ад захватили на Карагинском полуострове, где он промышлял. Он
передавал далее, что в его отечестве растут громадные деревья, и вливается
в море множество больших рек; для выезда в море они употребляют такие же
самые кожаные лодки, как и камчадалы.
  2. На Карагинском полуострове, лежащем на восточном берегу Камчатки,
против реки Караги, находят весьма толстые стволы сосновых и еловых
деревьев, которые вовсе не встречаются на Камчатке, а также и в
близлежащих местностях. На вопрос: откуда этот лес? - жители отвечали, что
его прибивает к берегам при восточном ветре.
  3. Зимою во время сильных ветров приносится к берегам Камчатки лед с
явственными признаками, что его отнесло от обитаемого места.
  4. С востока прилетает ежегодно множество птиц; пробыв лето на Камчатке,
они улетают обратно.
  5. По временам чукчи привозят на продажу меха куницы, которые, как
известно, отсутствуют во всей Сибири от Камчатки вплоть до
Екатеринбургского уезда.
  К этим замечаниям, почерпнутым им из расспросов жителей во время зимовки в
Нижнекамчатске, Беринг присоединил свои собственные:
  6. На пути из Нижнекамчатска на север ни разу не встретил он таких
огромных валов, какие наблюдал во время плаваний на прочих больших морях.
  7. Ему попадались на пути деревья с листьями, каковых ни он, ни его
спутники на Камчатке не встречали.
  8. Многие камчадалы уверяли его, что во время ясных дней виднеется на
востоке земля.
  9. Глубина моря во все время пути была весьма незначительна, совершенно не
пропорциональна высоте камчатских берегов.

  Все перечисленные пункты касались, так сказать, американской ориентации
предстоящей экспедиции. В дальнейшем развитии своей программы Беринг
предлагал меры по исследованию и устройству также и Охотского края и
Камчатки; он советовал проведать пути в Японию для установления с этой
страной торговых сношений и, наконец, указывал, на необходимость
исследования всего северного азиатского берега России.

  ВЕЛИКАЯ СЕВЕРНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

  Задача Беринга. - Превратные представления о Сибири. - Инструкция Беринга
Чирикову. - Инструкция Щпангбергу. - Гуманитарные тенденции. - Обычаи
камчадалов. - Подготовительные работы экспедиции на местах. -
Организационные мероприятия. - Характеристика Витуса Беринга и отзывы о
нем. - Характеристика Чирикова и Шпангберга. - Научная сторона экспедиции.
- Ученые, принимавшие участие в экспедиции. - Засекречение правительством
экспедиции и предполагаемые мотивы этого распоряжения. - Отъезд. -
Путешествие академиков.

  Беринг брал на себя огромную и чрезвычайно сложную задачу. Ведь дело шло о
точном географическом обследовании необозримых северных сибирских берегов,
о выяснении положения Азии относительно ближайшего известного пункта
Америки и о путешествии в загадочную Японию. Это были задачи чрезвычайно
трудно разрешимые, порою превышавшие человеческие силы. По-видимому, уже и
в то время была осознана трудность всего предприятия: вначале считали
достаточным выполнить хотя бы часть предложений Беринга, а именно -
ограничиться устройством и обследованием Охотского края и Камчатки.
Последнее предложение Беринга послужило поводом для издания специального
указа от 10 мая 1731 года, где повелевалось: подчинив Охотский край и
Камчатку проживавшему в ссылке бывшему обер-прокурору Сената
Скорнякову-Писареву, помочь ему устроить край, учредив в Охотске порт. С
этой целью были отправлены из Якутска в распоряжение Писарева рабочие и
поселенцы, а из Петербурга от Адмиралтейств-коллегий командированы
кораблестроительный мастер, три штурмана и несколько строительных рабочих.
  Такое ограничение плана исследований, конечно, не могло порадовать
Беринга. Но вскоре обстоятельства изменились в его пользу. Проектом
Беринга заинтересовались влиятельные лица во главе с графом Остерманом,
уделявшим особенное внимание делам флота. Осуществлению проекта Беринга
способствовали и академики немцы, сотрудники только что возникшей в России
Академии Наук.
