Нет, если он хочет выжить, надо все как следует обдумать, а не бросаться в
атаку очертя голову.
   Поднявшись,  он  попытался   поставить   себя   на   место   халиан   и
проанализировать ситуацию. Подобно ему, хорьки отрезаны от  своих.  Они  в
изоляции, как и он сам. Однако в отличие от него  у  хорьков  нет  никаких
надежд на спасение. Должно быть, халиане хорошо понимают всю безнадежность
своего положения. Это плюс. Но есть и минус. Главная цель хорьков - месть.
Они жаждут растерзать единственного  уцелевшего  человека,  то  есть  его,
Абрахама  Мейера.  Сдаваться  они  не  собираются,  а  потому   переговоры
исключены. Оружия у него нет. Похоже, остается одно - прятаться. Но это  у
него получается не слишком-то здорово. Должно быть, он  сильно  напоминает
зайца. Нюх у собак хороший. Нюх!
   Ну конечно... как он раньше не догадался! Вот почему они не отстают  от
него, несмотря на полное незнание расположения секций склада.  У  них  нет
никаких приборов, кроме собственных носов! Хорьков интересует только он, и
им нет дела до того, что здесь хранится.
   Но если так, то почему он застал врасплох первого халианина?  Ведь  тот
стоял всего в нескольких метрах. Почему  он  не  обнаружил,  где  прячется
Абрахам?  Мейер  вспомнил  про  хранившиеся  на  том  стеллаже  химические
препараты. Значит, надо прятаться не столько от глаз хорьков,  сколько  от
их носов. Нужно попытаться обратить их силу в слабость. Но как?
   Ближайший стеллаж был обозначен литерой "О" - обшивка.  Здесь  едва  ли
можно найти что-то  полезное.  Подгоняемый  страхом,  Абрахам  лихорадочно
размышлял. В таких складах обычно  хранится  до  полутора  десятков  тысяч
наименований... Секция "К" - "корабельная краска" -  вот  что  ему  нужно!
(Q-97492847845). Когда-то  краска  сделала  его  героем,  теперь,  как  он
надеялся, она  поможет  ему  спастись.  За  столетие  существования  Флота
сложились определенные традиции. Одной из таких традиций являлась традиция
изображать на кораблях эмблемы адмиралов.  Обычные  краски  в  космосе  не
годились. При очень низких температурах, да еще в вакууме, их нельзя  было
использовать. Там требовались красящие вещества  крайне  едкие,  способные
вытравить символы на металлической обшивке. Применявшаяся в таких  случаях
особая жидкая краска представляла собой смесь нескольких  ингредиентов,  у
которых было только одно общее свойство: все они  воняли.  В  космосе  это
обстоятельство не имело особого значения. Но те,  кому  случалось  открыть
банку с такой краской в атмосфере, никогда уже не могли забыть этот запах.
   Полевые  офицеры   говорили,   что   этот   аромат   напоминает   амбре
разложившегося трупа. Даже унция такой краски могла  испортить  воздух  на
всем корабле. Однажды Абрахаму, еще в его бытность студентом,  шутки  ради
дали понюхать очень небольшое количество этой  дряни,  и  он  до  сих  пор
помнил свои ощущения.
   Осторожно продвигаясь по складу, Мейер нашел секцию "К". Здесь  имелись
не только банки с краской, но еще и четыре огромных бака с белилами.
   Хотя  банки  были  закрыты  наглухо,  слабый  запах   краски   все   же
чувствовался. Абрахам попытался прикинуть,  сколько  нужно  краски,  чтобы
провонял  весь  склад.  Он  не  любил  тратить   Добро   зря.   Но   вопли
приближавшихся хорьков вернули его к реальности. Интендант неохотно вскрыл
все четыре бака и стремительно помчался прочь.
   Обычно считается, что кричат от боли, но, когда Абрахам  услышал  вопли
своих преследователей, он понял, что можно кричать и от нестерпимой  вони.
Наверное, на человека аналогичный эффект произвела бы мощнейшая  бомба  со
слезоточивым газом.
   В следующие несколько часов Абрахам открыл еще шесть емкостей с разными
вонючими химическими реактивами, старательно запоминая  тип  и  количество
каждого вещества  (VS-632874523,  CF-834753294,  FY-4857958453H-2),  чтобы
потом внести все это в Лист экстренного использования  (TR564).  Затем  он
предпринял попытку поджечь (с  помощью  осветительных  патронов)  еще  две
примыкающие друг к другу емкости с серой и поташом.  К  этому  времени  он
находился уже в таком состоянии, что не смог запомнить  их  номера.  Склад
наполнился дымом и серными испарениями (при том, что воздух на  планете  и
без того был сильно загрязнен). Мейер решил пробраться  к  передней  стене
склада, где воздух оставался относительно чистым.
