Джимом, и отправил в рот очередной кусок мяса.
   Подошел слуга.
   - Послушай, приятель, что за мясо ты нам принес? - спросил Брайен.
   - Это нежнейшее мясо  молодой  верблюдицы  из  стада  почтенного  Мюрада,
господа. Верблюдица сломала ногу, и нам посчастливилось купить ее  на  убой.
Вам не нравится мясо, господа?
   - Да вроде ничего, - пробурчал Брайен. - По крайней мере,  не  козлятина.
Скажи, приятель, в городе есть английские рыцари?
   - Английские рыцари? - удивился слуга.
   - Ну да. Английские рыцари! Рыцари из Англии!
   - Я слышал о существовании  франкских  рыцарей,  а  об  английских  слышу
впервые.
   - Я говорю о рыцарях из Англии, -  медленно,  с  расстановкой  проговорил
Брайен.
   - Мой друг говорит о лордах из его страны, - пояснил Джим. - Эта страна -
Англия, остров  недалеко  от  земли,  населенной  теми,  кого  вы  называете
франками.
   - Вот-вот, - обрадовался слуга. - Я и говорю о франках.  Но  в  Пальмире,
слава Аллаху, нет ни одного франка.
   - Ты уверен? - спросил Джим. - Может, в городе есть франк, о  котором  ты
не знаешь?
   - Если бы такой человек был, я наверняка  знал  бы  об  этом,  -  ответил
слуга. - В караван-сарае бывает много  людей,  они  любят  поговорить  и  не
упустили бы случая рассказать о чужестранце.
   Слуга ушел, и сразу же, словно из-под земли, появился Байджу.  Не  говоря
ни слова, он уселся на подушку рядом с Джимом, выудил из блюда кусок мяса  и
отправил себе в рот. Справившись с мясом, монгол взглянул на своих соседей:
   - Что вы собираетесь делать?
   - Искать нужного нам человека, который должен быть в Пальмире, -  ответил
Джим. - Он...
   - Сначала надо заняться мечами, -  перебил  Джима  Брайен.  -  Мы  должны
купить оружие, монгол. - Брайен посмотрел на Джима:
   - Я уже рассказал Байджу, что мы ищем сэра Джеффри.
   - Когда ты успел? - спросил Джим.
   - Во время одной из твоих бесед с тем словоохотливым малым  из  каравана,
ибн  Тариком.  Я  описал  Байджу  сэра  Джеффри.  Монгол  может   где-нибудь
натолкнуться на лорда Малверна. - Брайен повернулся к монголу:
   - Ты не встречал человека, которого мы ищем?
   Байджу замотал головой и снова потянулся за мясом.
   - Да перестань ты хоть на минуту есть, монгол! - воскликнул Брайен. -  Мы
с сэром Джеймсом в затруднительном  положении.  У  нас  есть  все  основания
считать, что разыскиваемый нами человек в городе, но мы не  знаем,  как  его
найти.
   - Поговорите с людьми. Может, его видели, - сказал монгол, не  переставая
жевать.
   - Мы уже расспрашивали человека, который нас обслуживает, - сказал  Джим.
- Слуга говорит, будь в городе человек, похожий на того, кого мы ищем, он бы
знал об этом. В  караван-сарае  собирается  много  людей,  и  о  чужестранце
наверняка зашел бы разговор.
   Байджу издал звук, похожий не то на кашель, не то на короткий смешок.
   Монгол обвел глазами комнату  и  увидел  прислуживающего  в  другой  нише
слугу.
   - Иди сюда! - заорал Байджу.
   Сидящие в нише люди перестали есть и, открыв рты, уставились на  монгола.
Затем заговорили. О чем они говорили, было не  слышно,  но  по  их  лицам  и
жестам было понятно, что все сошлись в одном -  человек,  не  умеющий  вести
себя в обществе, ничего, кроме пренебрежения, не заслуживает.
