в горы Юра, я решил, что принесу их вам сюда.
   Она встретилась с ним взглядом и  заметила  в  его  темных  глазах  столь
знакомое ей настойчивое  интимное  выражение.  Девушка  очень  боялась,  что
окружающие заметят, как Марк смотрит на нее,  как  разительно  меняется  его
голос, тон, когда он обращается к ней. Она искренне надеялась, что никто  не
обратит на это внимания, что никто не  обнаружит,  как  Марк  прижимает  под
столом ногу к ее колену, что слишком  часто  его  пальцы  как  бы  ненароком
соприкасаются с ее руками, ее бедрами.
   Эти мимолетные контакты лишали Энни самообладания, у нее  учащенно  бился
пульс, пересохло во рту, но она ни за что  не  согласилась  бы,  чтобы  Марк
перестал это делать...
   Она так и не решила, как к нему относиться, что думать о  том,  что  Марк
рассказал ей. Ей нужно  было  время,  чтобы  подробно  разобраться  в  своих
чувствах. Марк не должен давить на нее. Он  уже  и  так  достаточно  в  этом
преуспел. Однако девушка не могла ему всего этого сказать сейчас,  во  время
ланча, в окружении незнакомых людей, сидящих за столом,  прислушивающихся  к
ним, присматривающихся...
   Энни отстранила свое  колено  и  сбросила  его  руку,  стараясь  избегать
прикосновений к нему, но это, похоже, лишь раззадорило его. У Марка еще ярче
блестели глаза всякий раз, когда он встречался с ее глазами.
   После ланча Луи и Марк проводили девушку на встречу с прессой.  Энни  уже
достаточно много фотографировали, чтобы она успела к этому привыкнуть, но на
этот  раз  ей  было  невмоготу.  Мероприятие  выматывало,  если  не  сказать
раздражало. Девушке не нравилось, что к ней относились как  к  живой  кукле,
заставляя крутиться и вертеться в разные  стороны,  принимать  ту  или  иную
позу, улыбаться, повернуть голову туда, сюда, сесть так, сесть сяк. -
   Когда все закончилось, Энни с облегчением вздохнула и позволила проводить
себя в номер. Марк вошел вместе с ней, но задержался в гостиной и  с  кем-то
тихо переговорил по телефону.  Энни  тем  временем  закрылась  в  спальне  и
рухнула на постель, в изнеможении закрыв глаза. Ей показалось, что прошло не
более пяти  минут,  когда  в  дверь  громко  и  настойчиво  зазвонили.  Энни
услышала, как Марк бросился открывать, раздраженно приговаривая:
   - Да перестаньте же трезвонить, вам говорят. - Но  тут  его  тон  заметно
изменился: - О! Так это вы?
   Какой уж тут сон! Позевывая, Энни прислушалась к тому, что происходило  в
гостиной, и, узнав голос Филиппа, окончательно проснулась.
   - Говорите, уже устала? И это еще не начав гастроли? Надеюсь, это  пустые
капризы. Впрочем, ладно, посмотрим. Хай,  Марк!  Как  вы  поживаете?  Все  в
порядке? Какие-нибудь проблемы? Нет? Отлично! Да, вы ведь еще не  знакомы  с
моей женой. Диана,  это  Марк  Паскаль,  директор-распорядитель  французской
фирмы грамзаписи.
   Энни едва не свалилась с постели, так она заспешила к  двери  спальни,  и
выскочила в то время, когда Марк вводил  гостей  в  номер.  Филипп  и  Диана
улыбались, оглядываясь по сторонам.
   - Так вот ты где! Что это за чепуха насчет твоей усталости еще  до  того,
как начались гастроли? - повысил голос  Филипп,  оглядывая  Энни  с  ног  до
головы. - Не думал, что ты раскиснешь, пока мы будем в отъезде.  Ладно,  дай
посмотреть на тебя хорошенько. - С этими словами Филипп расцеловал девушку в
обе щеки, потряс ей руки, окинул своими циничными голубыми глазами,  склонил
голову набок и сказал: - Хм, выглядишь ты как-то по-другому. Или все дело  в
том, что мы тебя не видели целых две недели. С тобой все в порядке?
   - Все отлично, - со смехом ответила девушка. -  Я  уже  большая.  Фил!  Я
научилась жить самостоятельно. - Энни обернулась, чтобы обнять  Диану  -  Вы
оба так здорово загорели. Как хорошо, что вы оба здесь! Ну  и  как  замужняя
жизнь, Диана? Как ты полагаешь, стоит мне попробовать?
