ическим соображениям. В сущности, сентиментальным.
     С какой бы стороны ни взглянуть, места в Божьем царстве полным-полно. У
каждого  бога  собственный  дом, и Бог не  обязан  даже попадаться на  глаза
никому другому, если сам не захочет, -- что случается редко.
     Каждый бог создает себе свой климат. Единственное, чего боги никогда не
изобретали,  -- это техника:  зачем,  когда есть  магия?  С  божеской  точки
зрения, техника -- магия более низкого порядка.
     Боги  не очень-то уважают точность и аккуратность в человеческом смысле
слов. Иначе можно  сказать  и  так:  боги -- мастера  поступков  и выражений
уклончивых и туманных.
     Появляются боги на  свет  со  знаниями,  заложенными в  них  на  уровне
инстинкта,  как  у  птенцов и котят. Потому-то так  сложно  объяснить  людям
разницу между низшим  и  высшим  богом. Хотя  сами боги воспринимают ее  без
труда. Можно сформулировать так,  что  высший бог просто солиднее низшего. У
него больше  власти,  больше престижа,  больше присутствия духа и  уж  точно
больше самомнения.  Но если спросить, отчего одни боги становятся высшими, а
другие низшими, ответа никто не найдет. Так происходит, вот и все.
     Как бы то ни было, у высших  богов в пределах Божьего  царства --  своя
территория. Они предпочитают держаться поближе друг к  другу -- привычка  не
только  божеская,  но и человеческая и даже  звериная,  почти неизменная при
любых обстоятельствах.
     Даже  жилища   у   высших  богов  величественнее,   чем  у   остальных.
Величественнее   --   это   значит   солиднее,   красивее,  внушают  большее
благоговение.  И непонятно, в чем тут дело: ведь  любой бог  может построить
себе  дом любого  размера и  привести  любого  художника-декоратора.  Видно,
таково   уж   свойство   высших   богов  --  производить  впечатление  более
божественное, чем то, какого способны добиться низшие боги.
     С обычной  человеческой  точки зрения, Божье царство -- топографический
кошмар. Один  бог  живет, допустим, на берегу широкого гулкого  моря,  а его
соседом  -- иначе не назовешь, хоть в данных условиях слово  неизвестно  что
значит, -- может оказаться бог, живущий в бескрайних просторах пустынь. А за
следующей  дверью  может  поселиться  подземный  бог:  каким-то образом  его
подземелье находится  над землей -- и тем не менее остается подземельем. Вот
и разберись.

        "ГЛАВА 24"

     Офис Декстера был  залит ярким светом. Яркость постепенно перерастала в
сияющий шар. Только это сияние  не было безвкусно  пронзительным, что обычно
свойственно  богам. Оно полнилось темно синим покойным  теплом, а не рвалось
фейерверками, какими боги оповещают о своем появлении.
     Синий шар вращался почти незаметно, да и разрастался в умеренном темпе,
и в конце концов обратился в высокую, пожалуй,  осанистую  лысеющую фигуру в
коричневом  деловом  костюме, слишком  плотном  для  жаркого  климата,  и  с
распухшим портфелем. Явившийся сразу принялся вытирать себе лоб.
     -- Привет, я Артур, -- представился Артур. --
     А вы бог Декстер?
     -- Я не  бог,  я  человек. Как  уже  упоминалось,  я весьма продвинутый
человек -- и  все  же человек. Мое  имя Декстер, Эдгар Аллан Декстер, но  вы
зовите меня Эд или Декстер, как вам больше нравится.
     -- Мне нужна помощь.
     -- Знаю. Извините  за прошлое недоразумение. Я обдумал ваше положение и
пришел к выводу, что вам нужен агент.
     -- Может, и нужен, но где его взять?
     -- Он перед вами. Я опытный специалист в области отношений между богами
и людьми, с соответствующей лицензией. И нужен я вам потому, что вы вступили
в соглашение с божеством, не  приняв  мер  предосторожности и не прибегнув к
посредничеству  кого-то,  кто  знает правила  таких  отношений, знает,  чего
остерегаться,  и  может  просветить  вас,  кто  может  позаботиться  о ваших
интересах.  Вам  необходим  агент.  Вы  этого  и сами  хотите, или должны бы
хотеть, пока эти возомнившие о себе божки с великими идеями не обделали  вас
с ног до головы.
     -- Понял, -- отозвался  Артур, скривившись: усвоить все это было отнюдь
не легко.
     -- Нам, агентам с лицензией, даны особые права.  Не  имей  мы их,  нам,
учитывая  божеские  нравы, просто ничего  бы не сделать. Я видел подписанное
вами соглашение, и должен вам сказать, что выглядит оно скверно.
     -- Где вы достали текст?
     -- В наблюдательном совете высших богов по  отношениям с клиентами. Там
есть  файл.  Впечатление,  повторяю, скверное.  Но  у  меня,  пожалуй,  есть
мыслишка-другая. Поищу, что можно сделать, потом свяжусь с вами опять.
     И Декстер отправил Артура по телефону обратно на Землю.

