Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Абрамов Александр. Всадники ниоткуда 1-3 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  -
лицо. - Древняя штучка, - говорит он, ставя канделябр на камин. - Чур, рассказывать тебе первому. Мне действительно рассказывать первому - так мы условились еще до отъезда Мартина. А рассказать есть о чем. Например, о популистской конференции в Вудвилле, сменившей главу партии. Прошел Уэнделл - как и предполагалось, не очень охотно поддержанный фермерами. Но все-таки прошел: сказалось влияние Стила в партийных верхах и тактика "Сити ньюс", купленной Уэнделлом у ее владельцев. Предвыборная кампания уже началась, и хотя в сенате все пока еще оставалось по-прежнему, но повсюду говорили о билле, который вот-вот будет принят сенатом. - А как относится к биллю Стил? - спрашивает Мартин. - И кстати, что ты у него делаешь? - Ничего. Должность фиктивная. Знакомлюсь с окружающими его людьми. Именно то, что мне и нужно. А к биллю он относится отрицательно - вероятно, будет голосовать против. Я передал ему слова Уэнделла, но он промолчал. В правительстве, думаю, единого мнения нет. - Скажи мне, наконец, где сенат и где правительство? И что есть что? - "Что есть что" просто и схематично. В сенате шестьдесят два места. Победившая партия образует кабинет министров, по-здешнему - секретарей. Глава партии - он же премьер-министр, одновременно ведающий государственной собственностью - казной, железными дорогами, рудниками. Четверо остальных секретарей представляют кто - администрацию Города, кто - промышленность и торговлю, кто - сельское хозяйство, а кто - цеховые организации, по-нашему профсоюзы. В сенате они голосуют, в правительстве действуют. Сущность капиталистической системы везде одинакова. - А что изменит билль? - Только внесет разлад в систему управления. - Значит, комми отколются? - Оставь свой жаргон, Мартин. Противно слушать. И повторяю: не ищи земных аналогий. Коммунистической партии здесь нет. Рабочее движение только еще приобретает организованный характер - мешают цеховая раздробленность и промышленная отсталость. Но уже нарождается что-то вроде социал-демократии марксистского типа. - Донован? - улыбается Мартин. - Нашел-таки? Я раздумываю, говорить или не говорить Мартину о моих встречах с Донованом. Первая была, пожалуй, наиболее примечательной... Мы стояли у стойки бара, уже без Уэнделла, критически рассматривая друг друга. - Интересно, чем это я мог заинтересовать вас? - спросил Донован. Он был серьезен и холоден. - Мне нравятся ваши выступления в сенате, - ответил я. - И мой билль против цеховой раздробленности за всецеховое объединение с единой экономической программой? - Иначе, за единый профессиональный союз? - Несколько непривычно звучит, но можно назвать и так. За него голосовали шесть депутатов из шестидесяти. - Будь я в сенате - я был бы седьмым. - Интересно, - сказал Донован. - Вы и газету нашу читаете? - Конечно. - И точку зрения ее разделяете? - Вполне. - Тогда почему вы работаете у Стила? - Потому что отцы наши были друзьями и участниками Сопротивления в десятом году. Со Стилом мы случайно встретились. Его поразило мое сходство с отцом. Предложил работу. Я согласился, предупредив, что я новичок в политике и только пытаюсь ее осмыслить. - Ну и как - осмыслили? - Кое-что. Уэнделл, например, прогрессивнее Стила, так как стимулирует развитие производительных сил, а Стил тормозит его. Если я и хотел удивить Донована, как удивил Мердока, земными политическими формулировками, то мне это явно не удалось. Донован не удивился, только заметил: - Вы обманули Стила, Ано, сказав ему, что вы новичок в политике. Я думаю, вы знаете даже больше меня. На другой день за завтраком в том же сенатском клубе он мне сказал: - Не экзаменуйте меня, Ано. Все, что