  17 апреля 1732 года был издан высочайший указ об организации второй
экспедиции Беринга на Камчатку "и по поданным от него пунктам и
предложениям, - говорится в этом указе, - о строении тамо судов и прочих
дел, к государственной пользе и умножению нашего интереса, и к тому делу
надлежащих служителей и материалов, откуда что подлежит отправить,
рассмотря, определение учинить в Сенате".
  Идея Беринга восторжествовала: "самая дальняя и трудная и никогда прежде
не бывалая" экспедиция была утверждена. Но все же, несмотря на то, что
некоторые главные участники ее побывали уже в тех краях, куда отправлялись
вновь, вряд ли они отдавали себе отчет и сознавали, равно как и посылавшее
их правительство, насколько значительны грядущие трудности предприятия.
Например, Чириков полагал, что "...Сибирь так пространством велика, что
одна всей Европе равняется, а потому, - добавлял он, -...не дивно быть в
ней, где ни есть, богатым рудам и прочему". Однако, начатого дела,
осуществляемого на много раз более грандиозной, чем предполагалось,
территории, нельзя уже было приостановить.
  Нам необходимо остановиться на самых существенных пунктах инструкций,
врученных главнейшим участникам экспедиции. Начальнику всей экспедиции и
одновременно - отряда, назначенного для плавания в Америку, - командору
Витусу Берингу и его ближайшему помощнику капитану Чирикову поручалось
построить в Охотске или на Камчатке, где будет найдено более удобным, два
корабля, на которых и отправиться "для обыскания американских берегов,
дабы они всеконечно известны были". Причем полагалось само собою
разумеющимся, что эти берега расположены невдалеке от Камчатки. Достигнув
берегов, "на оных побывать и разведать подлинно, какие на них народы, и
как то место называют, и подлинно ль те берега американские". Затем
предписывалось плыть вдоль них, "сколько время и возможность допустит, по
своему рассмотрению, дабы к камчатским берегам могли по тамошнему климату
возвратиться; и в том у него (т.-е. Беринга) руки не связываются, дабы
оный вояж учинился не бесплодной, как и первой".
  При возвращении рекомендовалось внимательно осматривать все встречающиеся
земли и острова "и содержать себя во всякой опасности, чтоб не впасть в
какие руки и не показать им к себе путь". В случае неудачи - повторить
попытку на следующий год и т. д. В заключение подчеркивалось, что всякое
решение частного характера необходимо предпринимать с общего согласия.
  Это усиленное подчеркивание "действовать с общего согласия", конечно,
обезличивало Беринга, умаляло его авторитет и не способствовало
установлению твердой дисциплины на судах. Ограничивая власть начальника,
инструкция имела в виду обуздать очень возможный в подобных случаях
произвол, но в отношении лично к Берингу предусмотрительность эта была
совершенно излишней и далеко не способствовала успехам самой экспедиции.
  Третьему главнейшему участнику Северной экспедиции - известному уже нам по
первой камчатской экспедиции Беринга - капитану Шпангбергу предписывалось:
предварительно соорудив в Охотске или на Камчатке три корабля, плыть "ради
обсервации и изыскания пути до Японии", по дороге осмотрев и описав,
"сколько возможность допустит", Курильские острова, "из коих несколько уже
было во владении Российском". Был предусмотрен и деликатный вопрос
обхождения с неведомыми жителями тех островов: "И ежели на них найдутся
жители, то с ними поступать ласково и ничем не злобить, и нападения
никакого и недружбы не показывать". Словом, рекомендовалось всеми мерами
расположить к себе японцев или, как их тогда называли, - японов.
Предписывалось, однако, самим быть все время начеку и, опасаясь, как бы не
попасться в их руки, "своею дружбою перемогать их застарелую азиатскую
нелюдимость". В русское подданство принимать лишь тех японцев, которые
сами пожелают, не требуя при этом никакой дани.
