щему  здоров,  либо  впервые
по-настоящему свихнулся - впервые за всю мою  жизнь".  -  Вы  использовали
меня долгие десятилетия, но теперь это время  прошло.  -  Он  вздохнул.  -
Сейчас я оденусь для почетного чая, поздравлю моего  изменщика-инспектора,
затем хорошо поужинаю, а затем - отправлюсь на полночную прогулку.
   - Вы шутите, - запротестовал Хилендер; его  лицо  приобрело  фиолетовый
оттенок, и выцветшие волосы стали легко различимы. - Вы просто  не  можете
сделать это. Вам не позволено делать это.
   - Могу. Моя жизнь прошла среди Тарнхельмов. А теперь вы можете  сделать
то, что считаете нужным. - Он сделал последний прощальный жест  -  впервые
он получился у него грациозным и изящным - и выключил приемный экран.



ИНТЕРЛЮДИЯ

   В короткий период  затишья  между  капитуляцией  Халии  и  титанической
космической битвой, ознаменовавшей собой начало подлинной схватки  Альянса
с Синдикатом, обе стороны лихорадочно  готовились  к  войне.  Как  обычно,
стратегическое  командование  Флота  ожидало  самого   худшего.   Синдикат
Семейств уже долгие годы тайно изучал  возможности  противника,  и  теперь
Альянсу предстояло всецело положиться на боевую мощь Флота.
   Тайные агенты Синдиката занимались в это время саботажем  и  развернули
диверсионную деятельность на верфях Флота.  Тысячи  граждан  Альянса  были
схвачены по подозрению в шпионаже и вредительстве. Как показало следствие,
большинство  арестованных  и  в  самом  деле   работали   на   противника.
Контрразведчики приходили в ужас, понимая, насколько плохо Альянс  защищен
от инфильтрации. В то же время значительные силы были брошены на  разведку
местонахождения планет Синдиката.
   Среди  множества  героических  подвигов,  совершенных  в  этот  период,
следует особо отметить оборону Передовой Заставы Д3487 -  небольшой  базы,
имевшей  несчастье  находиться  на  давно  проторенном   пути   лазутчиков
Синдиката. Легенда о трехдневной  обороне  заставы  от  превосходящих  сил
противника стала излюбленной темой ежедневных передач всех станций "Омни".
Четверо погибших пограничников за проявленный в бою героизм были посмертно
награждены Галактической Спиралью - высшим орденом Флота.
   Никто не имел права приказать личному составу заставы пойти  на  верную
смерть; в конечном счете решение жить или умереть может принять только сам
человек. Только настоящий человек выберет подвиг - и смерть.
   Как и в каждой войне, разные люди принимали разные решения.



Пол Андерсон. КИНЕТИЧЕСКОЕ УБИЙСТВО

   Только потом мы узнали, что это был обманный маневр.  Командование  сил
Синдиката  полагало,  что   отвлечет   адмирала   Дуэйна,   заставит   его
сконцентрировать все внимание на Цели, а  дорога  к  Халии  останется  без
охраны. В хрониках Флота сохранились описания действий,  разрушивших  этот
гамбит. Но хроники молчат о том, как нам -  всем  тем,  кто  находился  на
Цели, - пришлось отбивать первую атаку Синдиката. Наши силы были невелики,
силы нападающих - тоже. Это короткое сражение запомнилось  только  потому,
что отступавшие  синдики  в  критический  момент  присоединились  к  своим
основным силам и чуть не вырвали у нас победу.
   Какой бы ни была битва - решающим сражением главных сил  или  случайной
стычкой двух отрядов, - раны болят  так  же  и  павшие  уходят  в  тот  же
могильный мрак... Миновала непосредственная угроза, и мы занялись обычными
делами, прежде всего наведением порядка. Я находился  на  нашем  флагмане,
легком крейсере  "Аубург".  Его  защитные  поля  и  истребители  сработали
великолепно, предохранив корабль  от  повреждений.  Другим  судам  повезло
меньше,   оставшихся   в   живых   офицеров   пришлось   распределить   по
вспомогательным подразделениям. Я же получил приказ  отправиться  на  борт
фрегата передовой разведки.
   Из пилотской кабины фрегата не было  видно  никаких  следов  войны:  на
таком расстоянии и солнце казалось всего лишь яркой бело-голубой точкой  -
самой яркой на звездном небосводе. Впервые меня окружали тишина и неземной
покой.
