его;  нет,  современный  разум  само  это   "торможение"
из-обретает как предмет понимания и изображения.
   Так, если сравнить со средневековым мышлением, также  ориентированным  на
момент творения, современный разум (разум культуры), во-первых, подчеркивает
и выделяет свое "как если бы...", понимая извечность "впервые  изобретаемого
мира", а во-вторых, необходимо  понимает  "впервые-бытие-мира"  как  общение
всеобщих  разумов,  присущих  отдельным,  неповторимым,  смертным  индивидам
(соответственно - культурам, реальным и потенциальным).
   (в) "Философская логика культуры"  актуализирует  (и  понимает)  бытие  -
всеобщее бытие мира - как всеобщую форму самодетерминации индивида, как  его
собственную "самоустремленную" деятельность. Бытие и мышление в  современной
логике, в логике "произведения", как бы "трехвекторно", имеет три измерения.
Момент  остранения  и  воплощения  моей  деятельности  (и   моего   "Я")   в
произведение, адресованное далекому от меня  и  насущному  мне  "Ты"  (иному
бытию, иной культуре). Момент вос-приятия моей собственной  (в  произведение
воплощенной)  деятельности   как   момент   самоустремления,   самоизменения
собственного бытия, судьбы, характера и т.д. и т.п. Момент вос-приятия  иных
голосов, ко  мне  обращенных,  ко  мне  адресованных  (SOS!),  восприятия  и
понимания абсолютно иного, непонятного бытия, не могущего без меня быть.
   Эти три момента совпадают (но не отождествляются) в едином акте понимания
бытия как "произведения культуры".
   ...В  самом  деле,  когда  я  сказал,  что  современный  разум   человека
актуализирует бытие как изначальное произведение, это  означает,  во-первых,
что наш разум,  наша  деятельность  "прочитывает"  мир  (бытие)  как  чье-то
произведение,  видит  за  бытием-произведением  некоего   Автора,   ко   мне
обращенного Творца (скажем, античный Разум...). Произведение мне дано, я его
довожу "до ума", - как читатель,  созерцатель...  В  этом  плане  бытие  мне
внеположно, кристаллизовано, извечно... И во-вторых, это означает, что бытие
творится  мной,  из-меня-обретается  как  произведение,  в   ориентации   на
идеального (проецированного самой структурой  произведения)  и  -  реального
(множественного) читателя. Сопряжение и взаимоисключение этих "двух  бытий",
двух форм исходного бытия (мира),  как  -  произведения  и  составляет  суть
культуроформирующего сознания и мышления. Прочитать  неведомо  где  наличное
вечное бытие и - из-обрести его - вот смысл философского разума - как разума
культуры.
   (г) Философская логика культуры - в общении  многих  разумов,  объемлющих
бытие, - актуализирует все  большее  "оплотнение"  этого  бытия  как  кануна
произведения, в его абсолютной несводимости ни к  одной  из  форм  разумного
осмысления.
   Это и есть то "ничто" и (одновременно то всеобщее вне-культурное  бытие),
что является материалом, всегда присутствующим  в  произведении  культуры  и
всегда  осмысляемым  как  вне-  и  не-мыслимое  начало  мысли.   Тем   самым
философская  логика  культуры   (актуализирующая   мир   как   произведение)
актуализирует коренное разведение, располюсование мышления и - бытия.
   Так формируется  то  срединное  "есть...",  та  онтология  культуры,  что
проецирована логикой XX века. "Мышление есть бытие"  -  в  смысле:  мышление
есть основание бытия (есть не-бытие...); бытие есть основание мышления (есть
не-мысль")... Причем  это  "есть"  имеет  особый  культуроформирующий  (и  -
логический) смысл в каждой форме культуры: "есть = существует, как..."  -  в
античности; "Есть = про-исходит (ничто  про-исходит  всем,  все  про-исходит
ничем...)" в средневековье; "Есть... =  "в  сущности  есть..."  (бытие  -  в
сущности есть... мышление, знание) - в Новое время...
   В итоге этого - собственно  культурологического  -  тезиса  сомкну  своды
второй части и Заключения. Думаю, что читатель смог  понять,  каким  образом
собственно "философская логика культуры"  выходит  на  грань  общей  "теории
культуры",   обосновывает   культуру   как   особую    форму    актуализации
бесконечно-возможного бытия.
