ейся  складками  оранжевой
блузе, с синим кушаком, обернутым вокруг талии над плотно  обтягивающими
тело  черными  брюками,  с  черными  как   смоль   волосами,   колечками
ниспадающими на лоб, и с золотой серьгой в ухе.
   "Цыган! - пронеслось в голове у Вольфганга. - Молдавские попрошайки и
прихвостни! Похуже  евреев  и  негров!  Дейчланд  юбер  аллес  <Германия
превыше всего! (нем.)>. И уж, конечно же, Германия превыше всех цыган!
   - Хэлло, мистер Вольфович! - крикнул человек  с  серьгой,  протягивая
руку. Ослепительно белые зубы под черными усами никак не соответствовали
представлению Вольфганга о том, каким должен быть его  ?камерад?.  -  По
форме ваших глаз я могу сказать, что вам предстоит долгая-долгая жизнь и
будете вы обладать огромным капиталом! И за эту ценнейшую  информацию  я
не потребую с вас денег: ведь мы работаем вместе, не так ли?
   - О, великий фюрер, где ты, черт возьми? - прошептал Хитлах,  пожимая
с отсутствующим видом руку цыгана.
   - В чем дело, Вольфи? - спросил  огромный  черномазый,  сжимая  своей
могучей ладонью плечо Вольфганга.
   - Ничего-ничего!.. Вы уверены, что это не ошибка?  Вас  действительно
направило сюда бюро по трудоустройству ?Кадры плюс-плюс??
   - А кто же еще, братец? И, насколько можем судить мы с  Романом,  нам
повезло: это называется найти хлеб прямо  на  улице...  Да,  меня  зовут
Сайрусом, Сайрусом Эн, моего дружка - Романом Зет, а тебя -  Вольфи  Эйч
<Эм, Зет и Эйч - английское название  букв  М,  Z,  и  H>.  Конечно,  мы
никогда не спрашиваем, как звучат  и  пишутся  наши  фамилии  полностью,
поскольку это не имеет особого значения: в них столько разных и отличных
друг от друга букв, ведь верно, братец?
   - Яволь! <Да! (нем.)> - Вольфганг кивнул, потом побледнел. -  Я  хочу
сказать, что вы совершенно правы... брудер <Брат (нем.)>.
   - Что?
   -  Братец,  -  поправился  мгновенно  Хитлах  извиняющимся  тоном.  -
Братец... Я хотел сказать ?братец?!
   - Не огорчайся, Вольфи! Я тебя понял: я тоже говорю по-немецки.
   - Говоришь?
   - Да, черт возьми! А почему, думаешь ты, я был в тюрьме?
   - Потому что говорил по-немецки?
   - Вроде того, малыш, - молвил темнокожий гигант. - Видишь  ль,  меня,
химика на одном из государственных учреждений, одолжили на время  Бонну,
чтобы я поработал там на заводе в  Штутгарте  и  помог  в  осуществлении
некоего проекта по изготовлению удобрений, только это были не...
   - Что ?не??
   - Не удобрения... Да, не удобрения, а дерьмо...  Газ,  и  к  тому  же
весьма вредный для здоровья. Его собирались отправить на Ближний Восток.
   - Майн Готт! <Боже мой!  (нем.)>  Но,  может  быть,  для  этого  были
причины?
   - Конечно, были! Однако боссов не волновало, в какую  сумму  выльются
их расходы и сколько будет загублено человеческих жизней. И  когда  трое
из них обнаружили однажды ночью, что я занимаюсь анализом окончательного
соединения,  они  назвали  меня  ?шварцер  негером?  <Черным  негром>  и
ринулись на меня с пистолетами... Вот так это все случилось.
   - Что именно?
