ся всеми. Это немыслимо...
   - Нет! - ответила Энге с жестами покорности и внимания. - Что немыслимо
- так это твоя грубость и оскорбительное отношение к создавшей все, чем мы
обладаем. Мы обдумаем твои слова - в них кроется глубокий смысл. А пока я
приказываю тебе молчать, как того требует обычай утренних собраний.
   - Ты не заставишь меня умолкнуть и повиноваться.
   Ты сказала, что обдумаешь все, - так думай же. Я ухожу, потому что не
желаю здесь более присутствовать. Но завтра я приду в это же время, чтобы
узнать результат твоих размышлений.
   С этими словами Фар' направилась к выходу в сопровождении приспешниц.
Воцарившееся молчание нарушали только жесты неодобрения и отчаяния.
   - Если бы я присутствовала при ее рождении, то раздавила бы ее прямо в
воде, - спокойно, но с чувством произнесла Амбаласи.
   Энге сделала жест печали и усталости.
   - Амбаласи, не говори так. Ты пробуждаешь во мне чувства, которых потом
придется стыдиться.
   - Да ты сама будешь рада, когда она уберется отсюда. Ведь это же ясно.
   - Но она говорила правду.
   - И вызвала ночь среди ясного дня, - отозвалась Сатсат. Присутствующие
согласно зажестикулировали. - Если она хочет уйти, пусть даже на смерть, -
это со право.
   Одобряя сказанное, иилане' зажестикулировали быстрее.
   - Этого не следует делать, - вдруг сказала Амбаласи, изумив всех. - Уж
кто-кто, а я буду счастлива видеть, как ее гребешок затеряется в морской
дали, - но это будет смертельно опасной ошибкой. Подумайте дважды, прежде
чем оповещать мир иилане' о существовании нашего города. Они отберут все,
что мы создали.
   - Понимаю твою озабоченность, - ответила Энге, - и благодарю тебя за
это. Но мы никогда не стремились спрятаться. Мы живем здесь и останемся
жить. Нам нечего бояться. Не в обычае иилане' - об этом даже трудно
подумать - являться в чужой город иначе как с миром.
   - В нормальных, так сказать, обстоятельствах, ты была бы права. Но
Дочери Жизни угрожают власти любой эйстаа. Где, в каком городе, ваше
присутствие и проповеди терпели? Назовите мне его эйстаа! Ваши жесты
красноречивее слов - нигде и никогда. На севере немало городов, которым
угрожают наступающие с севера холода. Если хоть в одном из них узнают про
нас - кто не захочет занять пустой город?
   - Но этот город не пустой.
   - Для эйстаа он пуст - потому что здесь нет эйстаа. И будь я эйстаа,
то, обнаружив его, безотлагательно принялась бы наводить порядок в здешнем
хаосе. - Амбаласи повысила голос, стараясь перекричать ропот неодобрения.
- Я говорю вам то, что стала бы делать эйстаа, Бойтесь этой сомнительной
поездки. Сюда прибудут на новообращенные, а враги. Я вас предупредила.
   - Мы благодарим тебя, Амбаласи, - сказала Энге. - Но если Фар' и се
сторонницы собираются покинуть город, мы не можем воспрепятствовать. Мы не
можем приказать им остаться. Их требование следует рассмотреть, как и
любое другое. Как еще нам добиться, чтобы слова Угуненапсы не умерли с
нами?
   Исследуйте восемь принципов, прошу всех. Необходимо отыскать решение.
   - Прежде чем вернется урукето, - добавила Амбаласи. Она посмотрела на
Элем. - Мои тебе совет: отправляйся немедленно и не возвращайся, пока
животное не наестся досыта.
   Ответив жестом согласия, Элем направилась к выходу. Амбаласи
последовала за нею и, выйдя с амбесида, спросила:
   - Сколько дней на это уйдет?
   - Три, самое большее - четыре, в зависимости от того, как будет
ловиться рыба.
   - Пусть будет семь. Если через шесть дней вопрос не будет улажен, он нe
будет улажен никогда. Фар' не собирается умирать ради нас.
   И действительно, каждое утро Фар' с приспешницами являлась на амбесид и
задавала собравшимся вопрос:
   "Открыли восемь принципов ответ или нет?". Пять дней на этот вопрос
ответом было молчание. Тогда она задавала второй вопрос: "Вернулся ли
урукето?". Потом уходила.
