казался на борту. Лодка двинулась в море, а
провожавшие  под  натиском волн  отступили к  берегу и,  корчась  от  смеха,
повалились на  влажный песок.  Армун только дивилась - она так и не могла до
конца понять этих странных мохнатых охотников.
     Ветер  дул  в  основном  с  запада,  и  приходилось  лавировать,  чтобы
продвигаться на юг и на запад.. Калалекв знал,  что  к югу от них берег идет
прямо от востока на запад и они не сумеют обогнуть крайний  мыс,  если будут
держаться  возле земли.  Поглядывая на  парус  и на небо, он  уводил  шаткое
маленькое суденышко подальше от берега.
     Морская болезнь  сразу  же  сразила  Армун,  и та  отлеживалась на дне,
покрываясь потом под мехами, которыми была укрыта. Керрику на этот раз волны
были нипочем, и он помогал парамутану у  паруса. Он улыбался и  даже хохотал
вместе с парамутаном,  брызги  замерзали  на его шевелюре и бороде. Калалекв
вполне разделял его энтузиазм, и только Армун понимала тот риск,  на который
они пошли, безумие их попытки. Но возвращаться не только поздно - немыслимо.
     Хорошая погода - легкий ветер и чистое небо -  продержалась  два дня. А
когда возвратилась буря, она была не так свирепа, как  прежде. Они плыли три
дня, наконец лед на снастях стал таким толстым, что пришлось высаживаться на
берег, чтобы как следует сколоть его. Они вытащили лодку из воды подальше и,
отбив  лед,  уселись  у  костра,  разожженного  Керриком,  чтобы согреться и
высушить насквозь промокшую одежду.
     Мимо пристанища  мургу они прошли в  бурю и ничего не видели на берегу.
Да  они и не надеялись  увидеть этих  теплолюбивых  тварей зимой,  в ледяном
северном  море. Буря постепенно  ослабевала, и  лодочка  медленно  и  упорно
двигалась к югу вдоль скалистого побережья.
     По утрам  судно окутывал туман,  а  моросивший мелкий  дождик заставлял
путешественников  мерзнуть  сильнее, чем северные  метели. Впереди из тумана
выступил   скалистый   мыс:  подгоняемые  течением  и   ветром,  они  быстро
приближались к нему. Нервно кусая губу, Керрик поглядывал то на карту, то на
берег.  Наверняка.  Сомнений почти не было.  Быстро повернувшись, он крикнул
Калалекву:
     - Возьми покруче на  запад! Я уверен,  что  мы приближаемся к  Генагле.
Сильное течение может занести нас во внутреннее море.
     - Неужели  мы  уже  добрались?  Изумительно! - восхитился  Калалекв,  с
хохотом навалившись на рулевое весло и закрепив его, чтобы перевязать парус.
- Вот посмотрю теперь: целый  новый мир  - и кругом  одни мургу.  А они тоже
плавают в этих водах?
     - Думаю, что не в это время года. Но когда мы пересечем  устье Генагле,
то подойдем к  огромному  Энтобану,  где  всегда тепло.  Тогда нам  придется
соблюдать осторожность.
     Мургу, иилане - слова путались  в его  голове.  Остров  уже недалеко. И
скоро он нападет на мургу, как они напали на тану,  с другой стороны океана.
Может быть, даже сегодня.

     - Они же не вступают в  бой, - гневно скалясь, сказал Херилак, - они не
нападают,  а,  когда  мы  приближаемся, просто прячутся за своими  ядовитыми
стенами, где мы их не можем достать.
     -  Это мургу, и  не стоит надеяться, что они  будут воевать, как тану и
саску, - ответил Саноне, вороша палкой костер.
     Холодный ветерок  унес  вдаль взлетевшие искры. В зимние  ночи  даже  в
защищенной от ветра долине было прохладно, а тело его уже немолодо и  не так
тепло, как раньше.  Потуже  запахнувшись  в плотную  одежду,  Саноне оглядел
спящих. Бодрствовали только они с Херилаком.
     - Они учатся, эти  мургу, - с  горечью  вымолвил  Херилак.  - Прежде мы
могли спокойно бить их по ночам, разить копьем и резать ножами.  Но теперь к
ним не подберешься ни  днем, ни ночью. Они отсиживаются в укрытиях  и делают
переходы, лишь когда нас нет поблизости. И продвигаются  вперед... медленно,
но все ближе и ближе.
     - Как далеко они от нас сегодня? - осведомился Саноне.
