ный вампир. И он почти сразу же превращается в нежить, но укус самого мальчика несколько слабее по действию, чем укус Хозяина. Требуется определенное время на полное превращение.
     - Сколько?
     Всесвятский пожал плечами:
     - Для кого как.
     Разговор сам собой сник. Фужеров зевнул, дядя Костя повертел в руках пустую бутылку, вздохнул, но ничего не сказал. Он подобрал со стола последний, совсем засохший кусочек сыра, отправил его в рот, потом вновь выразительно вздохнул.
     - Может, за самогонкой сходить? - неуверенно спросил он.
     - Я - пас, - сказал Всесвятский. - А как насчет ночевки? На постой пустите?
     - О чем разговор! Коли устраивает наша халупа - милости просим. Я вот раскладную кроватку из детского садика притащил...
     - А это никого не ущемило?
     - Не волнуйтесь, ребятишки на даче. Ложитесь и отдыхайте на здоровье. Сейчас я вам ее разложу и застелю, а вы пока подышите воздухом.
     Всесвятский вместе с Фужеровым вышли из домика и уселись на скамейке в палисаднике. Стояла ночь. Ее можно было бы назвать тихой, если бы не мерный гул
     - Что это шумит? - спросил Всесвятский.
     - Завод работает. Мы и внимания не обращаем. Гудит и гудит себе. Вроде как и нет его.
     Внезапно полнеба озарилось зловещим багровым светом.
     - Последний день Помпеи, - прокомментировал Всесвятский. - Извержение началось?
     - Шлак в отвалы сливают.
     - Прямо преисподняя. Неудивительно, что это место притягивает инфернальные силы.
     - Неужели вы действительно симпатизируете большевикам? - поинтересовался Фужеров. Видно, состоявшийся разговор не давал ему покоя.
     - В принципе, да.
     - Вот уж никак не ожидал.
     - Я уже высказывал свою точку зрения на данный вопрос: всякая власть от бога. Есть еще одно изречение: "Каждый народ имеет таких правителей, которых заслуживает". Первый тезис идеалистический, второй - материалистический. Выбирайте какой угодно. На сегодня довольно споров, пора на боковую.
     В эту минуту откуда-то издалека послышался истошный вопль: "Помогите, убивают!"
     - Как это понимать? - недоуменно спросил Всесвятский.
     - Не стоит обращать внимания. Здесь почти каждый вечер можно услышать подобное.
     - Может быть, человек действительно в беде?
     - А что поделаешь, если даже и так? На помощь бежать, так скорее всего схлопочешь нож под ребра. Возможно, ребятишки балуются. Крики вроде со стороны бывшего скворцовского подворья раздаются. Пойдемте-ка лучше в дом
     На следующее утро Фужеров и Всесвятский отправились к Валитову.
     - Только думаю, не будет он с незнакомыми людьми разговаривать, - неуверенно предположил Фужеров.
     - Почему?
     - Старик себе цену знает, пользуется большим авторитетом и разборчив в знакомствах. К тому же тема для беседы довольно странная.
     - Посмотрим, - отозвался Всесвятский. Они подошли к дому, который выгодно отличался от окружающих халуп своей чистотой и основательностью, хотя был сооружен из тех же материалов, что и остальные строения. Шпальные стены аккуратно обиты дранкой и оштукатурены, крыша покрыта железом, в палисаднике несколько кустов сирени.
     В ответ на стук в калитку показался здоровенный парень лет шестнадцати - внук старика Хасан. Читатели уже с ним встречались. Он настороженно посмотрел на непрошеных гостей.
     - Деда твоего хотим повидать, - сообщил цель визита Фужеров.
     Хасан кивнул и скрылся в доме. Скоро на пороге появился сам старик Валитов. Одет он был по-домашнему: в просторную белую рубаху навыпуск, подпоясанную тонким кожаным ремешком с серебряными бляшками, шаровары и туфли-шлепанцы без задников. На голове зеленая шапочка, напоминающая тюбетейку.
     Он вежливо ответил на приветствие, вопросительно оглядел пришедших, но разговора сам не начинал.
     - Я... мы...- неуверенно начал Фужеров, - пришли вроде как за советом.. Или за консультацией. Мой товарищ - специалист по... как бы выразиться...
     - Погодите, Алексей Габриэлович, - оборвал его Всесвятский. - Послушайте, уважаемый, я специально приехал в ваш город, чтобы разобраться в происходивших недавно событиях.