     Часть III

        "ГЛАВА 25"

     А на ферме Астураса, вскоре после того, как хозяин отбыл посоветоваться
с Ткачом миров, родился его брат Ариман.
     Рождение Аримана было нисколько  не похоже на трудный процесс  рождения
ребенка.  Создания, подобные Ариману,  рождаются сразу и целиком,  со  всеми
важными сведениями о себе и  о Вселенной.  Только  что  во дворике никого не
было, и вдруг возник он -- шестифутового роста,  совершенно голый, судорожно
моргающий на свету, который увидел впервые.
     Летайа  как  раз вынесла  во  дворик большую вазу, хотела  наполнить ее
водой  с розовыми лепестками. И вдруг  у  нее перед носом нежданно-негаданно
возник  Ариман. От испуга  она выронила вазу, и та, грохнувшись на  каменные
плиты, разлетелась на тысячи осколков.
     -- Кто ты? -- спросила Летайа.
     -- Ариман.
     -- Никогда о тебе не слышала.
     -- Я брат Астураса.
     -- Меня не предупреждали о том, что .ты пожалуешь.
     -- Я и сам этого не знал, -- ответил Ариман.
     Ариман решил, что  Летайа красива, и сказал ей об этом. Она велела  ему
отцепиться. Тогда он в  одиночестве отправился на выгон, где паслись коровы,
присел на камень и тяжко задумался. Не успел родиться -- и уже столкнулся  с
проблемой:  ведь  родился-то  он,  увы,  вторым.  Он  мучился  ревностью  --
Астурасу, первенцу, определенно отводилась важная роль в делах  Вселенной. А
ему,  Ариману,  суждено  остаться ничтожеством,  нулем, аномалией,  ошибкой,
побочным  порождением хаоса и случайности. И  он не просто рожден  вторым --
ему неведомо, зачем он рожден.
     Понятно, что надо поставить перед собой какую-то значительную цель. Вот
только какую?
     Ему  абсолютно  не хочется  служить человечеству. И другие боги  его не
интересуют. А на  судьбу Вселенной так и вообще наплевать. Единственное,  на
что не наплевать,  -- неохота быть вторым в гонке, в которой участвуют всего
двое.
     Необходимо  сделать  что-то решительное -- но  что можно  сделать? И не
уходило  неприятное  чувство:  что  бы  он  ни надумал,  результат  окажется
дрянным, отвратительным, отталкивающим, зловонным, да просто противным.
     Тем не менее сделать что-то необходимо. Однако что?
     Он сидел на камне и думал. Шло время. Одна корова отделилась от стада и
подошла поближе.
     -- Привет, корова! -- произнес  Ариман. Корова  смерила его равнодушным
взглядом  и  продолжала  пощипывать травку.  -- Я  ведь знаю  твой язык,  --
провозгласил он по-коровьи. -- Мы можем подружиться.
     -- Сильно сомневаюсь, -- ответила корова.
     -- Ты, очевидно, корова особенная, -- продолжал Ариман. --  Ты не могла
бы подать мне знак?
     -- Какой еще знак?
     --  Ну  хотя  бы рассказать мне,  что  делать  дальше. -- Помолчав,  он
добавил с надеждой: -- Может, мои планы связаны с Летайей?
     -- И думать  забудь,  -- изрекла корова. -- У  тебя есть дела поважнее,
чем волочиться за женой брата.
     -- Знаю, что меня ждут какие-то важные дела. Но какие?
     -- Меня не спрашивай, -- заявила корова.
     -- Кого же тогда?
     --  Почему бы тебе  не  обратиться  к  таинственной леди по ту  сторону
холма?
     Обойдя холм, Ариман увидел  женщину с виноградными  листьями в волосах.
Женщина разглядывала себя в ручном зеркальце.
     -- Привет, -- сказал Ариман.
     -- И тебе привет, -- отозвалась женщина.
     -- Ты часто сюда приходишь?
     -- Я здесь в первый раз.
     -- И это имеет отношение ко мне, да?
     -- Да, -- подтвердила она. - Кто ты?
     -- Персонифицированная проекция грядущей Вселенной.
     -- А что, будет новая Вселенная?
     -- Может,  и  нет. Твой брат изо всех  сил  старается сохранить старую,
которая  давно исчерпала  свою полезность  и изжила  себя,  но  отказывается
исчезнуть подобру-поздорову.
     -- Ох ты! -- воскликнул Ариман. -- Серьезное дело!
     -- Да, очень серьезное.
     -- Могу я чем-нибудь помочь?
     -- Давай для  начала, -- заявила женщина, --  определим твое положение.
Ты ищешь,  какому делу посвятить себя, чтоб обрести цель, а с ней и силу,  и
оспорить превосходство своего брата. Права я или нет?
     -- Ты попала в точку. Что мне, по-твоему, делать?
     -- Знай, -- сказала  она, -- что я олицетворяю  собой  совершенно новый
дух, новый принцип, новую жизнь, новый набор ценностей. И ты можешь стать их
частью. Если  будешь  делать, что я скажу, мы  заклеймим  твоего  братца как
защитника затхлого старого порядка вещей. Это обеспечит нам симпатии других,
а мне сдается, что симпатия тебе не помешает.
     -- Мне нравится то, что ты говоришь, -- заявил Ариман.
     -- А мне нравится, когда мужчина понимает, кто и что ему нравится. Есть
кое-что,  что ты можешь сделать в  моих  и своих собственных  интересах.  Ты
готов?
     -- Да, готов!
     -- Не задавая скучных вопросов?
     -- Никаких вопросов!
     -- И никаких "право, не знаю" или "может, поискать способы получше"?
     -- Ничего подобного не будет.
     -- Очень хорошо. Суть вот в чем. Существует богиня по имени Меллисента,
которая может  сыграть тут решающую роль, при  условии, что будет  проведена
небольшая закулисная работа.
     -- Отправлюсь к ней немедленно.
     -- Утихомирься, непоседа. Такого вовсе не требуется. Чем приближаться к
ней без подготовки, лучше действовать непрямыми, более тонкими методами.
     -- Хорошо, только скажи, что надо.
     -- Прежде всего надо разыскать божество по имени Купидон...