   - Пока - порядок, - отозвалась подруга, ее карие глаза  потеплели.  -  По
крайней мере Филипп не храпит. Ну, а как твоя самостоятельная жизнь?  Ты  не
очень-то скучала, правда?
   Диана продолжала весело щебетать, но Энни  заметила  у  нее  легкую  тень
тревоги и решила успокоить подругу:
   - Поначалу все было очень тяжко, но мне понравилось чувство  свободы.  Не
надо больше спорить, какую программу смотреть по телевизору. И никто  больше
не выключит мои пластинки.
   Диана рассмеялась.
   - Смотри, как бы не стали жаловаться соседи.
   - Как вы думаете, в этом отеле найдется глоток горячего  чая?  -  спросил
Филипп, входя в гостиную. Все последовали за ним.
   Марк задумчиво наморщил нос.
   - Чаю? Я полагаю, что они часто готовят чай  для  англичан,  но  есть  ли
горячий чай именно сейчас, сказать затрудняюсь.
   После этих слов Марк поднял телефонную трубку.
   - Чай, а на сколько человек? На двоих? А ты будешь, Энни?
   - Да, мне тоже чаю! - кивнула головой девушка.
   Диана наблюдала за Марком, пока тот заказывал чай  в  номер.  Затем  тихо
шепнула подруге на ушко:
   - Ты знаешь, он  такой  сексуальный...  Он  ведь  привозил  тебя  в  свой
загородный дом? Как там все прошло?
   Ну что, скажите  на  милость,  Энни  должна  была  ей  ответить?  Девушка
судорожно облизнула разом пересохшие губы.
   - Удаленный, тихий и мирный уголок...
   - Он женат?
   Энни отрицательно покачала головой и напоролась-таки на  пытливый  взгляд
подруги.
   - А кто еще был в доме?
   У Энни замерло сердце. Она поняла, что на этот вопрос ей рано или  поздно
придется ответить - Марк как раз закончил говорить по телефону и  сумел-таки
поймать ее безмолвный призывмольбу о  помощи  и  мгновенно  присоединился  к
дамам, непринужденно произнеся:
   - Энни уже успела рассказать о встрече с моими друзьями? Им всем  так  не
терпелось  взглянуть  на  нее,  и  мне  пришлось  нелегко,  ограждая  ее  от
поклонников.
   Диана нахмурилась.
   - Я считала, что это будет вроде разрядки для нее,  надеялась,  что  Энни
немного отдохнет перед началом гастролей.
   - О! Я позаботился о том, чтобы у нее была возможность хорошо  отдохнуть.
Вы ведь помните, как я заинтересован в успехе ее гастролей? Мы  рассчитываем
продать много ее дисков в течение пары следующих недель, и  продать  удачно.
За ней уже сейчас бегают фаны, но я верю,  что  после  этих  гастролей  Энни
станет настоящей звездой.
   Диана была явно разочарована тем, что Марк вмешался  в  их  разговор,  но
одновременно и радостно рассмеялась.
   - Что за вопрос? Конечно же, Энни станет звездой! И не только  здесь,  во
Франции, но и во всей Европе. - Затеки обняла рукой Энни и прижалась к  ней.
- Ведь так?
   Энни засмеялась.
   - Будем надеяться.
   Да, Марк убедителен, холоден, как огурец, ушел от ответа и даже глазом не
моргнул. Наблюдая за ним, Энни дивилась, что он все же за человек? И сколько
правды в том, что он ей наговорил?
   А Марк тоже все поглядывал  на  Энни.  Она  поняла,  что  Марк  хотел  бы
прочитать ее мысли, настроиться на  ее  волну,  понять,  что  она  чувствует
Приезд Филиппа и Дианы в корне изменил  обстановку.  Но  Марк,  без  всякого
сомнения, не намерен был им уступать.  Возвращение  друзей  вернуло  все  на
круги  своя,  вновь  окуная  девушку   в   домашний   уют   их   многолетних
взаимоотношений, отдалило ее от Марка, заставило  осознать,  как  мало  она,
собственно, знакома с этим человеком, по сравнению с тесной давней дружбой с
Филиппом и Дианой.
