а, когда вчера
кметы  подтвердили, что около озера Тарн Мира действительно  есть  какое-то
магическое сооружение.
   Кони фыркали, из ноздрей валил пар. Филин кинул взгляд через левое плечо
на  Жоанну Сельборн. Вот уже несколько дней не нравилось ему выражение лица
телепатки.  "Я  становлюсь нервным, - подумал он.  -  Эта  гонка  всех  нас
измочалила и физически, и психически. Пора кончать. Самое время!"  Холодная
дрожь  пробежала  у  него по спине. Он вспомнил сон,  который  посетил  его
предыдущей ночью.
   - Ладно! - встряхнулся он. - Довольно рассуждений. По коням!

        x x x

   Бореас  Мун  свешивался с седла, высматривал следы. Дело шло  с  трудом.
Землю сковало как железом, образовались замерзшие комья, и быстро сдуваемый
с  них ветром снег удерживался только в бороздках и впадинах. Именно там-то
Бореас  и  выискивал  отпечатки подков вороной кобылы. Требовалась  большая
внимательность,  чтобы не потерять след, особенно теперь, когда  шедший  из
серебряной коробочки голос перестал давать советы и указания.
   Он  зверски устал. И волновался. Они преследовали девушку уже почти  три
недели, с самой Саовины, после резни в Дун Даре. Почти три недели в седлах,
все  время  в погоне. И все это время ни вороная кобыла, ни едущая  на  ней
девушка не слабели, не снижали темпа. Бореас Мун высматривал следы.
   И не мог перестать думать о сне, который посетил его в последнюю ночь. В
этом  сне  он тонул, захлебываясь водой. Черная топь замкнулась у него  над
головой,  а  он  шел ко дну, в горло и легкие врывалась  ледяная  вода.  Он
проснулся  вспотевший,  мокрый,  горячий -  хотя  кругом  стоял  прямо-таки
собачий холод.
   "Довольно  уж,  -  думал он, свешиваясь с седла и высматривая  следы,  -
самое время с этим кончать".

        x x x

   - Мэтр! Вы меня слышите? Мэтр?! Ксеноглоз молчал, как проклятый.
   Риенс  энергично подвигал руками, дунул на замерзшие пальцы. Шею и спину
кусал  мороз,  крестец  и  поясница болели,  каждое  резкое  движение  коня
напоминало об этой боли. Даже ругаться уже не хотелось.
   Почти  три недели в седлах, в постоянной погоне. В пронизывающем холоде,
а последние несколько дней - трескучем морозе. А Вильгефорц молчит.
   "Мы  тоже  молчим  и глядим друг на друга волками!" Риенс  растер  руки,
натянул  перчатки. "Когда Скеллен на меня смотрит, - подумал он, -  у  него
такой  странный взгляд. Неужели хочет предать? Что-то слишком уж  быстро  и
чересчур легко он тогда согласился с Вильгефорцем... А этот отряд, варнаки,
ведь  они  ему верны, выполняют его приказы. Когда мы схватим девушку,  он,
несмотря на уговор, либо убьет ее, либо отвезет к своим заговорщикам, чтобы
воплощать в жизнь идиотские идеи о демократии и гражданском правлении.
   А  может,  Скеллен уже отказался от заговора? Родившийся конформистом  и
кон®юнктурщиком, он сейчас, возможно, уже подумывает о том, чтобы доставить
девчонку императору Эмгыру?
   Нет,  странно он как-то на меня поглядывает, этот Филин. Да  и  вся  его
банда. И Веда Сельборн...
   А  Бонарт?  Бонарт - непредсказуемый садист. Когда он  говорит  о  Цири,
голос  у него дрожит от ярости. В зависимости от минутного каприза он готов
прикончить девушку либо украсть, чтобы заставить драться на аренах. Договор
с  Вильгефорцем?  Плевал  он  на  этот договор.  Тем  более  теперь,  когда
Вильгефорц..."  Риенс  вытащил ксеноглоз из-за  пазухи.  -  Мэтр?  Вы  меня
слышите?  Это  Риенс...  Прибор молчал. Риенсу  даже  расхотелось  злиться.
"Вильгефорц  молчит. Скеллен и Бонарт заключили с ним пакт. А  через  день-
другой,  как только догоним девчонку, может оказаться, что пакт-то пшик?  И
тогда  я могу получить ножом по горлу. Или отправиться в путах в Нильфгаард
в качестве доказательства Филиновой лояльности... Дьявольщина!
   Вильгефорц  молчит. Ничего не советует. Пути не указывает. Не рассеивает
сомнения  своим спокойным, логичным, проникающим до глубины  души  голосом.
Молчит.  Ксеноглоз  испортился.  Может, из-за  холода?  А  может...  Может,
Скеллен  был прав? Может, Вильгефорц действительно занялся чем-то другим  и
его не интересуем ни мы, ни наша судьба?
   К  чертовой  матери, вот уж не думал, что так может  случиться.  Если  б
предполагал,  не ухватился бы как последний дурак за это задание...  Поехал
бы  прикончить ведьмака. Вместо Ширру. К чертям собачьим! Я тут  мерзну,  а
Ширру, наверно, гнется в тепле...
   Подумать  только, ведь я сам напросился на то, чтобы именно мне поручили
Цири,  а Ширру - ведьмака. Сам ведь просил. Тогда, в сентябре, когда нам  в
руки попала Йеннифэр".