вы говорите о классовой борьбе, мне уже давно ясно. Но второй революции может и не быть. Не исключено, что мы придем к власти парламентским путем, когда большинство народа поймет наконец необходимость социалистических преобразований. Так рассказывать обо всем этом Мартину или нет? Решаю не рассказывать. Наверняка скажет: пропаганда. А интересует его только билль, открывающий Мердоку двери в сенат. - Пройдет или не пройдет? - гадает он. - Мердок не только будет покупать голоса - он немало получит даром. Подсчитай избирательные ресурсы Мердока. Я объездил по крайней мере два десятка поместий, не считая мелких ферм. Это уже не десятки голосов, а тысячи - вместе с хозяевами за Мердока будут голосовать и все от них зависящие. А ведь раньше они голосовали за популистов. Откуда же перемены? От страха. Все чем-то напуганы, подавлены, взвинчены. И все молчат. "За кого голосуете? - спрашиваю. - За популистов?" Мнутся. "Есть еще время подумать", - мямлит один. "А может, попробую хлеба с маслом", - намекает другой, да не дерзко намекает, а явно с испугом. Только одна вдова, владелица нескольких тысяч акров земли, была достаточно откровенной. "Я всегда голосовала за Стила, но сейчас это мне будет стоить не меньше миллиона франков". Оказывается, к ней заявился бородатый верзила с пистолетом за поясом и объявил в присутствии слуг, что на этот раз не только ей и ее семье, но и всем арендаторам и слугам придется проголосовать не за Стила, а за реставраторов. Нет такой партии? Нет - так будет. А если она не послушается, так ей запросто спалят на полях всю пшеницу. "Вы, конечно, не напечатаете это в своей газете, - сказала мне мадам помещица, - я-то знаю, кому она принадлежит. И верзилу знаю, и то, что он спалит мне урожай - тоже знаю. Вы, вероятно, встретите его по дороге и поймете, что с таким джентльменом обычно не спорят". Я действительно его встретил. Догадываешься, кто это? Наш друг Чек Пасква. - Паскву придется взять под наблюдение. Найди кого-нибудь. - Уже нашел. - Кого? - Луи Ренье. Находка Мартина меня отнюдь не радует. Рискуем мы жизнью мальчишки. Луи даже стрелять не умеет. - Что я мог сделать? - оправдывается Мартин. - Отыскал он Паскву где-то в кабаке и нанялся в банду, со мной не посоветовался. А Пасква почему-то согласился, хотя и видел, что это жеребенок. Оставил его при себе - якобы для поручений. Луи считает, что он нужен Чеку для наблюдений за нами. - Маневр Мердока. Значит, он нам не верит. - А мы - ему. Обоюдно. Кстати, серебро до сих пор в его лесной "берлоге". - Ты уверен? - Почти. Слитки в больших количествах не появлялись ни на рынке, ни в ювелирных лавках. Может, пустить по следу полицию? Я рассуждаю. Бойль, начальник полиции Города, - популист. Честный. В какой-то мере принципиальный. Но в подчинении у него слишком много подонков, купленных Мердоком. Да и не только Мердоком. Мартин прав: в Городе нарождается что-то вроде мафии. Появляются капиталы, неизвестно на чем взращенные. Возникают капиталисты, неизвестно что производящие. А это на руку Мердоку. Можно, конечно, изъять серебро из его "берлоги", Бойль это охотно и даже умело сделает. Но не рано ли? Не лучше ли выбрать более подходящий момент для удара? Тут-то и может помочь Ренье. Но оставлять его у Пасквы рискованно. - Убери его из шайки, Мартин, - говорю я. - Мы не имеем права рисковать его жизнью. - Если найду, - соглашается Мартин. Спать некогда. В шесть уже оживают сенатские кулуары, и бар гудит от шумной и пустопорожней болтовни, из которой я всегда что-то выуживаю. На лестнице толкотня, как на бирже. Пробираясь наверх, встречаю Бойля. Начальник полиции стоит в стороне и созерцает происходящее. Во время заседания он будет сидеть со мной, в ложе сенатских чиновников: амфитеатр только для сенаторов. - Все еще не