крупнее двух предыдущих, появилась рядом со спящим Олегом.
  Однако геолог оказался более хладнокровным, чем я ожидал. Вместе со
спальным мешком он поднял ноги и так быстро ударил ими змею, что она
вылетела из палатки.
  Лайки быстро расправились со змеями. Я окинул взглядом палатку, не
скрывается ли тут еще змея. Убедившись, что нет, я вышел наружу. В это
время Старобор уже топтал ту часть змеиного тела, где находилась голова.
Собака перегрызла е„ пополам.
  - Ничего себе общество имели вы в палатке. Ведь это каменная гадюка,
ядовитая змея.
  - Уж этого бы ты лучше не говорил. В нашей палатке их было сразу три!
  Прибежал Еменка и сообщил, что на южных склонах этих гор множество змей.
Мы с Чижовым осмотрели собаку и, не обнаружив на ней никаких признаков
укуса, которые можно также определить по поведению собаки, лижущей и
грызущей укушенное место, погладили е„.
  Хитрая лайка сразу же этим воспользовалась и засунула свой нос в котелок,
где у Старобора лежало приготовленное к завтраку мясо. При иных
обстоятельствах подобное нахальство вызвало бы всеобщее негодование, но в
данном случае его снисходительно не заметили. Вкусный кусок мяса достался
собакам. Старобор оставшееся мясо поставил на огонь поджарить.
  Сразу так и не удалось выяснить, почему змеи выбрали именно нашу палатку
и, по-видимому, находились там в течение всей ночи. Только когда
складывали палатку, мы увидели, что она была поставлена как раз над их
норой. Между плоскими камнями зияло несколько отверстий, которые вели к их
норам. Это был для нас урок на будущее: тщательнее осматривать места,
прежде чем устанавливать свои передвижные жилища.
  Наша экспедиция уже продолжалась четырнадцать дней. Теперь начиналась
самая интересная часть путешествия - розыски места, которое дед Олега на
плане в книге обозначил кружком... Геолог разложил перед собой карту, на
которой были нанесены горы, и пытался определить наше местоположение. Но
на карте была какая-то неточность, и определить точно, где мы находились,
геологу не удавалось. Не оставалось ничего иного, как положиться на
Еменку, который ручался, что привед„т нас к подножию гор, где уже легче
будет ориентироваться по карте. Значительную помощь могли нам также
оказать записки отца Олега о дороге, проделанной им в молодости вместе с
Иваном Фомич„м, в которых он упоминал о конфигурации гор, об их
геологическом строении, а также об удивительном виде некоторых скал. В
записях говорилось и о тр„х озерах, расположенных на различных уровнях, из
которых наиболее интересным было самое высокое озеро - Ч„ртов глаз.
  Наконец мы тронулись в путь, пересекли поляну и поехали вдоль ручья, пока
не добрались до крутого склона. Здесь перед нами открылась живописная
картина горного хребта, через который нам следовало перевалить, чтобы
выйти к подножию Сурунгана. Однако прекрасный вид далеко не соответствовал
усилиям, связанным с нашим восхождением. Лошади тяжело дышали, мы шли
пешком, ведя их на поводу, часто останавливаясь для отдыха.
  Наконец перевал остался позади. Перед нами были Сурунганские горы...
Характер местности совершенно изменился. Тайга, простирающаяся почти до
подножия гор, выше переходила в альпийские луга.
  - Скорее ставьте палатки, сейчас будет дождь, - кричал Еменка, указывая на
тучи, неожиданно затянувшие вершины гор сплошной пеленой.
  Прежде чем мы поставили палатки, большая часть неба покрылась серой ватой,
и лишь на востоке еще оставалось голубое окошко. Где-то далеко светило
солнце, а у нас стало темно. Вслед за этим разразился сильнейший ливень, и
полотнища наших палаток провисли под тяжестью воды.
  Через час ливень прекратился. По небу вс„ еще быстро мчались тучи, но они
были уже значительно светлее. Основная часть туч ушла на восток и закрыла
его тяж„лой пеленой.
  Наскоро поставленные палатки мы перенесли ближе к отвесной каменной стене,
где широкий карниз защищал нас от ливня и от падающих камней.
  Тем временем вид гор сильно изменился. Серые скалы потемнели и там, где на
них падали солнечные лучи, "дымились". Тысячи капель дождя искрились на
траве и листьях всеми цветами радуги. Мох напитался водой, словно губка, и
каждый шаг сопровождался громким хлюпаньем. Мгновенно образовавшиеся
бесчисленные ручьи мчались к речке. Она вздулась, вышла из берегов, несла
камни к водопаду, где их гулкое падение смешивалось с грохотом воды.
  Из тайги на луга вышли северные олени, пробежало стадо кабарги. Животные
не обращали на нас никакого внимания, в то время как собаки, сидя на
привязи у палаток, при виде такого множества животных приходили в
неистовство.
  У нас не было свежего мяса, и Старобор предложил пополнить запасы. Еменка
не возражал, только просил стрелять кабаргу, не трогая оленей. Чижов,
Старобор и Олег отправились на охоту. Пока Старобор обходил со стороны и
отвлекал их внимание на себя, остальные два охотника осторожно подползли
на расстояние выстрела и залпом своих ружей убили двух животных. Третья
кабарга, раненая, пыталась добраться до отдал„нной опушки, но Старобор
свалил е„ метким выстрелом.
  Остаток дня мы посвятили изучению записок отца Олега и расшифровке схемы
из книги Пушкина. Еменка с Чижовым отправились на розыски "родовых" знаков
старого охотника, деда Еменки, много лет тому назад помогавшего
неутомимому геологу в поисках сокровища.
  По мнению Олега, прежде всего следовало найти Певучую гору, это место было
обозначено на чертеже кружком и подч„ркнуто. От него шло несколько прямых
линий на север, северо-запад и на запад. Фактически горный массив
простирался с востока на запад на десятки километров, и его ширина не была
известна. Указанную на чертеже географическую широту и долготу из-за
отсутствия соответствующих инструментов мы точно определить не могли.
Некоторым указателем служили упоминания об озере Ч„ртов глаз, одно
название которого доказывало, что оно представляет собой какую-то
"достопримечательность".
  Старобор, снимая шкуру с кабарги и слушая наши рассуждения, заговорил
своим басом, доносившимся словно откуда-то из глубины:
  - Вы напрасно ломаете головы, ищете широту и долготу. Завтра поедем по
горам и будем глядеть в оба, чтобы найти знаки Ивана Фомича.
  Сегодня же вечером перерисуем себе двадцать Еменкиных секретиков, до утра
вызубрим их, как школьники, и отправимся в путь-дорогу. Один на восток,
второй на запад, третий на север, четв„ртый на юг. Для пятого уже ни одной
стороны света не останется, так пусть он взбирается на вершины. Шестой - я
думаю, это могла бы быть наша Тамара - останется здесь около нашего
хозяйства...
  - Нет, нет, я ни за что не соглашусь, посадить меня, как наседку, именно
теперь, когда мы находимся у цели, - запротестовала девушка. - Если уж
кому-нибудь нужно остаться, то пусть решает жеребь„вка.
  - Не обижайся, красавица, - успокаивал е„ Старобор. - Я только хотел
избавить тебя от трудностей, а себе и остальным обеспечить хороший обед...
  - Вот хитрец, он заботится только о желудке!
  - И о тво„м благе, хорошем настроении и спокойствии, девочка. Ведь
известно, что женщин мы обязаны беречь как зеницу ока, как цветок. Правда,
Олег Андреевич?..
  Вечером Еменка и Чижов вернулись ни с чем. Они проехали на запад почти
пятнадцать километров, но ни одного знака не нашли.
  - Трудновато будет разыскать в горном массиве малозаметные знаки. Это не
дачная местность для загородных прогулок, а суровая тайга, где почти не
ступала нога человека, - доказывал Чижов.
  - Именно поэтому более разумным будет положиться в основном на записи и на
план, а не на поиски знаков, - добавил Олег.
  - Мой дед особенно об этих горах не распространялся, - рассуждал Еменка. -
Однако мне помнится, он упоминал об озере, в котором купался и чуть не
утонул. Его спас, Олег Андреевич, ваш дедушка Иван Фомич. Поэтому я думаю,
что самым правильным будет отправиться в горы к озеру. Там наверняка мы
обнаружим какие-нибудь знаки!
  Олег согласился и прибавил:
  - Главное для нас - найти озеро Ч„ртов глаз.
  - Я предлагаю не искать знаков, а идти в горы вдоль речки, которая,
наверное, привед„т нас к озеру.
  Мо„ предложение приняли и обсудили план следующего дня. Прежде всего
кому-то предстояло остаться в лагере для присмотра за лошадьми и
приготовления обеда. Поскольку желающих не было, решили бросить жребий. На
этот раз счастье мне изменило: я должен был остаться в лагере и посвятить
себя прозаическому ремеслу повара и конюха. Эту горькую пилюлю я проглотил
с такой миной, что все рассмеялись, а потом успокоили меня, обещая
следующий раз исключить из жеребь„вки.
  Утром мои товарищи отправились в горы, захватив с собой двух собак, а
третью, бойкого Полкана, оставили в лагере. Конечно, мне пришлось его
привязать, иначе бы он увязался за своими четвероногими друзьями.
  Поскольку все должны были вернуться только вечером, у меня в течение дня
было уйма свободного времени, и я не знал, что с ним делать. Стреножил
лошадей и пустил их пастись, некоторое время посидел перед палаткой, а
затем решил сходить к ближайшему водопаду поудить рыбу. Собрал спиннинг,
бл„сны и искусственных мух, перебросил ружь„ через плечо и с собакой на
поводке пош„л к горной речке.
  Наш лагерь оттуда был хорошо виден, и я не опасался, что он останется без
присмотра. К тому же, кто мог здесь, в дал„кой глуши, подойти к нашим
палаткам?
  Река была довольно широкой, и не исключено, что здесь могут водиться
таймени. Я нацепил подходящую блесну, украшенную заманчивым пучком цветных
перышек, и в продолговатой заводи стал испытывать счастье.
  Мне не везло. Я забрасывал удочку, менял бл„сны, но результатов никаких. В
траве скакали многочисленные кузнечики, и я подумал, что, пожалуй, это
может прийтись рыбе более по вкусу, чем мои сверкающие приманки. Сменил
поводок, подошел поближе к водопаду и закинул удочку на середину заводи.
Л„гкая леска, пропитанная специальным жиром, плавала на поверхности воды,
а вместе с ней и кузнечик. Я нацепил его на крючок так, что он оставался
живым и в воде перебирал лапками. И тут произошло то, чего я напрасно
ожидал при ловле на блесну.
  Из воды вынырнула большая рыба и быстро схватила кузнечика. Я едва успел
подсечь, как удилище выгнулось дугой, и сильные рывки вынуждали меня
спускать леску с катушки. Это был таймень. Как только таймень перестал
тянуть, я попробовал наматывать, но рыбина, по-видимому, не проявляла
желания подниматься. С минуту я подождал, вс„ время держа леску натянутой,
потом потерял терпение и стал сматывать леску, не глядя на то, что удилище
угрожающе изгибалось. Я сматывал и сматывал, пока, наконец, рыба в глубине
омута не поддалась. Она стрелой выскочила из воды, огромным прыжком
пролетела по воздуху и снова погрузилась в родную стихию.
  Таких прыжков таймень проделал шесть, а седьмой ему не удался, так как
сильным рывком я подв„л его к каменистому берегу и воткнул в свою добычу
подготовленный багор. Это был редкий экземпляр тайменя весом около шести
килограммов.
  Я решил еще порыбачить. Огибая скалы, река образовала излучину, и я, чтобы
добраться до следующей заводи, должен был это место обойти. Карабканье по
скалам потребовало немалых усилий и времени.
  С нового места лагерь оказался невидимым. Однако меня это мало
интересовало, хуже было то, что не удавалось найти ни одного кузнечика.
Тогда я оставил на скале свои рыболовные принадлежности, привязал собаку и
отправился на ближайшую лужайку за приманкой для тайменей. Поймав
несколько кузнечиков, я вернулся к реке.
  Но таймени оказались более осторожными. Один из них вынырнул и уже
собирался проглотить предлагаемую "закуску", как вдруг заметил что-то
подозрительное и сильным ударом хвоста сбил кузнечика с крючка. Спустя
несколько секунд он схватил кузнечика.
  Из-за такого ман„вра тайменя я потерял тр„х кузнечиков, и только четв„ртый
прин„с долгожданный успех.
  ...Вечером мои друзья вернулись все вместе, хотя утром каждый пош„л в свою
сторону. Оказывается, вс„ было просто: чтобы знать, не заблудился ли кто,
они предусмотрительно назначили место сбора.
  Я с интересом выслушал их отчет, Из него было видно, что Сурунганские горы
сильно изрезаны и весьма труднодоступны. Олег и Тамара нашли одно озеро,
Чижов другое, а Еменка и Старобор разыскали два знака, которые указывали
направление в более высокую часть гор.
  Второй знак показывал, что дальше дорога ид„т через перевал на север, а
затем сворачивает на восток. Уже близился вечер, и поэтому наши два
товарища продолжать путь в указанном направлении не могли.
  Мы решили на следующий день отправиться в горы вместе с лошадьми и багажом.
  Утро нас застало в горах. Было прохладно. Местами на ут„сах висел туман.
Лошадей приходилось вести на поводу. Шли осторожно.
  С трудом пробирались по крутым тропам, отвесным склонам, по диким
скалистым ущельям, преодолевая камни и промоины.
  Около полудня мы добрались до первого озера. По мнению Олега, оно
возникло, как и большинство горных озер, в результате ледниковой
деятельности в четвертичном периоде. В этом месте ледник оставил морену из
камня и песка. После отступления ледника здесь образовалось озеро.
  Котловина, в которой мы устроили короткий привал, представляла собой
величественный амфитеатр, где ареной служила лазурная гладь большого
озера. Однако мы здесь не стали задерживаться, нам предстоял еще долгий и
утомительный путь.
  Обогнув второе озеро, от которого, словно широкие изумрудные ленты,
разбегались горные луга, отороченные низким лесом, мы, наконец, дошли до
того долгожданного места, где Феклистов оставил два знака. Они были
вытесаны на большом камне, лежавшем около отвесного ут„са. Этот знак вывел
нас на дорогу.
  Вечер застал нашу экспедицию на горной площадке. Из скалы выбивал родник,
и по гладким камням вода стекала в естественный водо„м, напоминающий своей
формой большую ванну.
  Мы быстро поставили палатки и пошли искать топлива для костра. Хотя утром
предусмотрительный Еменка нагрузил на верховую лошадь большой запас дров,
но мы не имели права сжечь их в первый же день, так как не знали, найд„м
ли какое-нибудь топливо около Ч„ртова озера.
  Вскоре кост„р был обеспечен дровами.
  Солнце уже заходило, но вершины гор еще пылали в розовом освещении. Высоко
над нами, в узком проходе между двумя скалами, неожиданно появились
силуэты обитателей гор - горных баранов. Головы их украшали огромные рога,
которые, изгибаясь дугой, доходили почти до половины спины. Животные
застыли на месте, наблюдая за нами...
  Розовое сияние горных вершин погасло, и горные бараны исчезли, словно
растаяли в сумерках, спустившихся на Сурунганские горы.
  ...Над горами взошла луна, и скалы покрылись серебром.
  Прежде чем лечь спать, я пошел к ручью. В н„м блестело отражение луны. В
местах с быстрым течением е„ свет рассыпался, будто на мельчайшие
осколочки разбилось огромное зеркало, и каждый осколок отражал лучи
холодного ночного светила.
  Вода струилась, журчала, кое-где бурно пенилась и терялась среди камней.
Здесь, в горном потоке, тоже была жизнь. Из воды выскакивали небольшие
серебристые рыбки, светившиеся розовыми точками. Было загадкой, каким
образом форель могла попасть на такую высоту и уж не соедин„н ли ручей с
озером? Может быть, его путь проходит по пещерам? Кто знает, какие тайны
скрывали эти дал„кие горы, затерявшиеся в глухой тайге!
  Со временем люди узнают вс„ это. Я был лишь в числе тех первых, кто приш„л
сюда после двадцатилетнего перерыва, чтобы вырвать у гор сокровища,
найденные Иваном Фомич„м Феклистовым.

  * * *

  Утром, когда я встал, Еменка с Чижовым советовались, не лучше ли
дальнейший путь проделать без лошадей. Конечно, это было связано с тем,
что кого-то прид„тся оставить в лагере и всякий раз вечером всем надо было
возвращаться туда. Однако позднее мы пришли к выводу, что целесообразнее
повести лошадей с грузом до тех пор, пока позволит дорога.
  Сразу же после завтрака отправились в путь. Одолели скалистый подъ„м и
вышли на широкий перевал. За ним высились гряды мрачных скал.
  На дне долины шумела горная речка, вытекавшая из углубления в скале.
Невольно мне вспомнился дал„кий родной Моравский край и подземная река
Пунква; их разделяло огромное расстояние, и все-таки между этими двумя
реками было очень много общего. Правда, здесь не проходило, как у истоков
Пунквы, никакого асфальтированного шоссе.
  - Посмотрите, Олег Андреевич, эта речка, наверное, вытекает из Ч„ртова
глаза! - воскликнул я.
  Геолог кивнул, рассматривая что-то в записках отца. Тем временем Еменка
опять разыскивал секретный знак и, найдя его, вернулся по только что
пройденной нами дороге, крича, чтобы мы шли назад. Он действительно
обладал хорошей наблюдательностью, и мимо его внимания не прошло, что
долина вела на запад, в то время как наша дорога должна сворачивать на
восток. Оказалось, мы просмотрели проход между двумя скалами, заросший
карликовыми елями. Проход был настолько узок, что лошади с вьюками едва
прошли через него. Теперь наш путь проходил по удобной тропинке, которая
через несколько часов вывела нас к склону, где, казалось, отсутствовала
всякая жизнь и простиралась каменная пустыня. Дорога круто спускалась
вниз. Мы сошли на ровную площадку и очутились перед неприступной отвесной
скальной стеной. Но Олег с Еменкой нашли выход и из этой каменной ловушки.
  Незаметно мы опять миновали естественные ворота между двумя причудливо
расколотыми скалами. Ворота как бы закрывали большое плато, переходившее в
обширные луга.
  Здесь мы устроили привал, но Олег и Еменка совсем не отдыхали. Пока
кипятили чай и закусывали, они ушли разыскивать дальнейшую дорогу.
Утомл„нный изнурительной ходьбой, я заснул, а проснувшись, увидел, что
остался на лугу один, если не считать собаки и мирно пасущихся лошадей,
составлявших мою компанию.
  Около меня к седлу была прикреплена краткая записка: "Будили вас, но вы
спали как убитый. Когда выспитесь, присмотрите за лошадьми и полюбуйтесь
пейзажами. Не забудьте о том, что мы верн„мся голодные. По полномочию
группы "альпинистов" Чижов".
  Вот тебе на! Мои друзья без всякой жеребь„вки оставили меня со всем нашим
хозяйством и снова возложили на меня малозавидные обязанности повара.
  Поскольку я сам был виноват в своей судьбе, мне не оставалось ничего
иного, как набрать дров, развести кост„р и приготовить ужин. На лугу я
наш„л щавель, из которого сварил такие острые щи, что при еде они
стягивали уголки рта. Затем зажарил остатки тайменя. Исполняя поварские
обязанности, я заметил, что на лугу появились крупные птицы. Это были
горные куры невероятных размеров, величиной с тетерева, но своим видом они
напоминали куропаток. Я стал перед выбором: то ли ждать, пока подойдут они
ко мне, то ли незаметно подкрасться к ним.
  Я подош„л к курам на расстояние выстрела. Затем подождал, пока птицы
соберутся кучками, и нажал спуск.
  Мои выстрелы оборвали жизнь тр„х кур. Я быстро перезарядил ружь„ и
выстрелил снова. Попал еще в двух птиц. Остальные улетели. Основной цвет
этих пернатых серый с бурыми пятнами, крылья цвета охры с ч„рной
разрисовкой, зоб украшен парадной белой манишкой с коричневыми узорами.
  В стае всего было 14 птиц, из них пять поплатились жизнью за излишнюю
доверчивость. По-видимому, на земле у них мало врагов, и они больше
наблюдали за воздушным пространством, где парили орлы и ястребы. Молодые
куры весили по килограмму, а старые - почти по три. Их мясо очень вкусное,
и оно явилось желанным дополнением к супу, в котором я сварил одну из
птиц. Две пошли на вертел. К возвращению участников экспедиции обильный
ужин был готов.
  Вскоре возвратились мои товарищи. Старобор хромал и опирался на палку, у
Олега на лбу красовалась шишка. На мой вопрос, не участвовали ли они в
какой-нибудь драке, оба отмахнулись и молчали. Языки развязались только за
ужином, и я наконец узнал, что произошло.
  Вс„ время они продвигались вдоль широкого карниза и по скалистому переходу
спустились в ущелье, где после