   Здесь происходит своего рода превращение понятий.  Собственно  логическое
понятие парадокса реализуется в формах культуры как феномен "мира  впервые".
Логическое понятие диалога  логик  реализуется  в  формах  диалога  культур.
Логическое понятие "трансдукции" реализуется в формах культуры  как  феномен
"самодетерминации" человеческих судеб.
   Наконец,  если  определять  интегрально,  логика  начала  логики  и  есть
собственно логическая закраина идеи произведения культуры. Жизни индивида  в
"горизонте личности".
   Не  буду  сейчас  отдельно  раскрывать  схематизм   такого   пограничного
перехода. Предполагаю, что все Заключение является таким обоснованием.
   В этом  пункте,  сопрягая  все  три  тезиса  Заключения,  возможно  вновь
вернуться к пониманию формы построения современной логики и, на этой основе,
переформулировать только что продуманный, целостный  смысл  логики  культуры
как целостный смысл культуры логики,  как  ответ  на  скромный  вопрос:  что
значит мыслить культурно? -  в  отличие  от  гегелевского  ответа  на  более
жесткий вопрос: что значит мыслить научно?
   IV
   Итак, "культура логики" (философски осмысленный ответ  на  вопрос  -  что
означает мыслить культурно?)  в  противоположность  науке  логики  (научному
изложению логики) предполагает:
   (1) Сознательное пред-полагание идеального (и  реального)  домысливающего
читателя (философского соавтора).  Поэтому  философское  произведение  здесь
целеосознанно строится именно по законам "произведения"  (культуры).  Логика
осуществляется в таком произведении не как логически замкнутая - в идеале  -
система,  во  взаимопревращении  дедуктивного  вывода  и   -   топологически
одновременной связи понятий (см. логику Гегеля), но как инициирование  иного
- читательского - полностью ответственного - мышления.  Это  есть  сдвиг  от
мышления, основательного  в  своих  дедуктивных  сцеплениях  (Гегель),  -  к
мышлению,  основательному  и  ответственному  логически...  только  в  своих
началах - в обосновании начала культурного мышления. А дальше - "как Бог  на
душу  положит"  (впрочем,  тогда  Бог  положит  на   душу...   действительно
творческое мышление - мышление, творящее логику...).
   Это начало фиксируется теперь  как  континуум  (диалог)  начал  (1);  как
"трансдукция" начал (2); как работа  мысли  в  сопряжении:  "логика  -  иная
логика"; "логика - внелогическое бытие"... (3). Таким образом, это не просто
начало логики,  но  вполне  развернутая  и  логически  ответственная  логика
начала. Закон заторможенного и развернутого начала (основания  и  -  первого
момента) мышления и бытия - в их взаимообосновании  -  вот  смысл  "культуры
логики". Смысл парадоксальной логики "мира впервые".  Мысль,  обосновывающая
онтологический смысл культуры, культурна только тогда, когда (о чем  бы  она
ни была, и что бы она ни начинала) она основательна в  точке  своего  начала
("до..." и "уже..."), то есть когда она логична в отношении начала к  самому
себе;  во  взаимопереходе  "закона   тождества"   и   "закона   достаточного
основания"... В этом смысле философское  произведение  подобно  произведению
художественному есть начало  и  кристаллизованная  форма  общения  различных
всеобщих  (то  есть  особенных)  субъектов  мышления,   различных   разумов,
существующих и существенных лишь "на грани"  своего  бытия,  в  споре  между
собой, во взаимообосновании.
   Но в этом обращении к началу культура логики не только обосновывает, но и
переосмысливает, "трансдуцирует" самое себя, порождает иную логику.
   (2) Логика, развиваемая не в научной (систематической) форме, но в  форме
культуры, предполагает, следовательно, некую ответность  и  вопросительность
моего  авторского  мышления  (как  его  логическую  характеристику).   Форма
культурной логичности мышления состоит в том, что  между  фрагментом  "А"  и
фрагментом (утверждением) "Б" моего философского мышления  (движения  мысли)
предполагается некая пустота, лакуна, мысленно (где?)  заполняемая  ответом,
или вопросом, или аргументацией того предполагаемого  слушателя,  оппонента,
иного разума, к  которому  я  обращаюсь,  с  которым  я  (явно  или  неявно)
логически общаюсь (что и означает - я мыслю логично...). Это -  мышление  на
грани с иным мышлением, это логика незаполняемых, но пред-полагаемых зияний.