   Тишину нарушил интерком.
   - Зарегистрирован крупный металлический объект, -  сообщил  он,  указав
координаты и вектор  скорости.  -  Предположительно  -  секция  одного  из
нападавших кораблей.
   Мое сердце бешено заколотилось.
   - Сближение, - приказал я. - Попытаться установить связь. Приготовиться
к обороне. В случае внезапной атаки немедленно ответить ракетным залпом. -
Закрытые и самогерметизирующиеся отсеки могли содержать уцелевший экипаж с
полным запасом личного оружия.
   - Есть вопрос, сэр, - послышалось с другого боевого  поста.  -  Говорит
лейтенант Холланд. - Не могли бы мы  сначала  позаботиться  о  своих?  Эти
сволочи могли бы и подождать.
   Ответ я произнес ледяным тоном:
   - Идея неплохая. Но может статься, это фрагмент  корабля  Флота.  Кроме
того, позволю вам напомнить, что дело вверенного мне фрегата  -  разведка.
Для спасательных работ есть другие подразделения. Мы и  так  слишком  мало
знаем о противнике, в основном только из показаний разоблаченных  шпионов.
Наш объект - те, кто еще может продолжать  сопротивление.  Мы  возьмем  их
живьем, если удастся, и доставим на "Аубург" для допросов. - Я помолчал. -
Вы не обязаны миндальничать с ними.
   - Понял, сэр, - последовал ответ.
   Я прекрасно знал, что поразил Холланда,  а  возможно,  и  остальных  не
столько инструкциями, сколько их тоном. Я  нисколько  не  стеснялся  своей
бешеной ненависти к врагам. И  это  одобрялось  не  всеми.  Господствовало
мнение, что синдики все-таки люди, а не какие-нибудь  хорьки.  Командующий
Фуджикава утверждал даже, что они стали нашими врагами  случайно  -  из-за
своего непостоянства, преувеличенной деликатности и идейных заблуждений.
   Но к черту это жалкое блеяние!
   Включив двигатели, мы осторожно  тронулись  навстречу  объекту.  Вскоре
наши связисты установили с ним контакт. Это  и  в  самом  деле  был  отсек
крейсера,  разрушенного  нашим  огнем.  Внутри  находились  двадцать  пять
человек команды  и  несколько  трупов.  Их  капитан  приказал  подчиненным
сложить оружие. Он неплохо знал наш язык,  хотя  понять  его  самого  было
трудно  из-за  чудовищного  акцента.  Но  крайнее  истощение  и   отчаяние
одинаково внятны на всех языках.
   Ну что  же,  неплохо,  подумал  я.  Это  может  дать  нам  определенное
преимущество.
   - Вы многочисленнее нас, - сообщил я. -  Поэтому  не  советую  нарушать
условия капитуляции. При малейшем подозрении мы вас уничтожим.
   - Клянусь вам, что мы совершенно беспомощны.
   - Тем не менее хорошенько  запомните  мои  слова.  Ожидайте  дальнейших
приказаний. - Я прервал связь, оставив  его  в  раздумьях  о  смысле  моей
интонации.
   Объект висел прямо перед нами - огромный  искривленный  кусак  металла,
тускло поблескивающий в слабом свете звезд. Участки его  поверхности,  где
слой  брони  вскипел  во  время  боя,   оставались   совершенно   черными.
Пространство вокруг  уцелевшего  фрагмента  было  усеяно  искореженными  и
расплавленными обломками. Никаких признаков оружия  заметно  не  было.  По
моему телу прошла  дрожь  радостного  ожидания  -  во  фрагменте  я  узнал
очертания главного командного отсека. Наши инженеры  найдут  здесь  немало
интересного! Разумеется, отсек был изрядно  поврежден.  На  места  пробоин
указывали огромные  капли  герметизатора.  Снаряды,  изрешетившие  корпус,
привели к гибели части личного состава. Если оставшиеся в живых не пройдут
курса противорадиационной терапии, вскоре и они присоединятся к убитым.
   Конечно, мне становилось паршиво при одной мысли о том, что  наши  люди
вынуждены медленно умирать в исковерканных обломках своих кораблей, пока я
тащу свору синдиков к ближайшему лазарету. Но что делать: у  каждого  своя
работа. А то, что нам удастся  узнать  с  помощью  пленных,  в  дальнейшем
сбережет гораздо больше наших жизней и поможет уничтожить  гораздо  больше
врагов.