нашли серебро, Бойль? - Мы с ним на дружеской ноге и обходимся без "мсье" и без "мистера". - Кто сейчас интересуется серебром? - отмахивается он. - Билль, и только билль! - А вдруг провалят? - Чудак, - смеется Бойль и ныряет в какую-то болтающую группку. У Бойля своя информация - думаю, верная. Послушаем других. В коридоре меня останавливает Уэнделл. - Сейчас вы спросите о Стиле, - улыбаюсь я. - Не буду. Знаю, что он проголосует против. - Многие боятся его выступления. Оно может быть очень резким. - А разве вы не знаете точно? - Стил со мной не советовался. Но он очень не любит Мердока. - Мердок в сенате менее опасен, чем за его стенами. А билля ждут и другие. Жизнь, как время, - идет вперед, а не стоит на месте. Общество не могут представлять одни аграрии и банкиры. Кто-то отвлекает Уэнделла, и я отправляюсь в ресторан. Стила нахожу одного в дальней кабине за синей портьерой. Перед ним два бокала и бутылка вудвилльского красного. Но он не приглашает меня присесть. - Не знал, что вы здесь, Ано, - говорит Стил. - Я пришел как советник, пока вы меня еще не уволили. - С каким советом? - Не выступать вообще. - Почему? - Вы не поведете за собой даже трети сената. - И пропустить Мердока? Я повторяю слова Уэнделла: - За стенами сената Мердок более опасен для общества. Сенатский мандат неизбежно умерит его агрессивность. Хуже будет, если хунта Мердока силой захватит власть. Что такое "хунта", Стил не понимает, я вижу это по выражению его глаз, поэтому тут же меняю "хунту" на "шайку" и добавляю: - А в сенате реставраторов всегда сумеет сдержать разумное большинство. Стил долго не отвечает, и я все жду, не присаживаясь. - Вы знаете, кто выдвинет билль? - наконец спрашивает он. - Слышал: Рондель. - Глава партии "джентльменов". Человек, проживший на свете столько же, сколько и я. Что заставило его изменить продуманному и пережитому? - Я только что слышал от главы вашей партии, Стил, - говорю я, делая ударение на "вашей". - Жизнь, как время, - идет вперед, а не стоит на месте. Должно быть, Рондель это понял. - Они хотят расколоть нас, - тихо, но твердо произносит Стил. - Отойдут трудовики, уже зашевелились каноники, а главное, конечно, Мердок. Перемены? Я против перемен, Ано. Люблю все стабильное, прочное, неизменное. Видно, мне пора в отставку, сынок. Могу назвать тебя так, кто бы ты ни был. Ведь мне уже, как и Висту, давно за семьдесят. Только уйду после выборов. По конституции все мои голоса получат те, кому я их отдам. А у меня сто тысяч избирателей, и ни один из них не будет голосовать за Мердока. Я вспоминаю рассказ Мартина, но молчу. Стоит ли огорчать старика, да еще в такой день? А на Мердока можно найти управу: есть и Уэнделл, есть и Бойль. Да и "Сити ньюс" вмешается, если понадобится. Словом, отпор Мердоку мы дадим и без Стила. Звонит колокол, призывающий членов сената в зал заседаний. Стил уходит из ресторана. Мне его искренне жаль - священник, основы веры которого поколеблены. Медленно иду за ним. У входа в ложу мне встречается Мердок, старомодный и чинный. Улыбка его лучезарна, словно у игрока, крупно выигравшего на скачках. - Радуетесь? - замечаю я. - Не рано ли? - А вы сомневаетесь, мсье Ано? - Потому я и отказался от ваших пяти тысяч. - Боюсь, что вы мне уже не нужны. Как советник Стила, разумеется. Охотно предлагаю вам тот же пост. - Не рано ли? - повторяю я. - Я уже присмотрел себе кресло в сенате. Подумайте, Ано, может быть, это окажется выгоднее, чем предложение Уэнделла? - Вы, как всегда, информированы, Мердок. Но я ни к кому не уйду от Стила. Тем более сейчас. - Поддержать падающего? - смеется Мердок. - Нет. Просто большей свободы действий нигде у меня не будет. - То-то вы так часто встречаетесь с Мартином. Пусть имеет в виду, что разглашение редакционных секретов чревато далеко не радужными последствиями. - Еще одна улыбка, и он скрывается в ложе. Значит, Мердок знает о моих встречах с Мартином. Откуда? Игра продолжается. 