ал
Барышников и вдруг, засуетившись, повысил голос:
   - Только не стоит пороть горячки!
   - Какой горячки?
   Майор быстро встал и стал нервно расхаживать по комнате.
   - Надо все обдумать, взвесить и только тогда докладывать  начальству,
- жестко сказал он.
   Капитан криво усмехнулся.
   - Это их дело думать, а наше...
   - Молчать! - гаркнул старший по званию. - Здесь я  принимаю  решения,
капитан!
   Чувствуя, что разразится скандал, который сейчас не к  месту,  Марина
Метелкина неожиданно побледнела  и,  резко  поднявшись,  в  который  раз
выбежала в ванную.
   - А мое решение, - не сдавался Владимир, - пока не поздно, немедленно
доложить о разговоре по цепочке!
   Сан Саныч решил сменить тактику и попытался уладить  конфликт  мирным
путем.
   - Согласен, Володя, - примирительным тоном произнес пожилой  мужчина,
- это твое право и обязанность. Но что мы доложим? Давай проанализируем,
прикинем, что к чему:  кто  звонил,  о  чем  шла  речь,  где  произойдет
встреча/
   Барышников  тянул  время.  Он  прекрасно  знал,  кто  звонил  и   где
произойдет встреча. В отличие от  молодого  и  не  столь  искушенного  в
сыскном деле капитана, Сан Саныч был хорошо информирован нужными людьми.
   - Пятнадцать-двадцать  минут  никакой  роли  не  сыграют!  -  пытался
убедить по-хорошему майор молодого коллегу. - Зато доложим все по форме,
как полагается спецам - чин-чинарем!
   Капитан Челядинский решительно покачал черноволосой головой.
   - Нет.
   - Нет? - как-то странно переспросил майор.
   - Нет!
   Владимир резко повернулся к передатчику  и  включил  его.  В  комнате
воцарилась жуткая и тревожная  тишина.  Только  из  ванной  чуть  слышно
доносились рвотные звуки беременной женщины.  Барышников  стоял  в  углу
комнаты возле раскрытого сейфа.
   - Володька, - вдруг донесся нервный голове майора.
   Челядинский повернулся, и глаза его наполнились ужасом: в  нескольких
шагах от него с пистолетом в руках  стоял  майор  Барышников  и  целился
прямо в него.
   - Ты что, Саныч... - затаив дыхание, медленно протянул капитан.
   -  Прости,  Володька,  -  сухо  процедил  старый  чекист,  -  ты  сам
напросился!
   Владимир попытался встать, но тут же  прогремел  выстрел,  и  молодой
мужчина, резко и конвульсивно дернувшись, замертво откинулся в кресле  с
простреленным сердцем.
   - Прости, парень, - еще раз тихо прошептал лысый мужчина  и  отбросил
на ковер пистолет.
   Барышников быстро  направился  к  телефону  и,  сняв  трубку,  набрал
номер...
   - Слушаю, - раздался недовольный властный старческий голос.
   - Кузьмич?
   - Он самый!
   - Это Барышников!
   - А-а... Подожди маленько...
   Возникла небольшая пауза, и майор, воспользовавшись ею,  с  волнением
прислушался, что творилось в ванной. По-прежнему шумела вода.
   - Так что там у тебя?
   Барышников в двух словах объяснил ситуацию...
   - ..Одним словом, мне не обойтись без Шлемы, -  закончил  он  краткий
доклад.
   - Мудило!
   По раздраженному голосу патрона и его выражениям майор понял, что тот
весьма недоволен.
   - Мне по фиг, что  там  произошло,  -  зло  выругался  Кузьмич,  -  а
компромат достань хоть из-под земли!
   - Слушаюсь!
   - Вот и молодец! - похвалил старик майора. -  Ты  же  понимаешь,  что
поставлено на карту!
   - Понимаю.
   - Вот и хорошо, - донеслось до Барышникова, -  а  сделаешь  дело,  мы
тебе все простим!
   - Сделаю!
   - Не сомневаюсь, - рассмеялся старческий голос,  -  жить-то,  небось,
всем охота/
   Барышников не понял, то ли это вопрос, то ли  утверждение,  но  смысл
быстро дошел до его сознания.
   В трубке раздались короткие гудки, и майор быстро набрал новый  номер
телефона.

