ет заказы на год вперед, запрашивая за это от 700 до 1200 долларов. По Колорадо в Гранд Каньоне можно проплыть и "некоммерческим" образом (т.е. полагаясь на свои силы). Для этого в 1981 г. нужно было записаться в 8-летнюю очередь. С каждым годом эта очередь удлиняется на несколько лет. Учитывая эту тенденцию, можно предвидеть, что некоммерческие путешествия могут стать возможностью, осуществляемой лишь раз в жизни. Оказавшись на реке, туристы должны придерживаться самых строгих в отношении минимального воздействия на среду правил в стране. Например, человеческие фекалии следует вывозить с собой из Гранд Каньона.
В силу экспедиционного характера первых походов на реке Гранд Каньона и той помощи, которую география оказывает нынешним патрульным программам (на протяжении первых 225 миль имеется лишь один вход и один выход из ущелья), у нас есть полный список его посещаемости. Информация, представленная ниже, уникальна тем, что она представляет общую картину посещаемости американской дикой природы. 
Путешествия и походы по реке Колорадо через Гранд Каньон в Аризоне
Год
Количество людей 
Год 
Количество людей
1867
1
1960
205
1869-1940
3
1961 
255
1941
4
1962
372
1942
8
1963-64
44
1943
0
1965 
547
1944
0
1966
1067
1945 
0
1967
2099
1946 
0
1968 
3609
1947
4 
1969 
6019
1948
6
1970 
9935
1949
12
1971 
10885
1950 
7 
1972
16432
1951
29 
1973
15219
1952 
19
1974 
14253
1953
 31
1975
14305
1954
21 
1976
13912
1955 
70 
1977 
11830
1956 
55 
1978 
14356
1957
135 
1979
14678
1958
80 
1980 
15142
1959
120
 
 
Заметный спад в походах по реке в 1963 и 1964 гг. объясняется завершением плотины Глен Каньон, чуть выше по течению Гранд Каньона, и необходимостью начать заполнение озера Пауэлл. В эти годы через плотину проходило очень мало воды. Но резкий рост интереса к походам был не за горами. 1965 г. стал началом почти показательного возрастания числа посетителей парка. Одной из причин этого была известность, полученная благодаря усилиям по прекращению строительства плотин в Гранд Каньоне. Глен Каньон был затоплен озером Пауэлл, по мнению природоохранников потому, что "это было никому неизвестное место". Обязавшись не допустить подобной ошибки с внутренним ущельем озера Пауэлл, Сьерра Клуб возглавил борьбу защитников природы, выпустив книги, статьи и фильм. Такие знаменитости, как Роберт Кеннеди, принимавшие участие в речных походах, также во многом способствовали созданию клиентуры Гранд Каньона. Один из парадоксов в истории американской дикой природы заключается в появлении новой проблемы в результате решения старой (новая проблема - "зацелование Гранд Каньона до смерти", старая - угроза со стороны строителей). Будучи спасенной от гидростроителей, природа Гранд Каньона оказалась под угрозой со стороны самих спасателей. После сезона 1972 г., когда по Гранд Каньону прошло 16432 человека, сотрудники службы парка поняли, что перед ними возникает проблема не менее серьезная, чем плотины и резервуары. Помимо того, что нарушенными оказывались биологическая и физическая "пропускные способности" ущелья, присутствие даже небольшого числа людей во многом разрушает впечатление девственности и дикости природы. Многие люди, знакомые с ситуацией в каньоне, к середине 1970-х гг. были готовы списать его как дикую местность. Говоря о больших моторных плотах, на которых путешествовало 80 процентов посетителей, гид Джон Хбюзинг отмечал, что в них поход по реке "является не путешествием по дикой природе, а увеселительной прогулкой в духе карнавала". Другие указывали на то, что плотина Каньона Глен полностью контролирует течение Колорадо в Гранд Каньоне и что в связи с этим данное место нельзя считать диким. Бывалые ходоки, вроде Кена Слейгта, знавшие каньон в прежние времена, до того, как в Каньоне Глен была сооружена плотина, настроены скептически. "Ощущение дикости здесь не осталось, есть лишь живописность", - заявлял Слейгт, - но за это еще есть смысл бороться". С другой стороны, опрос речных путешественников показал, что 91 процент из тысячи побывавших здесь в 1975 г., считают эту область дикой. Но почти все они впервые бывали в Гранд Каньоне и не могут сравнивать с прошлым его состоянием. Эти данные подтверждают аксиому, что в конце концов дикая природа - это вопрос восприятия.
