оситель скорее всего будет уже мертв и похоронен. Боги очень разочарованы,
что надо укладываться в столь короткий срок.
     -- Удивительно, как они вообще умудряются делать для людей что бы то ни
было!
     -- В большинстве своем они стараются как могут. Но попомните, они могут
делать исключения из правил лишь для очень немногих. У них на уме есть более
серьезные  заботы,  чем  нужды их почитателей. Правильно будет сказать,  что
большинство богов в  конце концов начинают ненавидеть людей,  потому что  те
вечно в чем-то нуждаются, вечно протягивают руку и повторяют: "Дай, дай!.."
     --  Понятно, --  заявил  Артур: ему было не по  себе, но он по-прежнему
помнил, что жаждет чудесного  избавления от беды, и по-прежнему  верил,  что
богу устроить это -- раз плюнуть.
     --  В  любом случае,  --  высказалась  Хельга,  -- очень  мило, что  вы
захотели навестить  жильцов Божьего дома. Их собственная родня в этом смысле
позорно забывчива. Вы  найдете одного-двух  жильцов на крылечке, а остальных
на  лужайке.  Не стесняйтесь, обратитесь к  любому, к кому пожелаете. Они, в
сущности, очень славные.  Выйдете из этой двери -- и прямо. Когда закончите,
я отправлю вас обратно на Землю.
     Из приемной Артур вышел, ощущая известную нерешительность, но и твердое
желание довести свое предприятие до конца. Он миновал большой бальный зал со
складными стульями, прислоненными к  стене, и  возвышением  для оркестра  --
рядом  была  афишка: "Небесное трио  Зигги  Звез-досвета  выступит в  девять
вечера по универсальному звездному времени". Раздвижные  двери вывели Артура
на остекленную веранду. По ту сторону стекла он приметил зеленую лужайку, на
которой весело скакало нечто похожее на коккер-спаниеля, а кое-где виднелись
фигуры в инвалидных колясках. Однако его внимание сразу привлек закутанный в
плед старик,  сидящий  на  веранде  всего-то  футах в пяти; старик  неспешно
качался в огромном кресле и угрюмо взирал то ли вдаль, то ли чуть поближе.
     Артур  приблизился  к  креслу, борясь с сердцебиением. Еще бы,  это  же
первый бог, которого довелось увидеть лицом к лицу.
     В  молодости  бог был, вероятно,  крупным мужчиной. Он и до сих пор  не
утратил самоуверенного выражения, присущего, скажем, римскому императору или
актеру классического репертуара. Однако ныне  он усох  и  сгорбился, подобно
некогда величественному зданию,  обрушившемуся  от  ветхости.  Бог не поднял
взгляда,  когда  Артур  приблизился и  кашлянул на  пробу. Тут  только Артур
заметил, что бог вперился в экран маленького черно-белого телевизора -- юные
девицы  с  крылышками,  в  белой  кисее,  плавали  по экрану  в  скучноватом
воздушном балете.
     -- М-м, -- произнес Артур, -- прошу прощения...
     Бог повернул величественную голову и насупился.
     -- Д-да? В чем дело?
     Оказывается,  на  столике  возле  кресла-качалки стояла  еще и  большая
темная  бутыль  с этикеткой  "Сома
     --  принимать исключительно в медицинских целях".  Возникло подозрение,
что бог пьяненький. Тем не менее Артур прокашлялся и сделал первый ход.
     --  Я  здесь  новичок, --  начал  он довольно  туманно, --  и  хотел бы
осведомиться...
     -- Ты бог? -- перебил бог жестко.
     -- Нет. Говоря по правде, я смертный.
     -- Так я и подумал. Я-то бог, понимаешь ли...
     -- Разумеется. Это видно сразу.
     -- А если точнее, я единственный бог во  всем этом заведении. Остальные
-- всего лишь кучка выскочек-демонов. Мне здесь, знаешь ли, совсем не место.
     -- Да ну? -- воскликнул Артур с улыбкой, как он надеялся, обаятельной.
     -- Вот тебе и  ну! Я ведь гораздо больше, чем  просто бог.  Я властелин
Вселенной. --  Он  уставил на  Артура  свирепый  взгляд.  --  Как  тебе  это
понравится?
     -- Впечатляет, -- отозвался Артур.
     --  Но мои завистливые  родственнички  упекли  меня  сюда, чтобы  самим
беспрепятственно развлекаться с женщинами. А это как, на твой вкус?
     -- Отвратительно.
