому с ним встретится...  --  Савелий
сделал эффектную паузу. -- Сергей Мануйлов!
     --  Отлично!  --  ехидно  усмехнулся Майкл. -- Ты приходишь в палату, а
там, рядом со своим верным псом, сидит Рассказов! И  вокруг  него  несколько
шавок, готовых вцепиться в горло по первому же "фас" своего хозяина!
     --  Не  обижайся, Майкл! -- Савелий дружески положил ему руку на плечо.
-- Я очень ценю твою заботу, но поверь, совсем не собираюсь рисковать  своей
жизнью понапрасну!
     -- Надеюсь! -- хмуро буркнул тот.
     -- Рассказов и его команда -- моя проблема, и с ними я пока встречаться
не намерен.
     -- А если Тайсон тебя узнает?
     --  Он  уже  был  в  отключке,  когда  мы  с  сержантом вмешались в эту
заварушку!
     -- Ладно, закрыли тему! Кстати, тебе привет от сержанта Шеппарда!
     -- От Дона? -- обрадовался Савелий. -- Как он?
     -- Нормально! Обложил Красавчика-Стива, что медведя в берлоге!
     -- Ты что, все-таки переманил его к себе?
     -- Нет, к сожалению, -- Джеймс поморщился, -- откомандировали на время.
Не хочет пока свой участок бросать! Говорят, как  он  появился,  так  в  его
районе  почти  не стало уличных преступлений. Да, забыл тебе сказать, можешь
звонить своему Билли: с завтрашнего числа он переведен в мое Управление!
     -- Правда? -- изумился Савелий. -- От души благодарю! Представляю,  как
он обрадуется! В какой отдел?
     -- Конечно же в оперативный!
     -- Отлично, значит, и его можно будет задействовать в нашей операции?
     -- Только под твою ответственность!
     --  Никаких возражений! Кстати, очень вовремя напомнил о полицейских. Я
забыл тебе сказать о тех, кто  меня  арестовывал  в  ресторане  и  подбросил
наркотики.
     -- Фамилии вспомнил?
     --   А  я  и  не  забывал,  просто  на  радостях  не  сразу  рассказал.
Удостоверение показывал только один: Рауль Стрингфельд! Напарника  не  знаю,
но они чем-то похожи друг на друга.
     -- Не ломай голову, я же заказал протоколы твоего задержания, выясним!
     --  Кстати,  ими  Комиссар  интересовался  по рации, когда меня везли в
участок. И еще. Помнишь, я рассказывал о том, что  в  тюрьме  меня  пытались
пришить?   Я  вспомнил  фамилию  этого  сержанта:  Джимми  Тернер!  Он  тоже
действовал по указке Комиссара.
     -- Наш пострел везде поспел! Может, все-таки зря мы не рассказали  всей
правды об Алексе Уайте? -- брезгливо поморщился адмирал.
     --  Что сделано, то сделано! Он уже мертв и в земле: ему хуже или лучше
не станет, а девчонке жить!
     -- Думаешь, она не догадывается?
     -- Одно дело догадываться, другое -- знать наверняка!
     -- Ладно, Бог с ним!  --  махнул  рукой  адмирал  и  хотел  еще  что-то
сказать,  но  в  этот  момент  дверь  распахнулась  и в кабинет вошел рослый
сержант в форме морских пехотинцев. На вид ему было лет  двадцать  или  чуть
больше.
     -- Разрешите... -- бодро, с улыбкой начал он, но увидел, что адмирал не
один, и смущенно добавил: -- Сэр?
     --  По  какому праву, сержант, вы врываетесь в мой кабинет без доклада?
-- резко бросил адмирал.
     -- В приемной никого не было, и я... -- Парень явно растерялся.
     -- Значит, нужно было подождать! -- повысил голос Майкл.
     -- Но я... -- Парень  покраснел  и,  похоже,  готов  был  сквозь  землю
провалиться.
     Адмирал вдруг рявкнул:
     -- Смирно! Кругом!
     Сержант  сначала  вытянулся  "во  фрунт",  потом  повернулся  и щелкнул
каблуками.
     -- Вон!
     Парень вышел, четко печатая шаг.
     Савелий удивленно взглянул на Майкла: никогда он еще не видел его таким
сердитым.
     -- Совсем распустились! -- буркнул Майкл.
     -- Ну нельзя же так срываться на людях! Представь себе,  что  это  твой
сын...
     --  А  это  и был мой сын! -- выпалил Майкл, потом смущенно добавил: --
Старший! -- и вдруг бросился прочь из кабинета.
     Он отсутствовал минут десять, а когда вернулся,  выглядел  спокойным  и
удовлетворенным. На вопросительный же взгляд Савелия коротко пояснил:
     --   Про