  Хитро составленная инструкция предусматривала и повод для проникновения в
самую Японию. Для этого могли служить сами японцы, заброшенные бурей на
камчатский берег. Если русское судно доставит в Японию случайно попавших
на русскую территорию японцев, то вряд ли японцы будут за это в претензии.
А если так, то можно будет воспользоваться удобным случаем хорошенько
оглядеться там и разузнать о тамошних порядках, о вооруженной силе, о
портах и видах на торговлю. Если не удастся сделать это в первое лето,
повторить на следующий год и т. д., благо времени много впереди.
  Другой главной задачей организуемой экспедиции являлось нанесение на карту
всего полярного побережья Азии. Окончательный результат чудовищной по
объему съемки должен был ответить на вопрос: "Есть ли соединение
Камчатской земли с Америкою, також имеется ли проход Северным морем? "
Колоссальная работа эта была распределена по участкам: первому отряду,
взятому под свое ведение непосредственно Адмиралтейств-коллегиею и
возглавлявшемуся лейтенантами Муравьевым и Павловым, впоследствии
замененными лейтенантами Малыгиным и Скуратовым, предлагалось взять
направление от Архангельска до устья реки Оби. Предположено было
осуществить эту работу на двух судах.
  Второму отряду поручалось заснять следующий участок, идя от Енисея до
устья Оби. Начальником отряда был назначен лейтенант Овцын. Для выполнения
задания ему выделялось лишь одно судно.
  (Рис.2)
Третьему отряду, возглавлявшемуся лейтенантами Прончищевым и Ласиниусом,
предписывалось, организовав базу в устье реки Лены, двинуться отсюда на
двух судах (дубельшлюпка и бот) одновременно на запад к Енисею и на восток
к Колыме и, если представится возможным, то и далее до самой Камчатки.
Причем, если обнаружится, что сибирский берег соединяется с американским,
- плыть вдоль него "сколько возможно", стараясь выяснить, как далеко
расположено восточное море. Если же азиатский материк окажется разделенным
с американским проливом, то "отнюдь назад не возвращаться, а обходить угол
и придти до Камчатки". Помимо всего перечисленного, на этот отряд было
возложено еще поручение обследовать остров, расположенный против устья
Колымы, "о котором разглашено, якоб земля великая". В случае, если на этом
острове окажутся обитатели и "самоизвольно пожелают идти в подданство", то
принять их. По предположенному плану срок этих экспедиций определялся в
два года. Главное руководство двумя последними отрядами вверялось
непосредственно самому Берингу.
  Во всех инструкциях было предусмотрительно определено: всюду, если
позволят случай и возможность, осматривать, "не найдутся ли где богатые
металлы и минералы", а также примечать все хорошие стоянки и гавани с
лесами, пригодными под постройки и использования в качестве корабельного
материала.
  Не остались без инструкций и принимавшие участие в экспедиции академики. В
частности, академикам Миллеру и Гмелину поручалось всестороннее
естественно-историческое исследование внутренних районов Сибири, а также
Камчатки.
  Чтобы облегчить, насколько возможно, работу экспедиции в диких
незаселенных областях, местным сибирским властям приказано было оказывать
начальникам отрядов всяческое содействие. Предписано было соорудить по
всему северному берегу маяки и зажигать их во все время плавания; в устьях
рек выстроить склады из сплавного леса и снабдить их провиантом. На
сибирские власти возлагалась также обязанность, - предупредив иностранцев
о готовящейся экспедиции, требовать от них содействия натурой и рабочей
силой. Для предварительной засъемки берегов проектировалась также посылка
отряда геодезистов. Экспедиция, конечно, не в состоянии была забрать всего
снаряжения и припасов непосредственно из Петербурга, очень многое она
должна была приобрести на своем пути в Нижнем, Казани и Тобольске.
  (рис.3)
Вначале было также предположено, исключительно для дальнейшего
оборудования экспедиции, построить близ Якутска и Иркутска небольшие
металлургические заводы и выбрать место для сооружения более крупного
завода в Охотске. Соль из морской воды решили вываривать также в Охотске и
послали туда для этой цель громадные медные котлы. Не оставили без
внимания и вино, которое решили гнать в Камчатке из местной сладкой травы.