Обозревая статистику посещения, работники службы национального парка сделали вывод о том, что ценности дикой природы в Гранд Каньоне поставлены под угрозу уничтожения. Этот вывод напрашивался сам собой, когда за один единственный день с Ли - места отплытия плотов, в путешествие отправилось 500 человек. Ниже, у главных порогов, начиналось чуть ли не столпотворение. В пиковые летние месяцы избежать встречи с другой речной партией или не слышать гула их моторов больше нескольких часов, было нельзя. На это национальный парк Гранд Каньон ответил "замораживанием посещаемости" на уровне 1972 г. и установлением в качестве цели управления восстановление и увековечивание "восприятия похода по настоящей дикой реке". Одним из наиболее важных в этом смысле было решение исключить из парка моторизованные водные средства, которыми пользовалось 80 процентов речных путешественников. По мнению сотрудников национального парка и защитников дикой природы, запрет на моторы сделал бы путешествия более похожими на походы по дикой местности. Их мнение было подкреплено результатами исследования, показавшего, что 87 процентов речных путешественников, знакомых с обоими видами походов, предпочитают весла моторам. Решение национального парка запретить моторы с целью защиты ценностей дикой природы вызвало бурную полемику (1979). Коммерсанты, поставщики речного снаряжения имели большую экономическую заинтересованность, и они стали утверждать, что моторы традиционны на реке Колорадо и что общественность должны иметь право выбора между видами походов. Указывая на то, что весельные походы занимают больше времени и требуют лодок меньших размеров, Ассоциация поставщиков профессионального речного оборудования выпустила письмо-обращение, в котором призывала граждан "поведать (Службе Национального парка), что речные походы - занятие для всех, а не только для атлетов, бездельников богачей, работников парка и их друзей". Эти "мотокоммерсанты" пытались разбить аргументацию природоохранников, справедливо утверждая, что по Закону о дикой природе за 1964 г. ни один участок реки Колорадо в Гранд Каньоне не был определен, как дикое место. Однако они проигнорировали намерение Службы национального парка рекомендовать придание всей области Каньона статуса дикой природы. Также они игнорировали тот факт, что быстроходные моторные коммерческие походы, задействующие каждый сезон 10000 человек, явно не согласуются с дикими природными условиями.
Поставщики моторов, перед лицом необходимости перехода к весельным лодкам, стали сетовать по поводу экономических трудностей, на что персонал парка ответил разрешением на их ликвидацию в длительный срок с 1981 по 1985 гг.
Ежегодная квота, которую парк установил на Колорадо, вызвала полемику "распределения". Впервые за короткую историю управления американской дикой природой туристам-пользователям предпочли сохранение дикой природы. С введением квотовой системы состязание среди устроителей походов стало очень интенсивным. Главными соперниками были 21 коммерческая лодочная фирма, имевшая 92 процента от объема дозволенного ежегодного пользования и общий ежегодный доход в 10 млн. долларов, и некоммерческие лодочники с остальными 8 процентами квоты.