   Слуга, скорее для видимости, немного подождал, будто  ничего  не  слышал,
затем повернулся и, растягивая рот в улыбке, подбежал к Байджу:
   - Господин звал меня?
   - Скажи, в Пальмире среди рабов есть франки?
   - Конечно, господин. Но сколько и кому принадлежат, я не  знаю.  Кому  до
этого дело.
   - Ты уверял меня, что в Пальмире нет франков, - сказал Джим.
   - Так оно и есть, господин. А о рабах и речи не было.
   - Выходит, мы ищем франка, который  попал  в  рабство,  -  сказал  Брайен
слуге. - Он выше тебя на голову. У франка голубые  глаза,  седоватые  волосы
вокруг лысины, начинающейся ото лба, и маленькие усики. За время, что я  его
не видел, он мог совсем поседеть. Но  это  не  немощный  старик,  а  крепкий
осанистый человек. И еще. У франка небольшой шрам от подбородка к  скуле.  У
него есть и другие шрамы, но этот самый, заметный. Ты видел такого раба?
   - Нет, господин. Я порасспрашиваю  людей.  Может,  к  завтрашнему  дню  я
что-нибудь и узнаю.
   - Если найдешь этого раба, получишь вознаграждение, - сказал монгол. - Не
очень большое, но получишь. Ты понял?
   - Понял как нельзя лучше. О щедрые и благодетельные господа,  что  еще  я
могу для вас сделать?
   - Принеси мяса, - сказал Брайен.
   Слуга взял со стола пустое блюдо и заспешил прочь.
   Байджу откинулся на обитую тканью стену ниши. Он умиротворенно  вздохнул,
посмотрел на Джима с Брайеном и рыгнул.
   Брайен удивленно поднял брови. Джим сдержался, хотя  внутри  у  него  все
передернулось от отвращения. Он знал, что на Востоке таким странным  образом
выражают удовлетворение от съеденной пищи.
   Байджу сардонически ухмыльнулся.
   - Ибн Тарик здесь, - сказал монгол. - Я видел его  утром,  когда  вы  еще
были у себя в комнате.

Глава 22

   Джим с Брайеном удивленно посмотрели на монгола.
   - Пришел караван? - спросил Джим.
   - Нет, - ответил Байджу. - Но ибн Тарик здесь.
   - Откуда он взялся? Джим вспомнил, что их маленький отряд, для того чтобы
добраться до Пальмиры за пять дней,  ежедневно  двигался  с  рассвета  и  до
глубокой ночи. Они с Брайеном ели и спали урывками и довели себя чуть ли  не
до полного истощения.
   - Не знаю, - коротко ответил Байджу.
   Слуга принес блюдо с мясом, и монгол набросился на еду.
   -  Не  знаю,  -  повторил  Байджу,  съев   несколько   кусков   нежнейшей
верблюжатины. -  Возможно,  его  верблюд  не  хуже  наших.  Если  ибн  Тарик
отделился от каравана не позднее чем через  два  дня  после  того,  как  вас
захватили ассассины, имел достаточный запас воды и пищи и шел с рассвета  до
поздней ночи, он мог прийти в Пальмиру в один  день  с  нами.  Я  видел  ибн
Тарика на базаре. Он покупал у лавочника чалму.
   - Ибн Тарик выглядел усталым?
   - С чего бы ему устать, если он совершил  переход  за  то  же  количество
дней, что и мы? Я же не устал. Не судите других по себе.
   - Надо пойти к тому лавочнику. -  сказал  Брайен.  -  Посмотрим,  чем  он
торгует. А зайдет разговор, попробуем  выудить  у  хозяина  лавки,  что  ему
известно об ибн Тарике. Может, лавочник знает,  зачем  ибн  Тарик  пришел  в
город или хотя бы где тот остановился. Да  и  рыцарь,  сообщивший,  что  сэр
Джеффри в Пальмире, видел его на  базаре.  Может,  нам  повезет  и  мы  сами
натолкнемся на лорда Малверна. Возможно, он и не раб вовсе, а купец. То, что
он англичанин, сэр Джеффри может  просто  скрывать.  За  прошедшие  шесть  с
лишним лет лорд Малверн, видимо, изменился, но, конечно, не настолько, чтобы
я его не узнал.