   - Я зашвырнул всех троих вопивших во всю  глотку  кислокапустников  в
стоявший поблизости чан, что помешало им появиться в суде  и  дать  свои
показания в ответ на мое заявление, что я защищался... А в  итоге,  ради
сохранения дипломатических отношений, меня упрятали в здешнюю  каталажку
на пять лет, и, хотя этот  срок  был  значительно  меньше  пятидесяти  с
лишним годков, которые бы пришлось мне оттрубить в  немецкой  тюрьме,  я
посчитал, что с меня и трех  месяцев  предостаточно,  а  посему  прошлой
ночью мы с Романом рванули оттуда.
   - Но ведь предполагалось, что мы наемники, а не химики!
   - Человек - существо разностороннее, парнишка! За те семь лет, что  я
посвятил учебе в двух университетах,  позволял  себе  время  от  времени
развлечься, на что ушло несколько месяцев. Побывал в Анголе - на  той  и
другой стороне, а также в Омане, Карачи, Куала-Лумпуре. В общем, Вольфи,
я не разочарую тебя, не разочарую.
   -  Мистер  Фольфович,  -  встрял  в  разговор  Роман  Зет,  выпячивая
обтянутую оранжевой тканью грудь и принимая позу цыганского  дервиша,  -
перед тобой - величайший в мире человек с пером, с самым бесценным пером
на свете: такого лезвия ты больше никогда не  увидишь!  Раз-раз!  Наношу
удар! Отражаю выпад противника и вонзаю  свой  ножичек  в  его  тело!  -
Цыган, выбрасывая резко руки и  ноги,  молниеносно  крутился  на  месте.
Синий кушак хлестал нещадно воздух, оранжевая блуза струилась складками.
- Меня любой знает в горах Сербо-Хорватии!
   - Но вы же находились здесь в тюрьме...
   - Я получил по нескольким сотням фальшивых чеков деньги. Вот  и  все,
что могу я сказать  тебе,  -  молвил  Роман  Зет  безутешным  голосом  и
протянул руки как бы с мольбой о пощаде. - Если человек эмигрирует, то в
новой стране его методы, сколь бы совершенны  они  ни  были,  просто  не
срабатывают, поскольку на чужбине не понимают его.
   - Итак, Вольфи, - проговорил Сайрус Эм решительным тоном, - теперь ты
знаешь о нас все. А как насчет тебя?
   - Видите ли, ребята, я тот, кого кое-кто зовет плутоватым  подпольным
исследователем...
   - И к тому же ты еще южанин. Южанин, говорящий по-немецки, -  перебил
его Сайрус. - Не правда ли, довольно странно?
   - Неужто так?
   - Думаю, что  да.  Это  сразу  же  становится  ясно,  как  только  ты
начинаешь нервничать, Вольфи. А кстати, что волнует тебя, малыш?
   - Зря вы все это, Сайрус!  Просто  я  размышляю  о  нашей  работенке,
этой ?халтуре?!
   - Сейчас мы и приступим к делу, можешь прозакладывать свой зад! Вижу,
какую ты состроил рожу. Явно  беспокоишься!  Пойми,  мы  должны  кое-что
узнать о своем партнере. Чуть больше того, что услышали от тебя...  Ведь
может случиться так, что от твоих действий будет  зависеть  наша  жизнь.
Это-то тебе ясно, Вольфи? Расскажи нам, как умудрился ты, такой  славный
паренек,  выучить  немецкий?  Уж  не  в  процессе  ли  своих  подпольных
исследований?
   - Вы угадали! - ответил Вольфганг, и на устах его застыла  вымученная
улыбка. - Меня готовили для  заброски  в  такие  города,  как  Берлин  и
Мюнхен, где я должен был выявлять этих  вшивых  комми.  Но  знаете,  что
обнаружил я там?
   - Пока нет, майн кляйнер <Мой малыш (нем.)>.
   - Я осознал, что наше вечно хнычущее правительство  смотрит  на  этот
вопрос несколько иначе, чем я. Что ему это все до лампочки!
   - По-твоему, ему плевать на  то,  что  эти  коммунистические  ублюдки
бродят   в   Берлине   вокруг    Бранденбургских    ворот    по    улице
Унтер-ден-Линден?