Полемика "распределения" походов по Гранд Каньону затронула гараздо более глубокий вопрос: какого рода использование является наиболее уместным в федеральных "диких местах". Согласно одной точке зрения, большие моторизованные коммерческие походы являются чем то вроде забав под открытым небом. Люди, придерживающиеся подобной точки зрения, хотят постоянно играть в волейбол и пить пиво. Воспринимать по-настоящему дикую природу им не к чему. Речные пороги с таким же успехом могли быть расположены в городском парке развлечений. Разрекламированное речное путешествие, инсценированное "Плейбоем", стало олицетворять, по мнению многих, положение вещей. Люди же, ожидавшие очереди в некоммерческом секторе, с болью смотрели на то, как их потенциальная квота достается подобным клиентам.
Некоторые коммерческие фирмы хотели разработать для своих клиентов даже особое восприятие дикой природы. Рон Хэйс зашел так далеко, что в один из походов пригласил профессиональный струнный квартет и обращал внимание своих клиентов на сложные взаимоотношения между природой и культурой. Но такие путешествия были исключительными, и некоммерческие путешественники в основном считали, что их походы более гармонируют с природным характером Гранд Каньона, чем коммерческие путешествия. В связи с этим они требовали увеличения своей квоты. Некоторые утверждали, что коммерческие путешествия должны проводиться лишь после того, как на данный год будут удовлетворены все некоммерческие заявки. Эти требования открыли шлюзы крайне субъективной теме личной мотивации и контроля, которой так опасалась Служба парка, вводя квотную систему. И все же, эта тема была предвестником тех сложных вопросов, с которыми должны были в один прекрасный день столкнуться управляющие дикой природой. Возможно в будущем они станут определять, кто из желающих путешествовать является наиболее разумным, чувственным и умелым, чтобы заслужить привилегию оказаться на лоне дикой природы. И не исключено, что для вступления в зоны дикой природы надо будет сдавать экзамен, подобный тем, что проводятся при поступлении в колледж.
Как свидетельствует история Гранд Каньона, промышленное развитие и затем популярность являются первыми двумя угрозами дикой природе. Третью угрозу сейчас начинают только признавать. Увы, она подразумевается в решениях прежних проблем. Управляющие обычно слишком заняты, чтобы ее заметить, но управление дикой природой является совершенной несуразностью по определению. По этимологии и традиции, дикая природа является неуправляемой. Дикие места и дикие животные были теми, кого человек и его цивилизация не могли эксплуатировать или как-то контролировать. Часто дикое было даже вне понимания человека - чем-то таинственным, темным, опасным, иногда из-за этого привлекательным. Слово же "управление" буквально означает "регулировать, обходиться с чем-либо". Бюрократическое, а затем легальное опеределение диких территорий начало незаметно разрушать "неконтролируемое качество" дикой природы. Несмотря на все свои преимущества, Национальную систему дикой природы можно считать своего рода зоопарком для земли. Дикую природу демонстрируют в "законодательных клетках", четко обозначенных на картах и точно названных. Неизвестное является известным. Неопределенность идет на убыль и вместе с ней риск и страх. Благоустроенные дороги, здания, патрули лесников и группы спасателей еще больше "убавили характер" дикой природы. Возможно, наибольшее разрушение того, как люди воспринимают неконтролируемую среду, оказывают постановления и предписания, вызванные самой популярностью дикой природы. Так как дикая природа - это состояние души, то для общего ее восприятия очень важны обстоятельства, при которых человек в нее вступает. Квоты, лотерея, очередь, предписанные маршруты и места остановок разрушают ощущение дикости. У некоторых людей это восприятие дикости в силу обстоятельств и условий, создаваемых цивилизацией, оказывается исчезнувшим еще до начала похода. Многие вообще отказались от интенсивно управляемой дикой среды, вроде Гранд Каньона и пытаются найти то, чего им не хватает на Аляске, в Чили и Непале. Социологи этот феномен называют "перемещением". Но толпы и, вследствие этого, правила доберутся и туда. Всего 30 лет назад, в 1952 г., по реке Колорадо через Гранд Каньон переплыло 19 человек. В никаком разрешении они не нуждались, никаких правил не было.