   Около часа ушло на то, чтобы добраться до кабинета, где он уже  побывал
сегодня. Не найдя там ни масок, ни фильтров,  Абрахам  подумал  было,  что
надо отдать Спелмена под трибунал, но вспомнил, что Спелмен  погиб.  Мейер
решил продолжить свои  пиротехнические  развлечения.  Вскоре  к  ароматам,
переполнявшим склад, добавился еще один: запах горящих удобрений.  Абрахам
соорудил себе маску из спецткани (L-34244387657), злорадно спрашивая себя,
каково сейчас хорькам.
   У входа в здание воздух был немного получше.  Некоторое  время  Абрахам
прятался в канцелярии, но потом вспомнил, что вход  только  один  и,  если
здесь появятся халиане, ему будет некуда отступать. В темноте он  чуть  не
споткнулся о коммуникационный модуль величиной с кулак. Он  пригляделся  и
обнаружил, что они тут валяются в избытке. Мейер припомнил, что  несколько
часов назад в этом районе рухнул контейнер. Он осмотрел приборы. Они  были
повышенной  прочности,  поскольку  предназначались  для  боевых   условий.
Некоторые оказались в  полном  порядке.  Усмехнувшись,  Абрахам  прихватил
несколько штук и стал осторожно пробираться внутрь зловонного помещения.
   Понять, где находятся хорьки, не  составляло  особого  труда.  Они  уже
перестали вопить и теперь предавались неудержимой  рвоте.  Абрахам  понял,
что халиане уже давно забыли о нем. Время от времени кто-нибудь из хорьков
палил из лазерного пистолета, но в его действиях не было и следа  расчета.
Халиане выглядели полностью дезориентированными. Мейер там и сям расставил
коммуникаторы, предварительно выставив максимальную громкость.
   Для   оживления   ситуации   Абрахам    решил    запустил"    несколько
автопогрузчиков.  Он  действовал  очень   осторожно,   стараясь   поточнее
составить программу. И вот несколько роботов, невзирая на царивший  вокруг
хаос, начали перемещать коробки и банки.  Один  из  роботов  наткнулся  на
хорька, и халианин разрядил в беднягу свой пистолет.
   Через  три  часа  Мейер  снова  был  у  входа.  Улыбаясь,  он   включил
коммуникатор и с выражением принялся декламировать стихи. По всему  складу
зазвучал голос человека. Ответом ему стали несколько  выстрелов,  а  потом
один из хорьков завыл.
   Глаза у Мейера слезились, его душили приступы  кашля.  Рот  словно  был
набит песком. Один раз  он  попробовал  перекусить,  но  вкус  у  еды  был
ужасный. И все же Абрахам Мейер, интендант Флота и бывшая  жертва  халиан,
чувствовал себя отлично. Он даже стал напевать, все также  держа  в  руках
коммуникатор. В ответ раздался новый вопль.
   Еще через  несколько  часов  Абрахам,  затаившись  за  коммуникационным
терминалом (А-436438746Т3), наблюдал, как измазанный краской  полуослепший
хорек,  едва  передвигая  ноги,  тащит  своего  товарища,  который  издает
жалобные стоны.
   Мейер с трудом сдержал смех.  Он  чувствовал  и  облегчение,  и  комизм
ситуации (контраст между этими хорьками и прежними грозными  пиратами  был
просто разителен), и смешанное с грустью удовлетворение.  Он  отомстил  за
друга. Хорек, заслышав, как фыркнул  Абрахам,  остановился,  оглянулся  на
склад и потер глаза. Возможно,  он  раздумывал,  не  вернуться  ли  назад.
Абрахам, приставив к губам коммуникатор, рассмеялся, и из  глубины  склада
откликнулось многоголосое эхо.
   Хорек растерянно оглянулся.  Мейер  снова  рассмеялся,  когда  халианин
бросил оружие  и  пошел  прочь,  уводя  своего  товарища.  Мейер  поспешил
подобрать брошенное оружие. Винтовка была полностью разряжена. Он отбросил
ее в сторону и посмотрел вслед врагам. Они больше не оглядывались.
   Мейер вытащил со склада рабочий стол  и  папки.  Он  решил  привести  в
порядок бумаги, пока не прибудет спасательный корабль.