        x x x

   Мир,  который  еще минуту назад был нереальной, мягкой и тягучей  тьмой,
вдруг обрел твердые поверхности и контуры. Посветлел. Стал реальным.
   Сотрясаемая конвульсиями Йеннифэр вскрыла глаза. Она лежала  на  камнях,
среди  трупов и закопченных досок, приваленная остатками такелажа  драккара
"Алкиона". Кругом нее виднелись ноги. Ноги в тяжелых сапогах. Один из сапог
только что ударил ее, заставил очнуться. - Вставай, ведьма!
   Снова  удар, отозвавшийся болью в корнях зубов. Она увидела склонившееся
над  нею  лицо.  -  Вставай,  сказал! На ноги!  Ты  меня  не  узнаешь?  Она
заморгала. И узнала. Это был тип, которого она однажды припалила, когда  он
сбегал от нее по телепорту. Риенс.
   -  Посчитаемся,  - пообещал он. - Рассчитаемся за все, девка!  Я  покажу
тебе, что такое боль. Этими вот руками и этими вот пальцами покажу.
   Она  напряглась, сжала и разжала кулаки, готовая бросить  заклинание.  И
тут же свернулась в клубок, давясь, хрипя и дергаясь. Риенс захохотал.
   -  Не  получается, да? - услышала она. - В тебе не осталось  ни  крупицы
Силы!  Тебе с Вильгефорцем не тягаться! Он выдавил из тебя все до последней
капельки, как молочную сыворотку из творога. Ты не сумеешь даже...
   Он  не  докончил.  Йеннифэр выхватила кинжал из  ножен,  пристегнутых  с
внутренней  стороны  бедер, вскочила как кошка  и  ткнула  вслепую.  Но  не
попала. Лезвие лишь царапнуло цель, разорвало материал брюк. Риенс отскочил
и повернулся.
   Тут  же на нее посыпался град ударов и пинков. Она взвыла, когда тяжелый
сапог ударил в низ живота. Чародейка свернулась, хрипя. Ее сорвали с земли,
заломив  руки за спину, она увидела летящий в ее сторону кулак.  Мир  вдруг
разгорелся  искрами,  лицо  прямо-таки  взорвалось  от  боли.  Боль  волной
спустилась  вниз, до живота и промежности, извратила колени в  кисель.  Она
повисла в удерживающих ее руках. Кто-то схватил ее сзади за волосы,  поднял
голову.  Она  получила еще удар. В глаз. Снова все исчезло и  расплылось  в
ослепительном блеске.
   Сознания она не потеряла. Чувствовала все. Ее били сильно, жестоко,  как
бьют мужчину. Ударами, которые должны не только принести боль и сломить, но
выбить  из  нее все силы, всю волю к сопротивлению. Ее били, дергающуюся  в
стальных тисках рук.
   Она рада была бы потерять сознание, но не могла. Она чувствовала все.
   -  Достаточно, - вдруг услышала она издалека, из-за завесы  боли.  -  Ты
спятил, Риенс. Хочешь ее убить? Она нужна мне живая.
   -  Я  обещал  ей, мэтр, - буркнула маячившая перед ней тень,  постепенно
принимавшая очертания тела и лица Риенса. - Я обещал ей отплатить...  Этими
вот руками...
   -  Меня не интересует, что ты ей обещал. Повторяю, она нужна мне живая и
способная к членораздельной речи.
   -  Из кошки и ведьмы не так-то просто выбить жизнь, - засмеялся тот, кто
держал ее за волосы.
   - Не умничай, Ширру. Я сказал: прекратить избиение. Поднимите ее. Как ты
себя чувствуешь, Йеннифэр ?