     - Они окружают нас со всех  сторон.  Их  еще не видно, но они  кругом в
четырех  днях пути  в  любую  сторону. В  этом  кольце  есть  разрывы, мургу
наступают  отдельными  отрядами,  но войско их  стало неуязвимым.  Когда  мы
нападаем  на них,  они  прячутся за  стенами и не  трогаются с места. Но тем
временем остальные подступают все ближе и ближе. И  наступит день, когда все
они окажутся здесь, охватят кольцом долину, и тогда нам придет конец.
     - Надо уходить, пока из ловушки есть выход.
     - Куда?  - сверкая глазами в свете костра, возразил Херилак. - Разве от
них  спрячешься?  Ты  мандукто саску, тебе повинуются  охотники  и  женщины.
Знаешь ли ты место, куда можно увести их?
     Поколебавшись, Саноне проговорил:
     - На  запад  через пустыню.  Говорят, что  за ней есть  вода  и зеленая
трава.
     - Ты хочешь вести туда саску?
     Затрещал огонь, в костре упало полено, и Саноне ответил не сразу.
     - Нет, я не хочу  уводить  их из долины. Мы всегда жили  здесь. И, если
нам суждено умереть, мы умрем здесь.
     - Я не хочу умирать, но я устал все время  бежать.  И мои саммады тоже.
Если  они  решат, я уведу их отсюда, но  сомневаюсь,  чтобы они решились  на
новый поход. Время бегства миновало. Рано или поздно придется остановиться и
лицом к лицу встретить мургу. Пусть это случится скорее. Все мы устали.
     -  Вода в реке  опустилась.  Обычно  дожди в горах  в  это  время  года
наполняют ее до краев.
     - Утром я возьму охотников, мы разведаем,  что случилось в горах.  Тебе
не кажется, что это работа мургу?
     - Не знаю. Но мне страшно.
     - Всем нам страшно, мандукто. Мургу приближаются словно зимняя метель -
кто может  остановить бурю? Одна из  женщин  заметила на краю обрыва зеленые
лианы. Она  не стала к ним подходить, потому что они выглядели как те, что в
ядовитой ограде мургу.
     - Утесы высоки.
     - Но лианы быстро растут.  Когда я сплю, мне уже снится смертная песня.
Знаешь ли ты, что это значит?
     Саноне ответил холодной и мрачной усмешкой.
     -  Могучий  Херилак,  смысл  своего  сна  ты знаешь  и  без  толкований
мандукто. Я тоже слышу смертные песни.
     Херилак угрюмо взглянул на звезды.
     - Родившись, мы  сразу начинаем умирать. Я знаю  - моему тхарму суждено
оказаться  там, между ними. Но не  холодный ветер, а  приближение нового дня
заставляет меня ежиться. Неужели мы ничего не сможем сделать?
     - Керрик вел нас в бой с мургу и привел нас к победе.
     - Не называй  мне  этого имени.  Он ушел и оставил нас  погибать. Он не
поведет нас больше.
     -  Он оставил тебя или  ты его,  о могучий Херилак? - негромко  спросил
Саноне.
     Вспыхнув, Херилак  начал  было сердитые речи, но сразу умолк. Воздев  к
небу руки, он сжал кулаки и вновь опустил их.
     - Если бы слова эти сказал охотник,  осмелившегося на дерзость я ударил
бы этой  рукой.  Но не  тебя,  Саноне,  ведь  ты видишь  насквозь  всех нас,
понимаешь  тайные думы.  После  гибели моего  саммада во  мне уживаются  два
человека.  Один  вечно  кипит  гневом и жаждет лишь смерти врагов,  отвергая
советы,  забывая всякую дружбу.  И  когда  Керрик  нуждался  в помощи,  этот
Херилак  оставил его одного. Так  было. Но теперь, окажись он здесь, у  меня
нашлось бы для него иное слово. Но он ушел на север и погиб там. А теперь мы
оказались в  этой долине,  где повсюду нас  окружают мургу.  Гнев  мой  стал
утихать, и я вновь чувствую  себя тем, кем был  прежде. Может  быть, слишком
поздно.
     - Никогда не поздно избрать верный путь, ведущий к Кадайру.
     -  Я  не  знаю  Кадайра.  Но  искорку,  ставшую  моим  тхармом,  раздул
Ерманпадар. И скоро мой тхарм засияет среди прочих звезд.
     - Да, путь наш впечатан в скалу. Нам остается только следовать ему.
     Огонь  угас,   остались  тлеющие  угли.  Холодное  дуновение  с  севера
пронеслось над долиной. В ясном ночном небе ярко горели звезды, Тану и саску
спали, а  мургу с каждым днем подступали  все ближе.  Глянув на склонившуюся
голову Херилака, Саноне подумал: останется ли  в этой долине хоть один живой
человек, когда зеленые ростки весной пробьют землю?