     - В  этом еще нет ничего отвратительного.  Развлекаться с женщинами для
божьих  родственников -- дело обычное.  А вот что и  впрямь отвратительно --
они свергли меня с трона и загнали сюда прозябать с кучкой выскочек-демонов.
     --  Какая  жалость!  --  заявил  Артур.  И   вдруг  увидел  возможность
продвинуться в своих  собственных планах. -- Однако  я прибыл  сюда как  раз
затем, чтобы предложить вам шанс вернуться к активной деятельности.
     -- А? Что такое? -- Бог приставил ладонь  к уху. -- Слышу я, знаешь ли,
нынче не так хорошо...
     -- Шанс вернуться к активной деятельности, -- повторил Артур погромче.
     -- К деятельности? Что значит вернуться к деятельности?
     --  Вернуться в  мир людей. Совершить  доброе  дело. Исполнить желание.
Примерно в таком духе.
     -- Вернуться в  мир?  -- переспросил  старый  бог. -- Мой мальчик,  ты,
вероятно, еще глупее, чем выглядишь, если воображаешь, что я вновь соглашусь
на роль  активного  бога. Там, на Земле, бог богу волк, и  с меня  довольно.
Неужели старый бог не заслужил отдыха? Неужели не заслужил?
     --   Конечно,   заслужили,  --   поспешил  согласиться  Артур.  --  Мне
подумалось, что, поскольку вы сказали...
     --  Не  обращай  внимания,  --  потребовал старый  бог.  -- я подвержен
галлюцинациям. Разве не заметно?
     -- Если вы подвержены галлюцинациям, -- возразил Артур, -- то откуда вы
это  знаете?  Я полагал, что подобное состояние, если так можно  выразиться,
сродни самообману.
     -- Не нахальничай, -- буркнул старый бог.
     -- Извините.
     -- У меня, как и у всех, бывают моменты невыносимой ясности мысли.
     -- Не сомневаюсь.
     -- А  теперь проваливай  отсюда,  мальчишка, пока я не  переломил  тебе
хребет! Какая  наглость обращаться ко мне, единственному  настоящему богу  в
этом дурацком приюте, с просьбой вновь подставить  себя под пращи  и  стрелы
возмутительной... нелепой... *
     -- Судьбы? -- предположил Артур.
     Бог уставился на него тяжелым взглядом, затем изрек:
     -- Убирайся, пока цел, умник. Можешь сунуться со своим предложением еще
к  кому-нибудь,  хотя сильно сомневаюсь,  что  здесь найдется идиот, готовый
уступить твоим эгоистичным притязаниям.
     --  Да, сэр, извините, сэр, я пройдусь немного, с вашего  разрешения...
-- промямлил Артур, поспешно двинулся к двери, ведущей наружу, и, открыв ее,
выскочил на зеленую траву.
     Трава на лужайке была пышной и аккуратно подстриженной. Коккер-спаниель
дважды  резко тявкнул и убежал, скрывшись за  углом здания. Артур ступил  на
дорожку,  выложенную  плитняком,  которая  вела  сквозь  строй  дождевальных
установок  к  веселенькой  беседке.  В  беседке,  откинувшись  в   шезлонге,
расположился  огромный бог в светло-зеленой больничной пижаме и  шотландском
берете. Из  шеи у бога торчали пластиковые трубочки. Он приветствовал Артура
легким вежливым кивком.
     -- Прекрасный денек, -- рискнул Артур вступить в разговор.
     -- Точно такой же, как все остальные, -- отрубил бог.
     -- Да-да. Но ведь это, должно быть, тоже прекрасно.
     -- Наверное, так, если бы хоть кому-нибудь здесь было не все равно, что
прекрасно, а что нет.
     -- О да, вы, безусловно, правы! -- воскликнул Артур.
     Огромный бог прищурился и спросил:
     -- Смертный?
     -- Не стану отрицать, да. А вы бог?
     -- Само собой.
     --   Перенесли  травму?   --   поинтересовался  Артур,   поглядывая  на
пластиковые трубочки, бежавшие к небольшой, приглушенно пыхтящей машине.
     -- Почки отказали, -- кратко пояснил бог.
     -- Не думал, что боги подвержены земным хворям, -- заметил Артур.
     -- Мы  и не  подвержены. Но есть,  знаете ли,  еще  и такая  штука, как
психосоматические болезни.
     -- Конечно, конечно, -- поспешил  согласиться  Артур.  Прочистил  горло
несколько раз, произнес: -- Наверное, вам не хочется выбраться отсюда, или я
ошибаюсь?
     -- Нет, не хочется. Зачем?
