Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Абрамов Александр. Всадники ниоткуда 1-3 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  -
еол. - Голому ежу ясно, что это живая ткань, - разозлился я и встал. - Не беспокойтесь об отделе кадров. Мне там делать нечего. Здесь тоже. Она рассмеялась на этот раз совсем по-другому: весело и добродушно. - Сядьте, Юрочка, и утешьтесь: мы поедем с вами вместе. - Куда? - Я еще не остыл от обиды. - В Малаховку? - Нет, в Париж. Я так и не понял эту чертовку, пока она не показала мне решение о нашей командировке на парижский конгресс. А сейчас я ждал эту чертовку, как ангела, топтался у окна и грыз спички от нетерпения. И конечно, пропустил, когда отошел к столу за сигаретами. Она позвонила, когда я уже раздумывал о будущем разрыве дипломатических отношений. - Господи! - воскликнул я. - Наконец-то! Она бросила плащ мне на руки и протанцевала в комнату. - Ты стал верующим? - С этой минуты. Поверил в ангела, приносящего милость неба. Не томи - когда? - Послезавтра. Зернов возвращается завтра, а наутро уже вылетаем. Билеты заказаны. Кстати, почему мы на "ты"? - Инстинктивно. Но не это тебя волнует. Она задумалась. - Верно, не это. "Они" уже в Арктике, понимаешь? Вчера у нас в комитете был Щетинников, капитан только что вернувшегося в Архангельск ледокола "Добрыня". Он говорит, что все Карское море и океан к северу от Земли Франца-Иосифа уже свободны от льдов. А из Пулкова сообщили, что над Северным полюсом по нескольку раз в день выходят на орбиту ледяные спутники. - А комитет съемку отменил, - пожалел я. - Сейчас снимать бы и снимать. - Уже снимают любители. Скоро пленку пачками будем получать. Не это важно. - А что важно? - Контакт. Я свистнул. - Не свисти. Попытки контакта уже предприняты, хотя, кажется, без успеха. Но английские и голландские ученые предлагают свою программу контактов - все материалы у Осовца. Кроме того, на конгрессе придется иметь дело с группой Томпсона. Американская делегация фактически раскололась, большинство Томпсона не поддерживает, но кое-кто с ним блокируется. Не очень прочно, но в Париже они бой дать могут. А ты спрашиваешь, что важно. Погоди. - Она со смехом вырвала у меня свой плащ и вытащила из кармана объемистый пакет, оклеенный иностранными марками. - О самом важном забыла: тебе письмо из Америки. Приобретаешь мировую известность. - От Мартина, - сказал я, взглянув на адрес. Он был написан, мягко говоря, своеобразно: "Юри Анохину. Первому наблюдателю феномена розовых "облаков". Комитет борьбы с пришельцами из космоса. Москва. СССР". - "Комитет борьбы"... - засмеялась Ирина. - Вот тебе и программа контакта. Томпсоновец. - Сейчас прочтем. Мартин писал, что из антарктической экспедиции он вернулся в свою авиачасть близ Сэнд-Сити, где-то на юго-западе США. Тут же по предложению Томпсона его откомандировали в распоряжение уже сколоченного адмиралом добровольного общества борьбы с космическими пришельцами. Назначению Мартин не удивился: Томпсон сказал ему об этом еще в самолете по дороге в Америку. Не удивился он и должности. Узнав о том, что еще в колледже Мартин печатался в студенческих журналах, адмирал назначил его пресс-агентом. "По-моему, старик мне явно не верит, считает меня двойником, чем-то вроде вражеского солдата из пятой колонны, и потому хочет держать при себе, приглядываться и проверять. Из-за этого я не рассказал ему, что произошло со мной по дороге с нашей авиабазы в Сэнд-Сити. А рассказать кому-нибудь надо, и, кроме тебя, некому. Только ты один разберешься в этой дьявольщине. Мы с ней знакомы по Южному полюсу, только здесь она иначе загримирована". Письмо было написано на пишущей машинке - больше десятка плотно исписанных листиков. "...