***

   У Марины гудело в голове, ее мутило, появилась какая-то  слабость  во
всем теле, особенно в ногах. Во время, которое она провела в ванной,  ей
послышался какой-то хлопок, напоминающий выстрел огнестрельного  оружия,
но она была настолько занята своим делом, что не придала этому  большого
и должного значения.
   Однако,  когда  молодая  девушка  вошла  в  комнату,  она  застыла  в
растерянности: в кресле лежал мертвый Челядинский, а в углу по  телефону
с кем-то мирно беседовал майор Барышников.
   - И учти, Шлемофон, - строго произнес пожилой мужчина, - на  все  про
все у тебя не более получаса!
   Понял? Все! Время пошло! - обрубил майор и внимательно  посмотрел  на
часы.
   Метелкина в нерешительности  остановилась  посреди  комнаты,  пытаясь
сообразить, что же тут произошло за время ее отсутствия.  Была  ссора...
Но она же не могла закончиться таким нелепым образом!
   - Что здесь произошло? - дрожащим от  волнения  голосом  выдавила  из
себя девушка.
   Сан Саныч только махнул рукой, как  бы  предлагая  Марине  помолчать.
Однако неожиданно для самой себя Марина вдруг закричала:
   - Кто его убил?!
   Барышников спокойно повернулся к молодой девушке и  медленно  положил
трубку на аппарат.
   - Вы его убили! - ответила сама на свой вопрос Марина и,  заметив  на
ковре пистолет, быстро бросилась к нему.
   - Стой, дура!
   Майор сделал шаг вперед,  пытаясь  ее  остановить,  но  было  поздно.
Метелкина схватила еще не остывший пистолет и, взведя  курок,  направила
его на майора.
   - Стоять! - заорала не своим голосом Марина.
   - Стою, - как можно спокойнее произнес Барышников и  медленно  сел  в
кресло.
   Девушка часто задышала, пистолет в ее руках дрогнул,  и  ее  затрясло
как в лихорадке.
   - Кто  убил  Володю?  -  немного  приходя  в  себя,  громко  спросила
Метелкина. - Вы?
   Барышников нагло и брезгливо усмехнулся ей в лицо.
   - Теперь уж, дочка, - вздохнул он, - я и сам не знаю, что сказать...
   Глаза Марины расширились в ужасе, она побледнела, губы  перекосились.
Она все поняла! Однако молодая девушка решила рискнуть и  без  колебаний
нажала на спусковой курок пистолета...

Глава 3

   В  это  августовское  утро  двухтысячного   года   главный   редактор
еженедельной газеты "Новый  век"  Петр  Гришин  пребывал  в  приподнятом
настроении  и  весьма  отличном  расположении  духа.  Даже   его   вечно
засаленные,  свисающие,  как  у   запорожских   казаков,   длинные   усы
топорщились от удовольствия. Наконец-то можно было "выстрелить"!
   Вот уже несколько месяцев он возглавлял газету "Новый век", но ничего
стоящего на  страницах  еженедельника  так  и  не  появилось.  Да,  были
отдельные материалы и статьи о Чечне, о  провинциальной  коррупции  и  о
парочке громких, но местного порядка мафиозных  разборок...  Однако  это
была второсортная или изрядно запоздавшая информация: конкуренты  успели
уже ее обсосать и выжать из нее все, что можно. Но сегодня был его день,
его  триумф!  Не  зря  же  он  приехал  покорять   первопрестольную   из
провинциального украинского городка Жмеринка!
   Петр Миронович Гришин сидел в своем маленьком  кабинете  за  огромным
обшарпанным деревянным столом, громко  посапывая,  перечитывая  какую-то
статью  и  просматривая  фотографии.  По  правде  сказать,  статья  была
дерьмовая, Гришин это прекрасно понимал, но это его не смущало.  Главное
- фотографии, которые сделала Кэт!
   Возможно, они бы так и остались невостребованными,  если  бы  сегодня
утром в Баренцевом море не случилось несчастье: 118 человек  погибли  на
атомной подводной лодке "Курск". Петр для приличия нахмурился и горестно
вздохнул,  как  бы  оправдываясь  перед  всевышним  судом  и  скорбя   о
происшедшем, но спустя пару минут он уже расплылся в широкой улыбке.
   - Мертвым - мертвое, а живое - живым! - подытожил он вслух. - Главное
- выгоднее продать фотографии этому засранцу-американцу!
   Главный  редактор  перевернул  одну,  потом  другие  фотографии,   на
обратной стороне которых подряд  значились  две  буквы  "Е"  -  инициалы
автора снимков.  Гришин  удовлетворенно  причмокнул  толстыми  слюнявыми
губами и посмотрел на часы,  висящие  на  стене  напротив  его  рабочего
места. Прошло уже двадцать пять минут после его  звонка  Патрику  Глену.
Гришин был уверен, что минут  через  пятьдесят  дверь  отворится  и  тот
явится с "блюдечком  с  голубой  каемочкой",  на  которой  будут  лежать
зелененькие стопочки...
   И Петр Миронович, со своим хохляндским чутьем,  не  ошибся:  дверь  в
самом деле открылась в одиннадцать тридцать по московскому времени...