Глава сорок вторая

     Еле заметный в сгущающихся сумерках берег Энтобана далекой тенью чернел
на  западном  горизонте.  Когда волна  поднимала  лодку,  становились  видны
снежные вершины далеких гор, покрасневшие в свете заката.
     Взглянув  на  Калалеква, скорчившегося у рулевого весла,  Керрик  снова
заговорил, осторожно выбирая слова и стараясь не разгневаться:
     - Вода почти кончилась...
     - Я не хочу пить.
     - А я хочу. И Армун тоже. Надо высадиться на берег и наполнить мехи.
     В  сумеречном свете Керрик  заметил, как по  коже  Калалеква  пробежала
волна и  шерсть  встала дыбом. Тот  давно  сбросил всю одежду, тогда как для
тану едва потеплело.
     - Нет, - ответил Калалекв и задрожал. - Это страна мургу. Я видел их. Я
убивал их. И не хочу больше видеть. Жарко. Повернем на север.
     Он толкнул рулевое весло, - подчиняясь движению, лодка повернула, парус
обвис. Вспыхнув,  Керрик  поднялся,  чтобы  уйти  на  корму,  но  руки Армун
задержали его.
     -  Дай я, - шепнула она  на  ухо  Керрику. - Споры не помогут - видишь,
какой он стал.
     - Ну  говори. - Он  отбросил ее  руку и принялся возиться с парусом.  -
Только убеди его в том, что нам нужна вода.
     Шерсть на теле  Калалеква взъерошилась, когда Армун мягко погладила его
по плечу.
     - Воды много, - пробормотал он.
     - Ты знаешь, что  это  не так. Она скоро  кончится, так  что все  равно
придется высаживаться.
     - Высадимся  на островах... повернем обратно,  только не  надо на  этот
берег.
     Она вновь погладила и, словно ребенку, сказала:
     - Но мы  же  не  знаем, сколько еще  осталось до  островов, нам  нельзя
поворачивать. Дух ветра рассердится. Ведь он все время помогал нам попутными
ветрами.
     - Но не сегодня и не вчера.
     - Значит, он услышал тебя и рассердился.
     - Нет.
     Калалекв теснее прижался к ней и запустил руки под ее меховую одежду на
спине. На этот раз она не стала отодвигаться. В темноте Керрик не заметит. А
им нужно высадиться на берег, наперекор  всем страхам  Калалеква. Теперь уже
не Керрик беспокоил ее -  путешествие на юг,  казалось, прогнало  все темные
мысли из его головы,  которые словно перебрались в  череп парамутана. Теперь
ей  приходится  подбадривать его,  поддерживать  в парамутане  уверенность в
себе. Она умела это делать. Охотники парамутанов и тану были одинаково скоры
в  гневе,  свирепы в  битвах и  подвержены настроениям.  Но  ей  приходилось
терпеть. И  покорно  идти следом - или  брать  на  себя роль сильного, когда
нужно. Теперь парамутан нуждался в ее поддержке не меньше, чем Керрик совсем
недавно.  Но  он  хотел большего.  Руки  его  гладили  ее  по  спине,  потом
скользнули вниз... она отодвинулась.
     -  Калалекв не  боится огромного уларуаква, который, плавает в северных
морях, - сказала она. - Он самый могучий охотник, и сила его рук кормит всех
нас.
     - Да, - согласился он и вновь потянулся к ней.
     Она опять отодвинулась.
     - Калалекв  убивает  уларуаква, он  убивает и  мургу. Я видела,  как он
убивает мургу. Он могучий победитель мургу!
     - Да... - Он повторил громче: - Да! - и словно ударил невидимым копьем.
- Я убивал их, я убивал их этой рукой!
     - Значит, ты не боишься их, а если увидишь, то опять убьешь.
     - Конечно!  -  Настроение его под влиянием  Армун  резко  переменилось,
Калалекв ударил себя в грудь кулаком. - Нужна вода -  плывем к берегу! Может
быть, удастся и мургу заколоть.
     Понюхав ветер, он  плюнул  в  сердцах и, все еще ворча, достал весла  и
вставил в уключины.
     - Ветра мало, ниже парус. Я покажу, как надо грести.
     Но его ждала неудача.
     Почти  сразу  он стал задыхаться,  шкура его взмокла от пота. Тогда  он
перестал  грести и жадно  допил остатки воды,  которую Армун поднесла ему  к
губам. Место  на веслах занял  Керрик,  и суденышко неторопливо двинулось  к
берегу.  Калалекв  забылся  беспокойным сном, оставалось  надеяться,  что он
проснется в бодром настроении.