Закупка, в помощь наличным запасам экспедиции, оленьего мяса, рыбы и
рыбьего жира была организована в самом широком масштабе. Обо всем этом
заранее были посланы именные указы сибирским властям, "которые б с
тамошними командорами (специально для этой цели заранее посланными в лице
нарочных офицеров) имели в скором отправлении экспедиции общее старание и,
исправясь, провиант и прочее отправлять в путь со всяким поспешением, дабы
оные в Охотске, по прибытии капитан-командора Беринга, были в готовности,
чтоб в вышеописанном вояже не могло быть ни в чем остановки".
  Для доставления корреспонденции учредили постоянную почту,
функционировавшую между Москвою и Тобольском, и наладили связь между
последним и Якутском для срочного доставления посылок по одному разу в
месяц, а между Якутском и Охотском - по два раза.
  Потревоженный Великой Северной экспедицией гигантский край пришел в
движение, следы этого движения сказались на долгие годы, а
исследовательские результаты экспедиции стали достоянием науки.
  Ознакомимся с главными героями нашей экспедиции. Замечательная фигура ее
начальника и инициатора Витуса Беринга остается до сих пор противоречивой
в отзывах его современников и биографов и недостаточно выяснена. Но раньше
несколько черт из его биографии. Родом - датчанин (род. в 1680 году),
Беринг в начале XVIII столетия по предложению Петра I поступил на русскую
военно-морскую службу. В 1707 году он получил чин лейтенанта, а через три
года был произведен в капитан-лейтенанты. На каких судах он в это время
плавал и в качестве кого - неизвестно. В 1715 году Беринг по распоряжению
Петра приводит в Кронштадт приобретенный в Копенгагене корабль "Перло" и
становится его командором. Затем ему поручается доставить в Кронштадт
сооруженный в Архангельске военный корабль "Салафиил". Доставить этот
корабль по назначению, однако, не удается: "по худости своей и течи"
корабль доходит лишь до Ревеля. Далее известно лишь, что Беринг принимал
участие в морской кампании против шведов и в 1723 году подал прошение об
отставке, но в следующем же году вторично был приглашен на службу с чином
капитана I ранга.
  О первом плавании Беринга на Камчатку нам уже известно. В 1730 году Беринг
был произведен в капитан-командоры. С предложением его - организовать
вторичное плавание на сибирские окраины - мы уже ознакомились. Во вторую
свою экспедицию, в сопровождении двадцативосьмилетней жены и обоих
сыновей, он отправился уже в почтенном возрасте: ему было 53 года.
  Разноречивые характеристики Беринга, видимо, объясняются той огромной
ролью, которую он играл во второй камчатской экспедиции, снискавшей ему,
как обычно в то время водилось в подобных случаях, много врагов.
Неопределенности мнений о Беринге способствовала также и та поистине
"склочная"' атмосфера, которая водворилась в экспедиции едва ли не с
самого начала. "В нравах офицеров этой экспедиции вообще, русских и
иностранных, замечается некоторая грубость, - это отражение века;
проявляются постыдные наклонности к вину, взяткам и тяжбам - явления,
конечно, случайные; но особенно грустно и бедственно было недружелюбие
почти всех членов экспедиции почти во все время ее продолжения. Не знаем,
чему приписать его: нравам ли, местности ли, стечению ли обстоятельств,
или слабости начальника? Но оно затемняло и унижало прекрасные подвиги
мужества, терпения и труда, ослабляло силы и способствовало неудачам".*
Характеризуя Беринга как человека излишне мягкого, в противоположность его
коллеге, зверски суровому Шпангбергу, Соколов замечает, что Беринг был
человек знающий и ревностный, добрый, честный, но крайне осторожный и
нерешительный, легко подпадавший под влияние подчиненных и потому мало
способный начальствовать над экспедицией, особенно в такой суровый век и в
такой неорганизованной стране, какою была восточная Сибирь в начале XVIII
века.