   Амбаласи не посещала эти грустные сборища - если решение найдется, то
она немедленно узнает о нем. Она спокойно изучала и описывала собранные
образцы. Только на шестой день, едва встало солнце, она отправилась на
амбесид и вновь решительно заняла место эйстаа.
   - Решение найдено? - спросила Амбаласи.
   В отрицательном жесте Энге сквозила глубокая печаль.
   - Оно не дается нам.
   - Естественно - потому что его не существует, Значит, вы позволите Фар'
уйти?
   - Мы не можем остановить ее.
   - Посмотрим.
   На амбесиде показалась Фар' со своими подругами.
   Их было много: намерения Фар' многих воодушевили.
   Амбаласи задергалась от отвращения, а Фар' стала перед ними и вновь
вопросила:
   - Найден ли ответ среди восьми принципов?
   С нескрываемым высокомерием она оглядела каждую из безмолвствовавших
иилане'. Но едва она начала говорить, Амбаласи перебила ее:
   - Ответ есть - да и нет.
   - Я не буду говорить с тобой и слушать твои речи - ты не из числа
верных.
   - В твоих словах ничего нового нет: не стоит и думать над ними. А вот
меня тебе выслушать придется, ведь твоя судьба зависит от моего решения.
   Фар' стала отмахиваться - не желаю видеть, не желаю слышать. Вмешалась
Энге.
   - Прошу прощения за грубость и бестактность этой сестры. О каком
решении ты говоришь, Амбаласи?
   - Завтра возвращается урукето.
   - Значит, отплываем, - твердо заявила Фар'.
   - Нет! - отрезала Амбаласи. - Напоминаю - урукето принадлежит мне, я
его увела из города и распоряжаюсь им. Кто-нибудь возражает?
   Как всегда все в ожидании повернулись к Энге.
   Подумав немного, та ответила:
   - Пусть будет так, как говорит Амбаласи. Она по своей воле пришла к нам
в заточение, помогла нам бежать и сделала все, чтобы мы покинули тот город
печали на урукето. Она привела его в эти края и вырастила для нас город
жизни. Мы пользовались урукето, но только с ее разрешения...
   - Нет! - выкрикнула Фар'. - В таком случае она становится нашей эйстаа,
а у нас не может быть эйстаа.
   - И урукето, - злорадно добавила Амбаласи. - Повинуйся мне, иначе
останешься в городе. Ты, Фар', чересчур молода, горяча, пуста и тщеславна
- возможно, остальные не согласятся со мной, Но делай, как я говорю,
покорись - или же сама плыви через море в Генласи. Путь далек даже для
такой упрямицы, как ты.
   Откинувшись на теплое дерево, Амбаласи с наслаждением окунулась в
излучаемую Фар' ненависть.


                            Глава четырнадцатая

   Как всегда Энге постаралась примирить воюющие стороны.
   - Угуненапса учит нас жить в Городе Жизни. И у Амбаласи здесь не меньше
прав, чем у тебя, Фар'. А во всем прочем она несравненно выше тебя: и в
познаниях, и в умении, и в трудах, положенных во благо Дочерей Жизни.
Здесь она много выше меня и уступает одной лишь Угуненапсе, родительнице
истины. Мы оказались здесь и вырастили наш город только потому, что она
руководила нами. И тобой тоже, Фар'. И все, что ты еще сумеешь сделать,
станет возможным лишь потому, что Амбаласи освободила тебя. Я не требую от
тебя благодарности, просто напоминаю об этом, Фар' еще не остыла.
   - Теперь я еще и тебе обязана повиноваться, Энге?
   Ты тоже моя эйстаа?
   Энге оставалась невозмутимой.
   - Я хочу, чтобы ты поняла лишь одно. Согласна ли ты, что именно
Амбаласи освободила тебя?
   Нерешительно помолчав, Фар' сделала скупой утвердительный жест.
   - Вот и хорошо. И не забывай этого. Амбаласи всегда помогала нам -
будет помогать и впредь. И если она желает обсудить с тобой условия, на
которых одолжит тебе урукето, будь любезна хотя бы выслушать ее. Ты можешь
отвергнуть ее предложение, но сперва выслушай. Согласна?
   Фар' опустила глаза и глубоко задумалась, а когда вновь посмотрела на
иилане', от гнева не осталось и следа.
   - Только рвение мое, только желание говорить иилане' слова Угуненапсы,
дабы не забылись они вовеки, позволили гневу овладеть мною. И за это я
прошу прощения у тебя, Энго, и других Дочерей Жизни. - Она показала на
Амбаласи. - Но я не буду просить прощения у зтой неверной, вы меня не
заставите.
