заканчивалось поляной, поросшей лесом.
  Наконец нашим мучениям наступил конец. В большом ручье мы снова
выкупались, очистили обувь и одежду и устроили небольшой привал.
  Как только выехали на холм, начались новые трудности. Узенькая тропинка
затерялась в лабиринте высоких трав, на этот раз скрывавших даже лошадей.
Но гигантская трава прятала немало больших остроугольных камней, особенно
опасных для лошадей. Конь не видит такого препятствия и легко может
пораниться, наступив на камень или ударившись о него. Еменка знал о такой
опасности и в„л наш караван очень медленно и осторожно. Благодаря этому
пострадала только лошадь Тамары, к счастью, вс„ ограничилось потерей
подковы.
  Наконец миновали эти неприятные места, и мы остановились на опушке елового
леса. На склонах окружающих холмов росли стройные ели и придавали
местности какой-то необычный вид. Между деревьями просвечивал изумрудный
ков„р поляны, а на южной стороне стояли три огромных "зеркала". В них
отражалось солнце и лучи разбивались на тысячи бл„сток и искр. Мы стояли
молча, пораж„нные неописуемой красотой.
  Тремя гигантскими "зеркалами" были блестящие белые мраморные утесы. Между
ними протекала бурная река.
  - В них почти четыреста метров высоты, - тихо произнес Чижов, а Еменка
добавил:
  - По нашим преданиям, эти мраморные зеркала соорудил сын великого Торына,
Арканзай, для своих тр„х жен: весенней, летней и осенней, так как ни одна
из них не хотела смотреться в то зеркало, которое отражало красоту другой.
Наши охотники назвали это место "Сверкающей долиной", и, я думаю, это
название останется.
  - Лучшего названия не найти, - подтвердил Олег, - и я бы предложил здесь
остановиться. Сегодняшний переход был таким утомительным, что, честное
слово, мы заслуживаем отдыха.
  Все согласились с предложением, и мы разбили лагерь неподал„ку от реки,
напротив первого "мраморного зеркала".
  Пока ставили палатки, я собрал свой спиннинг и направился к реке. Ее
кристально чистые воды текли так быстро, что, попробовав войти в не„, я
едва удержался на ногах.
  С берега Чижов и Еменка предупреждали, что "...бурное течение может..."
Остального я не услышал... Вода несколько раз перевернула меня и ударила
головой о камень - в ушах зазвенело, и бесчисленные зв„зды заплясали перед
глазами. Однако я не растерялся и схватился как раз за тот камень, о
который ударился. С большим трудом встал на ноги, и, хотя вода доходила
всего до пояса, приходилось держаться, чтобы она не сбила с ног.
  К счастью, удилище тоже застряло между камнями, и, таким образом, я вышел
из неожиданного купания целым и без потерь.


                                  Глава 4


  КТО ПРЕДАТЕЛЬ?

  Шульгин не приехал ни вечером, ни ночью. Олег высказывал предположение,
что лесничий заблудился, Чижов в этом сомневался, но тем не менее
распорядился, чтобы Старобор и Еменка разожгли на скале большой кост„р.
Его свет мог служить отставшему в качестве ориентира. Но и это не помогло.
Мы так и легли спать с тревогой о лесничем.
  Наши волнения оказались напрасными. Утром, во время завтрака, подъехал без
вести пропавший. Соскочил с лошади, подошел к нам и доложил, что ночью
боялся проезжать по "Курортной долине" и поэтому предпоч„л переночевать
под деревом. Нашего костра не видел, ночью немного продрог, но утром
согрелся ездой и рад, что застал нас за завтраком. После обильного
завтрака Шульгин заснул. Из деликатности мы его не будили, и Старобор
остался вместе с ним.
  Тамара выехала несколько раньше, но, когда мы покидали "Сверкающую
долину", где гигантские зеркала отражали во все стороны утреннее сияние
солнца, как ни странно, она очутилась сзади нас. Олег присоединился к ней,
долго о ч„м-то с ней говорил, а затем подскакал ко мне.
  - Знаете, Рудольф Рудольфович, что утверждает Тамара? Что якобы Шульгин
подъехал к нашему лагерю совсем не с той стороны, с какой подъехали мы.
  - Ну и что из этого? - удивился я.
  - Мне кажется, что Тамара имеет против него зуб, но ведь само по себе это
же любопытно, вы не думаете?