Мой первый очерк не для печати, а для тебя, - писал Мартин. - Скажешь по совести, гожусь ли я в газетчики". Я перелистал несколько страничек и ахнул. - Читай, - сказал я Ирине, передавая прочитанные листки, - кажется, все мы влипли. 13. ВЕСТЕРН В НОВОМ СТИЛЕ Мартин писал: "Солнце еще только подымалось над горизонтом, когда я уже выехал за ворота авиабазы. Надо было спешить: сутки отпуска - срок небольшой, а до Сэнд-Сити меньше чем за час не доберешься. Я весело махнул рукой невыспавшемуся часовому, и мой древний двухместный "корвет" привычно рванул вперед по размягченному зноем асфальту. В багажнике что-то погромыхивало с противным скрежетом, цилиндры постукивали, напоминая о своей дряхлости. "Сменить бы машинку, - подумал я, - давно пора: восьмой год со мной кочует. Да жаль расстаться - привык. И Марии нравится". К Марии, собственно, я и ехал в Сэнд-Сити - провести свой последний свободный день перед отъездом в Нью-Йорк к адмиралу. Познакомили меня с Марией ребята с авиабазы в первый же вечер после моего возвращения из Мак-Мерде. Новенькая в этом баре, она нельзя сказать, чтобы выделялась - девчонка как девчонка, в крахмальном халатике, с прической под Элизабет Тейлор: все они из бара под кинозвезд работают, - но почему-то привязался к ней сразу, все свободные вечера к ней в город гонял и даже матери написал, что есть, мол, одна хорошая девушка, ну и все такое прочее - сам понимаешь. В эту поездку я уже окончательно все решил и даже разговор с ней обдумывал; задерживаться, понятно, не хотел. Но пришлось все-таки остановиться. Какой-то парень замельтешил на дороге, я ему просигналил, а он, вместо того чтобы просто сойти с обочины, заметался, запсиховал и грохнулся под машину. Понятно, я затормозил, высунулся, кричу: - Эй, друг, машины не видел? Он посмотрел на меня, потом на небо и медленно поднялся, отряхивая от пыли свои старые джинсы. - Тут не машины, а кой-что похуже людей пугает. - Он шагнул ко мне и спросил: - В город? Я кивнул, он сел, все еще дикий какой-то, чем-то напуганный, с мелкими каплями пота на лбу, с темными мокрыми кругами на рубахе под мышками. - С утра кросс затеял? - спросил я. - Хуже, - повторил он и полез в карман. Оттуда на сиденье машины вместе с платком выскользнул вороненый "барки-джонс" образца пятьдесят второго года. Я удивленно присвистнул: - Гонка преследования? В глубине души я уже жалел, что связался с ним: не люблю таких встреч на дороге. - Дурак, - беззлобно ответил он на выдавший меня взгляд. - Это не мой, а хозяйский. Я тут за стадом присматриваю. На ранчо Виниччио. - Ковбой? - Какой там ковбой... - поморщился он, вытирая вспотевший лоб. - Я и на лошади-то сидеть как следует не умею. Просто деньги нужны. Осенью учиться пойду. Я внутренне усмехнулся: кровожадный гангстер, спасающийся от шерифа, превратился в обыкновенного студента, прирабатывающего на вакациях. - Митчелл Кейси, - представился он. Я тоже назвал себя, рассчитывая не без тщеславия, что имя мое, воспетое газетами со времени встречи с драконами на Мак-Мердо, докатилось и до него, но ошибся. Он не слыхал ни обо мне, ни о розовых "облаках" - два месяца ни радио не слушал, ни газет не читал: "Может, уже война началась или марсиане высадились - один черт, ничего не знаю". - Войны пока нет, - сказал я, - а марсиане, пожалуй, высадились. И рассказал ему коротко о розовых "облаках". Но я не ожидал, что мой рассказ вызовет у него такую реакцию. Он рванулся к дверце, словно хотел выскочить на ходу, потом разинул рот и дрожащими губами спросил: - С неба? Я кивнул. - Длинные розовые огурцы. Как самолеты пикируют. Да? Я удивился: говорит, газет не читал, а знает. - Только что видел, - сказал он и снова вытер выступивший на лбу, должно быть, холодный пот: встреча с нашими знакомцами из Антарктики его совсем доконала. - Ну и что? - спросил