   - Мне us нужны твои извинения, мерзкая! Говорят, какова иилане', таковы
и враги ее. Надеюсь числить тебя среди врагов. Я погибла, если тебя будут
считать моим другом. Ну так как, выполнишь ты мои указания?
   - Выслушаю, - прошипела в ответ Фар'.
   - Разумное заявление. - Махнув рукой на Фар', Амбаласи обратилась к
остальным: - Поговорим теперь об истории, об ее влиянии на будущие события.
   Все вы когда-то были неверными. И когда такие, как Энге, говорили с
вами, вы просвещались и обретали веру. Так я говорю? - Амбаласи кивнула в
ответ на жесты согласия. - Так становятся Дочерьми? Где это случилось с
тобой, Энге?
   - Мое обращение произошло в городе Инегбанс, где великой учености
иилане' по имени Эссокел говорила со мною.
   - В городе?
   - Да, конечно,
   - Ну, а вы, - Амбаласи обвела всех широким жестом, - все ли
ознакомились с вдохновляющим учением Угунснапсы в городе?
   Все ответили согласием, даже Фар' - с великим недоверием.
   - Конечно же. Иначе и быть не могло. Все вы бь;ли иилане', иначе никто
из вас не сумел бы понять се аргументов. Но разве подобный путь обращения
соответствует восьмому принципу Угуненапсы? Я усматриваю в этом различный
подход,
   Дочери зашевелились в изумлении, а Фар' ответила цветовыми сигналами,
не допуская даже мысли о том, что эта неверная имеет право толковать
принципы Угуненапсьт. Только Энге молчала, слабо шевеля конечностями и
хвостом в такт невысказанным мыслям. Амбаласи не сводила с нее глаз:
движения Энге стали быстрее, и она широко раскинула руки от радости
понимания.
   - Как всегда великая Амбаласи просвещает нас своей ясной мыслью, и мы
должны вознести ей хвалу и воздать высшие почести.
   Фар' сделала отрицательный жест, остальные недоумевали. Амбаласи же
явно была довольна таким признанием. Повинуясь сильному чувству, тело Энге
судорожно задергалось.
   - Амбаласи вновь обнаружила широту ума и глубину понимания, вновь
показала нам, что постигла учение Угуненапсы. В нем есть любые ответы, но
наша неискушенность не позволяет нам заметить их. Разве не восьмой принцип
гласит, что мы. Дочери, должны поведать всем о Духе Жизни и о пути
праведном? Почему же мы ограничиваемся собой?
   Закончив, она просигнализировала желание услышать ответ. Среди общего
удивления и задумчивости раздался голос Фар'.
   - Ты решила проповедовать принципы Усупенапсы морским рыбам?
   - Молчи, Фар' - сказала Сатсат, гнев сделал ее движения резкими. -
Своими речами ты позоришь и себя, и нас. Амбаласи ведет нас к истине, и
она более предана учению Угуненапсы, чем ты со своими вечными отрицаниями.
Все мы были уже иилане', когда узнали об Угуненапсе. И потому думаем
только об иилане'. Но нельзя забывать про фарги. Они рвутся к знаниям, их
пустые головы готовы наполниться учением Угуненапсы.
   - Только великий ум может увидеть истины, скрытые от неспособных, -
вставила Амбаласи с присущей ей скромностью. - И ты, Фар', сделаешь вот
что.
   Пойдешь к фарги и будешь учить их. Иди к ним на пляжи, пока они еще не
вошли в город. Покорми их, они потянутся к тебе, а затем расскажи им об
Угуненапсе, о том, что они будут жить вечно. Сумеешь их убедить - вот тебе
и обращенные. Если будешь держаться подальше от города, тебя никто не
тронет. А фарги нет числа, их никто никогда не хватится. Соглашайся - и
урукето отвезет тебя к городским пляжам.
   Принимая похвалы как должное, Амбаласи прислушивалась к оживленной
дискуссии. Но одним глазом она следила за Фар', и скоро Энге заметила это.
   Потребовав знаком внимания, она повернулась к Фар'.
   - Ну, что скажешь? Поведаешь ли ты фарги правду об Угуненапсе?
   Все примолкли, ожидая, как отреагирует известная спорщица. Она подняла
голову и решительно начала:
   - Я не ошибалась... но, должно быть, переусердствовала. Амбаласи
открыла нам истину, и я благодарю ее за это. Я отправляюсь к фарги и буду
говорить с ними.