***

   Редакция  газеты  "Новый  век"  находилась  в   маленьком   переулке,
неподалеку от метро "Новослободская" в здании  научно-исследовательского
института современных технологий и  занимала  в  левом  крыле  здания  в
подвальном  помещении  несколько  больших  комнат  и  парочку  поменьше.
Единственной выгодой для редакции было то, что вход сюда был со двора  и
отдельно от главного. Сюда заглядывали только работники газеты, которых,
к слову сказать, было  человек  шесть  штатных  да  с  пяток  внештатных
корреспондентов и фотографов. Многие прохожие даже и не подозревали, что
тут находится редакция одной из малотиражных,  но  довольно  скандальных
газет "Новый век".
   Главный редактор подумывал о том, чтобы  достойно  оформить  фасадную
часть входа, и даже  отдал  кое-кому  из  своих  работников  необходимые
распоряжения относительно рекламного и дизайнерского решения...
   Приблизительно в полдвенадцатого дня в зеленый скверик  тихо  въехала
кофейного цвета иномарка и остановилась метрах в пятнадцати от  входа  в
редакцию.
   Из "Форда" вышли двое  зрелых  крепких  мужчин  во  главе  со  щуплым
маленьким старичком, лет шестидесяти пяти - семидесяти. Все трое были  в
темных очках и низко надвинутых на глаза фетровых шляпах мышиного цвета.
   Медленно и внимательно осмотревшись  по  сторонам,  старичок  сухо  и
кратко сказал своим спутникам:
   - Макар со мной, а ты, Таньга, останешься на входе.
   Мужчины молча кивнули тяжелыми головами.
   - В нашем распоряжении пять-семь минут, - сообщил главарь  тройки  и,
задрав рукав плаща, посмотрел на часы. - А быть может, и того меньше,  -
недовольно добавил он. - Понятно?
   - Как день божий, - усмехнулся мужчина с  азиатским  разрезом  черных
глаз.
   - Без клоунады, Таньга!
   - Заметано, Шлема!
   Разговор происходил по пути следования в редакцию. Мужики спокойно  и
неторопливо подошли к входной двери и позвонили. Дверь открыл  охранник,
а по совместительству грузчик редакции, Юрка Байдаков - высокий  молодой
парень.
   - Вы кто? - недовольно спросил охранник и подозрительно посмотрел  на
непрошеных гостей.
   - ЦРУ! - съязвил старичок и достал удостоверение.
   Байдаков  успел  только  заметить  магическую  аббревиатуру  "ФСБ"  и
отворил железную дверь.
   - Проходите, - испуганно предложил Юрий.
   - Где главный редактор? - спросил старичок, войдя в узкий полумрачный
коридор.
   - У себя.., последняя дверь налево.
   - Много еще людей в редакции? - поинтересовался здоровый  мужчина  со
шрамом на левой щеке.
   - Как обычно.
   Макар недовольно кашлянул в огромный кулак.
   - Конкретно!
   Молодой  охранник  неуверенно  пожал  плечами:  было  видно,  что  он
стушевался перед людьми из силового ведомства и не знал, как себя  вести
с ними.
   - Человек пять...
   - Хорошо, - сказал старик, - никого в помещение не впускать ближайшие
полчаса. Понял?
   Юрий кивнул головой.
   - Понял.
   Шлема повернулся к узкоглазому напарнику.
   - Останься.
   - Есть! - козырнул Таньга.
   Старичок прошел с Макаром вперед по коридору,  а  узкоглазый  мужчина
остался с Байдаковым.