   Тем  временем  наша  шлюпка  приблизилась  к  объекту.  Двое  инженеров
соединили шлюзовые камеры обоих кораблей большой трубой.  На  нашем  конце
образовавшегося коридора  в  полной  готовности  ждал  отряд  десантников,
вооруженных огнестрельным оружием и дубинками. Каждого входившего  синдика
хватали, связывали ему руки за спиной и быстро заталкивали внутрь  шлюпки.
После того как процедура завершилась, трое  хорошо  вооруженных  солдат  в
бронекостюмах отправились на осмотр трофея.
   Никакого подвоха я не ожидал. Наши  пленники  больше  всего  напоминали
наспех собранных роботов с пустыми глазами  и  заторможенными  движениями.
Лица их покрывала корка  ссохшейся  крови.  Некоторые  не  реагировали  на
команды - я решил, было, что они не понимают языка. Но один  старый  вояка
объяснил мне, что они полностью оглохли.
   - Разрыв барабанных перепонок, - уточнил он. Позднее я  узнал,  что  от
этого известия самого молодого парня из нашего отряда вырвало прямо в шлем
скафандра.
   Последний пленник  оказался  представительным,  высоким,  седовласым  и
очень надменным. Несмотря ни на что, он умудрялся высоко  держать  голову.
Поверх стандартного боевого костюма на нем был роскошный мундир. Я заметил
вице-адмиральские знаки различия, а также тройную  нашивку.  Нам  попалась
жирная рыбка!
   - Оставьте его руки свободными! - приказал я  солдатам.  -  Его  звание
требует достойного обращения.
   - Если не ошибаюсь, капитан-лейтенант... - презрительно улыбнулся он.
   - Мак-Клеллан, - подсказал ему  я.  -  Согласно  Военному  Кодексу,  вы
можете вести себя  соответственно  своему  высокому  положению.  -  Я  дал
понять, кто здесь главный.
   - А мои люди?
   - Их возьмут под стражу, как того  требуют  меры  безопасности,  однако
никаким  унижениям  и  истязаниям  подвергать  не  будут.  Мы  ведем  себя
цивилизованно. - Я повернулся к своему  помощнику.  -  Займитесь  трофеем,
мистер Шинавасан. Когда осмотрите все, точно определите орбиту и  доложите
капитану Юаню. Затем, если я не вернусь, отправляйтесь прямо на  "Аубург".
Я буду в своем кабинете вместе с адмиралом Годольфином.
   Мой  ординарец  шел  за  нами,  держа  пистолет  у   бедра   -   лишняя
предосторожность: после того, что вынес наш пленный, я и сам справился  бы
с ним без труда. Однако тот шагал на удивление прямо и твердо.
   - Вам знакомы эмблемы Семейств, - заметил он.
   Я кивнул,  бросив  взгляд  на  гордо  красующийся  на  его  груди  герб
Годольфинов.
   - Знать такие вещи - моя работа, - пояснил я.
   - Уже начинаете допрос? Вы обязаны дать  мне  отдых,  не  говоря  уж  о
возможности умыться и сменить одежду. - В  его  словах  не  было  ни  тени
жалобы или просьбы - только совершенно необъяснимое презрение.
   - На шлюпке особых удобств нет. Сейчас мы доберемся до корабля, где вам
и вашим людям будет оказана медицинская помощь. Вы можете связно говорить,
вот я и стараюсь использовать любую возможность.
   - Я не обязан сообщать вам ничего, кроме своего имени, звания и личного
номера.
   - Не волнуйтесь. В мои  намерения  не  входит  принуждать  вас.  (Кроме
вполне понятного желания побольнее задеть вас за  живое).  -  Я  изобразил
радушную улыбку. - Вы не против слегка подкрепиться и поговорить?  -  Роль
благородного и великодушного победителя удавалась мне вполне. - Вот  мы  и
пришли.
   В небольшой пустой комнате мы уселись за стол  друг  напротив  друга  и
обменялись взглядами. Вскоре Ольсен принес кофе благословенного аромата  и
сэндвичи.
   - У нас есть и кое-что покрепче, - невзначай заметил я.
   - Нет, благодарю, - покачал головой Годольфин.
   - Почему? Вам станет намного лучше.
   В его слабом от истощения голосе послышались стальные нотки:
   - Я не знаю, что _еще_ будет в таблетках.