10. УКРАДЕННОЕ ПИСЬМО Билль прошел. Утро. Я лежу у себя в комнате на диване. Делать ничего не хочется, да и дел нет. Сейчас в Городе праздник - шестьдесят первая годовщина Начала, того самого Начала, откуда повел свою жизнь этот смоделированный неведомыми галактистами человеческий город и которое с тех пор так и пишется, как Город, - тоже с прописной буквы. За окнами непривычная тишина, лишь экипаж изредка проскрипит или прозвенит конка. И в отеле тихо, в коридорах не хлопают двери, еще спят после бурной предпраздничной ночи заезжие купчики и агенты - коммивояжеры, как у нас говорили когда-то, спят профессиональные шулера. Не слышно и жильцов, любящих покурить и поболтать на ходу, возвращаясь к себе из бильярдной или бара. Но большинство номеров пусты: сенаторы-фермеры и промысловики разъехались по своим промыслам и поместьям. Вот и лежи, Анохин, потому что читать тебе нечего, все газеты уже прочитаны, а книги здешние старомодны, как и этот отель, - что-то вроде бульварных романов конца прошлого века. Лежи, Анохин, и жди, не забежит ли Мартин, вечно где-то что-то вынюхивающий. Какой детектив получился здесь из Мартина: вездесущий и все замечающий, свой повсюду - на бирже и в дешевых забегаловках, в семье простого промысловика и на приеме у директора страховой компании! Без Мартина я не знал бы и половины того, что знаю сейчас о Городе и его секретах. Мне бы и в голову не взбрело обедать в баре "Аполло", куда не ходят респектабельные горожане, вроде Уэнделла или Стила, и куда меня поведет сегодня Мартин. А пока лежи, Анохин, и думай, зачем ты затеял всю эту игру с Мердоком, Стилом, Донованом. И с биллем, который в конце концов прошел, несмотря на двадцать три голоса против. Стил все-таки выступил и повел за собой, опровергнув мои предсказания, чуть-чуть больше трети сената, но этих "чуть-чуть" оказалось слишком мало, чтобы билль провалить. Предвыборная кампания уже в разгаре, портреты кандидатов в сенат на каждом шагу: и на рекламных стендах, и в магазинных витринах Города; в избирательных участках уже готовят списки выборщиков и бюллетени... А я чувствую себя здесь чужаком: предвыборная карусель кружится помимо меня, мне полностью безразлично, кто займет сенатские кресла, за какие проекты и поправки будут голосовать. Конечно, я сочувствую Доновану, но что ему от моего сочувствия? В сущности, мы с Мартином узнали все. И если только для этого нас переместили сюда, то пора бы возвращаться домой, благо желание неведомых "небожителей" уже выполнено. Большего сделать нельзя: общество здесь развивается по законам, давно на Земле открытым, а ускорить или изменить ход исторического развития - не в наших силах. Кто-то тихонько стучит в дверь. Это не Мартин: Мартин обычно появляется без стука. Нехотя поднимаюсь, поправляю домашнюю куртку и говорю: - Войдите. Входит Пит Селби, с такой удрученной миной, что сразу становится ясно: дурные вести. - В чем дело. Пит? - Неприятность, советник. Меня выставили из архива. - Совсем? - Нет, пока перевели в общую канцелярию. - Почему? - Директор мсье Жанвье заметил, что я интересуюсь больше партийными доходами и расходами, чем восторженными восхвалениями кандидатов в сенат. Такие документы я, дескать, отбрасываю, а изучаю счета и доносы. Теперь мне все будет выдаваться лишь по его выбору. Мсье Жанвье хочет, чтобы я работал на глазах у его чиновников. Мне он не верит. - Ну, это не так плохо, Пит, - решаю я. - За вами будут следить, а вы наблюдайте, кто особенно в этом старается. Немедленно сообщите мне их имена. - Все ясно, советник. - Вот и действуйте. Пит. А директору скажите, что вам даже полезнее работать по его