   Чародейка  сплюнула красным, подняла распухшее лицо. В первый момент  не
узнала  его.  На нем было что-то вроде маски, закрывавшей всю  левую  часть
головы. Но она знала, кто это.
   -  Иди  к  дьяволу,  Вильгефорц, - с трудом  выговорила  она,  осторожно
прикасаясь языком к передним зубам и искалеченным губам.
   - Как расцениваешь мое заклинание? Тебе понравилось, как я поднял тебя с
моря   вместе  с  лодчонкой?  Понравился  полет?  Какими  заклинаниями   ты
защитилась, что сумела выжить при падении? - Иди к дьяволу.
   - Сорвите с нее звезду. И в лабораторию ее. Не теряйте времени.
   Ее  тащили,  тянули, иногда несли. Каменистая равнина, на  ней  разбитая
"Алкиона".  И  еще  многочисленные  остовы,  торчащими  ребрами  шпангоутов
напоминающие  скелеты морских чудовищ. "Крах был прав, -  подумала  она.  -
Корабли,  которые  без  вести  пропадали  на  Бездне  Седны,  не  попали  в
естественные катастрофы. О боги... Паветта и Дани..." Над равниной, далеко,
врезались в затянутое тучами небо горные вершины.
   Потом  были  стены,  ворота,  галереи, паркет,  лестница.  Все  какое-то
странное, неестественно большое... и слишком мало деталей, чтобы можно было
понять,  где  находишься, куда попал, куда занесло  тебя  заклинание.  Лицо
распухало,  дополнительно  затрудняя наблюдения.  Единственным  поставщиком
информации  было обоняние - она моментально почувствовала запах  формалина,
эфира, спирта. И магии. Запахи лаборатории.
   Ее   грубо  усадили  на  стальное  кресло,  на  запястьях  и  щиколотках
защелкнулись  тесные захваты. Прежде чем стальные челюсти  держателя  сжали
виски   и  зафиксировали  голову,  она  успела  осмотреть  обширный,   ярко
освещенный  зал. Увидела еще одно кресло, странную стальную конструкцию  на
каменном подиуме.
   -  Верно-верно, - услышала она голос стоявшего позади Вильгефорца. - Это
креслице для твоей Цири. Давно уже ждет, все дождаться не может. Я тоже.
   Она слышала его близко, почти чувствовала его дыхание. Он вводил ей иглы
в  кожу головы, пристегивал что-то к ушным раковинам. Потом встал перед ней
и снял маску. Йеннифэр невольно вздохнула.
   - Работа твоей Цири, - сказал он, открыв некогда классически прекрасное,
а  теперь  жутко изувеченное лицо, усеянное золотыми клеммами  и  зажимами,
поддерживавшими многофасеточный кристалл в левой глазной впадине.
   -  Я  пытался ее схватить, когда она вбегала в телепорт Башни  Чайки,  -
спокойно  пояснил  чародей.  - Хотел спасти ей жизнь,  будучи  уверен,  что
телепорт  убьет ее. Наивный! Она прошла гладко, с такой силой,  что  портал
взорвался и все обломки полетели мне прямо в лицо. Я потерял глаз  и  левую
щеку,  а  также  много  кожи на лице, шее и груди.  Очень  печально,  очень
неприятно, очень усложняет жизнь. И очень некрасиво, верно? Да,  надо  было
видеть меня до того, как я начал магическую регенерацию.
   Если  б  я  верил  в  такие штуки, - продолжал он, засовывая  ей  в  нос
загнутую  медную  трубку,  -  то  подумал  бы,  что  это  месть  Лидии  ван