Те старые добрые дни, когда общество могло позволить себе иметь неконтролированную дикую природу в таких местах как Гранд Каньон, канули в Лету. Роберт Маршалл, возможно, был последним американцем, способным уподобляться с Льюисом и Кларком и затем найти неисследованное место и изучить его самому. Маршалл, как мы видели, надеялся сохранить эту возможность в остающейся "настоящей дикой природе", но в 1930-х гг. он не имел понятия о том, какое число людей захочет ее посетить. Даже если бы мы и нашли такую дикую природу, то мы бы не смогли сохранить в ней то восприятие, которое испытывали Пауэлл или Маршалл. Ценой популярности, которая спасла дикую природу, является интенсивное управление. Альтернативой такому контролю является "оздоровительное пользование", которое быстро уничтожило бы всякое упоминание о дикости места. Неуправляемую дикую природу, действительно, можно "зацеловать до смерти". Выход один - контроль. 
Логику, ведущую к этому заключению, можно проиллюстрировать с помощью сравнения отдыха на лоне природы с теннисом. Игроки в теннис предпочли бы играть так долго, как им этого хотелось бы. Но растущая популярность игры не позволяет им иметь такую роскошь, если только это не происходит на частных кортах. (Аналогия здесь с заказниками, принадлежавшими средневековым дворянам, является занимательной). На общественных, "поддерживаемых" налогами кортах, сравнимых с дикой природой на общественных землях, спрос часто превышает доступные время и пространство. Управление становится необходимым. Устанавливаются ограничения на протяженность и частоту игры. Наблюдатели при кортах (лесники) заставляют придерживаться правил, которые не нравятся никому, но которым все следуют. Все понимают, что без управления некоторые игроки просто не покинули бы корт. Количество игроков за каждую играющую сторону в пиковое время могло спокойно достигнуть 25, игра тем самым напомнила бы волейбол с ракетками. Такая игра могла бы быть занимательной (как иногда восприятие в интенсивно используемых природных местах), но это уже не был бы теннис. Игроки соглашаются с контролем и контролируют себя, так как признают, что теннис - это игра для двух или четырех человек. Поэтому из уважения к игре и исходя из своих личных интересов, игроки следуют правилам. Они записываются в очередь и покидают корт в назначенное время, понимая, что когда наступит их черед, то они опять смогут играть в теннис. Отдых на лоне дикой природы - это тоже своего рода игра, в которую нельзя играть одновременно многим людям. Уединенность нельзя разделить с кем-то. Уважение к качеству восприятия дикой природы подразумевает принятие определенных правил. Как и в случае с популярными теннисными кортами, недовольство и неудобство здесь неизбежны. Но благодаря этим правилам, энтузиаст природных походов может рассчитывать на то, что когда наступит его очередь и он увидит дикую природу.
Однако в двух отношениях теннис и отдых на дикой природе несравнимы. Мы можем построить новые теннисные корты. Дикую же природу мы восстановим лишь очень постепенно, и редко нам удается сделать это в полной мере. Несмотря на все наши усилия, мы не сможем "построить" новые джунгли и т.д. Создать равноценный Гранд Каньон, разумеется, нам не удасться никогда. Во-вторых, управление раздражительно для игроков в теннис, но оно может быть совершенно разрушительным для людей, любящих дикую природу. Парадокс управления дикой природой заключается в том, что необходимые средства разрушают желаемый результат.
Глава XIII
Международные перспективы охраны дикой природы
Лично меня животные не очень интересуют. Я не хочу проводить
свой отпуск в наблюдениях за крокодилами. Тем не менее, я целиком поддерживаю идею их выживания. Я считаю, что кроме
алмазов, дикие животные также станут одним из величайших
источников дохода Танганьики. У тысяч американцев и европейцев
имеется страшная тяга увидеть этих животных.
Юлиус Ниерере, 1961
С 1854 по 1857 гг. сэр Джордж Гор, английский дворянин, находился в районе Верхней Миссури. По местам, которые позже станут Вайомингом и Монтаной, он путешествовал с 40 помощниками, 112 лошадьми, 24 мулами, 6 упряжками волов и большой сворой собак и тремя молочными коровами. Он застрелил 1600 оленей, лосей и 105 медведей.