Конечно, эти предполагаемые вопросы и  ответы  могут  быть  встроены  в  мою
логику ("прямая" форма диалога), но лакуны все  равно  остаются,  как  некие
молчания,  запинки,  вслушивания  перед   предполагаемыми,   все   равно   -
неожиданным ("смотрите, что он надумал?") ответом или вопросом, пусть  своим
собственным, к самому себе обращенным.
   Мое мышление культурно  (и  философски  осмысливает  свою  культурность),
когда оно способно постоянно развивать бесконечные потенциальные резервы  не
только моей собственной, но и иной  логики  -  логики  моего  потенциального
"читателя",   иного   Разума,   скажем   разума    нововременного,    разума
гносеологического.
   Мыслить  культурно  не  означает  просто  "допускать"  возможность  иного
(всеобщего  в  своей  "инаковости")   мышления,   но   требуется   постоянно
вслушиваться в иное мышление; то есть мыслить не "значениями", но  смыслами,
то  есть  в  осознании  вопросо-ответности  -  вопросительности  всех   моих
логически обоснованных утверждений (понятий).
   (3) Культура логики - логики философского произведения, логики творчества
логики (в том же, к примеру, смысле, в каком мы говорим о  "стихо-творении")
- предполагает - причем одновременно и  в  том  же  отношении  -  абсолютную
логическую завершенность, законченность, замкнутость "на себя"  -  в  "слово
сплочены слова..." - этого философского произведения  и  вместе  с  тем  его
незаконченность, открытость, поскольку произведение есть "эйдос"  общения  с
потенциальным читателем и поэтому предполагает  неожиданность,  случайность,
неповторимость каждого нового общения.  Эту  особенность  нашей  логики  (ее
логической формы) мы обычно называем "энигматизмом" (от "энигмы" -  загадки)
в  противоположность  -  или  в  "дополнительность"  -  к  идее   логической
системности.  Но  тогда  и  "проверяется"  культура  (или,  скажу  мягче,  -
культурность...) мышления совсем не так, как должна - по мысли - проверяться
истина научная ("соответствие понятия - действительности"), и даже  не  так,
как в философском переворачивании такого критерия истинности  ("соответствие
действительности - понятию" - ср.  Гегель).  И  в  этом  отношении  культура
логики скорее аналогична художественному произведению (дело  в  том,  что  в
произведении  искусства  особенности   произведений   культуры   реализуются
наиболее явно,  что,  впрочем,  еще  не  означает  -  наиболее  глубоко...).
Истинность  философского  произведения,  или,  может  быть,  точнее,  -  его
всеобщая логическая действенность, способность  углублять  общение  логик  и
разумов, "удостоверяется", во-первых, возможностью вернуть мысль слушателя к
абсолютному началу мысли, "переиграть" заново всеобщую историю мысли, но уже
на свой - читательский - лад; и, во-вторых, возможностью актуализировать  ту
потенцию  бесконечно-возможного  бытия,  что  предположена  автором   данной
философской книги. И - возможностью актуализировать иной (свой  собственный)
голос,  логически  культурно  (то  есть  всеобще)  отвечающий  на  авторскую
мысль...
   Культура логики состоит не  в  том,  чтобы  продемонстрировать  читателю,
образумить читателя,  как  ему  надлежит  правильно  (научно)  мыслить,  как
возможно нечто знать... Культура логики состоит в том, чтобы  затормозить  и
углубить собственное неповторимое начало читательского мышления -  мышления,
направленного на осмысление и актуализацию нового, до сих пор еще не бывшего
(и - невозможного) бытия впервые... Синтаксис этой  фразы  многозначен.  Кто
должен обладать этой логической культурой? Автор  философской  книги,  чтобы
(сознательно)  затормозить  мысль  читателя?  Или  -  читатель,  чтобы  смог
(интуитивно?) затормозить и углубить начало собственной  мысли?  Или  -  это
культура изначального диалога между автором и читателем? Или  -  каждый  раз
это та же культура, но совсем в ином повороте, смысле?