     - Хасанчик, принеси урындэк, - попросил Валитов, обращаясь к внуку. Парень вынес из дома два табурета и поставил рядом с лавочкой, на которую опустился старик.
     - Садись, гости. Говори вопрос.
     - Не можете ли вы, уважаемый, помочь в следующем.. То, что произошло в вашем поселке, вызвано появлением здесь некоего существа, обозначим его как Хозяин.
     - Хозяин? - переспросил Валитов. - Ага, понял. Ты так называешь убыр. Продолжай.
     - Так вот. Вы, как я слышал, предприняли определенные действия... по уничтожению последствий деятельности этого Хозяина.
     Валитов молча кивнул.
     - Но вы уверены, что удалось уничтожить всех?
     - Я не знаю, думаю, нет. Девчонка, похоже, остался. Теперь я сам хочу вопрос. Зачем тебе это нужно? Опасно, очень... Можешь погибнуть. Мне что, я старый... А вот они...- Валитов указал рукой на стоявшего неподалеку Хасана. - Дети. Их жалко. Могут в беда попасть.
     - Вот для этого и нужно уничтожить нечисть.
     - Не понимаешь. Нечисть, как ты говоришь, это одно, а другое -власть. Она еще страшнее. Начнут разбирать, как, почему... И голова с плеч полетит.
     - При чем тут власть?
     - Как при чем?! Милиция пропал. Хохол этот. Теперь другой...
     - Какой другой? - изумленно спросил Фужеров.
     - Вчера по поселок один ходил парень... С точилой. Ножи точил. Думаю, он тоже милиция.
     - Неужели милиционер?
     - Точит хорошо, умело... Но рука больно чистый, без мозоль. И глаз шустрый, по сторона бегает. Парень этот остановился у Салтычиха. Вечер гулять пошел. И пропал. Точила есть, парень нет. Куда делся? К девка ходил? Нет, к Скворцам на участок. Потом там крик слышали: "Спаси, помоги..." Он и кричал. Так вот. Один милиция пропал, теперь второй. Большой непорядок. Начнут искать. Шум будет много. Долго говорить не
     станут. Виновник нужен. Арестуют, потом тюрьма. А убур, девочка, должно, в погреб сидит. И Хохол тоже. А где главный, не знаю. Знаю, точно есть, а где? - Старик развел руками. - Может, я виноват, что начал все. Но иначе мальчишка весь Шанхай перекусал. Выход не было. Теперь дома сидеть буду. И своим прикажу. И тебе совет: уезжай. Человек ты хороший, по глаза вижу, иначе и говорить не стал, но пропадешь. Не те, так другие тебя съедят.
     - Не съедят, - отозвался Всесвятский.
     - Как знаешь. Если помощь будет нужен, приходи, а пока все. - Валитов кряхтя поднялся и направился в дом.
     - Теперь куда? - спросил Фужеров.
     - Давайте сходим в морг, узнаем про дальнейшую судьбу тех людей, погибших на пожаре.
     - Идемте. Тут, собственно, недалеко. И что вы скажете о результатах общения с Валитовым?
     - Старик во многом прав. Если действительно пропали два сотрудника органов, то шум поднимется большой. Причем очень скоро. Начнутся облавы, проверки документов...
     - И у вас могут возникнуть неприятности.
     - Документы у меня в порядке. Приехал с целью сбора материалов для книги по истории здешнего края, на сей счет имеется командировочное удостоверение.
     - Липа?
     - Нет, почему же. Я - научный сотрудник краеведческого музея города Кинешма. А с какой стати остановился именно у вас? Так это понятно - в целях экономии. Музей - не самая богатая организация. За себя я спокоен, а вот за вас несколько волнуюсь. Всяко может обернуться. Хотя, возможно, проверки спугнут Хозяина, а значит, раскрыть его будет проще. Во всяком случае, времени у меня немного, и действовать придется весьма активно. Старик прямо сказал: девочка может сидеть в погребе. Если и милиционер Хохлов стал вампиром, он может находиться там же. Но, прежде чем спускаться туда, нужно все тщательно изучить. Что касается этого точильщика, то и здесь Валитов скорее всего прав. Парень, видимо, решил проверить какую-то информацию, вот и полез наобум, как муха в паутину. За что и поплатился.
     - Может быть, зря я вас вызвал сюда? - удрученно спросил Фужеров.
     - Почему зря? Хлопот я вам не доставлю, а для меня происходящее крайне интересно. Ладно, оставим пока сомнения, ведите в больницу.
     Шанхай скоро кончился, и они вышли на пустырь, отделяющий его от другого, значительно более крупного поселка, застроенного уже не времянками, а капитальными бараками.
     На пустыре кипела жизнь: ребятишки поменьше играли в лапту, подростки азартно гоняли тряпичный мяч, а совсем взрослые парни старались царским пятаком попасть в уложенную посреди большого плоского камня стопку монет.
     - Сколько здесь детворы, - одобрительно произнес Всесвятский, когда пробегавшая мимо девчушка лет двенадцати, уворачиваясь от мяча, чуть не сбила его с ног.
     - А что толку? - отозвался Фужеров. - Кто из них вырастет?
     - Как кто? Граждане Страны Советов. Нормальные в большинстве своем люди.
     - Лучше бы по деревням сидели.
     - Плели лапти да водили хороводы, - засмеялся Всесвятский. - Кстати, а что это впереди за здание? - указал он на огромный по здешним меркам трехэтажный корпус с полностью застекленным фасадом, больше похожий на промышленный цех.
     - Местный металлургический вуз. Так сказать, пролетарский университет. Открылся совсем недавно.
     - Вот видите. Кто-то из этих ребят выучится на инженера, может быть, станет большим человеком, скажем, директором здешнего завода или даже министром. Мне ваш пессимизм непонятен. Совершенно иная порода новых, энергичных, счастливых людей рождается на глазах, а некоторые впадают в уныние и критиканство. Сады цветут, и жизнь налаживается. Вон бежит по рельсам трамвайчик, а ведь еще пяток лет назад здесь лишь суслики скакали.
     - По-вашему, в Соцгороде рай земной? Как пишут в нынешних газетках: апофеоз молодости и труда. Да завод и город на костях строятся. Кругом лагеря для разного рода неблагонадежных элементов, а проще говоря, тех же крестьян, живших чуть получше, чем соседи. И вот этих несчастных согнали сюда и, дав в руки лопату, превратили в бесплатную рабочую силу. Понятно, что кто-то должен возводить такую махину, но рабский труд всегда приводил к апатии, застою и в конечном итоге к краху государства.
     - Скорее всего вы правы, - охотно согласился Всесвятский, - но всему есть начало и всему есть конец. Или, словами широко известной книги, - время собирать камни, время разбрасывать камни... Я понимаю ваше беспокойство о будущем, но и в настоящем дел хватает. Делайте для его улучшения то, что в ваших силах, и поменьше предавайтесь сомнениям и унынию.
     Так, болтая о разных разностях и разглядывая окрестности, парочка подошла к баракам, в которых раз-мещалась городская больница.
     - Побывал я тут с полгода назад, - стал рассказывать Фужеров, - зубы, между прочим, лечил и узрел следующую картину. Возле родильного отделения стоит здоровенная бочка. Я из любопытства заглянул туда и что увидел... О ужас! В ней находились... как бы поделикатнее выразиться... отходы после рожениц. И не только в бочке. Рядом валялся вмерзший в землю послед. О какой уж тут санитарии можно говорить!
     - И вновь вы драматизируете. Приведенный вами факт, конечно, вопиющее безобразие. Но это - частность. А в целом можно с уверенностью констатировать: охват медицинской помощью населения несоизмерим с дореволюционными временами. Снижается порог смертности, проводится всеобщая вакцинация...
     - Да вы пропагандист, - усмехнувшись, сказал
     Фужеров.
     - Я оптимист. Все появится: и благоустроенные больницы, и высококвалифицированный персонал...
     - Да, я не спорю. Но когда, когда?!.
     - Скоро. Да здравствует солнце, да скроется тьма! Отличный девиз. Весьма подходит к роду моих занятий. Где тут морг?
     - Вон тот маленький барак на отшибе. Значит, говорите, солнце? Ну-ну.
     Объявление на дверях барака гласило: "Трупы выдаются родственникам только с трех до пяти".
     - Кратко и доходчиво, - прокомментировал Всесвятский.
     - Вам чего, товарищи? - спросил сидевший возле входа немолодой мужчина в грязном, заляпанном кровью белом халате, куривший махорочную самокрутку. - Если за покойничком явились, то рановато.
     - Мы по другому вопросу, - сказал Всесвятский. - Хотим узнать, что стало с трупами неких Скворцовых.
     - А вы, собственно, кто?
     - Родственники.
     - Чего же сразу не обратились? - Мужчина сделал длинный смачный плевок, затянулся напоследок и щелчком отшвырнул окурок.
     - Дело в том, - продолжал Всесвятский, - что я только сейчас приехал сюда по вызову.
     - А документик имеется? - не отставал бдительный медик.
     Всесвятский извлек объемистый бумажник, достал оттуда бланк с наклеенным текстом и помахал перед носом мужчины:
     - Вот телеграмма, а вот целковый, - на свет явилась мятая купюра, - он ваш, если сообщите подробности.
     - Какие такие Скворцовы? - насупился мужчина, косясь на рубль. Бдительность боролась в нем с жадностью.
     - Сгорели во время пожара,
     -Ага, - вспомнил мужчина. - Так это когда случилось. Недели две как... Помню, помню. Мужик и баба...
     - А не больше? Еще девочка должна быть и мальчик.
     - Нет, в точности двое. Остальные, видать, полностью сгорели. Не привозили других.
     - Вскрывали их?
     - Для чего? Причины налицо. Да и обгорели сильно. Пришел следователь, зафиксировал факт смерти, и привет. Давай рупь.
     - Погодите. А странностей никаких замечено не было?
     - Каких еще странностей? Я же говорю: выглядели они жутко, прямо головешки. Долго тут не лежали. Сволокли их на кладбище и закопали в общей могиле, как безхозных.
     - Итак, факты подтвердились, - задумчиво произнес Всесвятский, когда они отошли от строгого медика. - Захоронены не все члены семейства Скворцовых. Напомните еще раз, сколько их было всего?
     - В доме проживало пять человек: двое взрослых и трое детей. Старшая девочка лет четырнадцати, потом мальчик, кажется, его звали Пантелеем, еще один мальчик, тот, что якобы был укушен змеей.
     - А похоронили только троих. Значит, не считая первого, куда-то делись еще двое детей. Возникает вопрос: куда? К ним нужно присоединить двух пропавших мужчин. Итого уже четверо. Их в первую очередь и предстоит найти.
     - Да где же искать? - растерялся Фужеров.
     - Координаты известны. Погреб. Вот туда и отправимся.
     - Не боитесь? - поинтересовался Всесвятский, когда они приблизились к сгоревшему подворью.
     - Да как-то... Есть немного. - Фужеров нервно вертел по сторонам головой, словно опасался, что за ними следят.
     - Тогда лучше идите домой. Зачем лишний раз привлекать к себе внимание? Я самостоятельно постараюсь во всем разобраться. К тому же имею определенный опыт.
     - Неудобно как-то, - тоскливо произнес Фужеров. - Втравил вас в это дело - ив кусты.
     - Откровенно говоря, вы просто будете мне мешать. Погреб небольшой. Если там их несколько, то вообще не повернешься.
     - Но ведь это опасно?
     - Днем не особенно. Хотя, конечно, всякое может случиться. Но если и вы спуститесь вместе со мной, опасность вдвойне возрастает. Если вас мучают угрызения совести, то совершенно напрасно. И еще, вдвоем нам здесь крутиться не следует. Вас знают, меня нет. Меньше привлекайте к себе внимания. Этот старик Валитов прав в том смысле, что самое опасное нынче - обращать на себя внимание властей. Поэтому спокойно идите домой.
     Фужеров помялся, но последовал совету, и Всесвятский остался один. Для начала он внимательно огляделся. Бывшее обиталище семейства Скворцовых представляло собой удручающее зрелище. На пепелище торчали обугленные столбы, валялись куски закопченного, покореженного железа, но даже не сам вид руин вызывал тягостное чувство, а ощущение того, что весь этот ужас произошел не случайно, а сотворен волею людей, совсем недавно считавших Скворцовых добрыми соседями. Двор был перепахан сотней ног, небольшой огородик, где хозяйкой тщательно лелеялись огурцы, помидоры, морковь и прочая зелень, полностью вытоптан. Даже несколько чахлых кустов смородины и малины вырваны с корнем.
     - Словно Мамай прошел, - вслух произнес Всесвятский.