Бреденвоорт.  Из могилы. Я регенерируюсь, но постепенно. Это требует  массу
времени и идет с трудом. Особые сложности с регенерацией глазного яблока...
Кристалл  прекрасно  выполняет свою роль, я  вижу  трехмерно,  но,  как  ни
говори,  это  чуждое тело, отсутствие естественного глазного  яблока  порой
доводит   меня  до  бешенства.  Тогда,  охваченный,  как  там  ни   говори,
иррациональной  злостью, я клянусь себе, что когда схвачу Цири.  то  первым
делом  прикажу  Риенсу  вырвать у нее один из ее огромных  зеленых  глазищ.
Пальцами. "Этими вот пальцами", - как он любит говорить. Молчишь,  Йеннифэр
? А знаешь, что и у тебя мне тоже хочется вырвать глаз? А то и оба?
   Он  воткнул  ей толстую иглу в вену на руке, он никогда не промахивался.
Йеннифэр стиснула зубы.
   -  Наделала  ты мне хлопот. Заставила оторваться от работы.  Ты  шла  на
большой  риск, отправившись на лодке на Бездну Седны под мой  насос...  Эхо
нашего  краткого поединка было сильным и далеким, могло дойти до любопытных
и  нежелательных ушей. Но я не мог сдержаться. Возможность заполучить тебя,
подключить  к  моему  сканеру была чертовски искусительной.  Думаю,  ты  не
предполагаешь,  -  он  воткнул очередную иглу,  -  что  я  клюнул  на  твою
провокацию?  Заглотал приманку? Нет, Йеннифэр , если  ты  так  думаешь,  то
путаешь  небо  со  звездами,  отраженными ночью  в  поверхности  озера.  Ты
преследовала меня, я же преследовал тебя. Отправившись на Бездну Седны,  ты
просто облегчила мне задачу. Потому что я, видишь ли, сам нащупать Цири  не
могу  даже  с помощью вот этого не имеющего себе равных сканера. У  девушки
сильные врожденные защитные механизмы, сильна собственная антимагическая  и
глушащая аура, и в конце концов это ведь Старшая Кровь... Но все равно  мои
суперсканеры должны были бы ее обнаружить. Однако не обнаруживают.
   Йеннифэр  уже  вся  была обмотана сетью серебряных и  медных  проводков,
окручена  системой  серебряных и фарфоровых трубочек.  На  приставленном  к
креслу столике покачивались стеклянные сосуды с бесцветными жидкостями.
   -  Тогда я подумал, - Вильгефорц всунул ей в нос другую трубку, на  этот
раз стеклянную, - что единственный способ отыскать Цири сканированием - это
применить  эмпатический зонд. Однако для этого мне  нужен  был  человек,  у
которого  имелся  с  девушкой достаточно сильный  эмоциональный  контакт  и
образовалась   эмпатическая  матрица,  этакий,  воспользуемся  неологизмом,
алгоритм  взаимных  чувств и симпатии. Я подумал  о  ведьмаке,  но  ведьмак
исчез,  кроме  того,  ведьмаки скверные медиумы.  Я  намеревался  приказать
выкрасть Трисс Меригольд, нашу Четырнадцатую с Холма. Подумывал, не  увести
ли  Нэннеке  из  Элландера...  Но  когда оказалось,  что  ты,  Йеннифэр  из
Венгерберга,  прямо-таки сама лезешь мне в руки...  Честное  слово,  ничего
лучшего  и  придумать было невозможно... Если тебя подключить к аппаратуре,
ты  нащупаешь  мне  Цири. Правда, операция требует сотрудничества  с  твоей