   За те короткие часы наедине с Марком у Энни не было  никакой  возможности
прибегнуть к помощи защитной маски,  той,  что  так  часто  выручала  ее  на
публике. Не понадобились и изысканные манеры или еще что-нибудь в этом роде,
чем можно было бы оградить свою душу от посторонних  взглядов.  Ей  пришлось
пробыть с ним лицом к лицу такой, какая она есть на самом деле, без прикрас,
и той женщиной, каковой она в действительности была, без налета всего, что о
ней  писалось  и  что  ей  приписывалось  в   газетах,   смаковалось   между
диск-жокеями, обсуждалось фанами. Та Энни была создана прессой  и  не  имела
ничего общего с подлинной  Энни.  Внезапно  девушке  пришло  в  голову,  что
теперь, после суток, проведенных вместе с Марком, она  гораздо  лучше  знает
сама себя. А ведь так легко поверить еврей собственной рекламе,  можно  даже
забыть, где же твое настоящее, а где придуманное репортерами
   Долгие  годы  Энни  была  слишком  занята,   чтобы   задуматься   о   все
расширяющейся пропасти между ней настоящей и  той,  которая  появлялась  под
маской на  публике.  Той,  что  была  полностью  придумана  и  приписана  ей
средствами массовой информации. Ей едва исполнилось семнадцать,  а  они  уже
принялись отвечать за нее на все вопросы, которые  сами  и  задавали,  и  их
ответы, по их разумению,  должны  были  соответствовать  образу  Энни.  Энни
никогда этому не противилась. Впрочем, у  нее  просто  не  хватало  времени.
Разве могла она когда-нибудь остановиться и подумать: кто я?  чего  я  хочу,
что я на самом деле чувствую?
   Она открывала рот и честно повторяла  те  слова,  которые  вкладывали  ей
Филипп и Диана. Она носила те наряды, которые они считали  необходимыми  для
ее появления в местах, где обычно  скапливалась  нужная  публика,  -  ночные
клубы, рестораны, отели, модные курорты.  Девушка  никогда  не  протестовала
против того, чтобы ею так манипулировали, относились как  к  живой  куколке.
Напротив, она была счастлива, когда ей удавалось порадовать Филиппа и Диану.
К тому же она стольким в своей жизни была обязана им! Она их любила, была им
благодарна...
   Но все равно пришло время, когда Энни надо  жить  самостоятельно,  думать
по-своему, самой принимать решения. И Марк помог ей открыть глаза. И как это
ни нелепо, но первое, что Энни самостоятельно решила, -  держаться  от  него
подальше.
   Девушка бросила взгляд на Марка, ее изумрудные  глаза  сверкали  вызовом.
Пусть читает ее мысли: "Держись от меня в стороне, Марк! Все кончено!  Я  не
верю тебе и больше не хочу тебя видеть!"
 
 
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
 
   Билеты на первый концерт в Париже были распроданы мгновенно. Сама Энни не
предполагала, что будет так популярна во Франции,  что  будет  такой  фурор.
Однако Марк и его рекламная команда провели просто огромную  работу  задолго
до начала ее гастролей, поставив целью создать нужную атмосферу  для  успеха
Энни. Они поработали с прессой, сообщали  в  нужное  время  слухи  в  нужные
газеты и журналы, на кабельное и спутниковое телевидение, издавали плакаты и
размещали их на видных местах. Особое место в  рекламной  кампании  занимали
интервью Энни музыкальным и околомузыкальным изданиям.
   - Пресса не обходит вас вниманием, - с удовлетворением отметил Луи, глава
отдела рекламы. Сказал он  это  с  сознанием  гордости  за  проделанную  его
отделом работу. - Билеты распродаются в момент открытия билетных  касс.  Мне
кажется, что эти гастроли будут успешными. К тому же Франция никогда не была
легким рынком, где можно было  бы  продать  иностранный  музыкальный  товар,
поскольку в стране есть  собственные  отличные  певцы  и  музыканты.  Однако
должен признать, что сам не ожидал такого ажиотажа в самом начале гастролей.
   - Вы для этого проделали просто гигантскую работу, - поздравила его Энни,
и Луи ухмыльнулся, явно довольный ее комплиментом
   - Благодарю вас. Я буду под рукой во время гастролей,  чтобы  помочь  вам
справиться с любыми проблемами, которые только могут возникнуть. Так что  не
смущайтесь и прямо обращайтесь ко мне.
   - Хорошо, не буду смущаться, - пообещала девушка, в то же время абсолютно
убежденная в том, что Фил или один из его помощников  сумеют  уладить  любой
вопрос. Ей еще ни разу не доводилось самой решать проблемы, слава Богу!
   Энни поднялась на самой заре, легко позавтракала и  укатила  на  стадион,
чтобы порепетировать перед началом  сегодняшнего  концерта.  Звуковая  сцена
была уже почти смонтирована, хотя кое-где еще  слышался  перестук  молотков.
Строители  сновали  взад-вперед  по  металлическим   лесам,   скрепляя   их,
подтягивая соединения и пробуя их на прочность. Бывали случаи,  когда  сцены
обваливались от вибрации, вызванной  грохотом  музыки,  или  когда  рушились
зрительские трибуны оттого,  что  фаны,  войдя  в  раж,  принимались  дружно
топать. Никто не хотел подобного на этот раз.
   Не отставали  и  электрики,  напряженно  трудившиеся  под  самой  сценой,
проверяя электрические цепи. Микрофоны щелкали и  гудели,  когда  ктолибо  в
очередной раз принимался их проверять.
   Группа  крепких  мускулистых  молодых  ребят  начала  заносить  на  сцену
музыкальное оборудование. Клавишные и ударные уже заняли почти все свободное
место, а еще предстояло установить громоздкие усилители. То  и  дело  что-то
падало, и гулкий звук, многократно отражаясь эхом, разносился по стадиону.
   - Смотреть надо, - орал ответственный за оборудование. - Эта штука  денег
стоит!
   - Извини, Джек, - оправдывался несчастный. - Я просто споткнулся.
   - Куда это ставить? - тут же раздавался новый крик, и Джек что-то орал  в
ответ
   Небольшая  группа  певцов  хора  выстроилась  перед  рядом  микрофонов  и
принялась репетировать,  по  многу  раз  прерываясь  и  повторяя  недающуюся
музыкальную  фразу  Этим  же  занялась  и  Энни,  ее  музыканты  и   недавно
присоединившаяся к  ней  балетная  труппа.  Каждое  движение  танцоров  было
детально выверено  сценическим  хореографом  и  тщательно  отрепетировано  в
Лондоне в большом зале. Сейчас им надлежало перенести все  это  на  открытую
сценическую площадку, где им предстояло выступать и где им грозила опасность
споткнуться,  запутавшись  в  проводах,  тянущихся  по  всей  площадке,  или
свалиться с края сцены...
   Музыканты были более ограничены в движении, поскольку были  пришпилены  к
своим музыкальным инструментам. Им  можно  было  сделать  лишь  пару  шажков
взад-вперед. У Энни было  гораздо  больше  свободы  движения  по  сцене,  на
которой этим вечером ей предстояло выступать. Но и ее движения были  так  же
четко отработаны, как и у  балетной  труппы,  которая  как  бы  переливалась
взад-вперед по сцене, создавая впечатление играющей искрами приливной волны.
Пока балетная труппа проводила репетицию, электрики решили  посмотреть,  как
работают   бесчисленные    подсветки,    предназначенные    для    вечернего
представления, чтобы убедиться в, том, что нигде нет обрывов.
   -  Сумасшедший  дом,  -   поделился   впечатлением   Брик,   жмурясь   от
удовольствия.  -  Тебе  нравится  подготовка  к  большому  представлению?  Я
чувствую, как горячка охватывает меня с головы до пят.
   - Что? - рассеянно переспросила Энни, наблюдая за танцорами.
   - Адреналин, говорю, работает!
   - Брик, ты что, никогда не боялся сцены? - спросила девушка, завидуя  его
жизнерадостности и избытку сил...
   - Никогда  в  жизни.  Я  жду  не  дождусь  сегодняшнего  вечера!  -  Брик
изобразил, как он играет на  ударных,  глаза  его  засверкали.  -  Когда  мы
начинаем, когда мои барабаны застучат, я, кажется, могу взлететь  на  воздух
от восторга. На живом концерте я могу стучать по барабанам так  сильно,  как
хочу того я сам, греметь так громко, как мне нравится, не  обращая  внимания
на чьи-то жалобы по этому поводу, и никто не заставит меня убрать звук! Игра
на ударных сродни хорошему сексу - никогда нельзя  полностью  насытиться  ни
тем, ни другим, но всегда кто-то хочет помешать вам получать удовольствие.
   Музыканты ее группы нашли эту мысль  весьма  забавной,  но  Энни  уже  не
слушала разглагольствований Брика. Она  во  все  глаза  следила  за  Марком,
который в дальнем углу сцены беседовал о чем-то с Филиппом. Оба они смотрели
в  сторону  прожекторов  большого  диаметра,  питавшихся  от  аккумуляторов,
спрятанных под потолком. Крановщик  был  занят  тем,  что  устанавливал  эти
батареи  должным  образом,   снизу   ему   помогал   советами   помощник   с
радиотелефоном в руках, стоявший на краю сцены.
   На Марке сейчас был черный свитер и голубые джинсы. Каким-то образом  ему
удавалось выглядеть сексуальным и элегантным даже в самой обычной одежде.  У
девушки пересохло во рту, и она отвела  взгляд  в  сторону.  Не  следует  ей
показывать, что она следит за ним. В последние несколько дней Энни удавалось
избегать его общества. Сегодня был заключительный концерт в Париже, и вся ее
команда должна была затем двинуться на следующее выступление в Лион. Вряд ли
Марк последует за ними туда.
   Долгий день постепенно подходил к вечеру, и девушка заметно устала.  Верь
день она провела на ногах, и ее силы убывали.
   - Иди и немного передохни, ты утомилась, - предложила ей  Диана,  обнимая
подругу  в  самый  разгар  ее  попыток  справиться  с  довольно  затасканной
вариацией одной из ее популярных песен.
   - Ужас  какой-то,  -  поморщилась  Энни.  -  Только  до  середины  хорошо
получается. Я, пожалуй, повторю еще раз, прежде чем уйду передохнуть.
   - Энни! Остановись прямо сейчас, - раздался снизу голос Филиппа.  Девушка
оглянулась и едва успела различить  его  в  наступающих  сумерках  вместе  с
Марком, стоявшим рядом с ним, как электрики включили полное  освещение.  Она
замерла на полуслове, ослепленная  этой  вспышкой.  На  секунду  она  словно
переместилась куда-то во времени и  пространстве,  в  ушах  у  нее  внезапно
загрохотали автоматные очереди, раздался пронзительный женский крик...
   - Боже! Энни, что с тобой? - откуда-то  появилась  Диана,  невидимая  для
Энни в этом буйстве света.
   - Уберите свет! - донесся снизу крик Марка.
   Электрики поспешили выполнить распоряжение. Свет юпитеров  погас,  и  все
поглотила темнота. Энни стояла, содрогаясь от рыданий,  слезы  текли  по  ее
лицу. Диана крепко обняла ее, поглаживая плечи, бормоча ласковые слова.
   - Все хорошо, все хорошо... Я с тобой... Ты в полной безопасности...  Что
случилось?
   Тут на сцену вскочил Марк. Энни через плечо Дианы посмотрела ему в лицо и
увидела, что он все понял. Вся еще дрожа, Энни опустила веки.
   - Отвези ее в отель, - тихо приказал Филипп Диане. - Она не  в  себе.  Ее
надо увезти и дать хотя бы пару часиков отдохнуть. Она переутомилась.  Напои
ее горячим чаем, дай пару  таблеток  аспирина  и  уложи  в  темной  комнате.
Проследи, чтобы  никто  не  шумел,  не  включал  телевизор  или  магнитофон.
Оставайся в соседней комнате, можешь и сама немного прилечь,  но  только  не
засыпай.
   - Я позабочусь об Энни, - неожиданно вмешался Марк.
   Филипп и Диана вежливо улыбнулись, и Диана сказала:
   - Это очень мило с вашей стороны, но это моя  обязанность,  и  я  за  ней
присмотрю.
   Марк не стал спорить, но Энни уловила, с каким трудом он сдержался.
   - Пойдем, - бросила Диана, увлекая девушку за собой,  поддерживая  ее  за
плечи. Энни была даже рада тому, что исчезает  из  поля  зрения  его  темных
глаз. Интересно, была бы у нее подобная галлюцинация, если бы Марка не  было
рядом, если бы он не преследовал ее  неотрывным  взглядом,  страстно  желая,
чтобы Энни вспомнила прошлое?
   Вернувшись к себе в номер, Энни забылась тяжелым  сном,  наполненным  все
теми же кошмарами. Они заставляли ее вновь и вновь пробуждаться в страхе. Ее
трясло, она не сразу могла сообразить, где  находится,  в  испуге  оглядывая
темную спальню, и вновь впадала в тяжкое забытье...
   Но девушка очень устала. Даже кошмары не могли помешать ее сну. Засыпая в
очередной раз, Энни подумала, не снятся ли ей кошмары именно потому, что она
так сильно устала...
   Потом ее разбудила Диана, вовремя появившаяся с чашкой чая, чтобы  помочь
ей одеться и отвезти ее обратно на стадион.
   Они поехали туда в фургоне местного поставщика продовольствия.  Это  было
предпринято для того, чтобы незаметно проскочить мимо толпившихся  у  входов
на стадион фанов. Окна в фургоне были тщательно затемнены.
   - Поешь? - предложила Диана.
   Энни энергично замотала головой. От одного упоминания о еде  ее  чуть  не
замутило.
   - Ты должна съесть бутерброд, - настаивала Диан