     -- Ну, можно бы вернуться к былому величию, как сказал поэт...
     -- Какой поэт?
     -- Точно не помню.
     -- Я-то помню все доподлинно,  --  заявил бог. -- И даже в самые лучшие
дни это не было так уж замечательно. Люди понаписали  кучу чепухи о  счастье
быть богом.
     -- Но ведь должны были быть и какие-то приятные моменты...
     Бог, как и предыдущий, посуровел:
     -- Какого дьявола, что ты в этом понимаешь!
     -- Ничего, --  ответил  Артур, --  меньше  чем ничего.  Я  лишь  строил
догадки. Задавал себе вопрос...
     - Какой?
     -- Не  согласитесь ли вы вернуться к активной деятельности? У меня есть
превосходное начальное предложение.
     -- Что за предложение?
     -- Вы могли бы совершить для меня чудо. Я был бы вам вечно благодарен.
     -- Ха! -- хмыкнул бог.
     -- Прошу прощения, не понял...
     -- Я сказал: "Ха!.."
     --  Мне так и послышалось.  Однако  означает ли  этот смешок то, что  я
заподозрил?
     -- А что ты заподозрил?
     -- Что мое предложение вас не заинтересовало.
     --  Ты понял правильно, -- сообщил старый бог. -- И  если  ты вообразил
себе, что хоть кто-то здесь заинтересован в  том,  чтобы вернуться к суете и
суматохе жизни активного бога, тогда ты даже глупее, чем выглядишь.
     -- Я не хотел вас обидеть.
     --  Не  беспокойся,  ты  был  бы  мертв  прежде,  чем   я  раззадорился
достаточно, чтобы спустить на тебя собак...
     С  таким-то  обескураживающим  напутствием  Артур двинулся  по  дорожке
дальше. По обе стороны от дорожки на зеленых лужайках он видел других богов,
а также нескольких  богинь,  расположившихся в  шезлонгах  и  на  кушетках и
уставившихся  в  пространство.  Только  все  они  выглядели такими  старыми,
суровыми и неподступными, что у него не хватило дерзости нарушать их покой.
     Он шел  дальше и дальше, пока не уперся в стену мягкой белизны, похожей
на туман. Хотел ступить в туман, но тут его резко окликнули:
     -- Эй, вы! Осторожнее!
     Артур обернулся.  К нему  приближался высокий и  очень  худой субъект в
сером комбинезоне  поверх  зеленой  шерстяной  рубахи.  Перед собой  субъект
толкал мусорный бак на колесиках.
     -- Извините, -- отозвался Артур. -- Мне что, туда нельзя?
     --  Можете  идти, куда вам  нравится,  но  если продолжите  путь  в том
направлении, свалитесь за край.
     -- За край?
     -- Вот именно, за край. А до твердой земли далеко...
     Туман  на  мгновение  разошелся, и  Артуру  стало  видно,  что  лужайка
кончается так четко, словно  ее обрезали, а за  ее  краем  нет ничего, кроме
лазурной пустоты бескрайнего неба. Он поневоле отпрянул назад.
     -- Там же даже перила не поставлены!
     -- Тем, кто здесь, не нужны перила.
     -- Вы бог?
     -- Разве я похож на бога? -- удивился высокий. -- Я смотритель угодий.
     -- То есть садовник?
     -- Можно сказать и так.
     Артур вновь выглянул за край  и заметил,  что трава покоится на плотном
облачном основании.
     -- Как может облако быть таким прочным?
     --  Это  отнюдь  не  случайность.  Дважды  в  неделю  я опрыскиваю  его
Э-фиксатором.
     -- Чем, чем?
     --  Фиксатором  эфемерности.  Веществом,  под   воздействием   которого
преходящее обретает устойчивость,  или состояние, близкое к устойчивости.  А
вы кто, новый бог-постоялец?
     --  Нет,  -- уныло ответил  Артур. --  Я  смертный и вот-вот отправлюсь
домой.
     Опечаленный, он побрел обратно к зданию  интерната. И был готов поймать
сестру Хельгу на обещании переслать его по телефону домой. Все эти разговоры
с  богами  оставили  гнетущее  впечатление  --  для  того,  кто  относился к
божествам,  в  общем-то,  идеалистически, общение  с  ними  стало  настоящим
ударом.
     Он поднялся на веранду, прошел мимо бога с чертами римского императора,
который не  удостоил  его вниманием, и очутился вновь в бальном зале. Он был
готов  признать  себя  побежденным,  вернуться  на Землю  и предстать  перед
полицией, ФБР, перед судьей,  надзирателями в тюрьме Рей-форд, встретиться с
другими заключенными и с кучей валунов в каменоломне. И вдруг услышал нечто,
похожее на голос:
     -- Шшш!..