   - Я еще немного поем, - сказал Байджу. - Как наемся, так и пойдем.
   - Тогда я поднимусь наверх, - сказал Джим.  -  Прихвачу  с  собой  нашего
маленького друга, Брайен.
   Байджу перестал жевать и вопросительно посмотрел  на  Джима.  Джим  отвел
глаза.
   - Зачем, Джеймс? - спросил Брайен.
   - На случай, если нам будет грозить опасность, - ответил Джим.
   Он многозначительно посмотрел на Брайена. Должен же тот понять,  что  Гоб
для того и взят, чтобы в случае необходимости быстро вернуться  в  Англию  и
сообщить Геронде и Энджи о случившемся.
   Брайен наморщил лоб и после некоторого раздумья кивнул:
   - Как хочешь. - Он посмотрел на блюдо с верблюжатиной. - Пока  ты  ходишь
наверх, я съем пару кусков мяса.
   Джим кивнул и направился к двери. Поднявшись  по  лестнице,  он  вошел  в
комнату, в которой они с Брайеном провели ночь. Чтобы взять  с  собой  Гоба,
придется надеть плащ. Плащ у Джима остался. Он спал в нем,  когда  подвергся
нападению ассассина. Просто счастье, что Гоб не оказался  тогда  в  потайном
кармане, а сидел на струйке дыма у входа в  палатку.  Гоблина  могло  просто
раздавить, когда Джим катился с горки в объятиях противника.
   Пожалуй, стоит воспользоваться магией, чтобы в плаще не было жарко.  Хотя
нет, лучше обойтись без нее. Каролинус никогда не  дает  плохих  советов.  А
плащ прикроет кольчугу не только от  любопытных  глаз,  но  в  от  солнечных
лучей. Если его не надеть, кольчуга нагреется на солнце и будет еще жарче.
   - Гоб, ты на месте? - спросил Джим.
   - Да, милорд, - голосок гоблина. раздался из плаща тоненький -  Я  надену
плащ, и мы отправимся на базар. Надеюсь, ты не потерял трут, который я  тебе
дал. Ты помнишь  магическое  слово,  которое  надо  произвести,  чтобы  трут
загорелся и пошел дым?
   - Трут у меня, милорд. И я отлично помню магическое слово. Это слово...
   - Не произноси его, - торопливо сказал Джим. И тут  же  спохватился,  что
заговорил слишком громко. Надо говорить тише - кругом могут быть чужие  уши.
- Это слово следует произнести лишь в том  случае,  когда  тебе  понадобится
вернуться в Англию и сообщить леди Анджеле о грозящей нам с сэром  Брайеном,
опасности. Как только ты произнесешь это слово, трут загорится и пойдет дым.
   - Я хорошенько запомню то, что ты сказал, милорд, - ответил Гоб.
   - Помни и о том, что это слово можно использовать только один  раз.  Если
ты произнесешь его понапрасну, может случиться так,  что  тебе  негде  будет
быстро раздобыть дым, когда он понадобится.
   - Я все понял. Извини меня, милорд.
   - Слово надо использовать  только  в  минуту  чрезвычайной  опасности.  Я
постараюсь дать тебе сигнал, когда произнести  его.  Но,  если  по  какой-то
причине я не смогу этого сделать, тебе  придется  самому  решать,  стоит  ли
использовать единственную возможность быстро получить дым и на  его  струйке
вернуться в Англию.
   - Я постараюсь правильно  распорядиться  словом,  -  сказал  Гоб.  -  Мне
оставаться в кармане или можно вылезти? Я бы с удовольствием  отправился  на
базар на твоем плече. Я слышал, меня можно принять за обезьянку.