  - Ей-богу, ничего любопытного в этом не нахожу. Тем более, что лесничий в
этих местах бывал, хорошо знает тайгу, и вдобавок Еменка описал ему план
нашего перехода.
  - Вы правы, Тамара создает излишние беспокойства, и, честное слово, не
знаю, почему она питает такую нелюбовь к лесничему...
  День миновал без особых происшествий. На ночь мы остановились на небольшой
поляне, окруж„нной ольхами и осинами.

  Не знаю, почему-то мне пришло в голову спросить Еменку, не растет ли здесь
женьшень.
  - Откуда вы это узнали? - спросил он удивленно.
  - Панцуй, как называется этот корень в Корее и Маньчжурии, говорят, раст„т
в таких местах, где происходят необычные вещи. Животные будто бы обходят
место, где он раст„т.
  - Вы знаете что-нибудь об этом? - спросил Олег, с явным интересом
следивший за нашим разговором.
  - Почти ничего, но еще в Ленинграде я прочитал небольшую книжонку о
"чудесах в земле". Е„ написал некий мореплаватель, который на небольшом
каботажном пароходике бороздил воды Охотского и Японского морей, а позднее
стал искателем корня жизни.
  - Ничего себе, смена призваний, - заметил Олег. - Но не объясните ли мне,
я слышал, будто искатели корня на деревья наносят какие-то знаки?
  - Из прочитанного знаю, что на старых кедрах вырубаются треугольники. На
языке тайги они означают, что тут поблизости раст„т женьшень и имеет или
имел своего владельца, который его наш„л.
  - Правильно, - перебил меня Еменка. - Но, наверное, вы забыли еще одну
вещь. С деревьев сдирали длинные полосы коры и из не„ делали специальные
коробочки, в которые укладывали найденный корень.
  - Да, об этом я совсем забыл. Но скажите нам, Еменка, правду: здесь в
окрестностях раст„т корень-человек?
  Охотник задумался и видно колебался с ответом. Вряд ли кто охотно говорил
о местонахождении этого редкого корня, в большинстве случаев держал это в
тайне. Однако я ошибался. Еменка внимательно осмотрел зарубку на дереве,
которую я ему показал и которая, судя по всем признакам, была сделана
много лет назад, а затем сказал:
  - Это переговорный знак хао-шу-хуа на языке прежних искателей женьшеня.
Каждый из них имел свой определ„нный знак, которым обозначал места, где
наш„л драгоценный корень. Вы не ошиблись. Здесь он где-то рос, может быть,
раст„т и сейчас. Помнится, что об этих местах рассказывал мой дед, а отец,
еще когда я был ребенком, искал здесь корень и в конце концов наш„л.
Однако с тех пор это место его больше не интересовало. Наверное, он
выкопал последний.
  - Прошло много лет, за это время здесь мог вырасти новый, - сказал Чижов,
- а потому стоило бы здесь задержаться и хорошенько приглядеться.
  Но Тамара придерживалась иного мнения:
  - Это только задержит нас, и кто знает, не напрасно ли.
  - Если он здесь раст„т, то время для поисков самое подходящее. В конце
августа уже созревают его красные небольшие ягодки, - пояснил Еменка.
  Поскольку мнения расходились, Чижов решил применить здесь свой излюбленный
метод: голосование.
  Он вырвал из блокнота семь страничек, каждый из нас написал свое "да" или
"нет", свернул листок и бросил в подставленную шапку Еменки.
  При подсч„те результатов оказалось пять голосов за и два против. Наверное,
из солидарности с Тамарой так проголосовал Олег, тем не менее вскоре он
находился среди первых, отправившихся на поиски.
  - Тайга не любит слабых, - кричал Шульгин, карабкаясь на высокий откос.
  Еменка махнул рукой и возразил:
  - Но зато женьшень любит обходительность и чистосердечие, иначе спрячется
и его не найд„шь.
  Для меня, новичка в тайге, поиски чудесного корня были необычным событием,
и, когда я потихонечку шагал среди вековых деревьев, заглядывая во все
уголки, мо„ сердце усиленно билось.
  Из большого небесного стада ветер выгнал в нашу сторону одну из овец, и
это облако заслонило солнце. Под кедры опустились гнетущие сумерки. Стало
холодно и неприятно. В руке я держал длинную палку и ею разгребал траву.
Вдруг прямо перед собой я увидел растение, которое вызвало у меня прилив
крови к голове: среди травы росли четыре блестящих зел„ных листика,
похожие на человеческую руку. У меня захватило дыхание. Ведь со мной
случилось то, что я считал невозможным: так легко найти чудодейственный
корень, который искатели порой высматривают целыми месяцами!
  Я знал, что извлечение корня - задача весьма нел„гкая и что выкапывать
корень каким бы то ни было металлическим предметом нельзя, иначе повредишь
его мельчайшие волосоподобные корешочки. Костяной лопатки у меня не было,
да и деревянная вряд ли бы мне пригодилась, так как я не имел понятия,
насколько далеко от панцуя следует начать откалывание. Тогда, сложив руки
рупором, я закричал:
  - Панцу-у-у-й!
  Еще не донеслось эхо на мой призыв, как из глубины леса послышался ответ:
  - Бежим, подождите!
  Я с нетерпением ждал, что скажут Еменка и Чижов. Согласно прочитанному
мной, четыре лепестка, торчавшие над земл„й, у женьшеня являлись признаком
старого и весьма ценного корня, так называемого "тантаза", в то время как
тр„хлистный называется "шима".
  Став на колени, я осторожно разгребал траву и удалял лежавшие поблизости
сухие веточки, чтобы мой женьшень сразу бросился в глаза пришедшим.
  Вскоре подош„л Чижов, остановился и снял шапку:
  - Поздравляю вас. В наших краях уже семь лет никто не находил корня жизни.
Покажите-ка мне этого красавца.
  Еменка осторожно приблизился к корню, стал рядом со мной на колени и
присматривался к листьям. Я ожидал, что он удивится. Охотник резко махнул
рукой, затем сдвинул шапку на затылок и разочарованно вздохнул.
  - Что вам не нравится? - спросил я взволнованно.
  - Эх, Рудольфович, да ведь это не женьшень!
  У меня по спине пробежали мурашки:
  - То есть как? Значит, это сипе?
  - Сипе? Может быть, еще скажете упие2? Если судите по четыр„м листикам, то
глубоко ошибаетесь. То, что вы принимаете за женьшень, всего-навсего
горная петрушка. Хотя это растение в какой-то степени похоже на женьшень,
но не имеет ничего общего с ним.
  Мое разочарование было настолько велико, что я ударил шляпой о землю и
встал.
  - Не расстраивайтесь, - успокаивал меня Чижов. - С другими это тоже
случается. Листья собачьей лапки очень похожи на женьшень, только совсем
другие плоды: розовые и продолговатые, а у настоящего корня жизни они
красные и круглые. Не огорчайтесь и пойд„мте дальше.
  Я бр„л вслед за всеми, затем отклонился в сторону и время от времени
перекликался, чтобы не потеряться. Так я ш„л продолжительное время и
покрикивал сво„ "го-го", как вдруг передо мной неожиданно взлетела стая
рябчиков и села на ближайших деревьях. Я снял с плеча ружь„ и меткими
выстрелами убил двух птиц. Затем быстро перезарядил ружь„, и следующие два
выстрела оборвали жизнь еще двух рябчиков. Я собрал свою добычу и вдруг
под густой т„мной елью увидел гриб, величина которого меня поразила. В
первый момент я принял его за пен„чек, но, присмотревшись, убедился, что
это огромного размера подосиновик. Я бережно его срезал, уложил убитых
рябчиков в охотничью сетку, взял гриб в руки, снова крикнул "го-го" и, идя
на голоса, присоединился к остальным.
  Дальнейшие поиски корня жизни оставались безрезультатными, и мы вернулись
в лагерь с пустыми руками.
  Тамара не преминула заметить, что она предвидела безуспешность вылазки,
так как для поисков драгоценного корня необходим многолетний опыт, и
добавила:
  - Где там найти мимоходом то, что опытные искатели иногда ищут целые
месяцы. Я знала дядю Федю, который с китайцами ходил за женьшенем, он
часто вспоминал, скольких трудов стоило найти хоть один корешок.
  - Дядя Федя хаживал и в здешние места, - подчеркнул Еменка, - с моим дедом
и с известным китайским искателем панцуя Хо Чжу-ляном. Так что наша
попытка была не совсем безнад„жной.
  Между тем Еменка общипывал одного из рябчиков и, когда его потрошил и
разрезал зоб, изумленно засвистел. Затем быстро осмотрел его содержимое и
опять протяжно свистнул.
  Мы все посмотрели на него, так как охотник с необычным восторгом начал
напевать какой-то неизвестный мотив и подбегал то к одному, то к другому,
показывая на ладони содержание зоба рябчика. Среди муравьиных яиц и ягод
брусники выделялось несколько круглых ярко-красных ягодок.
  - Панцуй, панцуй, эх танцуй, танцуй, счастливый охотник! - выкрикивал он.
Затем схватил меня за руку и чуть не пустился со мной в пляс. Утомившись,
он стал, широко расставив ноги, взглянул на нас и громко сказал:
  - Рябчик незадолго до того как его убили, клевал эти ягоды. А это - плоды
настоящего женьшеня. Ошибка исключена, я их хорошо знаю. За дело! Окружим
то место, где клевала эта "золотая" птичка, и будем искать. Однако нужно,
чтобы Рудольф Рудольфович сам наш„л его.
  Вообще разыскать это место было нелегко, В памяти у меня осталась только
высокая ель, под которой я наш„л огромный гриб.
  - Ничего, - заявил Еменка. - Вы были недалеко от нас, так что круг
сужается. Елей здесь, в кедровом лесу, не так то уж много, а, кроме того,
после большого гриба остался белый хорошо видимый корень. Вдобавок, я
возьму на поводок свою собаку. У не„ хороший нюх, и она почует следы
рябчиков...
  Все казалось логичным и легким, оставалось только успешно осуществить
задуманное.
  На этот раз около лошадей остался лесничий Шульгин, поскольку Тамара
прямо-таки сгорала от любопытства увидеть место рождения корня жизни, о
котором она знала, что он надолго сохраняет молодость и здоровье.
  Поиски были трудными и продолжительными. Мы ходили по тайге, продирались
сквозь чащу, пролезали через молодняк и пробирались через небольшие
болотца. Только под вечер меня окликнул Еменка, которого я не упускал из
виду:
  - Судя по всему, мы на месте. Посмотрите на собаку.
  Лайка Тулай нашла следы рябчиков и натягивала ремень, озираясь по
деревьям. Я увидел крупную ель и остаток ножки гриба. Среди мха и травы он
выделялся белым пятном.
  - Все сюда, ко мне! - кричал Еменка. - Идите осторожно, осматривайте
каждую пядь земли.
  Итак, мы его нашли!
  Наступила тишина. Особенная тишина, полная тревожного ожидания... Пожалуй,
подобных минут человек не пережив„т нигде, кроме глухой тайги. Хотя нас
было шестеро, у каждого из нас было ощущение одиночества и гнетущей тоски.
  Еменка взял меня за руку и осторожно подв„л к женьшеню. Мой взгляд долго
бродил по зел„ному ковру травы, мха и папоротника, прежде чем я увидел два
ярко-зел„ных листика, напоминавшие человеческую руку.
  По правде говоря, вначале корень не произв„л на меня никакого впечатления.
Вокруг высились могучие кедры, лиственницы и ели, а он, носитель жизненной
силы, ютился сиротливо, укрытый от солнца, немощный и такой нежный, что
его могла повредить случайно упавшая шишка и даже улитка. После малейшего
повреждения он засыпает на долгие годы и пробуждается к жизни весьма
неохотно...
  Найденный корень имел два полностью развившихся листа и еще третий
подрастающий. Следовательно, это был сравнительно молодой панцуй; Еменка
определил его возраст в 12 -14 лет.
  - Что с ним делать? Выкопать?
  Еменка и Чижов решительно воспротивились этому, поскольку корень, не
имеющий тр„х взрослых листьев и не совсем развившееся "туловище", ценится
низко.
  Мнение обоих охотников для нас было законом, и по совету Еменки мы
"закрепили" корень. Прежде всего Еменка отмерил двенадцать шагов и в этом
радиусе обозначил вокруг все деревья особыми зарубками. По законам тайги
это означало, что корень уже имеет своего хозяина и, кто бы случайно ни
приш„л сюда, не должен подходить к корню. Затем место около корня было
очищено от бурелома и ветвей и вокруг него сооружена л„гкая ограда.
  Наконец Еменка взобрался на ближайший кедр, ветви которого нависали под
корнем, стряхнул все шишки и, кроме того, даже срезал некоторые ветки,
чтобы ограничить на следующие годы рост новых шишек. Сделал он это для
того, чтобы какая-нибудь шишка случайно не упала и не повредила нежного
растения.
  После принятия мер предосторожности Еменка чуть ли не торжественно
произн„с:
  - Этот панцуй принадлежит вам, Рудольф Рудольфович, потому что мы его
нашли только благодаря вам. Запомните, он раст„т для вас, и я буду о н„м
заботиться.
  На минуту воцарилась тишина, затем я сказал:
  - Я не могу с этим согласиться. Без вас, Еменка, я бы никогда не наш„л
корня. Не узнал бы ягод в зобе рябчика...
  - ...и я бы их никогда не увидел, не будь вашего рябчика, - перебил меня
охотник.
  - Еменка прав, - разъяснил Чижов. Вы первый обнаружили корень и не должны
отрекаться от женьшеня, иначе вас постигнет несчастье. Во всяком случае
так уверяют старые, суеверные искатели корня. Ведь вы же не захотите
подвергать себя такой опасности?
  - Боже сохрани, - сказал я улыбаясь. - Только вижу, что с находкой корня у
меня прибавится беспокойств. Что, если вдруг этот всемогущий корень жизни
случайно погибнет?
  - Это будет плохая примета, - добавил Еменка.
  - Сами знаете, что вс„ это только поверья, - спокойно сказал Чижов. - Они
лишь показывают, как много всевозможных легенд, суеверий и церемоний было
связано с добыванием редкого корня. Не забивайте себе ими голову. Корень
ваш. Спустя пять-семь лет он вырастет, вы приед„те, разгреб„те костяной
лопаткой землю...
  Петр Андреевич не договорил.
  Над нами высоко в небе пролетел огненный шар с длинным светящимся хвостом.
Затем последовали оглушительные взрывы, грохот...
  Собаки скулили, дрожали и разгребали землю... На небосводе опять засиял
эффектнейший фейерверк, какого не сумеет создать ни один человек, и потом
вс„ смолкло.
  Мне показалось, что подо мной внезапно разверзнется ужасная бездна. Я
вскочил, что-то закричал и выбежал на большую прогалину.
  Длинные грязные полосы дыма протянулись с севера на юг, постепенно
искривлялись, морщинились и расплывались во все стороны.
  Что все это означало?
  Мы были очевидцами падения большого болида, летевшего из Вселенной с
огромной скоростью. В результате сопротивления воздуха его скорость
уменьшалась, а кинетическая энергия преобразовывалась в световую и
тепловую.
  Таково краткое объяснение представившегося нам совершенно необычного
явления.
  Я с Еменкой вернулся к "своему" корню жизни, убедиться, как этот носитель
силы и здоровья пережил миновавшую катастрофу. Судя по всему, он не
пострадал от бедствия и только несколько сухих веточек упало вблизи от
него. Мы их отбросили и поторопились к нашему лагерю.
  Шульгин был почти в полном изнеможении. При падении болида лошади
всполошились, две сорвались с привязи и с ржанием бегали вокруг. Одну из
них лесничему удалось поймать, но другая исчезла. Старобор с Еменкой
немедленно вскочили в с„дла и отправились за беглянкой, которая, к
счастью, имела на шее колокольчик. Вскоре они вернулись вместе с ней:
испугавшаяся лошадь забрела в чащу и дальше не могла пройти.
  Вполне понятно, грандиозное явление природы произвело на нас глубокое
впечатление. С опасением мы посматривали на небо, не готовит ли оно нам
нового сюрприза. Над тайгой вздымались столбы густого дыма. Горел лес.
  Чижов опасался, как бы огонь не застиг нас врасплох, но Еменка не разделял
его опасений. Вокруг было много болот и прогалин, они должны задержать
огонь.
  Позднее, после еды, мы сидели у костра. Олег разговорился о болидах. Он
подчеркнул, что орбиты скоплений метеоритов в космосе подобны орбитам
комет и по возрасту равны всей нашей солнечной системе. Метеориты начинают
разрушаться на высоте 150-200 километров от земли, а на высоте 12-20
километров их движение почти затормаживается. До поверхности земли
долетают лишь те болиды, которые вошли в земную атмосферу со скоростью
10-20 километров в секунду. Остальные еще высоко над землей разлетаются на
мелкие осколки.
  - Этот болид, наверное, рассыпался на тысячи кусков где-то недосягаемо
высоко над нами, - закончил Олег и встал.
  - Вы говорите болид, Олег Андреевич, - оживился Еменка, - а знаете, что