        "ГЛАВА 26"

     Поиски  Купидона завели  Аримана  в  один  из  иносказательных регионов
Вселенной.   Он   обнаружил,   что   странствует  по  тем  предположительным
пространствам, которые Вселенная создает время от времени просто ради  того,
чтобы  ничего  не упрощать.  Данное  пространство было  аккуратно  оформлено
разнообразным  кустарником и горой на  горизонте. Со всех сторон лился свет,
преисполненный ожидания.  Ариману  было понятно,  что настал  момент,  когда
что-то должно  произойти. Хотел бы  он знать, что именно, -- тогда он мог бы
придумать,  как на это "что-то" реагировать. Но,  как обычно, он явился сюда
неподготовленным, и в голове не было ничего, кроме основополагающей мысли --
перехитрить брата.
     И вдруг на сцене возник  молодой человек, а  может,  подросток. Даже не
возник, а просто пришел на своих ногах.
     Мгновенно  подавив  чувство жалости к себе,  Ариман  сосредоточил  свое
внимание на подростке.
     Тот излучал  внутренний свет, присущий богу, держал в руке лук, а через
плечо был переброшен  колчан со стрелами. Ариман испытал великое облегчение,
потому что  внезапно  вспомнил: он явился сюда именно ради  встречи  с  этим
мальчиком,  --  может,  он  и  не  осознавал  своей  цели  поначалу,  однако
забывчивость так или иначе  миновала, и осталось  лишь благословлять природу
за незлопамятность. Не требует  природа, чтобы мы одержимо думали о том, что
нас ждет впереди, -- довольно, чтобы мы делали  шаг за шагом, пока на нас не
сваливается  нечто  непостижимое.  --Ты  - Купидон,  --  обратился  Ариман к
мальчику.
     -- Ну да. Самый недавний из Купидонов, -- ответил мальчик. -- Но откуда
ты узнал?
     Ариман чуть  было не рассказал  ему, что выводок Купидонов известен  во
всем мире, но удержался из страха, что мальчик лопнет от самомнения.
     -- Просто удачная догадка, -- сказал  Ариман. -- Красивые у тебя  лук и
стрелы,
     -- Точно, красивые, -- отвечал Купидон. -- Не могу  припомнить, как они
мне достались, но сделаны искусно, правда?
     -- Наверное, ты любишь пускать стрелы?
     -- Да, очень.
     -- Значит,  не станешь  возражать, если я попрошу выстрелить в того, на
кого я тебе укажу?
     -- Не стану. Стрелять так забавно. Скажи, кого ты хочешь подстрелить, и
я с радостью это сделаю.
     Что-то все  слишком хорошо  получается,  сообразил Ариман. Какая-то тут
закавыка. Проблема разрешается чересчур легко. Где-то валяется дохлая кошка.
     Он сосредоточился, и тогда ему пришло на ум осмотреть  стрелы Купидона.
Стрелы выглядели прямыми,  острыми,  однако  наконечники  покрывала какая-то
липкая масса. На всякий случай Ариман до нее не дотрагивался, но спросил:
     -- Чем ты их натираешь?
     --  Желчью,  --  ответил  Купидон.  -- Когда  поражаешь  кого-то  такой
стрелой, его охватывает горькая тоска, что прошлого не вернешь.
     -- Но  тоска -- вовсе не то чувство, каким ты должен поражать людей! --
воскликнул Ариман.
     -- А каким же?
     --  Любовью,  вот  каким!  Ты  бог  любви,  и  твоим  стрелам  положено
воспламенять людей страстной любовью.
     -- Впервые слышу, -- заявил Купидон.
     -- Если действительно хочешь увидеть кое-что интересненькое, то гораздо
лучше заражать людей любовью, чем раздражением.
     -- Ты предлагаешь натирать наконечники не желчью, а любовным зельем?
     --  Совершенно верно. Любовь  приведет к тому  же эффекту, что и желчь,
только с той разницей, что люди не  станут  ее  пугаться,  а будут лезть  из
шкуры вон, лишь бы нарваться на твою стрелу.
     -- Звучит  великолепно, --  отозвался Купидон. -- Обо  мне  в последнее
время отзывались  скверно.  Мне  бы понравилось  куда больше, если б обо мне
пошла слава как о разносчике счастья.
     -- Любовь принесет тебе такую славу. За то, что я  открыл тебе глаза на
правду,  прошу лишь об одном одолжении.  Я укажу тебе, кого  поразить первой
любовной стрелой, и подскажу момент, когда это сделать. Согласен?
     -- Конечно,  не беспокойся. Буду рад выполнить твою просьбу. Вот только
где достать это самое любовное зелье?
     -- Разве ты не знаешь?
     -- Не имею  ни  малейшего представления. Мне просто  приказали  прибыть
сюда  и пускать отравленные стрелы. Желчь раздобыть легко,  любовный напиток
встречается куда реже.
     -- Подожди меня здесь, -- сказал Ариман. -- Посмотрю, не удастся ли мне
достать его для тебя.

        "ГЛАВА 27"