я. - Летают, точно. И пикируют. И на огурцы похожи. А вреда никакого. Один туман. Трусишка ты, вот что. - Всякий струсил бы на моем месте, - все еще взволнованно проговорил он, - я чуть с ума не сошел, когда они стадо удвоили. И, почему-то оглянувшись сначала, словно боясь, что его могут подслушать, тихо прибавил: - И меня тоже. Ты уже, наверное, понял, Юри, что Митч попал в такую же переделку, как и мы с тобой. Эти чертовы "облака" заинтересовались его стадом, спикировали на коров, а наш храбрый ковбой полез их отгонять. И тут началось нечто совсем уже непонятное. Один из розовых огурцов подплыл к нему, повис над головой и приказал отойти. Не словами, конечно, а как гипнотизер на ярмарке, - отойти назад и сесть на лошадь. Митч рассказывает, что не мог ни ослушаться, ни сбежать. Не сопротивляясь, он отошел к лошади и вскочил в седло. Я думаю, что им на этот раз всадник понадобился: пеших-то они набрали достаточно, целую коллекцию. Ну а дальше все как по маслу: красный туман, полная неподвижность, ни рукой, ни ногой не шевельнуть, а тебя будто насквозь просматривают. Словом, картина знакомая. А когда туман рассеялся и парень в себя пришел, глазам не поверил: стадо вдвое увеличилось, а в сторонке на лошади точно такой же Митчелл сидел. И лошадь та же, и сам он как в зеркале. Нервы у парня, конечно, не выдержали: помню, что со мной в первый раз было. С ним то же: помчался, куда ветер понес, лишь бы дальше от наваждения. А потом остановился: стадо не свое, хозяйское, отвечать ему же придется. Подумал и вернулся, а там все по-прежнему, как до появления розовых "облаков": ни лишних коров, ни двойника на лошади. Ну и решил парень: либо мираж, либо он с ума сошел. Стадо в загон, а сам в город, к хозяину. Все это только предисловие, ты же понимаешь. Не успел я кое-как успокоить парня, как сам запсиховал: вижу, летят стайкой вдоль дороги, этак бреющим полетом идут. Совсем диснеевские поросята, как сказал тогда наш радист из Мак-Мердо, и на огурцы не похожи. Тут и Митчелл их увидел. Слышу: замолк. Только дышит, как запыхавшийся. "Начинается", - подумал я, вспомнив, как эти "дирижабли" шли на таран в нашем первом воздушном "бою". Но на этот раз они даже не снизились, а просто пронеслись со скоростью звука, как розовые молнии в сиреневом небе. - К городу пошли, - прошептал сзади Митчелл. Я не ответил: кто их знает. - Почему они нас не тронули? - Не заинтересовались. Едут двое в автомобиле - мало ли таких. А я меченый. Он не понял. - Встречались, - пояснил я. - Вот они и запомнили. - Не нравится мне все это, - сказал он и замолчал. Так мы и ехали молча, пока из-за поворота не показался город. До него оставалось не больше мили, но я почему-то не узнал его: таким странным он мне показался в сиреневой дымке, как мираж в этих сыпучих желтых песках. - Что за дьявольщина? - удивился я. - Может, у меня спидометр барахлит? До города по крайней мере десяток миль, а он уже виден. - Посмотри вверх! - воскликнул Митчелл. Над миражем города висели цепочкой розовые облака - не то медузы, не то зонтики. Может быть, тоже мираж? - Не на месте город, - сказал я. - Не понимаю. - Мы уже должны были проехать мотель старика Джонсона, - откликнулся Митчелл. - Ведь он в миле от города. Я вспомнил морщинистое лицо хозяина мотеля и его зычный командирский голос: "В мире все стало с ног на голову. Дон. Я уже начинаю верить в Бога". Кажется, пора начать верить в Бога и мне. Я вижу удивительные и необъяснимые чудеса. Джонсон, обычно встречавший все проезжавшие мимо машины на каменной лесенке своего дома-гостиницы, бесследно исчез. Это уже само по себе было чудом: ни разу за все годы работы на авиабазе я не проезжал здесь, не узрев на ступеньках старого ангела с ключами от города. Еще большим чудом было исчезновение его гостиницы. Мы