ИНТЕРЛЮДИЯ

   Директива командования номер 23.677.4Cv12
   для гражданских лиц/личного состава нерегулярных частей/
   кадрового состава

   Не представляется возможным перечислить все источники, из которых Флоту
следует черпать квалифицированные кадры. Профессиональные навыки  и  черты
характера,  необходимые  для  успешного  несения  службы  в  рядах  Флота,
зачастую вырабатываются при таких обстоятельствах,  что  люди,  обладающие
этими качествами, не имеют шансов быть завербованными во Флот  по  обычным
каналам. Неспособность руководства осознать это, так же как  и  погоня  за
личным благополучием, привели  к  плачевному  состоянию  дел  на  Флоте  в
период,  наступивший  непосредственно  после   Шаннонского   инцидента   и
Корпоративных войн. Мы не вправе забывать этот горький урок. И не позволим
впредь,  чтобы  судьба  Флота  находилась  в  руках  нескольких  избранных
семейств. Потому что даже  семьи,  достойно  продолжающие  славные  боевые
традиции, не в состоянии дать нам то,  что  дает  многомиллионный  людской
потенциал союзных территорий. Именно  эта  среда  порождает  исключительно
одаренных лидеров и технических исполнителей.

   - До чего  же  все  это  нудно,  -  вздохнул  Ауро.  Он  отвернулся  от
изображения на экране демонстрационного куба и выключил дисплей. Рассеянно
потирая глаза, он попытался представить, что думал Эйб  Мейер,  читая  эти
слова. Дед Мейера был  Адмиралом  Красных,  ответственным  за  все  боевые
операции Флота. Недавний курсант  оглядел  ржавые  внутренности  "Красного
Шара" - флагманского корабля в соединении  устаревших  фрегатов,  которыми
командовал Мейер, и подумал, что дело тут не столько в кумовстве,  сколько
в  вопиющей  некомпетентности.  Неудивительно,   что   Эйб   затеял   этот
комфортабельный  инспекционный  полет  сейчас,  когда  война   практически
выиграна.
   Молодой кандидат в офицеры нервно взглянул на хронометр. Через  час  он
заступал  на  вахту,  а  всего  через  неделю  держал  экзамен  на  звание
лейтенанта. А "Воинский Устав" и "Правила  ведения  боя"  еще  зубрить  да
зубрить. И Ауро с удвоенной решимостью погрузился в чтение.
   Наибольший эффект всегда давали меры, предпринятые для  вербовки  самим
Флотом. Особенно продуктивны были поиски новобранцев на планетах с высоким
уровнем развития  техники,  где  тщательно  спланированная  идеологическая
обработка преследовала двоякую цель,  а  именно:  привлечение  кадров  для
Флота и организация его финансовой поддержки.



Н.Ли Вуд. МОЛЛИ ХАСКОВИН

   - Молли! - Звонкий молодой голос эхом разнесся  в  полупустом  железном
ангаре. - Молли Хасковин! Это вы?
   Немолодая женщина, жилистая, коренастая, состоящая, казалось, из  одних
мускулов, выпрямилась,  отрываясь  от  работы.  Она  ремонтировала  сплошь
усеянный  вмятинами  корабль,  уродством  своего  облика  ничуть   ей   не
уступавший.  Приподняв  защитные  очки  и  выключив  нетерпеливым   жестом
сварочный аппарат, она сощурила  маленькие  васильковые  глазки,  стараясь
рассмотреть гостя получше.
   Улыбающийся, молодцеватого вида, курсант направился к  ней  размашистым
шагом, Отражение его скользило по стальной палубе, отчего казалось, что он
идет по щиколотку в мутной воде.
   - Черт побери! - воскликнул он восторженно. - Молли  Хасковин,  неужели
это вы? И как только вас занесло в такую  глушь?  -  Парень  попытался  ее
обнять.
   Молли выставила вперед газовый резак; резиновый шланг зловеще свернулся
змеей.
   - Будто сам не видишь, курсант, - проворчала она. -  Вот,  хватаю  все,
что под руку попадется. Надо же выбираться с этой забытой Богом заставы.
   Парень, казалось, ничуть не обиделся  на  прохладный  прием,  напротив,
посмотрел на старый, изувеченный корабль с вожделением.
   - Даже не верится, что тот "Молли-Фолли" все еще летает. - Он  постучал
по корпусу корабля, отполированному до блеска космическими микрочастицами.
   - Тот, да не совсем. От прежнего корабля мало что осталось.  -  Пожилая
женщина криво усмехнулась и с отвращением взглянула на "Молли-Фолли".