   - Тебе лучше остаться в потайном  кармане.  Будешь  выглядывать  из  него
украдкой. Я не хочу, чтобы кто-то посторонний знал о твоем присутствии.
   - Хорошо, милорд, - согласился гоблин. Джим надел плащ и спустился  вниз.
Блюдо на столике опустело. Байджу с Брайеном явно повеселели. Просить, чтобы
плату за  еду  причислили  к  счету  за  проживание  в  караван-сарае,  было
бесполезно. Джима просто не поняли бы.  Он  подозвал  слугу,  расплатился  и
вместе с Байджу и Брайеном вышел на улицу.
   Базар находился в центре города, в том месте, где когда-то  располагались
величественные строения, возведенные римлянами. Теперь от этих  строений  не
осталось и следа, они были погребены под слоями песка и грязи.  Джим  где-то
читал, что  французские  археологи  раскопали  в  Пальмире  четыре  портика,
ритуальный водоем, алтарь для  жертвоприношений  и  еще  какие-то  постройки
стародавних времен. Но сейчас, в четырнадцатом веке, кроме Большой колоннады
в начале главной улицы, никаких  достопримечательностей  Джим  в  городе  не
обнаружил.
   Выстроившиеся рядами лавки  представляли  собой  неказистые  постройки  с
открытыми прилавками и навешенными над ними  тентами.  Узкие  проходы  между
торговыми рядами не превышали в ширину восьми футов.
   Байджу привел Джима и Брайена к лавке, где  торговали  оружием.  Мечей  у
торговца не оказалось, зато нашлись тяжелые длинные ножи. Пришлось купить по
ножу, к ножу - ножны, а к ножнам - перевязь.
   Следующая лавка, около которой остановился Байджу, была той,  куда  хотел
зайти Брайен. Здесь торговали тканями, готовой одеждой и головными уборами.
   - Что  это?  -  спросил  Байджу  у  лавочника,  приземистого  человека  с
приветливыми глазками.
   - Наилучший шелк, привезенный из-за Великой стены, - ответил лавочник.
   Байджу склонился над тканью и стал ее тщательно разглядывать.
   - Это египетский шелк, - безапелляционно заявил монгол. -  Мой  приятель,
который был у тебя утром и купил  чалму,  говорил  об  этой  ткани.  Так  ты
утверждаешь, что шелк из-за Великой стены? Может, ты  еще  скажешь,  что  он
привезен из Индии?
   - Да сжалится надо мной Аллах! - вскричал торговец, заламывая руки. - Мне
выдали этот шелк за привезенный с Востока. Как я теперь восполню убытки?
   - Найдешь другого идиота, который не может отличить  египетский  шелк  от
настоящей восточной ткани, - сказал монгол. - Однако я теряю у  тебя  время.
Другой мой приятель, от имени которого я с тобой разговариваю, разбирается в
шелке, но не так хорошо, как я. Ему нужен шелк, но не такой. У тебя есть  на
что еще посмотреть?
   - У меня есть и другие  образцы.  Среди  них  найдется  шелк  для  самого
придирчивого покупателя. Ткани в кладовой. Но я не собираюсь вытаскивать  их
на прилавок ради пустых разговоров. Ты действительно купишь шелк?
   - Откуда я знаю? - возмутился монгол. - Сначала надо взглянуть на товар.
   - Шелк аккуратно свернут и лежит под грудой других дорогих товаров. Чтобы
его достать, надо перевернуть всю кладовую. Я не хочу потеть понапрасну.
   Байджу показал рукой на Джима:
   - Покупатель со мной. Я  пришел  с  ним  только  потому,  что  лучше  его
разбираюсь в шелке. Мой приятель интересуется многими  товарами,  не  только
тканями. Если тебе лень покопаться  в  своей  лавке,  мы  найдем  на  базаре
другую. Там мы узнаем все, что хотим узнать, и купим товары,  которые  хотим
купить.