   Я не смог сдержать гнева:
   - У нас на борту нет психотропных препаратов. Я же сказал вам уже,  что
Флот придерживается  цивилизованных  канонов  ведения  войны.  Неужели  до
синдиков это так плохо доходит?!
   Бледное лицо пленника внезапно порозовело.
   - Это оскорбление, -  сказал  он,  -  изобличает  ваши  намерения.  Вам
следует быть сдержаннее.
   Становилось ясно, что мягкое обращение не даст мне ничего. Ну  что  же,
придется стать более жестким и хорошенько встряхнуть его, чтобы привести в
чувство.
   - Честно говоря, вы заслуживаете худшего.  Мы  думали,  что  халиане  -
настоящие монстры, а они оказались только когтями на лапе Синдиката.
   Мой удар попал в цель, однако у него хватило мужества игриво ответить:
   - Но кто-то же должен был держать первую линию обороны,  пока  мы  сами
готовились к войне. Ваш Альянс думал с ходу проглотить нас.  Не  вышло,  у
нас своя собственная организация. Мы продолжим дело наших предков.
   - Если только ваше сообщество окажется способным к существованию.
   - Я же сказал вам, что халиане...
   Он верил в свою правоту, но мои слова тяжело обрушились на него:
   - Мне известно, что означают ваши нашивки. Вы участвовали в сражении  у
так называемого Нового Сириуса. В нашей системе обозначений этот сектор  -
тридцать семь. Мне нужно еще что-нибудь добавить?
   Он непонимающе прищурился.
   - Аджета-37, - продолжил я. - Или, по принятой во Флоте  классификации,
усовершенствованная звездная база Дзета в секторе  37.  И  одна  обитаемая
планета, Вердея. Это произошло  десять  лет  назад,  а  война  длится  уже
двадцать пять. Надо добавить еще что-то, чтобы освежить вашу память?
   Он снова непонимающе тряхнул седой головой:
   - Мне это ни о чем не говорит. Я не понимаю, о какой  именно  из  ваших
баз идет речь. Мы используем совершенно иную систему обозначений. И  кроме
того, в этом районе я служу всего три года.
   - Да подождите, вы слышали, что я сказал, или  нет?  Наверное,  нет.  -
Выпив залпом свой кофе, я подумал о пользе  изрядной  дозы  бренди  и  уже
хотел было позвонить, но потом решил немного подождать. - Ну что же, тогда
я поведаю вам всю историю.
   Рассказывая, я не сводил с него тяжелого взгляда.


   - Возможно, вы помните, что двадцать пять  лет  назад  в  этом  секторе
царили мир и спокойствие. Война с  халианами  шла  своим  чередом  вдалеке
отсюда - по крайней мере так полагал Флот. И вдруг хорьки нанесли  удар  с
совершенно неожиданных  позиций.  К  счастью,  на  этом  направлении  была
предусмотрительно размещена  база  Флота;  ее  содержание  обходилось  нам
недорого, так как  располагалась  она  на  планете  земного  типа  Вердее,
обращавшейся вокруг звезды G - типа  Аджеты.  Так  же  она  называлась  на
языках всех основных наций. На Вердее обитала раса аборигенов -  красивых,
дружелюбных и склонных к творчеству людей. У них  имелась  промышленность,
использовавшая энергию ископаемого топлива; искусные механизмы. Они только
входили в период индустриального роста, и природа планеты  еще  совершенно
не  пострадала  от   промышленных   отходов.   Население   Вердеи   охотно
кооперировалось с Флотом, приобретая знания и технику в  обмен  на  сырье,
рабочую силу, осуществляло взаимовыгодную торговлю  с  человечеством.  Мы,
как нетрудно догадаться, запретили переселение на Вердею, ведь она не была
нашей собственностью. Но личный состав гарнизона и их  семьи  основали  на
планете небольшое поселение, ставшее для них домом.
   Мы только начинали развивать  сотрудничество,  как  появились  халиане.
Флот не делал Секрета из самого факта войны - хранить в тайне все было  бы
попросту невозможно. Но никто не предполагал, что противник нанесет удар в
районе, максимально отдаленном от области военных действий. Не  забывайте,
тогда мы еще очень мало знали о халианах. Господствовало  мнение,  что  мы
воюем скорее с пиратами, чем с империалистами.  Они  попадались  на  нашем
пути случайно, совершенно бессистемно и, как правило,  небольшими  силами.
Инцидент с Вердеей вынудил нас по-новому посмотреть на противника.