   В такой развилке оборву свое Заключение...
   Это Заключение - сжатый набросок, конспект  некой  возможной  философской
логики культуры. Конспект должен быть - по замыслу - развернут и обоснован в
будущей  книге.  Сейчас,  на  острие  "двух  введений",  я  только   наметил
первоначальную перспективу формирования такой - будущей - логики.
   Впрочем, сама форма "конспекта еще не написанной книги" здесь в  какой-то
мере логически оправдана.
   Так я удерживаю трудный  баланс  между  исходной  философской  интуицией,
назревающей в уме современных читателей, и - строгой, развернутой логической
культурой  профессионально  философского   изложения.   Думаю,   что   такое
неустойчивое равновесие насущно предполагаемой "логике - начала - логики" по
самой ее природе.
   Конечно, все сказанное отнюдь не означает, что в намечаемой  книге,  если
она будет написана, для такого баланса  не  найдется  другого  оправдания  и
другой логической формы...
   Но это - в будущем.
   ПОСЛЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ - уже за порогом
   последовательного текста,
   но все еще перед порогом
   нового столетия - короткий
   РАЗГОВОР
   О ЕДИНИЦЕ В КАЛЕНДАРНОЙ ДАТЕ. ВЕК XXI:
   Вячеслав Куприянов (День поэзии, 1986):
   "XX век -
   уравнение с двумя неизвестными
   знающими все друг о друге
   скрывающими все о себе
   мистер дважды икс
   со скрипкой идущий по телеграфной проволоке
   над волнующимися материками
   скоро
   даст ему свою решительную единицу
   словно учитель плохому ученику
   словно посох слепому -
   XXI век".
   Галилео Галилей ("Беседы"):
   "...Если какое-либо число должно являться бесконечностью, то этим  числом
должна быть единица: в самом деле, в ней мы находим  условия  и  необходимые
признаки, которым должно удовлетворить бесконечно большое  число,  поскольку
оно содержит в себе столько же квадратов, сколько кубов и чисел вообще...
   Единица является и квадратом, и кубом,  и  квадратом  квадрата  и  т.д...
Отсюда заключаем, что нет другого бесконечного  числа,  кроме  единицы.  Это
представляется  столь  удивительным,  что  превосходит  способность   нашего
представления..."
   Автор:
   XX век - это рискованное предположение такой Единицы века XXI. XXI век  и
есть та Галилеева  "единица-бесконечность",  что  сосредоточивает  в  логику
культуры, в ее неделимое начало - плодотворный диалог Века XX. XXI век - это
Очко (если не станет точкой) истории человечества.
   Впрочем, кто так не думал накануне нового  века  и  тем  более  -  нового
тысячелетия...
   Наверное, весь интерес - в обосновании.
   Конечно,   обоснование   какого-то   предположения   не   отменяет    его
предположительности. Будущее возникает в сплетении тысяч  составляющих  -  и
закономерных, и случайных, и свободных. Предположение выделяет лишь какие-то
наиболее острые и наиболее насущные (для нас?) силы современности, на острие
которых... Однако всегда возможен и другой расклад.
   Но само обоснование, сама напряженность и  внутренняя  замкнутость  наших
предположений укореняют их бытие-возможность.
   Особенно если предполагается всеобщность культуры.
   Почему - особенно?
   Думаю, что внимательный читатель моей книги сам ответит на этот вопрос.
   1 Специально такое  исследование  развито  в  работах  культурологической
группы   "Архе"   (В.С.Библер,   А.В.Ахутин,   Л.Б.Туманова,   С.С.Неретина,
Т.Б.Длугач,  М.С.Глазман,   Я.А.Ляткер,   Л.А.Маркова,   В.Л.Рабинович),   в
частности   в   моей    статье    "История    философии    как    философия"
(Историко-философский ежегодник. Вып. 3. Наука. 1989).
   2 Здесь я не касаюсь отдельно восточных или африканских  форм  разумения.
Во-первых, потому,  что  такое  определение  требует  специальных  знаний  и
органичного вхождения в неизвестный строй мышления. На это  я  не  способен.