С апреля 1909 г. по март 1910 г. экс-президент США Теодор Рузвельт отдыхал в Британской Восточной Африке. По будущим Кении и Уганде Рузвельт путешествовал с 200 следопытами, носильщиками, оруженосцами и слугами. Рузвельт и его сын застрелили и переслали в Вашингтон свыше 3000 различных животных.
За полвека, разделявших сафари Гора и Рузвельта, США превратились из экспортера в импортера дикой природы. Перемена эта произошла в 1890-е гг., когда американская граница официально перестала существовать и начался культ природы. До того зарубежные туристы, жаждущие дикой природы, обрели мекку в области западной Миссури. Путешествие Джорджа Гора является примером попыток богатых и влиятельных европейцев испробовать дикую Америку, пока она еще не перестала существовать. Американцы же с природой сражались и услышать ее зов не могли. Их отношение к ней было отношением преобразователей, а не туристов, и свою работу они делали хорошо. К тому времени, когда поколение Теодора Рузвельта стало достаточно цивилизованным, чтобы оценить природу, она, в основном, с американского запада исчезла. Африка стала новой меккой для туристов вроде Рузвельта, которые были в состоянии импортировать из-за рубежа то, что стало дома редкостью.
Идея о природе, как о бойком товаре на международном рынке во многом объясняет мировое движение по охране природы. Экспортно-импортные отношения подчеркивают ироничность того факта, что цивилизованный процесс, ставящий под угрозу исчезновения дикую природу, как раз и создает потребность в ней. Как правило, те страны, где есть природа, ее не желают, а те страны, которые ее не имеют, желают ее иметь. Ценит дикую природу лишь богатое, городское, интеллигентное население. Чтобы потребность в природе обрела экономическую и интеллектуальную значимость, общество должно стать техническим, урбанизированным и многочисленным. Чем не марксистская формулировка... В мире образовался социально-экономический класс любителей природы, чьи национальные узы не так сильны, как их общий интерес к наслаждению природой и спасению ее в любых уголках планеты. Эти люди организовывают различные мероприятия и собирают деньги на дело охраны природы. В их рядах очень много ученых, писателей, художников - людей особо одаренных и состоятельных. Импортирование природы, это не просто метафора, природа действительно обладает экономической ценностью, ее покупают и продают за большие деньги. За исключением трофеев и экспонатов для зоопарков, природа физически экспортирующую страну не покидает. Товаром в этом случае является восприятие от пережитого. Импортеры "потребляют" этот товар "на месте". Кроме них имеется много "немобильных" любителей природы. Их желание потреблять кино- и телепродукцию, журналы и книги по природе и поддерживать природоохранные акции, является важной формой импортирования природы. И все же, главной опорой торговли дикой природой являются богатые туристы. Их желание платить за увиденное держит на плаву экономику тех стран, где природа все еще существует.
Национальные парки и природоохранные системы также можно рассматривать как институционные "контейнеры", которые развитые страны передали развивающимся с целью "упаковки" хрупкого ресурса. Персонал управления парками или люди, посланные обучать местных менеджеров, играют ключевую роль в обмене природы на деньги. Несмотря на существование менее утилитарных аргументов в пользу сохранения природы, именно деньги являются важнейшим фактором в этом деле для большинства неразвитых стран. Размах походов Гора и Рузвельта свидетельствуют о том, что экспортирование природы может быть очень прибыльным. Благодаря ему субсидируется природоохранное движение. Менее развитые страны могут позволить себе "содержать" дикую природу в девственном состоянии лишь в том случае, если ее экспорт приносит значительные дивиденды. На плакате, изготовленном для африканцев, написано: "Наши национальные парки приносят Танзании хорошие деньги - берегите их". Например, местным жителям напоминают, что благодаря с