   Во  Флоте  существовали  пограничные  части,   однако   их   сил   было
недостаточно, чтобы противостоять рейдовым группам. Если бы налет  удался,
бандиты попросту уничтожили бы заставу со всем личным составом. Оставшиеся
в живых пограничники вынуждены были дождаться подкрепления и только  после
этого отправили разведотряды к соседним звездам.  Разведка  обнаружила  на
планете в десяти световых годах базу, с  которой,  по  всей  видимости,  и
нанесли удар разбойники.  Было  совершенно  очевидно,  что  база  основана
недавно - уже после того, как мы установили контакты с Вердеей, однако  ее
оборудование оказалось  на  удивление  основательным.  Командующий  Флотом
проявил благоразумную предусмотрительность и распорядился провести  беглое
изучение базы, прежде  чем  Флот  до  основания  разрушил  ее.  Сейчас  мы
понимаем, как поторопились  тогда,  но,  с  другой  стороны,  кто  бы  мог
предположить, на пороге какой гигантской бойни стоит разумный мир.
   Мы отправили на Аджету усиленный  корпус  и  прочесали  весь  район.  В
следующие пятнадцать лет ничего существенного не происходило - разумеется,
я  имею  в  виду  Вердею.  Как  вам  известно,  в  других  секторах  война
стремительно разрасталась. Наша колония на планете  процветала.  Аборигены
освоили производство дополнительных материалов для нужд войны -  они  были
охвачены радостными предвкушениями.  Выросло  целое  поколение,  усвоившее
новые знания. Молодежь связывала свои надежды  с  большой  Вселенной.  Наш
анклав на Вердее мечтал о счастливой жизни по  окончании  войны.  Все  шло
хорошо.
   Но в один прекрасный день...


   Экипажу  патрульного  корабля  повезло.  Пятнадцать  лет   безмятежного
спокойствия не притупили бдительности гарнизона Вердеи.  Приемная  станция
обнаружила аномалию - идентифицировала слабый  сигнал  среди  естественных
шумов и помех космического фона.
   Со скоростью, близкой к  световой,  источник  излучения  направлялся  в
сторону Аджеты - он должен  был  пройти  в  непосредственной  близости  от
звезды на расстоянии  меньше  двух  миллионов  километров.  Факт  этот  не
представлял никакой угрозы, но вызывал определенный научный интерес - как,
например, мог образоваться такой объект? К счастью, шкипер судна  оказался
осторожным человеком. Он прервал рейс и отправился  с  докладом  прямо  на
Вердею. Для детального  изучения  странного  объекта  начальство  отрядило
большой корабль, снабженный всем необходимым.
   "Удача не во  всем  сопутствует  нам",  -  думал  контр-адмирал  Саймон
Берлинг. Дредноут  "Целестия"  уже  преодолел  почти  тридцать  миллиардов
километров, выйдя за пределы кометного облака; но  по-прежнему  ничего  не
было видно.
   Обзорные экраны в главном центре управления -  в  корабельной  рубке  -
окружили  Берлинга  мириадами  звезд.  Аджета  сильно   выделялась   среди
остальных, но тоже была лишь яркой бриллиантовой точкой на окраине  одного
из молочно-белых галактических рукавов.
   Наступила полная тишина, такая  полная,  что  биение  пульса  в  висках
казалось контр-адмиралу раздражающей помехой. Медленно, словно через силу,
Берлинг  перебросил  расположенный  перед  ним  рычажок  сканера.  Область
обнаружения значительно увеличилась.
   Сначала он разглядел что-то  очень  яркое,  сплошное  свечение.  Нечто,
находившееся в пятнадцати мегакилометрах, ползло от созвездия к созвездию.
Увеличение возросло, и оптика превратила изображение  в  пятнышко  неясных
очертаний, но сквозь легкий туман  окружающего  сияния  капитан  разглядел
овальный предмет примерно шестидесяти метров в поперечнике,  с  разогретым
добела носом и угольно-черной кормой, где располагались непонятные  трубы,
окна и кабели.
   "Его масса покоя  составляет  около  миллиона  тонн.  -  Мозг  капитана
несколько  раз  прокрутил  оценочные  данные,  полученные  от  технической
службы. - Полная масса с учетом скорости примерно в три раза больше..."
   - Да, - произнес капитан  в  гробовой  тишине,  -  это,  без  сомнения,
искусственный объект. Снаряд.
   Объект выполз за  пределы  экрана,  однако  капитан  не  стал  включать
слежение. Он п