***

   В кабинет вошли без стука...  Петр  Гришин  не  успел  даже  спрятать
фотографии, которыми любовался. Перед  ним  выросли  двое  мужчин:  один
малый щуплый, с пронизывающим взором старик, а другой - здоровый высокий
мужчина в годах с каменным выражением на бледном лице.
   - Петр Миронович? - сразу приступил к делу старичок.
   - Да-а... - растерянно ответил главный редактор,  -  а  в  чем  дело,
господа? Вы по какому делу? - поинтересовался  Гришин,  собирая  воедино
фотографии и пряча их в ящик стола.
   - По государственному, - сухо отчеканил старик.
   Гришин удивленно поднял широкие брови, и  его  прошиб  холодный  пот.
Предчувствие его не обмануло: он понял, что  пришли  по  его  душу.  Еще
полчаса назад он говорил Патрику Глену: "...или пан, или пропал!"
   -  С  кем  имею  честь?  -  взволнованно  спросил  Гришин,   стараясь
изобразить на своем круглом лице деловитость и важность своей персоны.
   -  ФСБ,  контрразведка,  -  отчеканил  старик   и   сунул   под   нос
перепуганному Гришину удостоверение  с  гербовой  печатью,  -  полковник
Сухой.
   От волнения и страха Петр успел только заметить двуглавого орла.  Его
запорожские  усы,  еще  несколько  минут  назад   гордо   топорщившиеся,
моментально  потеряли  "эрекцию"  и   сиротливо   обвисли   на   лощеном
подбородке.
   - Чему обязан? - с трудом выдавил из себя главный редактор.
   Старик подошел вплотную  к  столу  и  добродушно  усмехнулся,  отчего
главного редактора передернуло: эта улыбка не предвещала ничего хорошего
хозяину маленького кабинета.
   - Не догадываетесь?
   - Нет.
   Высокий  мужчина,   молча   расхаживающий   по   кабинету   и   зорко
рассматривающий все вокруг, грубо  и  раздраженно  бросил  непонятливому
клиенту:
   - Фотографии!
   Руки у хозяина редакции затряслись. Однако он решил  оттянуть  время,
чтобы понять, насколько серьезны их намерения...
   - Какие?
   Глаза старика, несколько секунд назад добрые и ласковые, вдруг  стали
злыми и колючими. Он приподнялся на носочки и, нагло  усевшись  на  край
стола, процедил сквозь зубы:
   - Те, за которыми должен прийти Патрик Глен, американский резидент  и
ваш сообщник!
   У Гришина после таких заявлений отвисла челюсть, а в области  копчика
нудно засвербило.
   - Ка-кой ре-зи-дент... - пролепетал Гришин.
   - Американский резидент, - усмехнулся старик, - ваш хозяин! Или вы не
знаете такого?
   - Нет, - замахал руками  главный  редактор,  -  я  не  знаю  никакого
хозяина! Вернее, я знаю Патрика Глена, но то, что он американский шпион,
слышу впервые от вас... У нас чисто деловые отношения!
   Я.., я...
   - Вот и прекрасно, - начал терять терпение гость, - мы вам  верим.  А
теперь - быстро материал и фотографии, которые вы обещали Патрику Глену!
   Гришин понял, что отпираться бесполезно и трясущимися руками полез  в
ящик стола. Теперь самым главным для Петра Мироновича было  отвести  все
подозрения от своей особы. В принципе он ничего такого не сделал,  чтобы
так сильно мандражировать, но все произошло  так  внезапно,  что  он  не
успел трезво оценить ситуацию и правильно сориентироваться.
   - Вот, пожалуйста, -  сказал  он  как  можно  услужливее  и  веселее,
протягивая гостям пачку фотографий, среди которых были снимки совсем  из
другой области, а именно порнографические.
   Полковник Сухой взял фотографии у главного редактора и впился в  них.
Да, это было то, что он искал.
   Облегченно вздохнув, он улыбнулся, увидев  среди  прочего  компромата
порнографические снимки.
   - Любитель?
   Гришин не понял, что подразумевал  гость  под  словом  "любитель",  и
глупо улыбнулся.
   - Не понял...
   - Это неважно, - махнул рукой старик. - Кто снимал?
   Гришин  прекрасно  знал  автора  снимков,  но  по  своей  натуре  был
расчетлив и прижимист. Конечно, он мог бы сдать Кэт с потрохами, но  ему
пришла на ум мысль,  что,  лишившись  фотографий,  он  все  же  сохранит
негативы.
   - Не знаю, - прикинулся  простачком  Петр  Миронович,  -  прислали  в
редакцию по почте.
   Полковник Сухой недоверчиво покачал головой и, хитро  скривив  тонкие
губы, нагло усмехнулся.
   - По почте?
   - Да.
   Вдруг полковник  проворно  (чего  Гришин  никак  не  мог  ожидать  от
старика) наклонился к нему и с силой схватил за грудки.
   - У меня нет времени на кроссворды! - прорычал Сухой. -  Что  это  за
инициалы "Е. Е."?
   Гришин не знал, что и  ответить,  но,  соврав  однажды,  он  невольно
продолжал вести свою игру.
   - Не знаю.
   - Шлема, - вдруг окликнул товарища Макар, - посмотри...
   Старик  отпустил  уже  плохо  соображавшего  главного   редактора   и
повернулся к бугаю. Тот держал листок бумаги, указывая толстым пальцем в
одну точку.
   - Что это?
   - Ведомость.
   Полковник бросил взгляд в указанное  место  в  ведомости  и  прочитал
вслух:
   - Елизавета Ефимова.
   Макар утвердительно кивнул головой.
   -  Два  "Е",  -  самодовольно  усмехнулся  он,  -  разгадка  с  двумя
неизвестными!
   Старик удовлетворенно хлопнул приятеля по широкой спине и  повернулся
к редактору.
   - Ефимова здесь?
   - Да, но...
   - Заткнись! - приказал Шлема. - Кто еще знает про эти фотографии?
   Гришин энергично затряс вспотевшим двойным подбородком.
   - Никто.
   - Точно?
   - Клянусь!
   Старик повернулся к подручному.
   - Найди два "Е", - холодно приказал полковник Макару. Он посмотрел на
часы. - Все! Время вышло!
   - Понял, - коротко ответил здоровяк.
   - Не оставляй хвостов.
   Макар криво усмехнулся.
   - Не сцы, командир!
   Бугай сунул руку в карман и решительно вышел из кабинета. Решимость и
недосказанность гостей, а возможно, и последняя фраза, брошенная суровым
фээсбэшником, повергли в шок интеллигентного редактора.
   - Что.., что он сказал? - пробормотал пересохшими губами побледневший
хозяин кабинета.
   Шлема злорадно оскалился.
   - Не сцы в муку, не делай  пыли!  -  философски  процитировал  старик
любимую фразу и нащупал в кармане плаща холодную рукоять пистолета.
   Гришин побледнел и постарался всем своим крупным  телом  вдавиться  в
спинку кресла.
   - Вы-ы-ы что?..
   Старик мило улыбнулся.
   - А ты что? - вопросом на  вопрос  ответил  бывший  советский  чекист
несостоявшемуся миллионеру...