указаниям. Едва я успеваю закончить фразу, как врывается - и конечно, без стука - Мартин. Увидев Пита, спрашивает: - Где Луи, Пит? - Не знаю. Он уже несколько дней не ночует дома. - И я его не встречал, Юри. - Тревожная нотка слышится в голосе Мартина. - Он только сказал, что должен кого-то разоблачить, - говорит Пит, - но кого именно, промолчал. Расскажет, мол, когда все выяснит. - Меня беспокоит твой промах, Мартин. - Я уже начинаю понимать, что Ренье в опасности. - Меня это самого беспокоит, - вздыхает Мартин. - Может быть, сегодня еще узнаем что-то в "Аполло". - В "Аполло"?! - удивленно восклицает Селби. - Вспомнил! Именно сегодня вечером он и будет в "Аполло". - Зачем? - изумляется Мартин. - Я сказал... он мне сказал... - лепечет совсем смущенный Пит, - что именно в баре "Аполло" он разоблачит кого-то... кто будто бы всем мешает. Мы недоуменно переглядываемся с Мартином. Для чего Ренье понадобился этот притон? С кем он туда придет? Что-то выведал в банде Пасквы? Но удалось ли ему это скрыть? Ведь у него нет опыта конспиратора. - Луи кому-нибудь давал ваш адрес? - спрашиваю я Пита. - Зачем? Всем и так известно, что студенты из провинции живут в общежитии политехнички. - Там бандиты рисковать не станут, - говорит Мартин. - Кто их знает, - возражаю я. - Ты бы лучше переехал, Пит. На время к кому-нибудь, а? Сумеешь? - Если требуется, сумею, - кивает Пит и продолжает: - Вы просили посмотреть повнимательнее, не наблюдают ли сослуживцы за моей работой. Наблюдают, советник. Сначала я ничего не заметил или, вернее, не обратил внимания. В частности, на любопытство старшего клерка Освальда Ринки. Он представился крайне заинтересованным моей работой, заглядывал в документы, которые я просматривал, и в мои записи, причем что-то записывал сам. Интересовался он именно тем, что хотел скрыть от меня мсье Жанвье. Его не волновали происки оппозиции, он хотел точно знать, на сколько голосов могут рассчитывать популисты в том или ином кантоне. - Значит, Ринки работает не на Жанвье, - замечает Мартин. - Но, видимо, через него и просачивается партийная информация... - размышляю я. - Только для кого? Кажется, я начинаю понимать, в чем дело. О том, что Мердок имеет своих агентов в избирательной канцелярии популистов, я догадывался давно. Теперь отпали последние сомнения: если Ринки - человек Мердока, то глава реставраторов знает все, что ему нужно. Пит не уходит - мнется, словно что-то собирается добавить. - Я еще не все сказал, советник, - бормочет он. - Ну говори, не смущайся, - поощряю его я. - У меня украли рекомендательное письмо сенатора Стила. Одна новость лучше другой! - Почему оно оказалось у тебя? - Я предъявил его мсье Жанвье, он прочел и вернул мне. А я спрятал письмо в стол, но не запер ящик - не подумал о возможности пропажи. В письме рекомендовали меня - ну кому еще нужна была эта рекомендация? - Может, оно и сейчас в столе? Поищи получше. - Уже искал. Письма нет. И я даже догадываюсь, кто его взял. Кроме Освальда Ринки, в комнате никого не было. - Скверная история, - говорю я. - Любой документ за подписью сенатора может быть использован нам во вред. - Для чего же он понадобился этой канцелярской крысе? - пожимает плечами Мартин. Пит робко его поправляет: - Это совсем не канцелярская крыса, мистер Мартин. Я даже не понимаю, зачем он у нас работает. Платят здесь немного, а деньги у него водятся. И если письмо сенатора что-нибудь стоит, он продаст его без зазрения совести. Ринки игрок, мистер Мартин, и чуть ли не каждый день прямо со службы едет в "Гэмблинг-Хаус". Знаете это казино на Больших бульварах? Мне думается, что и сейчас он там. - Почему ты так считаешь? - спрашиваю я. - Вчера я попросил у него взаймы, мсье Ано. Немного попросил, до

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору