огда она вспоминала, ей казалось, что прошла целая  вечность,
прежде чем явилась череда сновидений. Ей снилось,  что  она  пробирается  по
краю соснового бора. Она шла одна, но твердо знала, что  ищет  кого-то,  кто
должен был тоже прийти. В воздухе стоял аромат сосен, молодых папоротников и
желтоглазых дроков. Рассеянный  солнечный  свет  пробивался  сквозь  вершины
деревьев, падал на ветви и сучья, валявшиеся на  земле.  Вспархивали  редкие
птицы, но потом стало темнеть, и вскоре она оказалась в абсолютном  мраке  и
полной тишине.
   Энни продолжала долго и осторожно идти вперед, пока не дошла до небольшой
поляны. Кто-то тоже пробирался между стволами деревьев. Девушка  обернулась,
чтобы взглянуть, кто это был. Сердце набатом отдавалось в ушах,
   На освещенную солнечным светом поляну вышла высокая темная фигура, и  тут
Энни увидела его лицо. Девушку охватила  бурная  радость,  она  рванулась  к
нему, наполненная счастьем, раскинув руки. Он подхватил ее, поднял в воздух,
принялся  целовать,  затем  быстро-быстро  закружил,  и  Энни  летала,  чуть
откинувшись назад, в его крепких руках.
   Тут сон развеялся, как это  обычно  бывает,  оставив  бессвязные  обрывки
воспоминаний о себе, и начался другой сон. Место действия было все в том  же
сосновом бору, но теперь стояла глухая ночь. Энни вновь  пробиралась  лесом,
она карабкалась  по  горной  тропинке  вверх,  неся  очень  тяжелый  рюкзак.
Добравшись до вершины горы, девушка пошла по другой тропе, пока  не  добрела
до небольшой деревянной избушки на лесной прогалине. Едва  завидев  избушку,
Энни снова испытала радостное чувство  подъема.  Она  бросилась  бежать,  но
когда распахнула дверь в избушку, то поняла, что там никого нет.  Домик  был
пуст, темен и тих. Он выглядел так, словно в нем уже давно никто не  жил,  -
нигде не было видно следов обитания человека.
   Еще до того, как она успела все это осмыслить, Энни поняла,  что  куда-то
быстро бежит, всхлипывая, сквозь глухую  чащобу,  через  самую  темень  и  в
полной тишине. Ее переполняло чувство страшной потери. Энни звала кого-то по
имени, но на этот раз точно не знала, кого именно она ищет. Знала лишь,  что
крайне напугана чем-то. Внезапно ночь раскололась шумом и  вспышками  света.
Послышались звуки автоматных очередей, раздались громкие крики. Энни  ничего
толком не могла разглядеть, но ее охватило такое отчаяние, что, казалось, не
было сил его пережить... И она закричала...
   И услышала, что кто-то громко зовет ее по имени.
   - Энни! Энни!
   Затем послышались глухие удары, словно на пол  падали  тяжелые  предметы.
Яркий свет бил ей в лицо. Энни очнулась, приподнялась на  локте,  недоуменно
оглядываясь по сторонам. В комнату ворвался Марк. Кресла и столик полетели в
сторону, у одного из кресел даже сломалась ножка. В спальне горела лампа,  и
в ее свете Энни увидела, что Марк спешит к ней.  Он  опустился  рядом  с  ее
постелью, лицо его было бледно от волнения.
   - С тобой все в порядке, Энни? Эти крики... У тебя были кошмары?
   Вся  дрожа,  до  смерти  перепуганная,  заледеневшая  от  ужаса,  девушка
прошептала:
   - Мне привиделся сон... страшный сон.
   Марк набросил на ее обнаженные плечи одеяло и,  завернув  ее  как  малого
ребенка, сел рядом с ней на кровать и принялся успокаивать, убаюкивать ее.
   - Все прошло, все позади, Энни. Ты в безопасности, тебе нечего бояться, я
с тобой. Я не позволю ничему с тобой случиться, знай это. Я готов умереть за
тебя!
   Все это лишь красивые  фразы.  Энни  не  понравилась  его  манера  давать
обещания,  которых  не  намереваешься  выполнять.  Впрочем,   здравомыслящая
девушка, каковой она себя считала, ни за что не поверит в то, что  он  готов
на все ради нее. Она  выросла  в  том  мире,  где  люди  занимаются  любовью
по-иному. Там не говорят о любви красивых слов. К тому же никто еще не любил
ее  так  страстно.  Энни  боялась  даже  думать  об  этой   любви,   боялась
разочароваться, в случае если он окажется подлецом либо просто болтуном,  не
отвечающим за свои слова..
   Однако сейчас девушку била столь сильная дрожь, что ей оставалось  только
беспомощно припасть к его груди, зарывшись лицом в его  рубаху,  ощущая  жар
его тела так близко от нее.
   - Расскажи мне свой сон, - попросил Марк, обнимая ее.
   Ей и правда надо было высказаться, поговорить об этом. Все увиденное было
еще столь живо, столь реально...
   - Я была  в  сосновом  бору,  -  начала  Энни,  понемногу  вновь  обретая
способность мыслить более связно, пытаясь уразуметь, что там  происходило  и
откуда у нее все это взялось.  -  Этот  сон  мне  привиделся,  должно  быть,
потому, что вы все время твердили о горах Юра, о лесах и альпийских долинах.
- Энни свела брови. - Кажется, там были и вы,  во  сне,  хотя  я  не  помню,
видела ли я ваше лицо, но там точно был мужчина...
   Однако Энни не была до конца откровенной. Она знала точно, что  видела  в
своем сне Марка. Она действительно не помнила, видела ли его лицо, но, попав
в его объятия, знала, кто  ее  так  страстно  целует.  Сейчас  она  об  этом
умолчала.
   Марк внимательно слушал,  машинально  продолжая  поглаживать  девушку  по
голове.
   - А потом... - Энни запнулась и закрыла глаза, вспомнив тот ужас,  -  все
смешалось... Я кудато с криком бежала,  сверкали  вспышки  света,  слышались
автоматные очереди, крики людей... на другом языке.  Похоже  на  немецкий...
Боже! Одному Тебе ведомо, почему мне  приснился  такой  сон.  Почему  я  его
видела? Возможно, недавно смотрела похожий фильм...
   Марк молчал, продолжая поглаживать ее по волосам.
   - Кто-то бежал через лес, пытаясь спастись, - медленно продолжала рассказ
Энни. - Мне показалось, что его застрелили, я сама  не  видела,  но  страшно
испугалась и принялась кричать.
   Наступила долгая тишина. Потом Марк подал голос:
   - Ты рассказала весь сон? На этом месте ты закричала и проснулась?
   Девушка кивнула. На лбу у нее проступила испарина. Она мягко отстранилась
от Марка и потянулась за бумажной салфеткой, что были в коробочке,  стоявшей
у ее кровати. И только тут вспомнила, что она в одной рубашке, с обнаженными
руками. Коротенькая ночная рубашка была  столь  тонка,  что  Энни  выглядела
почти голой. Марк смотрел на нее, тяжело и  хрипло  дыша.  Девушка  поспешно
натянула одеяло на плечи и сердито глянула на него.
   - Не помню, когда в последний раз у меня были кошмары. Никогда не думала,
что увижу такую жуть. Но ведь в этом нет ничего  особенного,  правда?  После
всего, что произошло, я на пределе сил - неудивительно, что  мне  привиделся
кошмар. Возможно, теперь вы отвезете меня  в  Париж.  Я  так  напугана,  что
больше здесь не смогу заснуть. Кошмары же могут повториться...
   - Обязательно повторятся, - тихо сказал Марк. Энни  испуганно  уставилась
на него.
   - Как вы можете так спокойно  об  этом  говорить?  Ведь  то,  что  я  вам
рассказала, просто ужасно. Я не могу пройти через весь этот ад еще  раз.  Вы
даже не представляете себе, что это такое...
   - Я знаю, Энни, - возразил Марк, и  Энни  замерла,  широко  распахнув  от
изумления глаза.
   - Я хотела бы знать, что вы имеете в виду?
   - У меня были те  же  самые  кошмары  долгие  годы,  Энни.  Да  и  сейчас
случаются.
   Медленно, словно пытаясь вникнуть в смысл его слов, она переспросила:
   - У вас тоже были кошмары?
   - У меня были те же кошмары, что и у тебя, - поправил ее Марк.
   - Те же? - Энни совсем растерялась. - Не понимаю, о чем вы говорите...
   - Да о сновидениях, в которых был и сосновый бор, и деревянная избушка  в
лесу...
   Энни замерла - она ничего  ему  не  говорила  об  этой  избушке.  Девушка
впилась взглядом ему в лицо.
   - Какая избушка? - прошептала девушка.
   Марк вздохнул.
   - Ну разве тебе не снился домик в  лесу?  Там,  между  деревьев.  Избушка
лесника, сложенная из бревен?
   Девушка молчала, припоминая бревенчатые стены избушки. Она позабыла,  как
именно та выглядела в ее сне, поскольку все  ее  помыслы  были  заняты  тем,
чтобы встретиться с человеком, который там ее ждал.
   Марк изучающе поглядывал на нее.
   - Ты ведь видела во сне избушку, да? - настойчиво спрашивал он.
   - Да, видела, - призналась Энни. - Но как вы об этом  узнали?  И  вообще,
что тут происходит?
   Энни пыталась собраться с мыслями, уразуметь,  что  же  такое  происходит
вокруг нее, однако паника и ужас, вновь охватившие ее, помешали этому.
   - Вы что, проводите надо мной какой-то  эксперимент?  Прибегли  к  помощи
телепатии, чтобы  вбить  свой  замысел  мне  в  голову?  Что  вы  надо  мной
вытворяете?
   - Я ровным счетом ничего не делаю, - заверил ее Марк,  но  могла  ли  она
верить ему на слово?
   - Тогда откуда вам стало известно содержание моего сна? Вы точно  сделали
что-то, чтобы вызвать и  у  меня  те  же  кошмары.  Так  что  это  было?  Вы
загипнотизировали меня? Так иногда делается. Например,  внушают  кому-нибудь
путем гипноза некую идею и заставляют что-то делать или говорить,  но  после
"пробуждения"  они  не  имеют  ни  малейшего  понятия  о  том,  что  делали.
Гипнотизер  приказывает  им  все  забыть,  и  люди  забывают  даже  то,  что
когда-либо были загипнотизированы.
   Марк покачал головой.
   - Я не гипнотизировал тебя, Энни.
   - Но тогда как вы узнали о моем сне?
   - Я уже говорил тебе, что вижу те же самые сны.
   Энни уставилась на него, наморщив лоб.
   - Ничего не понимаю. Как это вы видите те же  самые  сны?  И  почему  вам
должны сниться те же сны, что и мне? Как вы узнали  о  них,  даже  если  все
обстоит так на самом деле?
   - Да потому что наши сны имеют общий источник, Энни.
   - Слышала такое. "Сны приходят из подсознания", - не сдавалась девушка. -
Но мое подсознание не имеет ничего общего с вашим!
   - Мы видим сны о нашей жизни, Энни. О том, что мы делали сегодня,  вчера,
год назад. Наши сны о настоящем и о прошлом. Их смешение позволяет нам лучше
понять смысл нашей жизни.
   В зеленых глазах Энни разгорелся огонь нетерпения.
   - Но те сны, которые я видела, вовсе не о моей жизни! Я не  узнала  место
действия, разве что... - Энни осеклась на полуслове, прикусила губу, а  Марк
понимающе улыбнулся.
   - Разве что ты поняла, что тебе снятся горы Юра.
   Но девушка не хотела уступать.
   - Ладно, вы втемяшили мне это  в  голову  при  помощи  той  фотографии  и
болтовни насчет тех мест. Но я там никогда не была, и вы даже  не  пытайтесь
утверждать, что я все обязательно вспомню,  потому  что  мне  просто  нечего
вспоминать. Да, мой отец там родился, и многие поколения его семьи жили там.
Отец мне это, рассказывал, но никогда не брал меня в те  места,  а  я  сама,
несмотря на то что много раз подумывала как-нибудь туда  съездить,  так  там
еще и не была.
   - Энни, ты не понимаешь... - начал  было  Марк,  но  девушка  гневно  его
перебила:
   - Я повторяю вам, что никогда не была там. Никогда в этой жизни!
   После этого вскрика наступила долгая пауза. Энни бросила на Марка быстрый
взгляд,  слегка  встревоженная  затянувшейся  тишиной  и   каким-то   особым
выражением на лице Марка.
   Его голос зазвучал совсем глухо:
   - Никогда в этой жизни, это так, Энни! Я верю в то, что ты там была и уже
начинаешь припоминать. Я верю, что ты сумеешь вспомнить все, если  захочешь.
Ты уже вступила на путь, по которому я давно  иду.  То,  что  тебе  снилось,
произошло наяву. Все в  твоем  сне  было  настоящим:  и  избушка,  и  лесная
тропинка, и мрак, и  слепящий  глаза  свет,  и  угрожающие  крики,  и  звуки
автоматных очередей. Я помню каждую  мелочь  по  одной  важной  причине.  Ты
описала мою смерть.
 
 
   ГЛАВА ПЯТАЯ
 
   На миг Энни замерла, словно громом пораженная. Она не верила своим  ушам.
Его слова вновь  и  вновь  звучали  в  голове,  однако  их  смысл  никак  не
прояснялся. Девушка воззрилась на него широко раскрытыми глазами,  Марк  так
же неотрывно смотрел на нее, не вдаваясь в объяснения. Энни шумно вздохнула.
   - Вы ненормальный! У вас просто крыша поехала!
   - Энни, послушай...
   - Я и так вас долго слушала, - сердито оборвала она Марка. - Больше я  не
намерена выслушивать этот бред. Вам нужна помощь. Похоже,  у  вас  серьезные
проблемы с головой. Но я не терапевт и не собираюсь помогать вам воплощать в
жизнь ваши фантазии за мой счет.
   Энни оттолкнула Марка и спрыгнула с кровати. Ее более не смущало то,  что
она была всего лишь в легкой ночной рубашке и трусиках. В  тот  миг  девушка
думала лишь об одном - надо вырваться из пут Марка.
   Босая, она бросилась к двери. Но Марк  догнал  ее,  схватил  за  плечо  и
дернул, повернув лицом к себе.
   - Энни! Это не бред. Твой сон ведь не бред.
   - Вы каким-то образом вбили это мне в голову. Пока я еще не знаю, как вам
это удалось, но уверена, что это ваша работа.
   - Ну, успокойся. Никто в мире еще не научился влиять на чужие сны.
   - А я говорю, что вы меня загипнотизировали!
   - Клянусь, я этого не делал! - очень серьезно воскликнул Марк. Глаза  его
ярко горели. - Энни, сновидения - дело сугубо личное. Откуда  они  приходят?
Попробуй спросить себя.
   - Я не знаю, и мне все равно! - сердито бросила девушка, делая  очередную
попытку вырваться из его хватки. Но Марк крепко удерживал ее.
   - Энни, это были воспоминания. О чем-то, что произошло. С нами.
   Звучало это настолько убедительно, что Энни до смерти  перепугалась,  что
вот-вот поверит ему. В панике она оглянулась вокруг,  ища  предмет,  которым
можно было бы ударить его. Ее взгляд упал на больший из двух чемоданов,  все
еще стоявших рядышком с дверью. Энни ухватилась  за  ручку,  размахнулась  и
запустила чемодан в Марка. Она попала ему точно в  солнечное  сплетение.  Он
попятился и упал, корчась от боли, на ковер.
   Энни не стала терять время на то, чтобы посмотреть, что с  ним.  Со  всех
ног она побежала по коридору, затем вниз по лестнице, перепрыгивая через две
ступеньки. В холле на спинке кресла она заметила свою  черно-красную  лыжную
куртку, которую Марк снял с нее сразу же по приезде в этот дом. Энни на ходу
схватила ее и бросилась дальше к входной двери.
   На улице была непроглядная темень и моросил дождь. Дул ветер, заставивший
ее съежиться от холода. Энни захлопнула за собой входную  дверь  и  побежала
дальше вокруг дома к деревянной калитке, которую приметила из  окна  спальни
еще засветло, натягивая на бегу куртку,  радуясь,  что  стало  хоть  чуточку
теплее. Небо было затянуто облаками, и сквозь  них  не  виделось  ни  единой
звезды,  однако  освещенные  окна  дома  давали  достаточно   света,   чтобы
разглядеть дорожку в саду и деревья, окружающие сад.
   Итак, Энни мчалась к деревянной калитке, которую заметила еще днем. Тогда
она решила, что калитка ведет в лес. Уж там, в лесу, она  сумеет  спрятаться
среди деревьев, пока Марк не устанет и ему не надоест ее  искать.  Тогда  он
вернется обратно в дом, а она сумеет найти дорогу, которая и  выведет  ее  к
ближайшей деревне. Должна же  она  где-то  быть...  Ведь  тут  не  глухомань
какая-то. И вообще, в сельской местности  все  расстояния  очень  обманчивы.
Деревенька могла быть совсем рядом, скрытая от глаз холмом,  рощей  или  еще
чем.
   Вот и сейчас расстояние до калитки оказалось меньше, чем она  прикидывала
днем, но едва - она ухватилась за железную  задвижку  запора,  как  услышала
позади топот - это бежал Марк. Страх пришпорил девушку, она сделала  хороший
рывок, увеличив скорость до предела. Сердце молотом стучало в груди, дыхание
перехватывало.
   Она должна убежать от него. Обязана. Марк не должен ее поймать.  Но  Энни
слышала его уже где-то совсем рядом. Конечно! У него ведь ноги длиннее.  Они
неслись вверх по холму,  поняла  девушка,  поскольку  бежать  стало  заметно
труднее. Пот ручьями лил по спине. В темноте не различить  было  деревьев  и
раскидистых ветвей. Они цеплялись за ее длинные, распущенные волосы.
   Судорога вынудила Энни заскакать на одной  ножке,  приглушенно  застонав.
Боже! Как же ей больно! Но хуже всего то, что она уже не  могла  бежать,  не
могла сделать хотя бы шаг. Ей надо было передохнуть, хоть минуту...  Морщась
от боли, Энни сползла в сторону от тропы в лес, прижалась к стволу одного из
деревьев. Она вздрагивала от боли, массируя  сведенную  судорогой  ногу.  От
бега у нее сбилось дыхание, стало таким шумным и хриплым, что даже  помешало
ей расслышать шаги Марка. Только чуть успокоившись, она услышала треск сухих
сучьев и веточек под его ботинками. Треск усиливался по мере того, как  Марк
приближался по петляющей лесной тропе.
   Энни надеялась, что он пройдет мимо нее, но, к ее  ужасу,  Марк  замедлил
шаги и тоже остановился. Она поняла, что он прислушивается. Марк был  так  -
близко от нее, что она слышала его неровное дыхание.
   Девушка сама попыталась затаить дыхание, уткнувшись ртом в  жесткую  кору
дерева. Ее била сильная дрожь.
   - Энни, - послышался его голос, - Энни,  ты  не  можешь  тут  оставаться.
Сегодня очень холодно, и ты простудишься...
   Наступила долгая пауза, потом снова зазвучал голос Марка:
   - Энни, не глупи, это  же  смешно.  В  лесу  в  этой  темноте  ты  можешь
пораниться. Здесь где-то старая каменоломня, ты можешь туда упасть и убиться
насмерть. А то можешь споткнуться о поваленное дерево и покалечиться.
   Опять  наступило  молчание.  Энни  чувствовала,  как  Марк  вслушивается,
надеясь услышать хоть звук, который выдал бы ее. Но вот  он  не  выдержал  и
сердито закричал:
   - Я тебя все равно найду, даже если придется искать всю  ночь.  Но  я  не
отступлюсь, так и знай!
   От этих слов девушку затрясло еще сильнее.
   Она не сомневалась, что так он и сделает. Марк чуть помедлил, затем  Энни
услышала громкий хруст веток под его ногами. Но  он  не  пошел  по  тропинке
дальше, хотя это можно было бы предположить, судя по изменяющемуся звуку его
шагов. Вот он подошел ближе к тому месту, где затаилась девушка, и  принялся
методично прочесывать подлесок вокруг тропы.
   Девушка  рискнула  поднять  голову.  В  темноте  трудно  было  что-нибудь
разглядеть. Но вдруг темноту ночи распорол яркий луч света,  который  описал
круг, освещая лес.
   Энни пронзительно вскрикнула.
   Ей показалось, что сон превратился в явь. Она была в состоянии, близком к
потере  рассудка.  Она  вся  сжалась,  ожидая  услышать  грохот   автоматных
очередей. Ей даже в голову не пришло  спрятаться  в  густых  ветвях,  и  луч
фонаря, который мог бы пройти мимо нее,  замер  на  ней,  словно  пригвоздил
девушку к земле.
   Марк бросился к ней. Луч света  запрыгал  в  такт  его  бегу,  заметался,
выписывая причудливые световые круги.  Только  тут  Энни  опомнилась,  пе  -
рестала визжать и бросилась прочь, не имея ни малейшего представления о том,
куда бежит, зная лишь одно - что  ей  надо  спастись  от  Марка.  Но  далеко
убежать она не успела.  Она  услышала  за  спиной  его  хриплое  и  неровное
дыхание, которое было куда громче, чем ее собственное. Она не  удержалась  и
оглянулась на преследователя. Вот это было большой ошибкой с  ее  стороны  -
Энни тут же налетела на сук и ударилась о него лицом. Девушка вскрикнула  от
боли и потеряла равновесие. Марк рванулся вперед, совершив  бросок  не  хуже
игрока в регби. Он подхватил ее, и их тела  сомкнулись.  Затем  Марк  тяжело
осел на землю, а Энни от удара о сук  и  столкновения  с  Марком  вообще  на
какое-то время потеряла способность двигаться. Она  распласталась  на  сырой
земле, учащенно дыша, спрятав лицо в мох. В ноздри ей  ударил  резкий  запах
сосновых иголок, палых листьев, мшаника. Марк лежал на ней, совершенно лишив
ее возможности хотя бы шевельнуться. Он тоже шумно и хрипло дышал.
   Немного погодя он подвинулся, но лишь для  того,  чтобы  ухватить  ее  за
плечи и поднять ей голову. Энни была совсем без  сил  и  не  сопротивлялась.
Марк лежал рядом с ней, их тела тесно соприкасались.  Затем  он  осветил  ее
фонарем, дрожащую, растерянную, к тому же еще и ослепленную ярким светом.
   - Вы мен