   - Вот именно, оно начхать хотело на это, говорю вам!
   - Sie sprechen nicht sehr gut Deutsch <Вы не очень-то хорошо говорите
по-немецки! (нем.)>.
   - Я не настолько владею немецким, чтобы схватывать быстро, Сайрус, но
я понял, куда клоните вы.
   - Еще бы! Видимо, ваши познания в области этого языка  ограничиваются
в основном несколькими ключевыми словами и фразами...
   Огромный чернокожий выбросил  внезапно  свою  руку  в  приветственном
жесте:
   - Хайль Гитлер!
   - Зиг хайль! - ответствовал Вольфганг.
   Рев его прозвучал так громко, что кое-кто из только что  прибывших  в
аэропорт Лоуган  повернули  головы  в  сторону  троицы,  чтобы  тут  же,
мгновенно сориентировавшись, ретироваться.
   - Мы не в той части города, Вольфи! Это Бранденбургские ворота по  ту
сторону стены, которую ныне снесли. Все они там были комми.
   Потянув ничего не понимающего Хитлаха в тень колонны, Сайрус Эм одним
ударом поверг неонациста в бессознательное состояние.
   - Чего ради, черт возьми, ты сделал это? - закричал недоуменно  цыган
в синем кушаке, вслед за своим товарищем по заключению укрываясь в тени.
   - Я за версту чую этих ублюдков,  -  отозвался  чернокожий  химик  и,
прислонив неподвижную фигуру Вольфганга  к  бетонному  столбу,  выдернул
резко из правой руки нациста чемоданчик.  -  Вывали  его  содержимое  на
землю.
   Роман  Зет  произвел  указанное  действие,  и  их   взору   предстала
обложка ?Майн кампф?, кроваво-красная, словно диадема в рубинах.
   - Парень не тот! - сказал цыган, наклоняясь и поднимая книгу.  -  Что
нам делать, Сайрус?
   - Я слышал вчера кое-что по  моему  радиоприемнику  в  камере  и  был
поражен. Верь не верь, а это произошло здесь, в Бостоне.

   "Бостон глоб?

   Обнаженный американский нацист обнаружен на  ступеньках  полицейского
участка с книгой ?Майн кампф? на груди.

   "Бостон, 26 августа. Вчера в 8.10 вечера двое  граждан  приволокли  к
полицейскому в участок на Кембридж-стрит обнаженного  мужчину  со  ртом,
залепленным широкой клейкой лентой - такой же, какой был прикручен к его
груди экземпляр книги ?Майн кампф?.  То,  что  неизвестные  оставили  на
ступеньках указанного учреждения свою жертву, сочтено довольно  странным
для преступников поступком. Семеро свидетелей, находящихся  в  то  время
поблизости и отказавшихся назвать свои имена, сообщили, что видели,  как
какое-то такси вывернуло на обочину, некто в  огненного  цвета  блузе  и
высокий чернокожий - вытащили  из  машины  чье-то  неподвижное  тело  и,
донеся до участка, положили его на ступеньки,  после  чего  вернулись  в
легковушку и скрылись. Личность пострадавшего установлена.  Им  оказался
Вольфганг А. Хитлах, разыскиваемый  полицией  американский  нацист,  чье
настоящее имя Билли-Боб Бэйю, а место  рождения  -  приход  Серендипити,
штат Луизиана. За ним замечена склонность к  насилию.  Власти  озадачены
тем обстоятельством, что мистер Хитлах,  как  и  четверо  нагих  мужчин,
обнаруженных на крыше отеля ?Ритц-Карлтон? два  дня  назад,  утверждает,
будто   он   обладает   неприкосновенностью,   поскольку   участвует   в
сверхсекретной  правительственной  операции.  Офицер  службы  информации
Федерального  бюро  расследований,  отрицая  какую   бы   то   ни   было
причастность  его   ведомства   ко   всему   этому,   сделал   следующее
заявление: ?Мы ни под каким видом не  позволяем  своим  агентам  снимать
даже свои галстуки, не говоря уже обо всем прочем?.
   Представитель Центрального  разведывательного  управления,  столь  же
категорично отвергнув саму возможность сотрудничества своего с  мистером
Хитлахом,  счел  нужным  выступить  с  небольшим  разъяснением:  ?Хорошо
известно, что устав 1947 года запрещает нашему управлению действовать на
территории страны. В  тех  редких  случаях,  когда  федеральным  властям
требовалось все  же  узнать  наше  мнение  по  какому-либо  вопросу,  мы
высказывали его только по получении разрешения на то от директора ЦРУ  и
под строгим надзором со стороны конгресса.  Если  же  подлинный  патриот
Винсент  Манджекавалло,  ныне  покойный,  и  организовал  в  свое  время
какую-то акцию, то сведений о ней у нас не  имеется.  Поэтому  с  любыми
запросами следует обращаться в конгресс (далее следуют бранные  слова  в
количестве двух, кои, в том же числе, были вымараны)?.

   "Бостон глоб?

   С. 72. Объявления

   "26 августа. Принадлежащее Абул Шираку такси с номерным знаком  3024,
Сентер-авеню, было похищено вчера в начале вечера, пока он  пил  кофе  в
?Либерэйшн лайнер?, но, как  оказалось  потом,  на  короткое  время.  Не
обнаружив на месте машины, ее  владелец  уведомил  о  краже  полицию,  а
затем, уже в 8.35, позвонил туда снова, говоря, что машину ему  вернули.
Когда его допрашивали в полиции, мистер Ширак сообщил, что, насколько он
помнит, рядом с ним сидел в кафе какой-то мужчина в  оранжевой  шелковой
рубашке и с золотой серьгой  в  ухе.  Сосед  по  столику  поддерживал  с
мистером Шираком оживленный разговор, после чего последний заметил,  что
ключи от его машины бесследно  исчезли.  Дальнейшее  расследование  было
прекращено по просьбе самого мистера Ширака, заявившего, что,  поскольку
машину ему возвратили, он не имеет к похитителям никаких претензий?.

***

   - Отвечайте, вы, жеманная  английская  вафельная  трубочка!  -  вопил
увенчанный рыжим париком Винни Бам-Бам в микрофон  телефона-автомата  на
Коллинз-авеню в Майами-Бич, штат Флорида.
   - Рассказывайте, что там случилось!
   - Винченцо,  это  не  я,  а  ты  выбрал  психа,  -  послышался  голос
Смитингтона-Фонтини,    находившегося    в    своем    апартаменте     в
?Карлайль-отеле?, Нью-Йорк. - Если ты помнишь,  я  предупреждал  тебя  о
возможных последствиях.
   - Он просто  не  успел  ничего  сделать!  Этих  громил  можно  просто
запрограммировать на то,  чтобы  они  совали  свои  голые  зады  в  норы
мускусных крыс, но его закоротили еще до того, как  он  выяснил,  где  у
тебя зад!
   - Неужели ты ждал чего-то иного  от  союза  черномазого  и  цыгана  с
фанатичным гитлеровцем? Кажется, я уже говорил тебе об этом?
   - Вы, кажется, говорили также и то, что всем этим клоунам начхать  на
все, кроме наличных, не так ли?
   - Мне придется несколько пересмотреть свою точку  зрения  по  данному
вопросу! А сейчас позволь уж сообщить тебе и хорошую новость. Двое наших
избранников - номера один и два - пребывают в этот момент  в  резиденции
генерала, где уже заступили на пост.
   - Откуда, черт подери, узнали вы это?
   - От бюро по трудоустройству  ?Кадры  плюс-плюс?.  Боевик  Сайрус  Эм
позвонил туда из какого-то местечка под названием Свомпскотт  и  сказал,
что у него все как надо. И присовокупил при этом, что  не  возражал  бы,
если бы генерал присвоил ему звание  полковника.  Ну  как,  доволен  ты,
Винченцо?
   - Нет, черт возьми! Вы читали, что наговорил обо мне этот ублюдок  из
ЦРУ? Он заявил, что я сам мог  все  это  устроить,  без  согласования  с
кем-либо еще! Ну что за чушь! Как вы рассматриваете подобный выверт?
   - Да никак. По-моему, в этом нет ничего нового, Винченцо.  Если  есть
что валить, то на кого, как не на покойника? И даже если ты и восстанешь
из мертвых на каком-нибудь острове Драй-Тортугас,  кое-чего  ты  уже  не
изменишь. Ведь все будут знать: ты это сделал!
   - Если и так, то только с вашей помощью!
   - Я  человек-невидимка,  Бам-Бам...  С  этого  момента,  если  хочешь
вернуться с Драй-Тортугас, ты будешь работать только на меня, ясно? Твоя
карта бита, Винченцо, ты больше никто.
   - Не верю вам!
   - Почему? Ты же сам заметил, что я -  сын  своей  матери...  Так  что
улаживай пока какие-то там дела на  Уолл-стрит,  мой  друг.  А  потом  я
займусь убийствами, а ты... Впрочем, это мы решим чуть позже.
   - Мама миа!
   - Хорошо сказано, старина, молодец!

Глава 19

   Через раздвижные застекленные двери огромной гостиной в  летнем  доме
Бирнбаумов, которые вели на широкую галерею красного дерева,  окружавшую
дом по всему его периметру, был виден пляж. Небеса  в  это  раннее  утро
затянули тучи, а под ними, далеко внизу,  вспучиваемый  взбунтовавшимися
водами, пенился океан. Небольшие, но яростные волны набегали остервенело
на песок и неохотно, как бы обещая вернуться, откатывались назад.
   - Дерьмовый будет день, не правда ли? - сказал Сэм Дивероу, выходя из
кухни с кружкой кофе.
   -  Да,  ждать  от  него  вроде  бы  нечего,  -  согласился   огромный
чернокожий, представившийся им прошлым вечером как Сайрус Эм.
   - Вы всю ночь не спали?
   - Привычка, адвокат!  Я  знаю  Романа  Зет,  но  не  знаю  тех  двоих
испанских  парней.  Этих  Дези-Один  и  Дези-Два.   А   как   их   зовут
по-настоящему?
   - А как зовут по-настоящему Сайруса Эм?
   - Ну, собственно, я - Сирил, а ?Эм?  -  это  в  честь  моей  мамочки,
которая научила меня, как выбраться с клочка земли в  дельте  Миссисипи.
Конечно, книги мне дали много чего, но главное - самое  главное,  уверяю
вас - заключалось в том, что  упор  делался  на  физическое  воспитание,
поскольку мы знали: чтобы выжить, надо быть сильным.
   - Я думаю, что вы могли бы играть в Национальной футбольной лиге.
   - Или бросать биту? Или заниматься боксом? Или стать профессиональным
борцом по кличке Черный Бегемот?.. Продолжайте в том же  духе,  господин
юрист. Но ведь спортсмены такие же существа из плоти и крови, как и  все
остальные. И если  вы  не  окажетесь  лучше  других,  то  дело  кончится
увечьем, а в итоге вам, искалеченному и  с  тем,  что  осталось  еще  от
вашего мозга, просто податься будет некуда. Смею заверить вас, что лучше
других я не стал бы, поскольку не смог бы вкладывать в это душу.
   - Судя по речи, вы человек образованный.
   - Я учился.
   - И это все, что вы можете сказать?
   - Пожалуйста, давайте поговорим начистоту и  покончим  с  этим.  Меня
наняли, чтобы я вас охранял, а вовсе не для  того,  чтобы  излагать  вам
историю моей жизни, - произнес Сайрус изысканно-любезным тоном.
   - О?кей, прошу прощения!.. Но каков же ваш анализ текущего момента? Я
осмелился задать вам этот вопрос, потому что, как кажется мне, мы платим
вам именно за это - за то, чтобы вы держали ситуацию под контролем.
   - Я осмотрел всю территорию с различных  точек  пляжа,  а  дюны  -  с
крыши. Пока что мы уязвимы, но к полудню в результате принятых нами  мер
положение изменится.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Я позвонил в фирму, которая меня наняла, и  попросил  их  раздобыть
шесть аппаратов с батареями на  литии  и  антеннами  высотой  до  пояса:
незаметные в высокой траве, они защитят нас со стороны океана.
   - Что, черт возьми, это значит?
   - А  вот  что:  как  только  какой-либо  движущийся  объект  весом  в
пятьдесят фунтов или чуть больше пересечет исходящие от аппаратов  лучи,
так тотчас же будет подан сигнал тревоги, слышимый, по крайней мере,  на
пять миль вокруг.
   - Вы знаете свое дело, мистер Сайрус Эм!
   - Надеюсь, что вы свое - тоже, - откликнулся страж, поднося к  глазам
полевой бинокль, чтобы оглядеть раскинувшееся перед ним пространство.
   - Странное замечание!
   - Полагаю, вы сочли его несколько нагловатым.  -  Улыбку  Сайруса  не
смог скрыть бинокль.
   - Конечно, вы  вправе  были  это  сказать,  и  все  же  ваша  реплика
прозвучала как-то необычно. Не объясните ли, что вы имели в виду?
   - Возможно, я старше, чем вы думаете,  мистер  Д.,  и  у  меня  очень
хорошая память. - Сфокусировав бинокль,  Сайрус  продолжил  все  тем  же
спокойным и небрежным тоном:
   - Когда вчера вечером нас представляли, - естественно называя и  наши
воинские звания, - а потом генерал давал нам инструкции, я все вспоминал
о том, что произошло когда-то в не столь  отдаленном  прошлом.  Находясь
какое-то время за  рубежом,  я  с  интересом  читал  газетные  статьи  о
событиях на Дальнем Востоке... Ваш генерал - не тот ли  самый,  которого
вышвырнули из Китая за то, что он осквернил в Бейдзине <Бейдзин - Пекин>
некий национальный памятник, своего рода святыню? Я и имя запомнил его -
Маккензи Хаукинз, что находится в строгом согласии с условным обращением
- ?командир Эйч?. Ну а поскольку все вы зовете его генералом, то ясно  и
без слов, кто он, этот ?командир?... Безусловно, это тот самый  человек,
который заставил весь Вашингтон волчком вертеться в унитазе  в  связи  с
учиненным в Китае судебным разбирательством его дела.
   - Не собираясь подтверждать, что  в  этом  нелепом  и  оскорбительном
предположении содержится хоть слово правды, я  намерен  в  то  же  время
спросить вас: к чему вы клоните?
   - Это все в связи с тем, как нанимали меня  для  такой  работенки.  -
Сайрус медленно водил биноклем по  окружающей  местности.  Его  огромная
голова и мощные плечи находились в  постоянном  движении,  придавая  ему
впечатляющий вид внезапно ожившей статуи, не  менее  угрожающей  оттого,
что линии ее отличались скульптурной четкостью. - Видите ли,  я  работаю
на эту компанию много лет,  -  прежде,  правда,  значительно  чаще,  чем
теперь. Так что я отлично знаю ее, как и то, что  правила  не  меняются.
Обычно, когда нам дают какое-нибудь задание,  мы  получаем  краткий,  но
детализированный инструктаж...
   - А что это означает? -  спросил  сообразительный  юрист,  каким  Сэм
всегда бывал в естественной для него стихии.
   - Ну, сообщают соответствующие имена, излагают предыст