   - Какие товары вы хотите купить?
   - Всего не перечислишь. Скажи лучше, как попасть  на  невольничий  рынок.
Мой приятель хочет купить раба из франков. Он сам франк и предпочитает иметь
в услужении себе подобных.
   - Сегодня нет торга  на  невольничьем  рынке,  -  сказал  лавочник.  -  В
ближайшие дни, может, и  будет.  Но  рабы  из  франков  на  рынке  продаются
нечасто.
   - Человек, который был в твоей лавке и купил чалму, сказал мне, что видел
на базаре раба и что тот раб - франк.
   - Я не встречал на базаре таких рабов и даже не знаю, есть ли они у  кого
в Пальмире. Может, у почтенных людей в городе раб из франков и найдется,  но
стоит он недешево. Может ли твой приятель заплатить хорошую цену?
   - Он должен сначала посмотреть на раба, - ответил Байджу.
   - Раба-франка еще нужно найти, а стоит он дороже моего лучшего шелка.
   - Если раб ему подойдет, мой приятель долго  торговаться  не  станет.  Он
пришел в Пальмиру всего на несколько дней. Приятель вознаградит  тебя,  если
ты найдешь ему раба-франка, и вознаградит вдвойне, если окажется,  что  этот
раб продается.
   - Продается все, - сказал  лавочник.  -  Конечно,  может  оказаться,  что
хозяин раба не собирается его продавать и заломит цену. Тогда  я  постараюсь
вам помочь. Я продаю ткани и одежду, а не  рабов,  но  я  умею  торговаться.
Вполне возможно, я услышу о рабе-франке  еще  до  того,  как  твой  приятель
покинет Пальмиру. Но раздобыть  нужные  сведения  не  так  просто,  и  я  не
откажусь от вознаграждения.
   - Я уверен, мой приятель не  поскупится,  -  сказал  Байджу.  -  Если  ты
найдешь нужного раба, да  еще  такого,  которого  можно  купить,  то  сам  и
договоришься с моим приятелем о вознаграждении.
   - Конечно... - начал лавочник и замолчал. В некотором  отдалении  от  его
лавки, в проходе между торговыми рядами,  раздались  крики.  Что  произошло,
разобрать было трудно. Проход был забит людьми. Шум усилился.  Над  головами
замелькали  палки.  Впереди  толпы  бежал  человек.  Люди  у  ближних  лавок
отскакивали в стороны, прижимались к прилавкам, некоторые  поворачивались  и
присоединялись к преследователям. Подгоняемый ударами палок,  улюлюканьем  и
неимоверным гвалтом человек пробежал мимо лавки торговца тканями  и  побежал
дальше по проходу. Толпа последовала за ним.
   Джим успел заметить, что промчавшийся мимо мужчина высок и мускулист,  на
его бледном с вытаращенными глазами  лице  чернели  усы  и  брови.  Один  из
рукавов его рубашки был оторван, а обнаженная рука обезображена. От запястья
к локтю тянулся не то уродливый шрам, не то нарост крупной  сероватой  сыпи.
Рот мужчины был искривлен. Возможно, преследуемый что-то кричал, но  его  не
было слышно.
   - Да  защитит  нас  Аллах!  -  воскликнул  лавочник.  -  Это  Альбохассан
Карасаний, перс, торговец кожей. Люди заподозрили, что он болен проказой,  а
перс уверял, что его замучили фурункулы. Вот у него и оторвали рукав,  чтобы
установить истину. - Лавочник посмотрел  вслед  промчавшейся  мимо  толпе  и
перевел взгляд на своих собеседников. - Теперь товары этого перса приберут к
рукам купцы из соседних лавок, - с легким сожалением сказал он. - Ничего  не
поделаешь. На то воля Аллаха! - Лавочник немного помолчал и заговорил снова:
   - Чем еще могу услужить вам?
   - Больше ничем, - ответил Джим. Он хотел как можно быстрее уйти с базара.