     Он оглянулся. Никого. Он уже собрался возобновить  свой скорбный путь в
сторону приемной, когда голос прозвучал опять, на сей раз ясно и отчетливо:
     - Шшш!..
     Он оглянулся сызнова. Опять никого.
     -- Кто-нибудь звал меня?
     -- Да, -- откликнулся голос. -- Я звал.
     -- Кто вы?
     -- Меня зовут Листячок. Листячок Божественный.
     -- Почему я вас не вижу? Вы что, невидимка?
     -- Не будь тупицей. Я перебросил тебе свой голос.
     -- Вот как! Откуда же?
     -- Повернись налево, открой дверь, проследуй  до конца коридора и затем
направо.
     Артур подчинился и оказался у лестницы, ведущей наверх.
     -- А теперь что?
     -- Поднимись по лестнице.
     -- Это не запрещено?
     -- Послушай, я бог, и я говорю тебе -- поднимись. Чего тебе еще надо?
     Артур поднялся  на верхний этаж, миновал короткий коридорчик и уперся в
новую  дверь  с  табличкой:  "Осторожно!  Дальше не  ходить!  Отделение  0 с
биполярным режимом. Обитатели могут оказаться буйными". Артур притормозил.
     -- Тут сказано, чтоб я не ходил дальше.
     -- А я говорю тебе -- не обращай внимания и иди!
     -- Сказано, что это опасно.
     -- Слушай, парень! -- Голос теперь  звучал  раздраженно. -- Опасно даже
вылезать поутру из кровати. Ты смертный в отчаянной ситуации или д ошибаюсь?
     -- В общем, да, это так.
     -- Тогда входи. Я твой  последний шанс, малыш.  Но  решать, разумеется,
тебе.
     Артур поколебался, вспомнил о каменоломне,  скрежетнул зубами и толкнул
дверь. За дверью оказался еще один длинный коридор. Голос подсказал:
     -- Я в  самом  конце.  Последняя  дверь налево. И  Артур  пошел дальше.
Медленно, но пошел.

        "ГЛАВА 6"

     На вид Листячок показался Артуру то ли чуть постаревшим мальчишкой,  то
ли  очень моложавым мужчиной. Он был  невысок  и мускулист, светлый шатен  с
рыжеватым отливом. На нем был наряд из листьев, по большей части зеленых, --
виноградных листьев, решил Артур, -- а  талия и плечи  Листячка  были обвиты
виноградной лозой. Узкое умное лицо,  большие блестящие глаза, широкий рот с
тонкими губами, искривленный в улыбке.
     Но еще более  удивительной, чем сам Листячок, была  его комната,  очень
напоминающая грот в лесу  и по размерам  многократно обширнее,  чем можно бы
вообразить.  В обрамлении  леса  разместилась  зеленая  лужайка  площадью по
меньшей мере в акр,  а на дальнем ее краю -- романтическая пещерка, уходящая
вкось под землю. У  входа  в  пещерку стояла  небольшая статуя, а перед  ней
алтарь. На алтаре гнила освежеванная разлагающаяся  тушка какого-то зверька,
и над тушкой жужжали мухи.
     -- Как же вам удалось втиснуть все это в одну комнату?
     Листячок пожал плечами.
     --  Волшебством,  конечно.  Каждый  проживающий  здесь  украшает   свою
комнату, как ему заблагорассудится.
     -- Мне нравится ваш алтарь, -- заметил Артур.
     -- Хорош, не правда ли?
     -- И ваш костюм из листьев тоже хорош. Вы случаем не великий бог Пан?
     -- Этот самозванец? Нет, я не Пан. И не Вакх. И не Силен, и вообще я не
из греко-римских пастушьих богов. Я Листячок, главный бог троянских скифов.
     -- Не припоминаю, чтобы мне доводилось читать о богах вашей группы.
     -- Им не повезло. Едва они возвели  скромный пантеон во главе  со мной,
как были уничтожены все до последнего Киром Великим.
     -- Опять-таки не помню, чтобы читал об этом.
     -- То, что Кир перебил троянских скифов, -- столь малозначимый для него
инцидент,  что  историки не  удосужились даже упомянуть об  этом. Но мне это
безусловно испортило всю музыку.
     -- И вам не удалось найти почитателей среди другого народа?
