Б. Г. ОСТРОВСКИЙ

                     ВЕЛИКАЯ СЕВЕРНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

  Севоблгиз - 1937 - Архангельск

  В популярном для массового читателя изложении книга эта знакомит с
величайшими работами участников Великой Северной экспедиции, совершенной
двести лет назад под начальством Витуса Беринга,- экспедиции,
продолжавшейся целое десятилетие Описаны все важнейшие этапы ее, начиная с
организации и кончая плаванием Беринга к берегам Америки.


  ВВЕДЕНИЕ

  Если мы спросим, откуда берет начало научное исследование Арктики, с каких
времен нужно вести летосчисление победам в труднодоступных областях
крайнего севера, то ответ на этот вопрос вряд ли будет кем-либо из
сведущих людей оспариваться: предпринятая двести лет назад "Великая
Северная экспедиция" - вот то грандиозное предприятие, которое породило
впервые серьезный интерес к научным проблемам Арктики.
  По словам немецкого географа Фридриха Гельвальда, которого, конечно,
нельзя заподозрить в данном случае в пристрастии, Великая Северная
экспедиция может быть поставлена наравне с величественнейшими
географическими предприятиями в истории открытий. Даже более: по
обширности территории, на которой экспедиции предстояло действовать
одновременно, в истории географических открытий ничего подобного ей не
было.
  Продолжавшаяся в течение десяти лет (1733-1743), стоившая колоссальных
усилий и жертв, организованная в невиданном дотоле не только для России
масштабе, богатая научными результатами, - Великая Северная экспедиция
далеко вышла за пределы местного интереса и несомненно приобрела мировое
значение. Задавшись целью исследовать северные берега России, экспедиция
сделала очень, многое: были описаны северные берега Евразии от Белого моря
до устья реки Колымы, Охотское море, Камчатка; исследована Сибирь "до
южнейших и восточнейших ее пределов"; на специально выстроенных кораблях
совершены плавания к загадочным в ту пору берегам Японии и Америки, причем
окончательно было установлено существование пролива, разъединяющего Азию
от Америки.
  Однако, не только не было своевременно известие современникам, какими
средствами и ценой каких жертв удалось участникам экспедиции осуществить
столь значительные исследования, но и сами результаты этого исполинского
труда оказались во многом забытыми, и даже по сию пору они недостаточно
еще разработаны. В наше время плоды предпринимаемых нами экспедиций
становятся достоянием широкой гласности. Не так было в те далекие времена.
Печать таинственности и сугубой секретности - вот обычные спутники
тогдашних экспедиций. Результаты от этого получались весьма печальные.
  Груды отчетов, рукописей и дневников сваливались в уездные архивы, почти
ни для кого не доступные, и нередко там погибали. Да при слабом состоянии
тогда науки на Руси никто собственно и не интересовался содержанием
отчетов, полагая, что можно обойтись и без них. По прошествии нескольких
лет после окончания экспедиции верные и точные наблюдения были до такой
степени перемешаны с разными небылицами, что возникло даже сомнение:
подлинно ли участники экспедиции побывали там, где указывали,
действительно ли обследовали северные берега Азии или только
приблизительно набросали их на карту.
  Впоследствии, с появлением кадров географов, отношение к Великой Северной
экспедиции изменилось. В результате изучения уцелевших отчетов и
сопоставлений их с данными, опубликованными за границей иностранцами -
участниками экспедиций, постепенно стали вырисовываться огромные и
бесспорные достижения, а также и роль главнейших участников экспедиции. И
все же многое еще из жизни и работ этих, бесстрашных пионеров Великого
Северного морского пути для нас не ясно, много еще отчетов покоится на
пыльных полках в наших архивах в ожидании своего историографа.
  Ниже мы по дошедшим до нас данным нарисуем в подробностях цельную картину
всей экспедиции. Сейчас же остановимся на прологе к Великой Северной
экспедиции - первой камчатской экспедиции Беринга.


  ПЕРВАЯ КАМЧАТСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ БЕРИНГА

  Записка Лейбница. - Инструкция Петра I Берингу. - Отъезд экспедиции. - В
Якутске. - Трудности пути. - Чаплин спасает Шпангберга. - Прибытие
экспедиции в Охотск. - Отплытие на Камчатку. - 833 версты с грузом поперек
Камчатки. - Закладка корабля "Гавриил". - "Гавриил" огибает Чукотский нос.