стороны...   Но,   как  тебе  известно,  существуют  методы   принудить   к
сотрудничеству.
   Конечно,  - продолжал он, вытирая руки, - должен тебе кое-что  пояснить.
Например  -  откуда и как я узнал о Старшей Крови. О наследии Лары  Доррен.
Что, собственно говоря, такое этот ген. Как случилось, что он попал к Цири.
Кто  его ей передал. Каким образом я его у нее отберу и для чего использую.
Как действует насос Седны, кого я им уже всосал, что и зачем сделал с ними.
Правда ведь, масса вопросов?
   Просто  жаль, что нет вымени обо всем тебе рассказать, все об®яснить.  И
даже  просто удивить, потому что, я уверен, Йеннифэр , некоторые факты тебя
удивили  бы...  Но,  как  сказано, на это нет  времени.  Эликсиры  начинают
действовать. Тебе уже пора начать сосредоточивался.
   Чародейка  стиснула  зубы,  задыхаясь от  глубокого,  рвущегося  изнутри
стона.
   -  Я знаю, - кивнул Вильгефорц, придвигая ближе большой профессиональный
мегаскоп,  экран и огромный хрустальный шар на треноге, окутанный  паутиной
серебряных  проволочек. - Знаю, это очень неприятно. И  весьма  болезненно.
Поэтому чем скорее ты приступишь к сканированию, тем меньше времени на него
уйдет.  Ну, Йеннифэр ! Здесь, на этом вот экране, я хочу видеть  Цири.  Где
она, с кем, что делает, что ест, с кем и где спит?
   Йеннифэр  пронзительно, дико и отчаянно закричала. - Больно? - догадался
Вильгефорц, впиваясь в нее живым глазом и мертвым кристаллом. - Ну  конечно
же,  больно.  Сканируй,  Йеннифэр  , не упирайся.  Не  разыгрывай  из  себя
героиню.  Ты  прекрасно  знаешь,  что этого выдержать  нельзя.  Последствия
упрямства  могут  быть плачевными: кровоизлияние, параплексия,  или  же  ты
вообще  превратишься в бессмысленное существо и будешь  вести  растительное
существование. Если, конечно, выживешь!
   Она  стиснула челюсти так, что хрустнули зубы. - Ну, Йеннифэр , -  мягко
сказал  чародей.  -  Ну,  хотя  бы  из  любопытства!  Ведь  тебе  наверняка
интересно,  как поживает твоя воспитанница. А вдруг ей угрожает  опасность?
Может,  она бедствует? Ты же знаешь, сколько людей желают Цири зла и жаждут
ее  гибели. Сканируй. Когда я буду знать, где находится девушка, я  притащу
ее  сюда.  Тут  она будет в безопасности... Тут ее не найдет никто.  Никто.
Голос  у  Вильгефорца  был  бархатный и  теплый.  -  Сканируй,  Йеннифэр  ,
сканируй.  Пожалуйста. Даю тебе слово: я возьму у Цири только то,  что  мне
необходимо. А потом обеим вам верну свободу. Клянусь.
   Йеннифэр  еще  крепче  стиснула зубы. Струйка крови  потекла  у  нее  по
подбородку. Вильгефорц резко встал, махнул рукой. - Риенс!
   Йеннифэр   почувствовала,   как  пальцы  ее  рук   стискивают   какие-то
приспособления.
   -  Порой,  -  сказал Вильгефорц, наклоняясь к ней, - там, где  бессильна
магия,  эликсиры  и  наркотики,  дает  результат  обычная,  старая,  добрая
классическая  боль. Не принуждай меня к этому. Сканируй.  -  Иди  к  черту,
Вильгефорц! - Подкручивай винты, Риенс. Понемногу.

        x x x

   Вильгефорц  взглянул  на безжизненное тело, которое  тащили  по  полу  к
лестнице, ведущей в подземелья. Потом поднял глаз на Риенса и Ширру.
   - Всегда существует риск, - сказал он, - что кто-нибудь из вас попадет в
руки  моих  врагов и будет подвергнут допросу с пристрастием.  Хотелось  бы
думать, что вы проявите не меньшую стойкость тела и духа. Да, хотелось бы в
это верить. Очень. Но я не верю.
   Риенс  и  Ширру молчали. Вильгефорц вновь включил мегаскоп, спроецировав
на экран изображение, генерируемое огромным кристаллом.
   -  Вот  все,  чего  я добился. Я хотел получить Цири,  а  она  дала  мне
ведьмака.  Интересно.  Не  позволила вырвать из себя  эмпатическую  матрицу
девушки,  но  на  Геральте сломалась. А о каких-либо ее  чувствах  к  этому
Геральту  я  вовсе  и  не  подозревал...  Ну,  для  начала  удовольствуемся
достигнутым. Ведьмак, Кагыр аэп Кеаллах, бард Лютик, какая-то женщина? Хм-м-
м... Кто возьмется за окончательное решение ведьмачьей проблемы?

        x x x

   "Согласился  Ширру, вспоминал Риенс, приподнимаясь на  стременах,  чтобы
хоть  немного  облегчить болящие от седла ягодицы.  -  Ширру  взялся  убить
ведьмака.  Он знал местность, в которой Йеннифэр высканировала  Геральта  и
его  компанию. у него там были знакомые или даже родня. Меня же  Вильгефорц
послал  переговорить  с  Ваттье де Ридо, а затем  следить  за  Скелленом  и
Бонартом...
   А  я, идиот, тогда радовался, уверенный, что мне в удел досталась задача
гораздо более легкая и приятная. И такая, с которой я управлюсь быстро, без
труда и с удовольствием..."
        x x x

   -  Если  кметы  не лгали, - Стефан Скеллен поднялся на стременах,  -  то
озеро должно быть за этой возвышенностью, в котловине.
   -  Туда  и  следы ведут, - подтвердил Бореас Мун. - Тогда почему  же  мы
стоим? - Риенс потер озябшее ухо. - Шпоры коням и вперед!
   -  Не  шебуршись, - придержал его Бонарт. - Надо разделиться и  окружить
котловину. Неизвестно, по какому берегу она поехала. Если выберем  неверное
направление, озеро может отрезать ее от нас.
   -  Истинная правда, - поддакнул Бореас Мун. - Озеро сковал лед, - бросил
Риенс. - Лед может оказаться слишком слабым для лошадей. Бонарт прав,  надо
разделиться.
   Скеллен  быстро отдал нужные распоряжения. Группа, которую вели  Бонарт,
Риенс  и  Оль  Харшейм,  насчитывавшая  в  общей  сложности  семь  лошадей,
помчалась по восточному берегу и быстро скрылась в черном лесу.
   - Хорошо, - скомандовал Филин. - Едем. Силифант... - И тут же сообразив,
что  что-то не в порядке, развернул коня, хлестнул его нагайкой, наехал  на
Жоанну Сельборн.
   Веда  оттянула назад своего коня. Лицо у нее было каменное.  -  Впустую,
господин  коронер,  -  сказала она хрипло. - И не  пытайтесь  даже.  Мы  не
поедем. Мы возвращаемся. С нас довольно.
   - Мы?! - рявкнул Дакре Силифант. - Кто - мы? Это что, бунт?
   Скеллен  наклонился в седле, сплюнул на мерзлую землю. За  Ведой  стояли
Андрее. Верный и Тиль Эхрад, светловолосый эльф.
   -  Госпожа Сельборн, - протяжно и ядовито проговорил Филин. - Не  в  том
дело,  что  вы теряете виды на многообещающую карьеру, что растрачиваете  и
превращаете в ничто выпавший вам в жизни шанс. Дело в том, что вас  отдадут
палачу. Вместе с теми дурнями, которые вас послушались.
   -  Чему сужден