     Ночь была тихой  и теплой, звезды прятались за низкими  облаками. Когда
Керрик  выдохся,  Армун  сменила его  - земля становилась  все  ближе.  Свет
призрачной луны в  дымке среди облаков не позволял им терять берег  из виду.
Калалекв спал, а Армун и Керрик сменяли друг друга, пока наконец издалека до
них  не  донесся шум  прибоя.  Керрик  встал на носу  иккергака и  разглядел
впереди полосу пены, там, где волны набегали на берег.
     - Вроде бы пляж, скал не видно, и волны невысоки. Пойдем прямо туда?
     - Буди Калалеква, пусть он решит.
     Парамутан  мгновенно  проснулся, к  счастью,  не  отягощенный  прежними
страхами.
     Он  вскарабкался  на мачту повыше,  понюхал  воздух, потом спустился  и
поболтал рукой в море.
     - Высаживаемся, - решил он. - Гребите прямо, я буду править.
     Когда они  подошли к  берегу ближе, парамутан заметил  устье  неширокой
речушки, впадавшей в море, и направил лодку прямо между песчаными берегами.
     - Никто так  не знает лодки, как Калалекв! Никто так не знает моря, как
Калалекв!
     -  Никто,   -  торопливо  согласилась  Армун,  чтобы  Керрик  не  успел
каким-нибудь  неосторожным  словом  нарушить  вновь  обретенное  парамутаном
уважение к себе.
     Керрик открыл уже  рот, но вовремя спохватился.  Он греб, пока лодка не
коснулась речного дна, потом выпрыгнул и потянул ее на берег  за привязанный
к носу линек.
     Сначала  вода была солона, но чуть выше по течению она стала прохладной
и  пресной.  Керрик попил,  черпая  воду  ладонями,  потом позвал остальных.
Калалекв  с наслаждением погрузился  в благодатную  прохладу,  забыв про все
прежние  страхи.  Затащив  лодку  подальше  на берег,  они  привязали  ее и,
окончательно  обессилев,  рухнули на  землю и заснули.  Наполнить мехи водой
можно и утром...
     На рассвете Керрик потянул Армун за руку.
     - Просыпайся. Быстро!
     Калалекв лежал за дюной, стискивая в  руке копье.  Он  что-то  громко и
злобно выкрикивал, стараясь, чтобы его не было видно с моря. Они подбежали к
нему и, припав к земле, выглянули из-за песчаного гребня.
     Мимо  них,  совсем неподалеку, величаво  скользило огромное  животное с
высоким плавником. Впереди плыли две морские твари поменьше.
     - Урукето, - проговорил Керрик. - Он несет мургу.
     - Будь они поближе, всех сразил бы  своим  копьем, - бушевал  Калалекв.
Глаза  его  налились  кровью. Он был  настроен воинственно: вчерашние страхи
забылись.
     Взглянув на солнце, потом вновь на море, Керрик проговорил:
     - Видишь, куда они плывут? На север, прямо на север!
     Он следил  за  урукето,  пока тот не  исчез  из  виду, потом  торопливо
направился к лодке и достал со дна карты иилане.
     -  Мы  слишком далеко  забрались на юг. Мы  сейчас здесь,  если  верить
карте. А урукето плывет на север, к тем самым островам.
     Калалекв разбирался в картах, Армун нет. Решать мужчинам.
     - Что если через этот пролив они уйдут в океан? - спросил Калалекв.
     Керрик покачал головой.
     - Не в  это время  года, сейчас слишком холодно. Может быть, на берегах
Исегнета не осталось ни одного города. Наверное, они плывут в Икхалменетс.
     Пока они  спорили,  Арнун набрала воды в мехи. Вскоре они уже погрузили
всю воду и  выбрали курс. Они  отправятся следом  за плавучей тварью  мургу.
Мужчины  решили, что острова, которые они разыскивают,  лежат именно  в этом
направлении. С берега дул легкий бриз, и парус нес кораблик  к горизонту, за
которым лежало неведомое.
     Весь день они плыли по пустынному океану,  суша позади исчезла из виду,
впереди  ничего  еще  не  было  видно. Страхи  Калалеква вернулись,  и Армун
попросила рассказать, как он убивал уларуаква, и,  забыв про  все, парамутан
принялся  демонстрировать  свою  сноровку,  то  и дело  принимаясь  радостно
хохотать. Молчаливый Керрик  смотрел  вперед с носа лодки  и  первым заметил
показавшуюся из воды снежную шапку на вершине горы.