не могли проехать ее, а даже признаков строения у дороги не было видно. Зато с каждой минутой становился виднее город. Сэнд-Сити в лиловой дымке перестал быть миражем. - Город вроде как город, - сказал Митчелл, - а что-то не то. Может, с другой дороги въезжаем? Но въезжали мы с обычной дороги. И видели те же рыжие дома у въезда, тот же плакат на столбах, с огромными буквами поперек улицы: "Самые сочные бифштексы только в Сэнд-Сити", ту же колонку с алюминиевой башенкой-счетчиком. Даже сам Фрич в белом халате, как всегда, стоял у разбитого молнией дуба с лучезарной улыбкой-вопросом: обслужить вас, сэр? Масло? Бензин? 14. ГОРОД ОБОРОТНЕЙ Я остановил "корвет" со скрежетом, знакомым всем владельцам окрестных бензоколонок. - Привет, Фрич. Что случилось с городом? Мне показалось, что Фрич не узнал меня. Без обычной своей услужливой расторопности он шагнул к нам, шагнул как-то неуверенно, словно человек, вошедший в ярко освещенную комнату из ночной темноты. Еще более поразили меня его глаза: неподвижные, будто мертвые, они смотрели не на нас, а сквозь нас. Он остановился, не дойдя до машины. - Доброе утро, сэр, - произнес он глухим, безразличным голосом. Фамилии моей он не назвал. - Что с городом?! - заревел я. - Крылья, что ли, у него появились? - Не понимаю, сэр, - так же монотонно и безразлично ответил Фрич. - Что вам угодно, сэр? Нет, это был не Фрич. - Куда девался мотель старика Джонсона? - спросил я, еле сдерживаясь. Он повторил без улыбки: - Мотель старика Джонсона? Не знаю, сэр. - Он шагнул ближе и уже с улыбкой, но до того искусственной, что мне на миг стало страшно, прибавил: - Вас обслужить, сэр? Масло? Бензин? - Ладно, - сказал я. - Разберемся. Поехали, Митч. Отъезжая от бензоколонки, я обернулся. Фрич по-прежнему стоял у дороги, провожая нас холодными, застывшими глазами покойника. - Что это с ним? - спросил Митчелл. - С утра, что ли, набрался? Но я знал, что Фрич не пьет ничего, кроме пепси-колы. Не хмельное бродило в нем - нечеловеческое. - Кукла, - пробормотал я, - заводная кукла. "Не знаю, сэр. Могу вас обслужить, сэр. Что вам угодно, сэр". Ты знаешь, что я не трус, Юри, но, честное слово, сердце сжалось от предчувствия чего-то недоброго. Слишком много непонятных случайностей, хуже, чем тогда в Антарктике. Признаться, даже хотелось повернуть назад, да в город другой дороги не было. Не на базу же возвращаться. - Ты знаешь, где найти твоего хозяина? - спросил я у Митчелла. - В клубе, наверно. - Начнем с клуба, - вздохнул я. Хочешь не хочешь, а город рядом, тормозить незачем. И я свернул на Эльдорадо-стрит, погнав машину вдоль аккуратных коттеджиков, одинаково желтых, как вылупившиеся цыплята. Пешеходов не было видно, здесь пешком не ходили, а ездили на "понтиаках" и "бьюиках", но "понтиаки" и "бьюики" уже отвезли хозяев на работу, а хозяйки еще потягивались в постелях или завтракали в своих электрифицированных кухнях. Хозяин Митчелла завтракал в клубе, а клуб помещался в переулке, выходившем на главную улицу, или Стейт-стрит, - улицу Штата, как она здесь называлась. Мне было уже стыдно своих неосознанных страхов - синее небо, никаких розовых "облаков" над головой, расплавленный солнцем асфальт, горячий ветер, гнавший по мостовой обрывки газет, в которых, наверное, говорилось о том, что розовые "облака" - это просто выдумка психов нью-йоркцев, а Сэнд-Сити полностью застрахован от любого космического нашествия, - все это возвращало к реальности тихого сонного города, каким он и должен быть в это знойное утро. Так, по крайней мере, мне казалось, потому что все это была только иллюзия, Юри. В городе не было утра, и он совсем не дремал и не спал. Мы сразу увидели это, свернув на Стейт-стрит. - Не рановато ли в клуб? - спросил я у Митчелла, все еще по инерции мысли о