   Курсант пригляделся повнимательней  к  кораблю,  представлявшему  собой
нелепый конгломерат из  сваренных  разноцветных  запчастей,  тоже  изрядно
повидавших на своем веку. Довольно  уродливое  сооружение.  Он  дотронулся
рукой до полустертого опознавательного знака:
   - Как-то не по-халиански он выглядит.
   - Еще бы. Эти ублюдки даже полетать на нем как следует не успели. А мне
он послужил. - Молли снова невесело усмехнулась.
   Офицер перевел на нее удивленный взгляд:
   - Латать подбитые халианские корабли, да  как  же  вы  дошли  до  жизни
такой?
   Сорвав с лица защитные очки, она подергала прядь  поседевших,  редеющих
волос.
   - Ну, - начала она с расстановкой. - Это не я его  подобрала...  Хочешь
услышать  эту  байку,   курсант,   -   тогда   поднеси   бедной   старушке
стаканчик-другой. - Она ухмыльнулась, показав ряд блестящих  металлических
зубов. Порывшись в карманах  драного,  залитого  маслом  комбинезона,  она
выудила красноватый предмет, очертаниями похожий на сигару, обгрызенный  с
одного  конца.  Откусив  и  выплюнув  на  ходу  измусоленный  кончик,  она
принялась энергично жевать палочку острыми как бритва зубами.
   - Господи, сколько  воды  утекло  с  тех  пор!  -  голос  парня  звучал
приглушенно. Они подошли к двойным дверям отсека в ангаре.  -  Десять  лет
прошло? Вы ничуть не изменились.
   - Не льсти мне, сопляк,  это  ни  к  чему,  и,  если  хочешь  знать,  я
четырнадцать лет... - Шипение  закрывающихся  дверей  заглушило  последние
слова фразы. И тут как будто ночной хищник,  до  сих  пор  скрывавшийся  в
тени, внезапно выскочил на свет.
   Сжимая в руках небольшой рюкзак, парень со сверкающими глазами бросился
к воздушному  шлюзу  и  принялся  лихорадочно  подбирать  шифр  к  системе
блокировки. Спустя несколько минут шлюз  нехотя  открылся,  и  он  тут  же
нырнул внутрь корабля и растворился в темноте.
   Внутри грузового отсека было холодно,  вдоль  переборок  тянулись  ряды
клеток, соединенных ремнями и привинченных к  корпусу.  Парень  метался  в
поисках укромного места, слыша поскрипывание креплений. В конце концов  он
примостился между  рядами,  подложил  вещмешок  под  голову  и  постарался
расслабиться. Из полузабытья его вывел грубый, невнятно бормочущий  что-то
голос. Молли Хасковин, уже изрядно выпившая, ввалилась в шлюзовую камеру и
с нескольких заходов открыла кабину пилота. Карабкаясь на рулевой  мостик,
она не смолкая бубнила что-то себе под нос. Шлюзовая перегородка  осталась
открытой, и парень слышал, как скрипит пилотское кресло.  Несколько  минут
он вглядывался в слабое мерцание лампочек  на  рулевом  мостике.  Потом  в
напряженной тишине  раздался  какой-то  непонятный,  пугающий  скрежет,  а
минуту спустя он чуть было не рассмеялся в голос,  догадавшись,  что  этот
ужасный звук не что иное, как храп Молли Хасковин.
   Через час он вскочил, разбуженный протяжным стоном,  и  потер  опухшие,
словно засыпанные песком глаза.
   - Ууууу... черт, - доносились до него страдальческие стоны, - да где же
таблетки от похмелья? - Она перерыла  все  в  поисках  лекарства.  Хлопали
дверцы, с грохотом летели на пол какие-то  предметы.  -  Чертов  отходняк,
чертов мальчишка, чертовы пилюли... Господи, гореть тебе в аду, да где  же
они?.. Ааааааа...
   Потом было слышно, как Молли всухую глотает таблетки. Когда она  начала
задраивать  люки,  он  отступил  в  глубину  темного  отсека.  Силуэт   ее
промелькнул между клетками, совсем рядом, затем дверцы пилотской кабины со
свистом  захлопнулись.  Возмущенно   взревели   допотопные   гиперсветовые
двигатели. Его бросило в дрожь скорее от волнения, чем от холода, и  живот
схватило, когда корабль, преодолевая гравитационный колодец,  стал  нехотя
пробиваться сквозь околопланетный атмосферный слой.
   Он не ожидал такой стремительной смены  "верха"  и  "низа":  пол  вдруг
накренился и стал стеной.  Беспомощно  передвигаясь  на  четвереньках,  он
налетел плечом на переборку и был нокаутирован свалившимся невесть  откуда
рюкзаком. Нос онемел от боли, из глаз брызнули слезы, но он успел схватить
рюкзак и постарался принять позу поудобней. Не успел он  подумать  о  том,
долго ли ему еще лежать втиснутым между клеток, как вдруг звук  изменился:
гравитационные двигатели  заработали  в  новом  режиме.  Едва  он  осознал
случившееся, как "верх" и "низ" перемешались окончательно.  Гравитационное
поле исчезло,  и  ставший  вдруг  невесомым  незадачливый  "заяц"  кубарем
покатился по трюму. В отчаянии  он  пытался  ухватиться  хоть  за  что-то,
смутно предчувствуя новое столкновение с  рюкзаком.  Когда  лямки  опутали
голову, он судорожно вцепился  в  мешок  и,  перекувырнувшись,  рухнул  на
клетки. Ноги застряли между креплениями, он дернулся всем телом,  и  мешок
отлетел в сторону. Сильная боль пронзила вывихнутую лодыжку, а мешок,  еще
раз  злобно  влепив  ему  по  уху,  откатился,  разбрасывая  в   невесомое
пространство трюма его нехитрые пожитки. Оценив собственное  положение  из
подвесного наблюдательного пункта, парень совсем сник.
   Люк  пилотской  кабины   со   свистом   распахнулся.   Молли   Хасковин
всматривалась в глубину  трюма.  Лицо  ее,  обрамленное  седыми  волосами,
скрывала тень, но даже в полумраке Джейсон разглядел ярость, исказившую ее
лицо, как только она заметила беспомощно болтающееся тело.
   - Какого дьявола! Ну-ка, живо давай сюда!
   -  Не  могу,  -  простонал  он,  тщетно   пытаясь   распутать   ремень,
удерживающий его ноги. - Я застрял.
   - Будь ты неладен! - проворчала она и с удивительной сноровкой  поплыла
по отсеку. Перелетев к противоположной переборке, она приземлилась на  все
четыре конечности, словно белка, и проворно перебралась через ряды клеток.
Потом без особых церемоний  выдернула  парня  из  силка  и  так  же  ловко
отпрыгнула обратно к шлюзу, потянув его за собой за ворот рубашки.
   Перебравшись в шлюз, она задраила люк, и тут же в корабле автоматически
включился режим искусственной гравитации. Джейсон рухнул на пол и, стоя на
четвереньках, начал прислушиваться к бульканью  у  себя  в  животе.  Молли
пнула его ногой, заставив принять сидячее положение.
   - Кто ты такой? - приступила она к допросу. Он поднял голову  и  увидел
глаза, сверкающие на суровом, словно выдубленном лице.
   Сердце его учащенно билось. Ему удалось! Он сумел вырваться с  планеты,
покончить с нудной, изматывающей однообразием службой в отсталом агромире,
где в будущем его ждала только грязь на полях агропредприятий и фермерских
хозяйств, в которой он увязал бы все глубже и глубже. Долго лелеял он свою
мечту и вот теперь, когда она сбылась, пусть и  не  совсем  так,  как  ему
представлялось, ощущал  себя  отчаянным  храбрецом.  Наверняка  он  потряс
извозчика этой старой колымаги своей отвагой и удалью.
   - Мое  имя  -  Джейсон  Таботт,  -  с  гордостью  отрекомендовался  он,
расправив плечи.
   Повисло   неловкое   молчание.   Молли   какое-то   время   внимательно
рассматривала его.
   - Ну, и что дальше?
   - Как что? - Он лихорадочно соображал, что у нее на уме.
   - Какого рожна тебе нужно на  моем  корабле?  -  В  голосе  ее  звучали
издевательские нолей, так хорошо знакомые ему по  общению  с  руководством
агропредприятий. Как будто перед ней был обычный работяга. Это уже  задело
не на шутку.
   - Я хочу быть пилотом, - объявил он с вызовом.
   Выражение ее лица стало чуть менее свирепым, ему показалось  даже,  что
она вот-вот улыбнется.
   - Значит, хочешь быть пилотом? - повторила она уже почти дружелюбно.  -
И потому залез в это старое, ржавое корыто. А получше корабля  ты  не  мог
себе найти, мальчик?
   - На других кораблях  я  не  справился  бы  с  системой  блокировки,  -
объяснил он с явным смущением.
   - Поня