   Наш город будет жить. И я еще раз благодарю Амбаласи за помощь.
   В ее словах угадывался некий подтекст, но, казалось, Фар' говорила
искренне. Обрадованная, переполненная счастьем Энге не обратила на это
внимания. Мир восстановлен. Великое дело Угуненапсы будет жить вечно.
   - Что еще прикажешь, великая Амбаласи? - спросила Энге как
просительница, а не как равная, Амбаласи приняла это как должное,
   - Я выращу контейнеры для консервирования мяса.
   Когда они наполнятся, нам можно будет отправляться.
   Предлагаю, чтобы в урукето было поменьше проповедниц - останется больше
места для обращенных. А когда мясо закончится и обращение свершится,
урукето вернется назад. Город будет процветать - ведь за работу возьмутся
молодые и сильные фарги...
   - Ты сказала "нам", - перебила ее Энге. - Значит, ты тоже собираешься
плыть на урукето?
   - Естественно. Кто еще сможет распоряжаться лучше, чем я? Я
истосковалась по речам, в которых не повторяют без конца одно и то же имя.
А вы решите, кого еще послать. Предлагаю, чтобы сестер было не более пяти.
   - Предлагаю... - возмущенно фыркнула Фар'.
   - Приказываю - если тебе не нравится. Но я великодушна и незлопамятна.
Ты и еще четверо твоих - кого хочешь. Ты поедешь с нами, Энге?
   - Я должна остаться в городе и подготовить его для новеньких, хотя
больше всего хочу сопровождать тебя.
   Сатсат, ближайшая моя, ты согласна поехать вместо меня?
   - С радостью!
   - Осталось трое, - заключила Амбаласи и, потянувшись, пошла прочь, - Я
сообщу, когда настанет время отправляться, - обернулась она на ходу.
   Величественным шагом она шествовала по городу, выращенному ее руками,
названному ее именем. Впрочем, шла она медленно, понимая, что причиной
тому не просто усталость. Она была стара и теперь часто в моменты
спокойной задумчивости ощущала, что физические силы на исходе. Скоро
придет конец - может быть, не завтра, но завтрашнее завтра, глядишь,
наступит без нее. Следовало еще многое сделать, пока не свершилось
неизбежное.
   Когда она пришла в лабораторию, Сетессеи занималась образцами, но сразу
бросила все дела и застыла в ожидании указаний.
   - Надо вырастить контейнеры.
   Амбаласи достала несколько высушенных яиц. Потом отыскала все
необходимое и протянула помощнице.
   - Для роста - питательная жидкость, потом заполни их мясом. Но сначала
принеси угункшаа и запоминающего зверя.
   - Какого?
   - Какого-нибудь из пустых - я хочу сделать новую запись.
   - Тут есть такой - в нем твои ранние заметки об океанических течениях и
южных ветрах. И описание открытий.
   - Давай его сюда. Это мне и нужно. Пустых мест не должно оставаться.
Только сообщения об исторически важных свершениях.
   Угункшаа, зверь, преображенный иилане', восседал перед Амбаласи,
сверкая огромной органической линзой. Сетессеи установила рядом
запоминающего зверя и осторожно вставила один из выростов, выступавших над
почти атрофировавшимися глазами, в складку на боку говорителя памяти. Она
подстроила прибор, и на линзе замелькало черно-белое изображение,
послышался неразборчивый голос. Звуки и изображение пропали, когда на
приборе открылся второй глазок поменьше и уставился на Амбаласи.
   - Говори, - сказала Сетессеи, - Он будет слушать и запоминать.
   Отпустив помощницу, Амбаласи собралась с мыслями и начала говорить.
Каждое ее движение, каждое слово запечатлевалось в мозгу запоминающего
животного.
   - Сначала я расскажу о морских течениях, которые привели меня к этой
новой земле...
   - Довереннейшая моя Сетессеи останется с вами, пока я буду
отсутствовать, - сказала Амбаласи. - Хоть она не равна мне, но о городе
знает все, помогала растить его и умеет лечить раны, которые твои
неуклюжие сестры получают на каждом шагу.
   - Благодарность-многократная-огромная, - ответила Энге. - Все ли готово?
   - Почти все. Сегодня закончат консервировать мясо. Когда пузыри
погрузят, можно отправляться. Лучше всего с утра - мне нужно понаблюдать
за течениями:
   как они идут на север и где исчезают. Надо собрать старые карты и те,
что сделала я. И еще я хочу увидеть город Алпеасак, о котором ты столько
мне говорила.