Во-вторых, потому, что, как я предполагаю (впрочем, достаточно  неуверенно),
именно  европейская  культура  осуществляет  разумение   как   "многоместное
множество", как общение различных  форм  понимания  и  соответственно  Разум
Востока или Разум Африки оборачивается в таком общении еще одним из  голосов
европейского контрапункта.
   3 В замечательной, к сожалению  до  сих  пор  не  опубликованной,  работе
Л.Б.Тумановой "Фихте и Гегель" глубоко продуман этот вопрос.
   4 Повторю, основа этой части - книга "Мышление  как  творчество",  заново
отработанная и встроенная в новый контекст.
   5 Печать своего времени, конечно,  отразилась  на  всем  построении  этой
первой части. Бессмысленно и разрушительно стирать эту печать. Есть  поэтика
целостной композиции. Но столь же неустранимо то, что  сейчас  я  во  многом
мыслю иначе. Кроме того, сама эта первая часть должна  внутренне  все  время
корреспондировать с частью второй, со вторым введением. Вижу такой выход.  В
текст работы 1975 года будут введены врезки, реплики 1990 года, - это  будет
своего рода диалог автора "образца" 1975  года  и  автора,  как  он  реально
мыслит в 1990 году. Предполагаю, что такой  диалог  существен  и  по  самому
замыслу предлагаемой книги, необходим по сути дела.
   Все  врезки,  продуманные  сегодня,  введены  в  основной  текст  первого
введения с пометкой: "(1990)".
   6  Особую  роль  здесь  сыграли  великолепные  работы  Э.В.Ильенкова,   в
частности "Диалектика абстрактного и конкретного в "Капитале"  Маркса"  (М.,
1960).
   7 См.: Френкель А., Бар-Хиллел И. Основания теории множеств. М., 1966. С.
16.
   8 Осуществленный нами анализ  в  значительной  мере  основан  на  работе:
Френкель  А.,  Бар-Хиллел  И.  Основания  теории  множеств.  М.,   1966.   В
особенности см. с. 12, 14 - 15, 24 - 25, 238 - 241.  См.  также:  Клини  Ст.
Введение в математику. М., 1957; Карри Х. Основания  математической  логики.
М., 1969.
   9 Гегель. Соч. М., 1939. Т. 6. С. 38 - 39, 40.
   10Гегель. Соч. М., 1959. Т. 4. С. 6 - 7.
   11 Гегель. Соч. М., 1959. Т. 4. С. 6 - 7.
   12 Гегель. Соч. Т. 4. С. 15.
   13 Гегель. Соч. Т. 6. С. 40 - 41 (курсив мой. - В.Б.).
   14 Гегель. Соч. Т. 6. С. 40.
   15 Фейербах Л. Избр. философ. произв. М., 1955. Т. 1. С. 73, 74, 76.
   16 Фейербах Л. Избр. философ. произв. Т. 1. С. 203.
   17 Николай Кузанский. Избр. философ. соч. М., 1937. С. 161.
   18 Николай Кузанский. Избр. философ. соч. С. 165 - 167.
   19 Николай Кузанский. Избр. философ. соч. С. 171 - 173.
   20 Николай Кузанский. Избр. философ. соч. С. 176.
   21 Напомню, что термин "остранение" введен  и  очень  тонко  и  конкретно
разработан в ранних работах В.Б.Шкловского. Распространение этого понятия за
пределы литературоведения плодотворно, особенно если учитывать его исходную,
наиболее жесткую разработку, хотя бы в "Теории прозы", чтобы  не  превратить
оригинальное понятие в расхожий знак.
   22 В этих размышлениях я в первую очередь опираюсь на  книгу  Л.М.Баткина
"Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления". (М.,  1978).  Конечно,
за некоторые неумеренные идеализации я беру на себя полную ответственность.
   23   См.:   Маркс   К.,   Энгельс    Ф.    Фейербах.    Противоположность
материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966. С. 103.
   24 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 189.
   25 Детальнее я рассматривал "дополнительность" "открытия" и "изобретения"
в статье "Творческое мышление как предмет логики" (( Научное творчество. М.,
1969.
   26 См.: Арсеньев А.С., Библер В.С.,  Кедров  Б.М.  Анализ  развивающегося
понятия. М., 1967 (части первая и вторая).
   27 Я приведу здесь целиком  значительный  фрагмент  гегелевского  текста,
поскольку вообще считаю, что цитировать  име