     - Эй! - услышал он позади и обернулся. Поодаль стоял рослый круглоголовый парень, в котором Всесвятский узнал внука Валитова - Хасана.
     - Чего тебе?
     - Дед прислал на помощь. Говорит: ступай, если нужно, сделай что скажет.
     - Спасибо. Послушай, это ты ходил со стариками на кладбище?
     Хасан молча кивнул.
     - Своими глазами все видел? Новый кивок.
     - Однако ты неразговорчив.
     Парень пожал плечами:
     - А чего говорить? Увидишь раз, спрашивать долго не захочешь.
     - Тогда зачем сюда пришел?
     - Я же сказал: дедушка приказал. Как не прийти.
     - Не страшно? Хасан поморщился:
     - Слишком вопросов много. Страшно, не страшно... Какая разница. Раз нужно, буду тут.
     - Ты прав, извини. Если пришел помочь, слушайся меня во всем. Значит, будем делать так. Сейчас я в погреб полезу, а ты страхуй наверху. Главное, чтобы сюда не подошел посторонний. Никого не подпускай.
     Всесвятский раскрыл свой саквояжик, достал оттуда огарок толстой свечи и спички. Рывком растворил люк погреба и заглянул внутрь. Лучи полуденного солнца упали внутрь, но высветили только первые ступеньки уходящей вниз лестницы.
     - Ничего не видать, - произнес Всесвятский и зажег огарок. Тот загорелся коптящим пламенем, и воздух наполнился густой едкой вонью, в которой явственно доминировал чесночный дух.
     - Возьми свечку, - попросил Всесвятский. - Когда спущусь, подашь ее мне. - Он осторожно ступил вниз, перед тем как спуститься на следующую перекладину лестницы, несколько раз ударил по ней ногой, проверяя крепость. Наконец поднял голову вверх и крикнул: - Давай свечу!
     Огарок неверным светом озарил часть погреба, и по царившему разгрому можно было понять, что совсем недавно здесь происходила жестокая борьба. На полу - пустые горшки и бутылки, осколки стекла, лопнувшие банки, из которых растеклись соленья и маринады. Тут же среди битых бутылок валялись Электрический фонарик и "наган".
     Всесвятский осторожно переступал через препятствия, огарок больше коптил, чем давал света, однако в закроме для картофеля он различил силуэт лежащего человека. Это был мужчина.
     - Один есть! - сообщил он наверх.
     - Чего? - послышался голос Хасана. Всесвятский подхватил тело под мышки и рывком вытащил его из закрома.
     - Вытаскивать сейчас будем, - сообщил он наверх. - Принимай.
     С трудом мужчина был вытащен из погреба.
     - Все? - спросил Хасан.
     - Погоди, сейчас других поищу. Ты этого в тень оттащи. - Всесвятский вновь поднял огарок и стал по очереди освещать каждый угол. Воздух в погребе, и до этого затхлый, смешавшись с вонью от коптящей свечки, стал настолько тяжелым, что исследователь закашлялся до слез. Превозмогая удушье, он продолжал искать почти на ощупь. Наконец возле бочки Всесвятский разглядел тщедушное тельце. Он поднес свечу к самому лицу. Глаза девочки оказались закрыты, но на мертвую она не походила. Лицо имело здоровый цвет, на щеках играл яркий румянец, который при жизни вряд ли присутствовал. Неожиданно она повела носом и чихнула, глаза широко распахнулись, а рот ощерился. Всесвятский внимательно всмотрелся в ее лицо. В нем не присутствовало ничего человеческого. В глазах читалась лишь неукротимая свирепость и злоба, на верхней челюсти хорошо заметны небольшие клыки.
     - Все ясно, - пробормотал Всесвятский. Сомнений не оставалось. Он действительно имел дело с вампиром. Но нужны свидетели. Парень, который находится наверху, - не в счет. Ему вряд ли поверят. Вот если бы присутствовал его дед, да и не он один.
     - Послушай! - крикнул он. - Я нашел девчонку.
     Сбегай, приведи сюда своего деда и...- Всесвятский на минуту задумался... - приведи еще тех двух стариков, у которых я остановился. Только как можно быстрее. Ты мне можешь понадобиться.
     - А вы там как? - в свою очередь, спросил Хасан. - Один справитесь?
     - Думаю, да. Но все же постарайся обернуться как можно быстрее.
     Парень убежал, а