   - Смерть и гибель в огне! Все иилане' мертвы, и повсюду одни устузоу с
острыми каменными зубами в лапах - ив рощах, и на улицах.
   - Тем не менее ты, Энге, и еще несколько сестер уцелели.
   - Горстка оставшихся в живых Дочерей Жизни бежала на урукето, они все
теперь здесь. Уцелела капитан и ее экипаж. И та, чье имя я не хочу
произносить. Был еще самец - я не знаю, как его зовут - и с ним ученая
Акотолп.
   - Акотолп! Жирная и круглая, как речной угорь.
   - Она самая.
   - И где же она теперь?
   - Неизвестно. Мы оставили урукето - я ведь рассказывала тебе, - чтобы
избежать смерти от рук той, чье имя не называю.
   - Надо бы осмотреть город. Может, устузоу уже покинули его. Течение
уходит на север и так или иначе принесет нас прямо к берегам Энтобана.
Проведем наблюдения, сверим карты.
   ...Они отправились в путь, едва рассвело. Урукето вышел из устья реки в
открытое море.
   Двоим членам экипажа было велено бросать в море нескхаков. Животные
пытались нырнуть поглубже и скрыться, но их вытаскивали из воды за
длиннющие выросты на хвостах. Когда температура менялась, изменялся и цвет
их шкур. Амбаласи делала пометки на карте, потом нескхаков снова
выбрасывали в воду,
   Дочери-миссионерки проводили время в праздности и без конца рассуждали
о восьми принципах Угуненапсы где-нибудь в уголке камеры, чтобы не
услышала Амбаласи.
   Путешествие оказалось приятным, было тепло, и все наслаждались. Вскоре
мимо проплыл остров Манинлс, потом похожие на драгоценные камни острова
АлакасАксехент.
   Все время уставшая Амбаласи почивала внутри урукето. Карты, старую и
новую, объединили, работа завершена. Благодаря Амбаласи открытый мир стал
намного больше. И после очередного свершения ученая с удовольствием
отсыпалась.
   Она проснулась, почувствовав чье-то прикосновение к руке. Над Амбаласи
склонилась Элем,
   - Ты приказала разбудить тебя, когда покажутся берега Гендаси.
   - Уже?
   - Берег затянули дождевые облака, но он рядом, можно не сомневаться.
   - Иду. Помоги мне подняться. Все тело затекло от сырости и сна.
   Сильные руки Элем помогли ученой подняться, и Амбаласи неторопливо
направилась к плавнику и с трудом поднялась наверх. В раздражении она
прогнала двоих иилане' из экипажа, которые буквально слетели вниз,
спасаясь от ее гнева, и поманила к себе Элем.
   - Ты уже бывала здесь? - спросила Амбаласи.
   - Нет, но карты весьма точны. Теперь нам нужно только не сворачивать -
цепь этих островов приведет нас к болотистым берегам континента. А\псасак
лежит чуть севернее.
   Облака рассеялись, и теперь низкий берег был отчетливо виден вдали.
Песок, подальше лес. Элем взглянула на солнце.
   - Мы будем там еще до темноты.
   - Если у тебя есть какие-нибудь опасения, лучше останемся в море; помни
об устузоу - Энге много рассказывала о них.
   - Ужасные, непонятные и коварные.
   - И вездесущие. Нужно быть осторожными.
   - А может быть, и не нужно. - Элем прикрыла рукой глаза от солнца. - На
берегу движение, лодки, урукето.
   Амбаласи прищурилась, вглядываясь вдаль, но ничего не смогла различить.
Только когда они подошли ближе, она все разглядела.
   - Наблюдения величайшей ценности. Город снова принадлежит иилане'. Вон
причалы, там урукето. Но пока не пойдем туда. Правь к берегу, прямо на
пляж.
   Пусть миссионерки придут сюда. И принесите контейнеры с мясом.
   Когда пятеро Дочерей поднялись наверх, Амбаласи показала на берег, на
рощу высоких деревьев.
   - Запомните место и число тен. Количество пальцев на обеих руках.
Урукето будет здесь через тен дней.
   Мы заберем вас и тех, кому вы откроете путь. Прибой невысок, до берега
доплыть нетрудно.
   - А как же мясо? - спросила Фар'.
   - Бросим в море, волны вынесут контейнеры на берег, и вы их соберете.
Возвращайтесь через тен дней.
   - А что если мы не успеем к этому времени?
   - Я сделаю соответствующие выводы. Миссионерками я зову вас потому, чт