     Опрометчиво связав  себя обещанием,  Ариман отправился в более знакомую
область пространства, откуда было можно прислушаться к Голосу, проступающему
из-под обычных  голосов Вселенной. Однако, поскольку Голос слышен не был, он
обратился к нему сам:
     -- О Голос, сообщи  мне кое-что, чтоб я мог послужить  тебе  еще лучше.
Где мне достать любовное зелье?
     -- Ну это проще простого, -- ответил Голос. -- Надо добраться до Арахны
и позаимствовать.
     -- А где найти Арахну?
     -- На ее  постоянном месте, в  созвездии Скорпиона. Затаившись там, она
заманивает живые существа в свои сети.
     -- Как же ей это удается? Почему люди не могут избегнуть ее сетей?
     --  Арахна  очень хитроумна. Нити ее  паутины  для  нормального  зрения
невидимы.  Распознать  их  можно  только  по  запаху.  Арахна  выделяет  яд,
именуемый  любовью, и втирает его  в паутину  вплоть  до  самого отдаленного
усика, и любой,  кто напорется на одну из нитей, идет  на аромат любви, пока
не запутается в паутине, и тогда богиня пожирает свою жертву.
     -- Не слишком-то веселый финал...
     -- Для того, кого съедают, но не для Арахны.
     --  Согласен.  Однако  мне нужно  как-то обезопасить  себя, прежде  чем
отправляться за ее зельем. Что подскажешь?
     -- С этой задачей ты как-нибудь справишься и без меня, -- объявил Голос
и рассеялся слабеньким-слабеньким эхом, а затем исчез окончательно.
     Ариман  призадумался  и  решил,   что   есть  один-единственный  способ
обезопасить себя, доступный только богам. И тут же, без проволочек, разделил
себя надвое. Ту половину, что проводила разделение, он окрестил  Ариманом-1.
Вторую, - отделенную, -- Ариманом-2.
     -- Слушай  меня  внимательно, --  объявил Ари-ман-1 Ариману-2.  --  Мне
необходимо послать тебя с поручением. Но сначала следует удостовериться, что
ситуация ясна нам обоим. Из нас двоих я -- главный. Возражений нет?
     --  Какие  могут быть  возражения! -- ответил Ариман-2. -- Я отдаю себе
полный отчет,  что  ты,  который говоришь, создал меня  из себя, а  потому я
оказываюсь вторым, хотя мне это и не нравится.
     -- Не настаиваю на том, чтоб это тебе  нравилось. Ты должен принять это
как  факт. Если ясность  достигнута,  я  желаю, чтобы  ты со всей  возможной
скоростью  переместился в созвездие Скорпиона  и разыскал там богиню Арахну,
величайшую из паучих.
     --  Ладно, понял. Мне это  опять-таки не нравится,  но я понял. Что мне
делать, когда я найду ее?
     --  Где-то в ее паутине  ты отыщешь  контейнер с любовным  зельем. Этим
зельем   Арахна   смазывает   свою  паутину,  что  и   делает   ее  фатально
привлекательной.
     -- Да, понял, продолжай.
     -- Ты должен выкрасть контейнер с зельем и принести его мне.
