утый рудник в цельный
пласт лавы, сквозь который не пробьешься на протяжении поколений.
     -- Что мне и нужно, -- подтвердил Артур.
     -- Значит, заключаем сделку?
     Артура посетило чувство,  что он  увяз глубже,  чем предполагал. Но тут
уж, видно, ничего не поделаешь, если не отказаться от услуг Листячка.  И сам
Листячок  казался вполне разумным божеством -- немножко диковат, пожалуй, но
вполне благожелателен.
     -- Думаю, что со всем названным вами можно согласиться.
     -- Я допускаю, что надумаю внести в соглашение еще несколько пунктов. Я
внесу их в документ, а ты потом подпишешь.
     -- Без подписи никак не обойтись?
     -- Никак. Не угадаешь, когда верховным богам вздумается влезть в то или
иное дело.
     -- Кто такие верховные боги?
     -- Просто ватага выскочек, возомнивших, что раз им дана власть, значит,
они  заслуживают уважения. Не забивай себе этим  голову -- это, в  общем-то,
наше внутреннее дело.  А теперь пошли вниз, и пусть сестра Хельга напечатает
нам текст соглашения.
     У Артура крепла догадка, что  события  развиваются чересчур быстро и он
не  поспевает  за  ними. Но ведь ему  и нужны были быстрые  действия,  чтобы
защититься от последствий опрометчивых  поступков  на  Земле, и он  решил не
выдвигать возражений.
     Они  спустились  к сестре Хельге в приемную,  и Листячок  пояснил,  что
заключает с Артуром соглашение.
     --  Следует  ли  отсюда,  --  осведомилась сестра  Хельга,  --  что  вы
покидаете нас, Листячок?
     --  Да, следует,  -- ответил  Листячок. --  Хочу поблагодарить  вас  за
помощь, какую вы мне оказали.
     Мне  теперь  гораздо  лучше, и приступов дурного  настроения больше  не
возникает.
     -- Врачи считают, что вам следовало бы задержаться у нас еще на два-три
столетия -- тогда ваше состояние стабилизировалось бы бесповоротно.
     -- Слушайте, так хорошо, как сейчас, я себя еще никогда не чувствовал!
     -- Я в самом деле не рекомендую вам выписываться в настоящий момент.
     -- Не спорьте, а заправьте в пишущую машинку лист пергамента и занесите
на него то,  что я продиктую. И  большое спасибо, но уж разрешите мне самому
судить о моем состоянии.
     Сестра Хельга повернулась к Артуру.
     -- А вы уверены, что хотите заключить упомянутое соглашение?
     --  Он уверен, совершенно  уверен,  -- вмешался Листячок. -- Разве нет,
Артур?
     --  Да, по-видимому, да, -- подтвердил  Артур. -- Понимаете, я в  очень
затруднительном положении...
     --  Давайте   покончим  с  делом,   --  сказал  Листячок.  --   Хельга,
записывайте. "Я, Артур Фенн, полноценный  человек,  будучи  в здравом уме  и
обладая  бесспорным  правом  вступить  в  данное  соглашение,  даю Листячку,
вольному божеству, следующие гарантии на вечные времена..."
     Далее  следовал перечень пунктов -- все, какие они  обсуждали в комнате
Листячка,  и несколько таких, о каких не упоминалось.  Артур поразмыслил над
ними,  но  сохранил  спокойствие.  Надлежало  поставить  точку, пока бог  не
утратил  доброго расположения.  В конце  концов текст был  составлен.  Артур
подписался под  ним стилом, которое предоставила  Хельга, и Листячок скрепил
соглашение своей подписью.
     -- Вот  и все! -- воскликнул Листячок, сворачивая пергамент и запихивая
его  в  своеобразный  рюкзачок  из  веток  и  мха,  закрепленный  на  плечах
виноградными усиками. --  По  сути,  мы можем  отправляться в  дорогу.  Надо
думать, сестра  Хельга  не откажется вернуть тебя  по телефону  домой.  А  я
вскоре тебя нагоню. Сперва надо сделать парочку срочных дел...
     -- А вы не забудете обо мне? -- забеспокоился Артур. -- У меня осталось
до ареста меньше трех дней.
     --  Не  беспокойся,  малыш,  --  возгласил  Листячок,  -- мы  заключили
соглашение. Поверь, нам предстоит теперь видеться часто-пречасто.
     --  Если вы  готовы...  -- произнесла  сестра Хельга. Ее поджатые  губы
яснее слов выражали, что она думает о подписанном соглашении.
     -- Я готов, -- отозвался Артур. -- Пожалуйста, отправьте меня домой.
     Что она и сделала.

        "ГЛАВА 7"

     Возвращенный по  телефону  из Божьего дома  в свой  собственный,  Артур
свалился в  постель -- он был слишком  утомлен,  чтобы взвесить  последствия
того,  что  натворил.  А когда проснулся наутро,  то  задал  себе вопрос, не
приснился ли ему необъяснимо странный сон.
     Только-только он пригубил первую чашку кофе,  как зазвонил телефон. Это
оказался Сэмми.
     -- Артур, у меня  чудесная  новость. Наш старик вулкан ночью снес  себе
башку. Пылевое облако видно даже из Рио.
     -- А что с рудником?
     --  Руднику капут,  мой  дорогой.  На  месте  разработок  теперь  озеро
застывающей лавы.
     -- Надеюсь, никто не пострадал?
     --  Смеешься?  С  лица  земли стерто  пять  поселений, убито  сотни две
индейцев, не считая пяти десятков служащих компании.
     -- О Господи!
     -- Трагедия, вне сомнения. Но нет  худа без добра. Тебе повезло, Артур.
Цена приобретенных тобою акций упала -- пальчики оближешь!..
     -- Удивительно, что акции вообще не исчезли с рынка.
     -- Компания, которой принадлежит  рудник, утверждает, что  ей известно,
как справиться с лавой. Только ничего не получится.
     -- Выходит, я выкарабкался из дерьма?
     -- Не просто выкарабкался, а перебрался на доходную сторону, и неплохо.
В настоящий  момент  твой  вклад можно оценить,  если  скромно, в  пятьдесят
восемь тысяч долларов.
     -- Прекрасно. Продай.
     -- Решение твердое? Цена акций безусловно упадет еще ниже.
     -- Решение твердое. Продай все, Сэмми, эти игры не по мне.
     --  Ладно,  приятель,  продать  так  продать. Загляни завтра ко  мне  в
контору, подпиши несколько бумажек, и мы выдадим тебе чек.
     -- Так легко?
     -- Да, так легко, малыш.
     -- О Сэмми... Есть хоть какая-нибудь догадка, отчего вулкан рвануло?
     -- Ни малейшей. Я же  говорил тебе, никто не ведает, отчего с вулканами
происходит то или это. По Божьей воле, не иначе.

        "ГЛАВА 8"

     Следующие несколько дней  сложились для  Артура Фенна спокойно. Визит в
начал постепенно стираться  из памяти.  И  даже чувство вины по отношению  к
тем, кого он убил,  призвав  на подмогу Листячка и попросив взорвать вулкан,
стало стихать. Артур свел дело к рациональному объяснению, что Листячок тут,
скорее всего, вообще ни при чем.  Может,  просто выпал  счастливый жребий...
Кому  дано знать,  когда  вулкан вздумает проснуться?  Так  сказал Сэмми,  и
сказал мудро.
     И тут Листячок пожаловал  в гости. Случилось это вечером,  когда  Артур
сидел  у  себя  на  веранде,  любуясь  великолепным закатом.  В  душе  опять
шевельнулось чувство  вины,  поскольку газеты  писали, что роскошные  закаты
обязаны своими красками  пыли, выброшенной взорвавшимся в Бразилии вулканом.
Выходит, он, Артур Фенн, прямо причастен к зрелищу. Но хочешь не хочешь, а с
этим придется жить. Да закат и вправду был хорош.
     Артур уже собирался  идти спать,  когда -- бах!  --  рядом  на  веранде
очутился  Листячок  в  бесстыдном наряде-чешуе из  листьев и лозы.  И бросил
небрежно:
     -- Привет, старик!
     -- О, привет! -- откликнулся  Артур и, осмотревшись, добавил: --  Пошли
потолкуем внутри.
     Проведя Листячка  в гостиную,  он угостил гостя пивом  и усадил в самое
лучшее кресло.
     -- Как поживаешь? -- осведомился Листячок.
     -- Прекрасно.
     -- Как тебе понравилась история с вулканом?
     -- Это сделали вы?
     Листячок хлебнул пива и улыбнулся самодовольно.
     -- Уж не думал ли ты, что все случилось само собой?
     -- Ну, по правде говоря, я не знал, что и думать.
     -- И не ожидал, что я распишусь в своей причастности?
     -- Наверное, нет.
     -- Если  честно, мне потребовалась кое-какая помощь. Тонкая перегородка
между  вулканом  и рудником, про которую ты говорил, на  поверку  обернулась
двадцатипятифутовой  скальной стеной. Такую не прошибешь  плевком, даже если
ты бог.
     -- Что же вы сделали?
     -- Позвал парочку друзей.
     -- Я  их не встречал? Я же, когда был в Божьем доме, разговаривал кое с
кем из богов.
     -- С этой бандой старых хрычей и хрычовок? Не смеши меня. Мои друзья не
сшиваются  в  таких  местах. У  меня, малыш, есть  друзья  среди  богов,  не
прикованных к интернатам для престарелых.
     -- Где же они тогда обретаются?
     -- Трудновато  объяснить.  Когда  бог остается  без  работы,  ему нужно
место, где можно осесть, пока его  услуги не понадобятся  кому-нибудь снова.
Мои друзья пребывали в поселении, которое мы именуем Ксулувилль.
     -- Интересное название, -- заметил Артур.
     --  Поселение, куда  свозят  провинившихся.  Богов,  не  пришедшихся по
вкусу. Там держали и меня, пока не послали в на реабилитацию.
     До сих  пор Листячок про реабилитацию и не заикался. Но для того, чтобы
порасспрашивать его на этот счет, момент был явно неподходящий. Артур сказал
всего лишь:
     --  Хочу от души поблагодарить вас  за то, что вы  для  меня сделали. С
радостью  предвкушаю возможность показать вам все, что захотите,  в один  из
ближайших дней. Но сейчас у вас, вероятно, есть пропасть других дел...
     -- Эй, парень, что ты надумал? Дать мне от ворот поворот?
     --   Да   ничего   подобного!   Просто   мы  уже  сделали   то,  о  чем
договаривались...
     --  То, о чем ты договаривался со мной. А  то, о  чем я договаривался с
тобой, еще в самом начале. Мы увидим рассвет новой эры, ты и я.
     --  Признаться,  я  не  чувствую   в   себе  сил   на  какие-то   новые
предприятия...
     --  Хандришь, приятель?  Я дам тебе  дозу сомы,  лекарства  богов.  Она
вернет тебе силы.
     -- Мне кажется, я пока нуждаюсь лишь в отдыхе, одиночестве и абсолютном
покое...
     -- Слушай, не будь занудой. У меня  для нас с тобой, малыш, грандиозные
планы. Сколько у тебя здесь комнат?
     -- Это маленький коттедж. Две спальни, гости- ная,  оранжерея, кухонька
и гараж.
     -- Для начала  сойдет. Я займу свободную спальню  со своими приятелями,
пока мы не подыщем чего-нибудь получше.
     -- С приятелями? С какими еще приятелями?
     -- Я же говорил тебе: чтобы подорвать этот вулкан, пришлось призвать на
помощь парочку других богов. Должен же я был пообещать  им что-то  в порядке
компенсации!
     -- Но почему они должны расположиться в моей второй спальне?
     -- Потому что это начало.
     -- Начало чего?
     --  Начало реализации планов,  которые я разработал  в отношении Земли.
Очень  здорово, что ты  пригласил нас  сюда, Артур. Я еще не осмотрелся  как
следует, но тут вроде бы мило.
     -- Что именно вы планируете?
     -- Расслабься, малыш, сам  все увидишь. Планы грандиозные! И  все будет
разворачиваться вокруг тебя. Почему  бы тебе  не выкинуть из  второй спальни
свое барахло? Мои приятели должны пожаловать  с минуты на минуту.  Скажи им,
что я скоро вернусь.
     -- Куда вы собрались?
     -- Пройдусь, огляжу окрестности...
     С грехом пополам Артуру удалось убедить Листячка, что костюм из листьев
будет привлекать к! нему  нежелательное внимание. Удалось также найти джинсы
и водолазку, которые  оказались  божеству  как раз  впору. Когда к  ним были
добавлены мягкие  мокасины и десятка на карманные расходы, Листячок оказался
полностью снаряжен и удалился, посвистывая.
     Первое  добавочное  божество объявилось буквально десять  минут спустя.
Прямо  у  Артура  в  гостиной,   в  облаке   вонючего  дыма.  Низкорослая  и
широкоплечая, с головой, напоминающей репу,  и ногами, похожими на древесные
корни.
     -- Привет! --  изрекла  она. -- Я  Луума. Через два  "у". А  ты, должно
быть, Артур.
     --  Рад  познакомиться,  --  ответил Артур и  протянул ей руку,  но она
ухватила его обеими своими длинными, костлявыми, волосатыми клешнями и сжала
в объятиях, способных сокрушить кости.
     --  Артур, --  сказала она, --  не могу передать,  как я рада очутиться
здесь. Ты даже не представляешь, что за клоака этот Ксулувилль.
     Луума поведала,  что ей  на долю  выпало короткое царствование где-то в
Монголии, в племени лумерийских асклепов, в качестве богини пыточной смерти.
Обычаи асклепов  были  так  жестоки, что  все племена, жившие  по соседству,
сплотились и вырезали их до единого --  и  мужчин,  и женщин,  и  детей,  не
пощадили даже собак.
     Голова Луумы росла из покатых плеч без посредства шеи. Рот был широкий,
обвислый, за слюнявыми губами были видны  большие  заостренные желтые  зубы.
Меж  маленьких свинячьих  глазок вздымался  огромный  римский нос, а  волосы
выглядели,  как моток черной проволоки, пропущенной через мялку.  Одета  она
была в  гниловатую леопардовую  шкуру  -- шкура  свисала с одного плеча]  до
коленок, покрытых чесоточными струпьями.
     -- Листячок говорил про свободную спальню, -- вспомнила вдруг Луума. --
Пойдем-ка посмотрим...
     Артур  отвел  ее  в  прибранную комнату.  Луума плюхнулась на  кровать,
попрыгала на матрасе и заявила, что вполне  довольна, по крайней мере,  пока
не найдется чего-то лучшего.
     --  Пожалуй,  вздремну  немного,  --  объявила  Луума.   --  Утомилась,
добираясь  сюда из Ксулу-. вилля, да еще и уклоняясь всю дорогу от верховных
богов.
     -- Они что, гонятся за вами?
     -- Им  не нравится, когда кто-то ускользает из  Ксулувилля.  Поймай они
меня, непременно отправили бы обратно.
     -- Разве они не способны найти вас здесь?
     -- Это уже неважно.  Я  на планете, управляемой людьми,  по приглашению
полноправного человека.
     -- Что-то я не помню, -- набрался  смелости Артур, --  чтоб я приглашал
лично вас.
     --  Ты  пригласил  Листячка с друзьями. Согласно  букве  закона,  все в
порядке.
     Следующим  прибыл  Йаах,  бог  детоубийства.  Высоченный,  худющий,  --
казалось,  почти  прозрачная пленка кожи  с трудом удерживает кости  вместе,
чтобы не развалились. Нос у него был так длинен, что нависал  надо ртом, как
клапан конверта, и Йааху приходилось совершать хитрые маневры,  когда он ел,
что  случалось частенько.  Родословную  свою он  вел  от ланолийских тюрков,
небольшого   племени,   предшествовавшего   сельджукам   и   практиковавшего
принудительное  детоубийство,  --  обычай, который  стер  их с лица Земли до
того, как они  достигли хоть чего-нибудь. Йаах был счастлив, что выбрался из
Ксулувилля и  получил шанс, как он, выразился, "вновь приступить к делу". Он
также   заявил,   что  спальня   его  вполне  устраивает,  и  возлег  поверх
похрапывающей Луумы соснуть до того, как начнется самое интересное.
     Последним  в  тот  вечер  явился  Ротте,  бог  военного  предательства,
почитавшийся народом отуми, который населял Мексику  в доколумбовы времена и
был уничтожен ольмеками, и эта победа обрадовала всю страну, поскольку отуми
осточертели всем другим народам  своим коварством. Народ отуми  был велик по
численности, однако его привычка  неизменно нарушать данное  слово привела к
тому,  что  намерения обманщиков становились очевидными для  всех пытавшихся
иметь  с ними дело, и они были убиты,  невзирая на  усилия,  предпринятые их
богами, решить сражение в их пользу.
     Ротте имел внешность старика, хотя все его  органы  покинули  привычные
места. Рот перекочевал на лысину, глаза расположились на кончиках пальцев, а
желудок он носил переброшенным  через  плечо. Как и его предшественники,  он
выразил удовлетворение тем, что попал  в  новую обстановку  --  "неплохо для
разнообразия",  -- а  войдя в  спальню,  тут  же  взгромоздился  поверх двух
почивающих божеств.
     Было очевидно, что  прибывшие боги привыкли  спать  без  удобств.  Чуть
позже вернулся Листячок и, пожелав Артуру спокойной ночи, без колебаний влез
на трех остальных -- кровать взвизгнула, но все-таки устояла. Артур удалился
в собственную спальню, однако  заснуть  не мог --  мешало громкое  чавканье,
боги   предавались  кошмарному  общему  блуду.   Наконец,  уже  перед  самым
рассветом,  он  провалился в тревожную дремоту.  Последней его  мыслью было:
хорошо  бы,  чтобы Листячок  и его божественные  дружки поскорей покончили с
делами, приведшими  их  на Землю,  и убрались по  какому-нибудь иному адресу
соответственно своим наклонностям.

        "ГЛАВА 9"

     Только Листячок с дружками вроде бы  никуда  не торопились.  Они целыми
днями слонялись по коттеджу, прихлебывая  пиво, которым  их снабжал Артур, и
обсуждая какие-то свои планы. Между собой они говорили на богалонге, наречии
младших богов, и Артур не понимал ни словечка.
     Вся  эта  катавасия  ему категорически  не  нравилась,  но  что  он,  в
сущности, мог  поделать?  Он  уходил на  целый день  в  городскую  публичную
библиотеку и сидел там, рассеянно листая журналы, в бездумном оцепенении.
     Сегодня он ушел из  библиотеки вскоре после полудня, припомнив наконец,
что надо зайти к Сэмми в маклерскую контору и забрать чек.
     Завидев Артура, Сэмми расплылся  в улыбке, и  один  из хозяев  конторы,
мистер  Трипп,  тоже выскочил приветствовать гостя. Правда, улыбка у Трип-па
получилась не столь  широкой. Беспристрастный  свидетель отметил бы, что она
чуть-чуть напряженная.
     --  Мистер  Глюк  рассказал  мне  о  вашей удаче,  --  произнес  Трипп,
протягивая  руку. -- Примите мои поздравления с поразительным успехом. У вас
случаем  нет   друзей  среди  золотопромышленников?  Или  приятелей,  хорошо
разбирающихся в вулканологии?
     -- Нет, ничего подобного, -- ответил Артур. -- А что?  Какое это  имеет
значение, если бы они были?
     -- Для  меня, конечно же, никакого, -- заявил Трипп. -- А вот ББО может
и заинтересоваться...
     -- Простите, кто?
     -- Комиссия по безопасности биржевых операций. Они уже проявили интерес
к этому делу.
     -- Они считают, что я совершил что-то неподобающее?
     -- Да что  вы! -- воскликнул Трипп,  улыбаясь чересчур сердечно.  -- Но
когда в  биржевых курсах случаются внезапные  крутые изменения, они  склонны
выяснять, отчего да почему. Их  можно понять, не правда ли?  А тут произошло
нечто поистине незаурядное.
     -- Жалею, что я сам не ввязался  в эту игру, -- вставил Сэмми. -- Почти
ввязался, но не успел послать заказ вовремя...
     -- Что мне теперь делать? -- осведомился Артур.
     -- Вы  ничего  не можете  сделать.  Если у  них возникнут  вопросы, они
обратятся к вам сами.  -- Трипп  вновь неискренне  засмеялся.  -- В  близком
будущем вы часом не собираетесь ни в какие долгие поездки?
     -- Нет... Мне понадобится адвокат?
     -- Это  успеется,  если вообще  понадобится. Ско-рее всего, нет. Вам, в
сущности, не о чем беспоко иться.
     -- Может, мне пока не следует тратить деньги? -- предположил Артур.
     -- Я  как раз  собирался перейти к  этому вопросу, -- сообщил Трипп. --
Сэмми, ты не откажешься объяснить своему другу все, что с этим связано?
     --  Объясню,  конечно,  -- отозвался  Сэмми. -- Понимаешь, Артур,  есть
новость  добрая  и  новость   скверная.  Добрая  новость  в  том,  что  твое
первоначальное вложение в сумме  двадцать две тысячи  долларов, возросшее до
пятидесяти восьми  тысяч, к моменту,  когда  ББО прикроет  операции с  этими
бумагами, можно будет оценить примерно в триста тысяч...
     -- А скверная новость?
     --   Все   операции,   затрагивающие  "Объединенные   рудники   Багиа",
приостановлены до окончания расследования, проводимого ББО. Это  значит, что
наши операции тоже  заморожены, Артур. Мы  все должны подождать, пока ББО не
посчитает расследование законченным.
     -- Я предложил бы  просто  вернуть мне мои двадцать две тысячи и забыть
эту историю, но вы ведь не согласитесь...
     -- Разумеется, мы не вправе так поступить,  -- вновь вмешался Трипп. --
Однако  не унывайте,  мистер  Фенн. Потенциально  вы  богатый человек.  И  я
нисколько не сомневаюсь, что ББО не найдет за вами никакой вины.
     Последовали  новые рукопожатия и новые улыбки. Сэмми проводил Артура до
дверей и пообещал:
     --  Загляну, как  только  смогу.  Потолкуем.  И не  расстраивайся