     - Вот он, Икхалменетс, иного не может быть.
     Они молча  глядели вперед, и остров медленно выплывал из моря. Калалекв
озабоченно крутил головой, показывая на появлявшиеся из воды пятнышки суши.
     - Вон, вон и вон. Столько островов, их больше одного. Как узнать, какой
именно нужен нам?
     Керрик показал  на снежную  гору, теплым светом сверкавшую  под  лучами
заката.
     - Вот она, ее не с чем  спутать,  такой ее описывали мургу. Это остров,
посреди которого поднимается  огромная гора. Рядом есть и другие острова, но
этот самый большой и высокий. Правь к нему!
     - Мы пройдем мимо другого острова, нас заметят.
     -  Нет, они необитаемы. Здесь мургу  живут в одном огромном стойбище, в
городе, который лежит на этом острове. Туда мы и направляемся.
     - Навстречу  своей смерти! -  громко вскричал  Калалекв, выбивая зубами
дробь. - Мургу нет числа. А нас трое. Что мы сможем сделать?
     - Мы можем победить их, - произнес Керрик сурово и уверенно. - Я плыл в
такую даль не затем. чтобы умереть. Я думал. Я думал и думал. Я продумал все
до мельчайших  подробностей. Мы победим, -  потому что я  знаю  все слабости
этих созданий. Они не похожи на тану  и  парамутанов. Они живут не  так, как
мы, и во всем повинуются приказу начальниц. Они не такие, как мы.
     - Мой лоб - толстый. Я слушаю и не понимаю.
     -  Слушай, и ты  поймешь,  что я имею в виду. Скажи  мне о парамутанах.
Скажи  мне, Калалекв,  почему  именно  ты  убиваешь уларуаква, а  не  другой
охотник?
     - Потому что я лучший! Самый сильный и меткий!
     - Но другие тоже могут убивать уларуаква?
     - Конечно. Если охота пойдет иначе или с другого иккергака...
     - А вот тану слушают  своих саммадаров. И когда им что-то  не нравится,
они говорят: пойдем искать другого саммадара. Так же, как вы можете выбирать
лучшего гарпунщика.
     - Зачем выбирать? Я - самый лучший.
     - Я знаю, что это так, но сейчас говорю не об этом. Я говорю о том, как
живут  парамутаны  и  тану.  Мургу  живут иначе. У них  есть такая,  которая
приказывает  всем остальным.  Она  одна,  но ее приказам  все  повинуются  и
никогда не оспаривают их.
     - Глупо,  -  отозвался Калалекв, стараясь поймать в парус  изменившийся
ветер.
     Керрик кивнул.
     - Это ты  так думаешь, и  я тоже. Но мургу вовсе не размышляют об этом.
Одна правит, а все остальные повинуются.
     - Глупо.
     -  Именно. Но это  и поможет нам.  Я буду говорить с самой  главной,  я
прикажу ей делать так, как следует...
     - Не  надо!  - крикнула  Армун.  -  Ты не пойдешь туда. Это  же  верная
смерть.
     - Нет, если вы оба сделаете то, о чем  я вас попрошу. Дело  не в мургу,
дело в предводительнице, которую  они называют эйстаа.  Я  знаю, о  чем  она
думает и как заставить ее покориться.  Мы воспользуемся огнем, -  он  поднял
огненную коробочку саску, - и ядом для ловли уларуаква, который взял с собой
Калалекв.
     Армун глядела то на Керрика, то на коробочку.
     -  Не понимаю... Ты  смеешься  надо  мной.  -  И она  машинально  вновь
прикрыла рот уголком воротника.
     - Нет, что ты. - Он положил коробочку, бросился к ней и, откинув шкурку
с лица, неясно тронул ее губу, утешая и успокаивая. - Все будет хорошо.
     Они  подошли к  острову так  близко, как только  осмелились в сумерках,
потом спустили парус и  стали ждать. Облаков не было, и снег на вершине горы
искрился  в  лунном  свете.   Керрик  стал  поднимать  парус,   но  Калалекв
воспротивился.
     - Нас заметят, если мы подойдем поближе!
     - Сейчас они спят, все спят. Я же говорил тебе, что знаю их повадки.
     - А охрана?
     - Это невозможно - после наступления темноты никто не шевельнется.
     Калалекв неохотно  тронул  кораблик вперед,  в  его  движениях  не было
уверенности. Остров приближался, лодка тихо скользила на юг вдоль берега.
     -  А где находится это  место? - прошептал  Калалекв, сло