- Открытие острова Св. Лаврентия. - Точность наблюдений Беринга. -
Поспешное возвращение. - Открытие острова Св. Диомида. - Опасный момент. -
Зимовка на Камчатке. - Возвращение в Петербург. - Разочарование Беринга. -
Авантюра Шестакова. - Беринг набрасывает план новой большой экспедиции.

  В ясный солнечный день, с корабля, проходящего Беринговым проливом, можно
разом наблюдать и Старый и Новый Свет. Возможно, что Семен Дежнев*, огибая
первым из мореплавателей материк Азии и плывя через этот пролив, видел и
северовосточный берег Америки. Необходимо отметить, что уже задолго до
плавания Дежнева современные географы располагали откуда-то полученными
сведениями о существовании на севере пролива, отделяющего Азию от Америки.
Пролив этот на картах 1566 года обозначался даже особым названием: Tretum
Anianum, т.-е. Анианским проливом**.
  Совершенно особое внимание к вопросу о том, соединяются ли материки Азии и
Америки или разделены проливом, проявлял один из величайших ученых своего
времени, немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716). Полный
грандиозных замыслов, Лейбниц обладал необычайно разносторонним
отвлеченным умом и кипучим темпераментом практического деятеля.
  По совету Лейбница Петр I распорядился производить в России наблюдения над
отклонением магнитной стрелки, пользовался его советами в деле
упорядочения законов и, наконец, склонился на его убеждения учредить
Академию Наук в Петербурге, для чего поручил философу разработать план. Во
время самого продолжительного собеседования с Петром в Карлсбаде Лейбниц
подымает вопрос о чрезвычайно важных для страны географических открытиях и
прежде всего о наиболее дорогой для него идее отыскания пути из
арктического моря в Тихий океан. О том, насколько большое значение философ
придавал этой идее, не перестававшей его волновать до самой смерти,
явствует из его записки, составленной им в 1697 году специально для Петра
и найденной профессором Герье в ганноверской библиотеке. Здесь среди
советов и указаний, как поднять культуру в России, уже прямо ставится
вопрос о необходимости организации крупной экспедиции для обследования
берегов северовосточной Азии с конечной ее целью - определить, соединяются
ли Азия с Америкой или же разделяется проливом.
  Заканчивая свою записку, Лейбниц так рисует себе положение границ Азии и
Америки: "Только в одном месте, - говорит он, - эта граница не
исследована, большая полоса земли тянется далеко на север, к так
называемому, хотя еще и неизвестному, Ледовитому мысу, и нужно было бы
исследовать, существует ли этот мыс, и оканчивается ли им та полоса земли.
Я полагаю, что туземцы окрестной области могли бы предпринять такое
путешествие в летние месяцы, когда солнце почти не заходит, и совершить
его если не сразу, то по крайней мере постепенно, тем более, что,
вероятно, возможно устроить стоянки и с их помощью подвигаться все далее.
Исследование это может быть произведено не только сухим путем, но еще
легче водою по обеим сторонам. Тогда, может быть, объяснится, суживается
ли там суша или расширяется, а, следовательно, увеличивается или
уменьшается вероятность, что она оканчивается мысом. Морское течение,
порода рыб и другие условия на тех и других берегах, может быть, еще
прежде дадут возможность судить о том, соединяются ли моря, находящиеся по
обе ее стороны".
  Лейбниц неустанно с тех пор напоминал Петру о необходимости организовать
эту экспедицию и говорил своим соотечественникам: "Я надеюсь, что через
него мы узнаем, соединена ли Азия с Америкой". Лейбницу не удалось дожить
до осуществления своей идеи. Отвлекаемый военными и прочими
государственными делами, Петр лишь под конец жизни взялся за осуществление
идеи Лейбница, но и сам не дожил до ее результатов. Всего лишь за три
недели до своей кончины Петр, желая, чтобы вопрос был разрешен с полной
определенностью, собственноручно составил инструкцию об организации
большой экспедиции под начальством состоявшего на русской службе морского
офицера - датчанина Витуса Беринга, причем сам высказал предположение, что
Америка соединяется с Азией. Краткая инструкция, данная Петром Берингу,
состояла из трех следующих пунктов, которые мы приводим полностью:
  Надлежит на Камчатке или в другом месте сделать один или два бота с
палубами.
  На оных ботах возле земли, которая идет на норд, и по чаянию, понеже оной
конца не знают, кажется, что та земля - часть Америки.
  И для того искать, где оная сошлась с Америкой, и чтоб доехать до какого
города Европейских владений, или, ежели увидят какой корабль Европейской,
проведать от него, как оной кюст* называют, и взять на письме и самим
побывать на берегу и взять подлинную ведомость и, поставя на карту,
приезжать сюда.
  Декабря 26, 1724 года. Петр.
  Мы не многое узнали бы о ходе этой экспедиции, ограничившись кратким и
неудовлетворительным описанием первого Берингова плавания, сделанным в
1758 году Миллером, бывшим многие годы единственным на эту тему
историком**. Счастливая находка В. Берха в архиве Государственного
Адмиралтейского департамента рукописи "Юрнал бытности Камчатской
экспедиции мичмана Петра Чаплина с 1725 по 1730 год" дала самое полное и
обстоятельное описание первой экспедиции Беринга. Обработав этот "Юрнал",
В. Берх в 1823 году издал на основе его небольшое сочинение с очень
длинным и громоздким заглавием - "Первое морское путешествие россиян,
предпринятое для решения географической задачи: Соединяется ли Азия с
Америкою? и совершенное в 1727, 28 и 29 годах под начальством флота
капитана I ранга Витуса Беринга".
  В январе 1725 года, за три дня до смерти Петра, Беринг во главе первого
отряда из 26 человек отбылв путь; отряд сопровождало 25 подвод с различным
снаряжением. Остальных своих товарищей Беринг должен был встретить в
Тобольске, куда он благополучно и прибыл 16 марта. В мае отправились
отсюда на 7 лодках и 4 дощаниках* по Иртышу далее, все время производя
наблюдения и ведя счисления.
  Гардемарину Чаплину в сопровождении десяти человек команды Беринг
предписывает ехать в Якутск. Лишь в сентябре прибывает Чаплин в столицу
Якутии, где и остается на продолжительное время, занимаясь хозяйственными
делами по подготовке будущей экспедиции; он снаряжает отсюда несколько
человек в Охотск для заготовления леса на постройку судна, а также
заготовляет тысячу пар кожаных сум для муки. Повидимому эти сумы были
довольно объемисты, потому что для отправки их с мукой в Охотск
потребовалось 600 лошадей.
  На следующий год в мае прибывают сюда главные участники экспедиции -
лейтенанты Мартын Шпангберг и Чириков, а вскоре и сам Беринг.
Экспедиционный отряд теперь насчитывает свыше двухсот человек. В июне 1726
года отбывает из Якутска в Охотск на 13 судах с командой в 204 человека
Шпангберг, а через два месяца следом за ним едет туда и Беринг. Чириков
остается на месте для распоряжений и наблюдения за скорейшей отправкой в
Охотск разного груза, в том числе и живого скота.
  Город Якутск, по описанию Чирикова, имел в то время лишь 300 русских
дворов, вблизи же кочевало до 30 тысяч якутов. "Над городом, - сообщает
он, - был мрак от пожаров, чему виною бездождие, ибо в городе Якутске
всегда живет мало дождя, и для того и травы мало растет; как и сего лета
травы не было, кроме тех мест, где река поднимала. Также и снегов мало
идет, а морозы стоят жестокие. И причина мало бывающих дождей и снегов
требует рассуждения: широта Якутска по наблюдению 62ё08'. Склонение
компаса 1ё57' западнее. Жестокая эпидемия кори, вспыхнувшая в Якутске,
когда "болезновали" и те, "которые прежде во оной не бывали", заставляет
нашего путешественника быть особенно настороже. "А болезни сей в Якутске,
по словам здешних жителей, больше сорока лет не бывало, что удостоверяет и
настоящая скорбь".
  Все эти подробности освоения северовосточных окраин Сибири бесспорно
любопытны "Поелику экспедиция капитана Беринга, - замечает по этому поводу
Берх, - есть первое морское путешествие, россиянами предпринятое, то все
малейшие подробности оного должны быть приятны для любителей отечественных
древностей. Ежели многие из них покажутся теперь странными, то тем не
менее достойны уважения, ибо являют постепенный ход вещей от первого
начала до нынешнего совершенства".
  Однако "постепенный ход вещей" в первую Берингову экспедицию показывает
нам безотрадную и крайне тяжелую картину уже с самого ее начала. Нам
трудно даже представить всю неимоверную тяжесть пути по безлюдной
тысячеверстной тундре для не имеющих еще организационных навыков
путешественников. Интересно взглянуть, как протекало путешествие, и в
каком виде прибывали люди и животные к месту назначения. Вот, например,
рапорт из Охотска от 28 октября: "Отправленный из Якутска сухим путем
провиант прибыл в Охотск 25 октября на 396 лошадях. В пути пропало и
померло 267 лошадей за неимением фуража. Во время путешествия к Охотску
люди терпели великий голод, от недостатка провианта ели ремни, кожи и
кожаные штаны и подошву. А прибывшие лошади питались травою, доставая
из-под снега, понеже за поздним приездом в Охотск сена заготовить не
успели, да не можно было; все перемерзли от глубоких снегов и морозов. А
остальные служители прибыли нартами на собаках в Охотск".
  Капитан Беринг, проехав тысячу верст верхом по весьма неудобной и гористой
дороге, прибыл наконец в Охотск; 45 дней не слезал он с седла. "Путь сей
совершил он без всяких особенных приключений". Экспедиционное судно,
которое он надеялся застать здесь готовым к плаванию, не было еще
закончено; все дело остановилось из-за отсутствия смолы. Амбары же, куда
складывались поступающее снаряжение и провиант, были настолько ветхи, что
готовы были развалиться; Беринг тотчас приступил к сооружению новых и
торопил окончание постройки корабля. (рис. 1)
В январе 1726 года прибыл в Охотск на нартах лейтенант Шпангберг, за ним
следовала его команда. Вид моряка был крайне болезненный и истощенный.
Отправившийся водным путем, он был застигнут врасплох на реке Юдоме
неожиданно грянувшими морозами. В этом безлюдном и суровом месте, не
получая ниоткуда никакого подкрепления, он едва не умер от голода; по
словам Миллера, он со всей командою питался здесь сумами, ремнями и даже
сапогами; весь бывший с ним скот погиб. Из беды его выручил Чаплин,
выславший ему навстречу провизию и собак. Число больных из команды Беринга
с прибытием Шпангберга увеличилось.
  Еще не отправившаяся в плавание, но уже сильно потрепанная трудностями
пути, экспедиция стала деятельно готовиться к отплытию на Камчатку. Весь
июнь 1726 года ушел на приготовления. Вскоре был спущен построенный
галиот* "Фортуна".
  А съестные припасы все прибывают и прибывают. Но много ли удается
доставить? Прибывший 11 июня геодезист Лужин из ста лошадей привел только
11, остальные же "разбежались, околели и съедены волками". Далее пошло
удачнее, донесенья пестрят следующими цифрами: "1 июля прибыл лейтенант
Чириков с остальными служителями и припасами; а вслед за ним
квартирмейстер Борисов на 110 лошадях и привез 200 сум муки. Через неделю
после сего приехал из Якутска пятидесятник на 63 лошадях и привез 207 сум
муки. 20 числа прибыл солдат Ведров на 80 лошадях и привез 162 сумы муки.
30 прибыл сержант Широков на 20 лошадях и привез 50 быков" и т. д.
  4 августа спустили на воду второй корабль, прибывший недавно с Камчатки и
теперь заново отремонтированный. Это был тот самый бот, на котором
совершалось в 1716 году первое плавание из Охотска на Камчатку.
  Все было уже готово к плаванию: личный состав экспедиции, эшелоны с
продовольствием и снаряжением. Неожиданно продовольственные запасы наших
путешественников пополнились лакомым блюдом: "7 числа прибыло ко взморью
великое множество уток; по сему случаю послана была туда вся команда и
привезли оных три тысячи, а пять тысяч, - наивно замечает Чаплин, -
улетело опять в море".
  22 августа, подняв паруса, двинулись в путь, плыли без приключений и 29
были в виду берегов Камчатки. Запасшись водой, поплыли дальше, взяв
направление на юг. Дойдя до Большерецкого острога, нашедшего себе приют в
глубине удобной бухты, решили здесь зазимовать. Все, что мы узнаем об этом
остроге, сводится к немногому. "В Большерецком остроге, - сообщает
Чириков, - русского жилья 17 дворов да для моленья часовня. Широта места
52ё 45', склонение 10ё 28' восточное. Управителем был некто Слободчиков".
Сообщается также о здешнем климате, который "очень хорош, хотя с 7 октября
и выпадал иногда снег, но река не становилась, и 30 числа был гром".
  Тотчас же по прибытии Беринг отдал на первый взгляд странное распоряжение:
свозить всю кладь и все продовольствие на берег. Нелегкий труд этот
потребовал много времени, и весь сентябрь экипаж судов был занят
перевозкой, потребовавшей сорока ботов, мобилизованных у здешних
камчадалов. "Можно легко рассудить, - замечает Берх, - сколь трудна была
перевозка сия; на каждом боту два человека иноверцев, кои шестами
проводили оные в верх по реке".
  Вообще, с водворением сюда экспедиции, для местного населения - камчадалов
настали тяжелые времена. Вскоре они вынуждены были перевозить на себе
поперек всей Камчатки тяжелые грузы из Большерецка в Нижнекамчатск.
Непонятный маневр Беринга, т.-е. заход вместо Нижнекамчатска, откуда
предполагалось начать путешествие, предварительно на западный берег
Камчатки, в Большерецк с последующим перевозом грузов поперек Камчатки на
восточный берег, объясняется географическими познаниями самого Беринга,
который, по-видимому, никак не предполагал, что южная оконечность Камчатки
недалеко от Большерецка, да и был ли он вполне уверен, что Камчатка -
полуостров? Вот вопрос, который невольно задаешь себе, прослеживая ход и
по сию пору мало изученной и выясненной экспедиции Беринга.
  Часть команды была занята перевозкою грузов на противоположную сторону
Камчатки, часть же оставалась в остроге, где в ясные дни обучалась "ружью
и стрелянию в цель". В декабре, когда наступили уже морозы, к устью
Большой реки принесло мертвого кита. Ценный дар моря был полностью
использован нашими путешественниками: 200 пудов жира явились прекрасным
кормом для собак.
  Когда весь груз транзитом через Верхнекамчатск был переправлен в
Нижнекамчатск, туда же проследовал и весь состав экспедиции. Тысячепудовые
грузы, от Большерецка до Нижнекамчатска, проделали путь в 833 версты по
труднейшей и утомительнейшей дороге. По сравнению с Большерецком,
Нижнекамчатск представлял собой нечто вроде столицы; на протяжении версты
вдоль берега реки растянулись сорок дворов. А в семи верстах от поселка
находились горячие серные ключи, также привлекшие население. Как только
все было перетащено, 4 апреля состоялось торжество закладки нового
корабля. Корабль соорудили с необычайной быстротой, 9 июня он был уже
закончен.
  9 июля хорошо зашпаклеванный и оснащенный бот "Св. Гавриил" под всеми
парусами, слегка покачиваясь, выходил из устья реки Камчатки в море. На
борту находилось 44 человека во главе с начальником экспедиции Берингом;
его помощниками были лейтенанты Чириков и Шпангберг. Корабль держал курс
на северовосток. Из судового журнала корабля видно, что мореплаватели
внимательно наблюдали разные мысы и горы, отличительные особенности
которых отмечаются, например, следующими выражениями: "видели гору,
белеющуюся от снегу", или "видели гору знаменитую", "видели гору особого
виду", "видали гору при самом море". Весь берег, мимо которого следовал
корабль, состоял из высоких гор, одна из которых, причудливо покрытая в
разных местах снегом, была названа Берингом Пестровидной.
  27 июля, продолжая плыть вдоль берега, поровнял