     --  Ладно,  допустим, украсть  --  не  проблема,  но что  за всем  этим
кроется?
     -- А  только то, -- ответил Ариман-1, -- что ты влюбишься в Арахну и не
захочешь ее покинуть, хотя ставлю тебя в известность, что, схватив тебя, она
тебя сожрет.
     --  Черт, я  вовсе  не  намерен  этого  дожидаться.  За  кого  ты  меня
принимаешь?
     -- За создание, чья жизнь и поступки предопределены любовью.
     -- О, -- только и сказал Ариман-2, уязвленный до глубины души.
     -- Ты выполняешь мое  поручение, а я жду  тебя здесь в  безопасности. Я
дам тебе команду на возвращение. И ты подчинишься.
     -- Ну,  разумеется,  подчинюсь.  Неужели ты  думаешь, что я  стану  там
сшиваться, чтобы меня сожрали? Мы оба  заодно. Хотя, по правде говоря, тебе,
наверное, можно было и не разделять себя надвое. Ты мог бы справиться и сам,
без меня.
     -- Не  убежден, -- откликнулся Ариман-1. -- А  теперь  ступай и выполни
все, о чем я тебя Просил.
     И Ариман-2 мгновенно отбыл в созвездие Скорпиона.

        "ГЛАВА 28"

     Путь до созвездия  Скорпиона неблизкий и непростой. И опасный, чреватый
возможностью  героических  свершений.  Но  Ариман-2  слишком  спешил,  чтобы
растрачивать время на подвиги. Это успеется. Дело есть  дело, а не погоня за
славой.
     Соответственно,  с агрессивными  существами, встреченными по дороге, он
предпочитал  не  вступать  в  бой,  а заключать  сделки.  Каждому он  обещал
переустроить все вокруг по их вкусу, как только его превосходство над братом
будет  признано  в  достаточной  мере,  чтобы  начать  строительство  нового
мирового порядка.
     Немейскому  льву он  пообещал огромную территорию в Центральной Африке,
которой тот будет владеть  до тех пор, пока вода не перестанет струиться,  а
огонь  --  жечь. Разбойнику  Прокрусту,  знаменитому  вытягивателю путников,
посулил  подарить царство,  а Мидгардскому  змею из скандинавских легенд  --
создать  новенькую  зеленую  планету,  вокруг  которой   будет  так  приятно
обвиться.
     Сам  Ариман-2  был  не  вполне  уверен,  сумеет  ли  он  выполнить  эти
обязательства и  как,  но, во всяком  случае, они ускорили его продвижение к
цели.  Так  что в  созвездие Скорпиона  он попал,  не  затратив на то  почти
никакого времени. А через минуту определил местонахождение сетей Арахны -- в
верхнем правом квадранте. Паутина отливала  искристым многоцветным  блеском.
Прочные  нити привязывали ее к мощным скалам и невысоким крепким деревцам. В
вертикальном  положении  она держалась, поскольку была  прицеплена к верхним
рожкам лиры бога Диониса.
     -- Ну вот я и прибыл, -- объявил Ариман-2.
     В то  же мгновение его  сообщение было принято Ариман