***

   Таньга стоял возле молодого охранника  и  не  спускал  с  него  глаз.
Правда, он успел скосить и без того косые  азиатские  глазки  в  зеленый
дворик, куда подъехал  "Жигуленок",  да  прислушаться,  что  творится  в
соседних помещениях редакции.
   - А что, собственно,  случилось?  -  попытался  разговорить  сурового
ордынца Юрий Байдаков.
   - Меньше знаешь - лучше спишь! - обрубил здоровяк парня,  давая  тому
понять, что вопросы лучше держать при себе.
   Байдакову не понравился ответ, а если  говорить  откровенно,  то  ему
вообще не нравилась вся ситуация.
   На душе было как-то тревожно.
   Молодому человеку не приходилось сталкиваться с чекистами лоб в  лоб,
но все же он имел кое-какой жизненный опыт и почувствовал,  что  в  этой
истории что-то не так.
   Однако что мог сделать горе-охранник, у которого  не  было  при  себе
даже газового пистолета!
   Неожиданно для Юрия азиат сам обратился к нему.
   - Это кто? - спросил фээсбэшник и указал узкими  глазками  в  сторону
девушки, которая, сделав пару снимков во дворе, оставила черный  кофр  в
салоне автомобиля и решительной походкой направилась в редакцию.
   -  Не  знаю,  -  солгал  Юрий,   хотя   прекрасно   знал   миловидную
женщину-фотографа   в   лицо:   она   работала   в   газете   внештатным
фотокорреспондентом и частенько забегала к главному редактору, -  может,
очередная шалашовка нашего шефа...
   Мужчина с подозрением взглянул на своего  подопечного  и  недоверчиво
хмыкнул.
   - Шалашовки с профессиональными фотоаппаратами по Москве не  носятся,
- заметил опытный службист.
   Байдаков оказался в затруднительном положении: он прекрасно  понимал,
что Ершовой лучше всего в эту минуту находиться за сто верст от редакции
газеты "Новый век".
   - Так что мне делать? - спросил он у своего "надзирателя".
   Таньга своим профессиональным нюхом почувствовал, что эта  миловидная
стройная  молодая  женщина  имеет  непосредственное  отношение  ко  всей
заварившейся каше, и решил пропустить жертву в мышеловку.
   - Пропусти!
   Байдаков пытался возразить: "Может, и пол-Москвы сюда пригласить?"
   Вместо ответа азиат только грозно зыркнул,  отчего  у  Юрия  побежали
мурашки по спине и весь воинственный  пыл  молодого