сонном городе. Он засмеялся, потому что в этот момент нас уже задержала толпа на перекрестке. Но это была не утренняя толпа, и окружал нас не утренний город. Светило солнце, но электрические фонари на улице продолжали гореть, как будто вчерашний вечер еще не кончился. Неоновые огни сверкали на витринах и вывесках. За стеклянными дверями кино гремели выстрелы: неустрашимый Джеймс Бонд осуществлял свое право на убийство. Щелкали шары на зеленых столах бильярдных, грохотал поездом джаз в окнах ресторана "Селена", и стучали сбитые кегли в настежь открытых дверях кегельбанов. А по тротуарам фланировали прохожие, именно фланировали, прогуливались, а не спешили на работу, потому что работа давно закончилась, и город жил не утренней, а вечерней, предночной жизнью. Будто вместе с электрическими фонарями на улице люди решили обмануть время. - Зачем эта иллюминация? Солнца им мало? - недоумевал Митчелл. Я молча затормозил у табачного киоска. Бросив на прилавок мелочь, осторожно спросил у завитой продавщицы: - У вас какой-нибудь праздник сегодня? - Какой праздник? - переспросила она, протягивая мне сигареты. - Обычный вечер обычного дня. Неподвижные голубые глаза ее смотрели сквозь меня, как и мертвые глаза Фрича. - Вечер? - повторил я. - Да вы посмотрите на небо. Какое же солнце вечером? - Не знаю. - Голос ее звучал спокойно и безразлично. - Сейчас вечер, и я ничего не знаю. Я медленно отошел от киоска. Митчелл поджидал меня у машины. Он слышал весь-мой разговор с продавщицей и думал, вероятно, о том же: кто из нас сошел с ума - мы или они, все в городе? Может быть, сейчас действительно вечер и мы с Митчеллом просто галлюцинируем? Я еще раз оглядел улицу. Она была частью Шестьдесят шестого шоссе, проходящего через город в Нью-Мексико. Автомашины двигались мимо двумя встречными колоннами - обычные американские автомашины на обычной американской автомобильной дороге. Но все они шли с зажженными фарами, ярко освещенные внутри. Импульсивно, уже ни о чем не думая, я схватил за плечо первого попавшегося под руку прохожего. - Не трогай меня, чертова кукла! - закричал он, вырываясь. То был маленький юркий толстяк в нелепой велосипедной шапочке. Глаза его - не пустые и безразличные, а живые и гневные - смотрели на меня с отвращением. Я оглянулся на Митчелла: тот покрутил пальцем у виска. И гнев толстяка тотчас же переменил направление. - Это я идиот, по-твоему?! - уже не закричал, а завизжал он, рванувшись к Митчеллу. - Это вы все здесь с ума сошли, весь город. Утро на улице, а они электричество жгут. И на все вопросы как заведенные: не знаю - и все! А ну-ка ответь: утро сейчас или вечер? - Утро, конечно, - сказал Митчелл, - а в городе что-то диковинное творится, сам не пойму. Метаморфоза, произошедшая с толстяком, была поразительна. Он уже не визжал, не кричал, а только тихо смеялся, поглаживая потную руку Митчелла. Даже глаза его стали влажными. - Слава Всевышнему: один нормальный человек в городе сумасшедших, - наконец проговорил он, все еще не выпуская руки Митчелла. - Два, - сказал я, протягивая руку. - Вы третий. Давайте-ка обменяемся впечатлениями. Может, и разберемся в этой дьявольщине. Мы остановились на краю тротуара, отделенные от шоссе пестрой цепью "припарковавшихся" автомобилей, покинутых владельцами. - Объясните мне, господа, самое дикое, - начал толстяк, - эти фокусы с автомобилями. Они едут и исчезают. Сразу. И в никуда. По совести говоря, я его не понял. Что значит: в никуда? Он объяснил. Только сигарету попросил, чтобы в себя прийти: "Не курю, но, знаете, успокаивает". - Зовут меня Лесли Бейкер, по специальности коммивояжер. Дамское белье и косметика. Сегодня здесь, завтра там - кочевник. Сюда попал по дороге в Нью-Мексико: с

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору