когда
только  неожиданное  вмешательство  Роя  гасило возможные конфликты. Вспомни
столкновение дрра и  Верхней Затененной.  Если  бы не явился боевой астероид
Роя  и  не предупредил, что  едва  будет произведен  хотя  бы  один выстрел,
эскадра дрра и обе Затененные  отправятся  за барьер навечно. И  даже хитрая
дипломатия  азанни  не возымела  тогда  последствий.  А уж  на что  способны
дипломаты азанни, не тебе рассказывать.
     - Да помню я,  - Шеманихин, казалось, несколько приуныл.  - Хотя, может
оказаться, что наши муравьишки вовсе не стремятся развязать войну. Может, им
нужен козырь в игре с Землей: дескать, вон что ваши братцы с Хромой Черепахи
творят. Пожалте компенсацию...
     - Не смеши,  - фыркнул Павел.  - Чем  может Земля расплатиться с  Роем?
Отходами?
     - Да мало ли... Шеманихин неопределенно пошевелил пальцами. - Энергией,
например.
     - Рой оперирует ресурсами на порядок-другой большими. Не станет он ради
крох  портить  отношения с  Землей.  Мы слабее,  но нас  больше.  И  Рой это
прекрасно знает.
     Бот шел на досветовой, и ускорение все не спадало.
     -  Мы что, прыгать не будем? - спросил Павел,  вертя головой. Пассажиры
вели  себя  как  при  перелете  с Ориона на Тахче  - кто-то переговаривался,
кто-то  смотрел  новости, кто-то сосредоточенно колотил  по клавишам путевых
терминалов,  кто-то  дремал,  откинувшись  в  кресле, давешние ребята-физики
азартно резались в чет-нечет, чем Неклюдова буквально умилили.
     Никого  особо  не  волновали маневры  Роя.  Никого  особо  не  волновал
погибший   перевертыш.  Эксперты-исследователи  просто   ждали   возможности
отработать положенные за  вылет на задание премиальные, и вряд ли кто-нибудь
собирался на отработке слишком усердствовать.
     Рутина.
     "Кстати,  - подумал Павел. - Неизвестно  еще, погиб тот перевертыш  или
нет. Может, там на борту вообще никого нет."
     Шеманихин, видимо проследив за взглядом Павла, снова поддакнул в унисон
мыслям:
     - Да-а-а-а...  Народ расслабляется. Одни мы с тобой, идиоты,  озабочены
судьбами Галактики.
     Павел усмехнулся:
     - Не обращай внимания.  Из ксенотехников тут только мы, а как относятся
к чужим остальные - всем прекрасно известно.
     Павел  знал,  что  наиболее  точный ответ на  этот  вопрос -  никак  не
относятся.  До  лампочки  остальным  чужие.  И обратное тоже  большею частью
справедливо.
     - Ну  и  ладно,  -  Павла  убаюкало  постоянное  легкое ускорение, и он
протяжно  зевнул.  -  Что  зря теоретизировать.  На  месте  все  прояснится.
Давай-ка, брат, поспим, а то вояки наши, точно  тебе говорю, будут требовать
сверхурочных работ. Не разоспишься.
     -  Давай, - скрепя  сердце согласился Шеманихин. Видно  было,  что  ему
очень хочется поболтать.
     Павлу действительно удалось заснуть, почти сразу.
     Разбудил его  финишный толчок - бот пристыковался к большому кораблю и,
опять-таки  по  военной традиции, об  удобстве пассажиров пилоты  заботились
мало.  Когда  бот  ткнулся  в конец стыковочного  хобота,  всех основательно
встряхнуло.
     - А... - Павел вскинулся, и тут же вспомнил где находится. - Что, уже?
     - Уже, - подтвердил Шеманихин, отстегиваясь.
     Бот  опять-таки без всякой компенсации разгерметизировали: уши заложило
из-за  изменившегося давления.  У открытого шлюза  возник  щуплый темнокожий
лейтенантик.
     - Господа ученые!  - провозгласил он  неожиданно зычным басом. - Прежде
чем  вас препроводят  в  жилой сектор,  к  вам хотел  бы  обратиться капитан
"Вагранта" полковник Семен Куксевич. Следуйте, пожалуйста, за мной.
     Шеманихин еле слышно проворчал:
     - Надо же! Наши вояки выучили слово "пожалуйста".
     Павел не ответил  на  язвительное замечание коллеги.  Он просто  выудил
из-под  сидения  тревожный  чемоданчик  и  достал из верхнего багажника свою
ультракрасную сумку.
     "Значит,  мы на "Вагранте", -  подумал  он.  -  И,  наверное, "Вагрант"
немедленно  прыгнет куда-нибудь в укромный угол,  с  глаз долой. А потом еще
раз.  И  еще - для верности. А возможно, что он будет беспрерывно прыгать. И
это было бы самым умным, но - увы! - не стопроцентно безопасным решением."
     Крейсер совершил  пульсацию  еще до того, как исследователи дошагали до
малого  конференцзала.  Странный  миг  раздвоенности  представлялся   не  то
смертью,  не  то перерождением. Павла  всегда  терзали сомнения  -  а он  ли
возникает вместе с  кораблем в финишной сфере?  Не абсолютная ли  копия? Это
казалось страшным  и  логичным. Оригинал исчезает,  а копия, которой  раньше
просто не существовало, начинает  считать себя  истинным Павлом  Неклюдовым.
Хотя  на самом деле настоящий Павел  Неклюдов  давным-давно канул в  небытие
после первого же в жизни икс-перехода.
     Единственное, что  утешало Павла  - это мысль, что  за пару лет человек
полностью  меняет  атомарный  состав тела. То  есть,  фактически  становится
собственной копией. Но  тут  хоть соблюдается постепенность. А икс-переход -
мгновенен.
     Вещи исследовательской группе предложили оставить в холле перед залом.
     Капитан "Вагранта" оказался кряжистым краснолицым мужчиной лет тридцати
пяти.  Он  словно  бы состоял  сплошь  из  прямых  углов:  квадратное  лицо,
квадратная  челюсть, широченные  обрубленные  плечи.  Квадратными были  даже
носки его офицерских туфель. При виде  этого геометра притихли  все, включая
неугомонных физиков.
     Павел и Шеманихин уселись с самого краю, поближе к выходу.
     - Господа! Позвольте поприветствовать вас на борту крейсера "Вагрант".
     Павел никак не мог отделаться от впечатления, что капитан не произносит
речь, а строит из оброненных квадратных слов невидимую стену.
     - Приказом командующего вооруженными силами Тахче генерала Титаренко на
борту  введено  чрезвычайное   положение.   Каждому   из  вас   приготовлены
индивидуальные пакеты с заданием, которые будут  вручены немедленно. Не буду
распространяться о сути предстоящей работы: все, наверное, и так в  курсе. В
наши  руки  попала  стратегически важная технология чужих  и  нам  предстоит
совершить попытку  постичь  принцип,  на котором базируется функционирование
трофея.
     Шеманихин немедленно фыркнул:
     -  Могли  бы мы были в состоянии  постичь принцип, давно бы уже строили
собственные приводы...
     - Не пыли, Виталий, - одернул его Неклюдов.
     - Итак... - из-за  спины Куксевича вынырнул майор с изможденным лицом и
вывалил  на  столик  из  архаичного  саквояжа  груду пластиковых  конвертов.
Капитан  взял  верхний.  -  Группа  физики  измененных  состояний...  Виктор
Пасулько.
     Один из физиков встал, ему передали конверт.
     - Андрей Черкасов...
     По рядам пополз второй конверт.
     - Ференц Сантор...
     Третий.
     - Баграт Сайретдинов...
     - Владимир Васильев...
     - Майкл Кирьякиди...
     Конверты расползались по залу.
     - Инженерно-техническая группа. Рейнер Иствиг...
     - Ольга Чусовитина...
     - Манфред Кальтц...
     - Ксенотехническая группа. Виталий Шеманихин...
     - Павел Неклюдов...
     Конверт  был  почти невесомым,  и  Павлу показалось,  что  основной вес
приходится на  здоровенную сургучную печать. Эта печать почему-то  вызвала у
Павла умиление и смутные ассоциации с ямщиками, голубиной почтой и плывущими
по океанам бутылками с паническими записками внутри.
     Из принципа он решил, что вскроет конверт не раньше, чем попадет в свою
каюту.
     Справедливости ради стоит отметить, что военные умели не  тратить время
попусту. Едва конверты  были розданы всем двадцати шести исследователям, уже
знакомый  темнокожий  лейтенант  деловито   пригласил  "следовать  к  местам
размещения".
     Видно  было,  что  лейтенант  просто   автоматически  повторяет  загодя
вызубренные фразы, давно  уже  не пытаясь вникнуть  в их  смысл. В принципе,
подобный автоматизм в авральных ситуациях давал великолепные результаты.
     Каюты  им  отвели  двухместные.  Естественно,  Шеманихин   и   Неклюдов
расположились вместе.
     Павел  уронил на пол  сумку и  бережно поставил чемоданчик  между узкой
койкой и тумбочкой.
     -  М-да. Как они тут живут...  - протянул  Шеманихин с разочарованием в
голосе после того, как огляделся.
     - А ты что хотел? Крейсер, - пожал плечами Павел. - Экономия свободного
места. Спасибо, что хоть сортир за стенкой, а то могли бы прямо тут...
     Шеманихин  хмыкнул.  Павел,  тем  временем,  неумело  сломал печать  и,
чертыхаясь,  кое-как вскрыл конверт.  Внутри оказался один-единственный лист
тонкого  пластика с  текстом частично  отпечатанным, частично  написанным от
руки.
     "Исследователю группы "Омега" Павлу Неклюдову.
     Совершенно секретно.  Данные  сведения не могут быть разглашены ни  при
каких   обстоятельствах.  Нарушение  подпадает   под   "Закон  о   нарушении
технологической  подписки"  и карается  смертным приговором,  независимо  от
мотивов."
     "Нарушение  подпадает  под  закон о  нарушении...  -  фыркнул  Павел. -
Стилисты хреновы..."
     "Вам  вменяется в обязанность  принять участие в организованных старшим
группы ксенотехники  Виталием Шеманихиным исследованиях трофейных механизмов
и устройств, обнаруженных на борту скаута  Роя. Успешное  выполнения задания
имеет колоссальное значение для всего человечества.
     Генерал Титаренко."
     Размашистая подпись.
     Ниже:
     "Первоочередной  задачей  группы ксенотехники, равно  как  и  остальных
групп, является  попытка  осмысления физических  и технологических принципов
работы икс-привода конструкции Роя.
     Данный документ по прочтении уничтожить.
     Начальник разведки эскадры Тахче полковник Надточий."
     Вторая подпись, уже не размашистая, а каллиграфически выверенная, как у
прилежной школьницы.
     -  Не  пойму,  на  кой  черт  нам  это  вручили,  -  сердито воскликнул
Шеманихин. - У тебя такая же полова, как и у меня?
     -  Не сомневаюсь,  -  вздохнул  Павел  и  взглянул  на  часы.  - Пошли,
наверное.
     Пять минут из отведенных на  поселение  десяти уже истекли. А надо было
еще успеть спровадить  пластиковые листы вместе с  конвертами в лапшерезку и
вернуться в центральный корабельный ствол.
     Спустя  пятнадцать  минут  исследовательская  группа в  полном  составе
стояла  перед  трюмными шлюзами. В  принципе,  Павел знал,  что  увидит там,
внутри. Матовую сферу метров тридцати-тридцати пяти в диаметре.
     Ее  он  и увидел. Ее,  и еще пропасть самой различной аппаратуры. Целые
стойки,  сплошные,  почти без  просветов. И кое-где  -  столы  с  мобильными
терминалами.  А  посередке  импровизированного  исследовательского  центра -
купол мощного многопотокового процессора.
     - Ого!  - оценил  Шеманихин,  озираясь на Павла. - Я и не знал,  что на
крейсерах есть такие.
     - Да, небось, только погрузили. Таких на Орионе, если не ошибаюсь, два:
в колониальной разведке и у спасателей.
     - Вы не  ошиблись, господин техник, - сообщил грузный, чересчур грузный
полковник,  показавшийся из-за стойки с аппаратурой. -  Таких процессоров на
Орионе  действительно два. Точнее, сейчас  один, тот, который  в разведке. А
второй - перед вами.
     Лицо  у  полковника   было  одутловатое,  цвет  лица  -  до  странности
нездоровый.  Как  у  хлебного шарика,  который долго мяли  в немытых  потных
ладонях.
     "Господи!  Не  может,  что  ли,  реабилитацию  вовремя  пройти?"  -   с
неожиданной  неприязнью подумал Павел. Но  вслух,  понятно, не  произнес  ни
слова.
     -  Итак, господа, позвольте сначала  представиться. Полковник Надточий,
начальник эскадренной разведки Тахче. Честь имею.
     Перед вами то, что неожиданно - я не собираюсь надувать щеки и пытаться
вас дезинформировать - совершенно  неожиданно попало нам в руки. Малый скаут
работы  Роя. Совершенно  точно  известно,  что  он  оборудован  икс-приводом
последней  модели,  тем самым, что  минует  барьер  без  малейших  нарушений
метрики и возмущений гравитационных  полей.  Все  прекрасно знают, что такие
приводы может производить  только  Рой  - остальные  союзники из высших  рас
пользуются предыдущей  моделью. Нам  предоставилась  счастливая  возможность
разгадать  секрет  этого  привода.  Обладание им  неизбежно  возымеет  самые
благоприятные последствия для колонии Тахче и доминанты Земли в целом.
     В вашем распоряжении  любая  доступная  аппаратура.  Вы  специалисты  -
каждый  в  своей  области.  Надеюсь, что общими  усилиями мы преодолеем  все
трудности на пути к успеху. Ну, а теперь  не смею мешать. С любыми вопросами
и просьбами обращаться к моему ординарцу - лейтенанту Хардуэю.
     Щуплый темнокожий проводник сделал  шаг вперед и кивнул. Фуражка у него
на макушке даже не шевельнулась, словно была приколочена гвоздями.
     - Напоминаю, что понятия  "рабочий  день" для исследовательской  группы
временно  не существует,  ибо  время работает против  нас  - неизвестно, что
предпримет  Рой,  который не любит терять скауты и делиться технологическими
секретами. Удачи, господа. Удачи всем нам.
     Полковник  Надточий  более не  произнес  ни  слова. Нахлобучив  фуражку
(побольше чем  у  ординарца и  с ярким околышем), он  направился прочь, и на
пути к трюмному шлюзу не обернулся ни разу.
     Лейтенант Хардуэй просто отошел  в сторонку, уселся за отдельный столик
с терминалом и немедленно налег на клавиатуру.
     Двадцать  шесть   исследователей   остались   у  сферического  корабля.
Коллективный разум. Один на один с порождением разума чужих.
     -  Итак, коллеги, - провозгласил  Виктор Пасулько, руководитель  группы
физиков,  академически всплеснув руками. - Нас  бросили в бой.  Какие  будут
соображения? С чего начнем-то?
     Кто-то   саркастически  хмыкнул,  и   тоном,  обычным  для  Шеманихина,
предположил:
     - Несомненно, попытаемся попасть внутрь.
     Несколько человек засмеялись.
     -  А военные не знают как это  делается? - спросил долговязый энергетик
по имени Богдан  - Павел часто сталкивался с ним в жилом  секторе. Фамилии -
не помнил, только имя.
     -  Военные  не  знают, -  сообщил из-за  терминала лейтенант Хардуэй. -
Иначе мы бы его уже вскрыли.
     - А что скажут наши уважаемые ксенотехники?
     Двадцать  четыре пары глаз  воззрились  на  Шеманихина и Павла.  Только
Хардуэй  да мордастые охранники у шлюза продолжали  глядеть туда же, куда  и
раньше: Хардуэй - в куб-экран, охранники - в пустоту.
     -  Давно бы  так, -  удовлетворенно проворчал  Шеманихин. - Наш  выход,
Паша.
     Павел   вздохнул,  прошел  к  ближайшему  столу  и   водрузил  на  него
чемоданчик.
     - Ребята! - обратился  к  остальным Пасулько.  -  Давайте-ка покамест с
аппаратурой разберемся. Чего тут имеется...
     Ребята дружно расползлись, мгновенно породив тихий рабочий гомон.
     Павел вдруг остро почувствовал, что исследовательская  группа  начинает
становиться  командой.  Сплоченной  командой, почти  организмом,  где каждый
будет знать, что ему делать. Ему нравилось работать в команде. Как не крути,
любой из  них был  достаточно  узким специалистом. И  как военные умудрились
ограничиться  всего  двадцатью  шестью кандидатурами в экспертную группу для
него  оставалось  загадкой века.  По  прикидкам  Павла  для любой  серьезной
исследовательской работы необходимо было по крайней мере человек триста.
     А их всего двадцать шесть.
     Шеманихин уже вооружился сканером.
     - Так, Паша... Готов?
     - Сейчас.
     Павел вешал на пояс приборы и крепил датчики.
     - Чем там у нас Рой обыкновенно пользуется? - вкрадчиво поинтересовался
Шеманихин.
     -     Экзаменуешь?      Сегментными      полуперепончатыми     шлюзами.
Квазиорганическими обычно.
     Павла трудно было поймать на незнании азов.
     - И что из этого следует? - хитро справился Шеманихин.
     - Что ты лентяй, - добродушно буркнул Павел. - Пошли обнюхивать...
     Собственно,   из  этого  следовало,  что  одно   из  немногих  мест  на
поверхности  этой с виду совершенно  одинаковой с любой стороны сферы  будет
обладать   несколько  иной  структурой.   На  "скорлупе"  имеются   датчики,
излучатели, некоторое  количество малых шлюзов и портов. И как  минимум  два
больших шлюза: пассажирский и грузовой.
     Вообще-то Павел сначала не понимал -  зачем грузовой отсек  на  скауте?
Разведчик должен быть маленьким,  юрким,  и не должен иметь  на борту ничего
лишнего.  Но Рой  есть Рой - то, что земляне  сначала  приняли  за  грузовой
отсек,  на  поверку  оказалось  камерой  для младшей  матки  и  ее  обслуги.
Стационарный грузовой  антиграв  на  самом деле  являлся  залогом нормальной
работы хрупкого организма  матки. В рубке управлялся  оператор - похожая  на
паука  особь  Роя,  сама  по  себе  совершенно  безмозглая.  И,  разумеется,
связанная  с  маткой.  Не  телепатически,  как-то иначе.  Что-то из  области
ферментного обмена, феромонов и быстрой биохимии.
     На подобных скаутах трижды регистрировался экипаж из матки, оператора и
двух малых рабочих. Однажды  рабочих  было  трое,  а  в  рубке  с оператором
обнаружилась  еще  одна  особь  Роя,  специализацию  которой  установить  не
удалось.  Склонялись  к  мысли,  что это  нечто вроде живого  ретранслятора,
дубляж корабельных систем связи. Но земные эксперты могли и ошибаться.
     Четыре  раза  -  всего  четыре  раза  за   двести  лет  в  Союзе  людям
предоставилась возможность мельком взглянуть на скауты Роя.
     То, что люди называли  грузовым шлюзом, на  самом  деле являлось просто
основным шлюзом скаута. А то, что по привычке именовали пассажирским  - было
резервным  шлюзом  для  обслуги.  Но  привычную  терминологию  ксенотехники,
изучающие в  том числе и Рой, решили не менять. Знающий - знает, а остальным
все равно.
     За  десять  минут Шеманихин и  Неклюдов наскоро обследовали поверхность
сферы,  изредка поворачивая  ее в  невидимых  лапах гравизахвата.  Лейтенант
Хардуэй транслировал команды техникам крейсера кратко и толково.
     - Здесь и здесь, - наконец пришли к единодушному мнению ксенотехники. -
Это грузовой, это пассажирский.
     Некоторое время  ушло на  пометку найденных  шлюзов  -  оказалось,  что
тривиальный мел не оставляет на поверхности сферы ни малейшего следа. А уж о
том, что скорлупа скаута не  царапается,  не  смачивается, и еще целая  куча
"не" - любой догадывался и сам.
     Пришлось зафиксировать скаут в гравизахваты и метить пол трюма напротив
шлюзов.
     - Теперь запоры...
     Любой шлюз  управлялся автономной сервомышцей - мотором это  устройство
земные инженеры в свое время назвать не рискнули. Мышца подчинялась сигналам
-   либо  внутренним,  с   панели   управления  шлюзом  или  с  центрального
капитанского пульта; либо  внешним - с парольного датчика или дистанционного
устройства.
     Панелью управления шлюзом Шеманихин и Павел Неклюдов воспользоваться не
могли.  Равно  как и  капитанским пультом. В силу  того,  что находились вне
корабля. Оставалось одно -  обмануть  внешний датчик, наверняка запароленный
на уровне  биоматрицы владельца.  Владелец  (а  точнее -  то,  что  от  него
осталось после залпа),  если верить военным, также  находился внутри скаута.
Следовательно, его матрица была недоступна.
     Почти  сорок  минут  Шеманихин  и  Неклюдов  колдовали  над  скорлупой,
выслеживая нерв,  которым управлялась сервомышца.  Еще полчаса потратили  на
то, чтобы  к нему  подключиться, призвав  на помощь физиков и специалиста по
субатомному сканированию и диффузным внедрениям.
     Когда микропроцессор  мышцы выдал код  неверного сигнала  и  иллюзорная
голографическая  стрелка  универсального  измерительного   прибора   заметно
колыхнулась, Шеманихин провозгласил: "Фу! Полдела!"
     И потребовал полную мощность многопотокового монстра,  которого военные
реквизировали у спасателей, в течение как минимум двух часов.
     Прибор регистрировал возврат неверного кода сто семьдесят две с  чем-то
тысячи  раз  в  секунду.