   -  Если  я  что  узнаю,  то  немедленно  сообщу,  -  сказал  лавочник.  -
Рассчитывайте на меня. Где вас найти, господа?
   - В караван-сарае Юсуфа, - ответил Байджу.
   - Я отыщу вас, - сказал лавочник. -  Мое  имя  Метааб.  В  Пальмире  меня
каждый знает.
   Джим, Брайен и Байджу двинулись по проходу. Джим вздохнул с облегчением -
наконец-то они уходят. Промелькнувшая перед ним картина радости не вызвала.
   - Куда теперь? - спросил Байджу. Желания возвращаться в  караван-сарай  у
Джима не было.
   - Раз уж мы оказались в Пальмире, надо осмотреть город, - сказал Джим.
   - Ты хочешь осмотреть город? - удивленно воскликнул Байджу. - Ты же его и
так видишь. - Монгол обвел рукой ближайшие лавки.
   - Я хочу осмотреть весь город, - пояснил Джим.
   - Да и я тоже, - поддержал Джима Брайен. -  Можно  взглянуть  на  водоем,
откуда женщины носят воду. Интересно, как они умудряются  удерживать  горшки
на голове?
   - - Да разве стоит осматривать город? - не унимался Байджу. - Все  города
одинаковые.
   Рассказывать Байджу с Брайеном о  римских  постройках,  канувших  в  лету
цивилизациях и даже об истории караванной  торговли  было  бесполезно.  Надо
просто побродить по городу, решил Джим.  Лучше  прогуляться,  чем  сидеть  в
караван-сарае и вспоминать о прокаженном.
   Несчастный торговец кожами все еще стоял перед глазами Джима. Заостренное
лицо, искривленный в гримасе рот... Похоже, вид прокаженного  не  взволновал
ни лавочника, ни Байджу. Да и Брайен остался невозмутим.
   -  В  Европе  прокаженные  носят  одежду,  прикрывающую   все   тело,   -
рассудительно сказал Брайен. -  Да  еще  колокольчик.  Услышав  звон,  можно
заранее свернуть в сторону; чтобы не натолкнуться на прокаженного.
   - Проще убить его, - сказал Байджу. - Послать стрелу издали.
   Торговые ряды кончились. Джим, Брайен и Байджу вышли на какую-то улицу.
   - Если вы хотите побродить по этой навозной  куче,  я  пойду  с  вами,  -
вздохнув, сказал Байджу. - Вы не знаете здешних обычаев  и  можете  навсегда
остаться лежать в этой грязи вместо того,  чтобы  благополучно  вернуться  в
караван-сарай. Пойдемте.
   Байджу привел Джима  и  Брайена  к  водоему.  Неожиданно  оказалось,  что
Брайена больше заинтересовали женщины, чем их умение носить на голове полный
воды горшок. Брайен не сводил с женщин глаз.
   - Если ты хочешь посмотреть на женщин, -  сказал  Байджу,  понаблюдав  за
Брайеном, - я могу привести тебя туда, где их гораздо больше, чем здесь.
   - Неплохая мысль, Джеймс, правда? - весело сказал Брайен, глядя на  Джима
поверх головы Байджу.
   Монгол, как самый маленький  из  троих,  шел  между  Джимом  и  Брайеном.
Поддерживать разговор в таком строю было гораздо удобнее.
   Джим не имел ни малейшего  желания  любоваться  женщинами,  но  возражать
Брайену не стал. Возвращаться в караван-сарай не хотелось.
   Байджу привел Джима и Брайена в кофейню. Оказалось,  что  там  подают  не
только кофе. Для неверных нашлось и вино, правда, слабое и вяжущее на  вкус.
Попробовав вина, Брайен поморщился и сделал несколько больших глотков.
   Одна за другой в  зале  появлялись  женщины.  Каждая  исполняла  какой-то
замысловатый  танец.  Тела  танцовщиц  окутывали   разноцветные