     -- Мне не выпало такого случая. Эллины ввели в мир  Пана, и для другого
бога веселья, развлечений,  пьянства и священных безумств,  подобных  вашим,
просто не  осталось  ниши.  Дублирование  богов  -- проблема не  из простых.
Призывают многих, а выбирают считанных.
     -- Печально слышать. Должно быть, это огромное разочарование.
     --  Еще  бы  нет!  Мои функции  похищены,  почитатели  уничтожены...  Я
поставлен в весьма незавидное положение.
     -- Могу себе представить. И вы подались сюда?
     -- И то не по своей воле. Говоря по  правде, я был сослан сюда решением
жюри  палачей,  так  называемых  врачей-целителей,  равных  мне  по   рангу.
Асклепием и компанией. Они постановили, что я слишком возбужден и нуждаюсь в
отдыхе.
     -- В отдыхе? От чего?
     Листячок улыбнулся уничижительной улыбочкой.
     -- Когда  был  убит  последний  мой  почитатель,  я  и  впрямь  впал  в
возбужденное  состояние. Простое мальчишество,  наряду  с разочарованием  от
того, что я утратил свое положение в пантеоне, который обещал стать воистину
первоклассным.  Был,  пожалуй, шанс вписаться  в египетский пантеон, рядом с
Амоном, Исидой и прочими. Они утверждали, что  им нужен хороший  бог-трюкач.
Но прежде  чем  они пришли к окончательному решению, меня препроводили сюда.
По чести, меня ссадили с вола.
     -- Ссадили с вола?
     -- По-моему, у вас это называется -- сбросили с поезда.
     -- Горько слышать,  -- заявил Артур. -- Прекрасно понимаю ваши чувства.
Мне ведь и самому неприятностей не занимать.
     -- В самом деле? Расскажи мне...
     Артур поведал Листячку про  золотые рудники  и  про то, как он вложил в
них  свои деньги. Начал было объяснять про  игру на  понижение, но  Листячок
прервал:
     --  Это мне  понятно. Мы  проделывали  это еще  на  древней вавилонской
бирже.
     -- Ну и вот, через несколько дней я обязан все выплатить. Задолжал уйму
денег. Только чудо способно вытащить меня из беды.
     -- Ты хочешь, чтобы главных держателей акций перебили всех до одного?
     -- Да нет, не столь сурово. Видите ли, рудник, про который я рассказал,
расположен  в  непосредственной  близости  к вулкану.  Если бы кто-то пробил
подземную стену, отделяющую  рудник от озера расплавленной лавы, все было бы
в порядке, и притом никто бы не пострадал.
     -- Никто? А те, кто покупал акции?
     -- В большинстве своем они рассчитывали на их падение.
     -- Понятно, -- высказался Листячок. -- Преступление без жертв, так?
     -- Я предпочел бы определить его не  как преступление, а как изъявление
божественной воли с добрыми последствиями для большинства людей.
     -- Ну что ж, придумано ловко, -- решил Листячок. -- В сущности, задание
для  какого-нибудь подземного  божества.  Но  полагаю, что  я  тоже  мог  бы
справиться с  этим  делом  без больших  затруднений,  если призову на помощь
двух-трех друзей.
     -- Вы можете? И возьметесь?
     -- Могу ли -- это не вопрос. Вопрос -- захочу ли?
     -- И каков же ответ?
     -- Не исключено, что мы придем к соглашению. На определенных условиях.
     -- Назовите их.
     -- Ну, разумеется, тебе придется почитать меня.
     -- Нет проблем. Практически я уже стал вашим почитателем.
     -- И  будут некоторые  другие условия. Ты жалуешь мне право действовать
на Земле  в любом  качестве, какое я выберу,  в течение  любого срока, какой
будет мне  угоден.  Отсюда вытекает и право предпринимать все,  что я  сочту
нужным, и выбирать средства, какие я предпочту. Мне  также понадобится право
на  работу за рамками нашего  с  тобой договора. Тебе следует пожаловать мне
эти права на  вечные времена и пообещать, что ты никогда их не аннулируешь и
никогда от меня не отречешься.
     Артур пережил минуту страха.
     -- Разве у меня есть право на такие обещания?
     -- Ты ведь полноценный человек, не так ли?
     -- Конечно.
     -- Тогда ты можешь гарантировать права нуждающимся в том божествам.
     -- Это что, всегда так делается?
     -- А ты как думал? Как, по-твоему, попадали на Землю все остальные?
     -- Мне и в голову не приходило...
     -- Почитатели просили их явиться, вот как.
     -- А что я получу взамен?
     --  То, что  тебе требуется. Я превращу вышеупомян