  Несомненно, эта односторонняя, а потому и неверная характеристика Беринга
совершенно искажает его образ. Необычайные твердость, настойчивость и
мужество Беринга, о чем свидетельствуют многие обстоятельства его жизни, а
также и подчиненные, никак не вяжутся с заявлением о его слабости и
излишней уступчивости. Здесь налицо обычная, ошибка многих, смешивающих
скромность и кроткий нрав со слабостью.
  Близко наблюдавший Беринга Стеллер дал о нем такой отзыв: "Беринг не
способен был к скорым и решительным мерам; но, может быть, пылкий
начальник при таком множестве препятствий, которые он везде встречал,
исполнил бы порученное ему гораздо хуже. Винить можно его только за
неограниченное снисхождение к подчиненным и излишнюю доверенность к
старшим офицерам. Знание их уважал он более, нежели бы следовало, и чрез
то вперил им высокомерие, которое переводило их нередко за границы
должного повиновения к начальнику. Нередко признавался он, что вторая
камчатская экспедиция свыше сил его, и жалел, почему не поручили
исполнение сего предприятия россиянину". Методы военной казармы никогда не
были в ходу у Беринга, к тому же он, точно следуя инструкции, ничего не
мог предпринять без предварительного совета с подчиненными. Это объясняет
нам очень многое в его поведении и в отношениях его к сослуживцам.
  Но вот и иная характеристика Беринга, данная ему известным натуралистом
Карлом Бером, основательно изучившим Великую Северную экспедицию и
правильно постигшим подлинную роль начальника в этом невиданном по
масштабу и трудностям предприятии. "Нельзя не удивляться его мужеству и
терпению, - замечает Бер, - вспомнив, что он должен был преодолевать
невероятные трудности, строить в одно время в разных местах суда, высылать
огромные транспорты провианта и корабельных принадлежностей через
пустынные дикие страны, как, например, разом 33 тысячи пудов тяжести из
Якутска в Охотск, что постоянно, и в особенности при съемке северного
берега, он встречал препятствий больше, нежели ожидал, и что при всем том
он боролся с этими трудностями, не унывая".
  Эта характеристика Бера показывает нам Беринга каким он был в
действительности; несомненно, слабость и несамостоятельность не могли
иметь места в деле, за которое взялся Беринг.
  Преуменьшение заслуг Беринга и невыгодная его аттестация бывали не раз. Да
будет позволено привести еще одну цитату, воздающую должное этому
выдающемуся моряку. Более ста лет тому назад Василий Берх писал: "Ежели
целый мир признал Колумба искусным и знаменитейшим мореплавателем, ежели
Великобритания превознесла на верх славы великого Кука, то и Россия
обязана не меньшею признательностью первому своему мореплавателю -
Берингу. Достойный муж сей прослужил в Российском флоте 37 лет со славою и
честью, достоин по всей справедливости отличного уважения и особенного
внимания. Беринг, подобно Колумбу, открыл россиянам новую и соседственную
часть света, которая доставила богатый и неисчерпаемый источник
промышленности".
  Весьма крупную роль в излагаемом плавании сыграл и ближайший помощник
Беринга - капитан Чириков. Он внес существенные изменения в план
путешествия к берегам Америки, облегчив таким образом все плавание. Он
указал, между прочим, на неопределенность инструкции, где было сказано,
что для достижения американского берега необходимо следовать до
мексиканской провинции, следовательно на юго-восток от Камчатки, в другом
же пункте рекомендовалось итти до 67ё северной широты и выше, т.-е. на
северо-восток.
  Чириков предложил - границею исследования американского берега определить
50-60ё, так как южнее "для одного уведомления об Америке" итти нет
надобности, а северный берег должна обследовать та партия экспедиции,
которой предназначено, следуя из устья Лены, обогнуть Чукотский нос. Им
было также предложено - корабли для экспедиции строить не на Камчатке, как
предполагалось, а в Охотске. Чириков разработал еще программу наиболее
удобной перевозк