о том, как по
крайней мере лет двадцать Управление не разрешало первый полет в космос
трехступенчатой ракеты, сконструированной калужскими умельцами на основе
еще в средние века созданных в Цветущей Средине развлекательных наработок.
Ракета давно была построена, поставлена на стартовый стол, но Ведомство
Алтарей Гармонии сомневалось в допустимости нарушения взлетающим снарядом
и его выхлопной струей озонного слоя земной атмосферы, Ведомство Музыки
было категорически против столь сильного и ничем высоким, в сущности, не
оправданного зашумления, Ведомство Одеяний всерьез опасалось, что
испуганные стартом отары окрестных степей станут непригодны для
тонкорунной стрижки; а уж сколько доводов против полета выдвинуло
Ведомство Здоровья, и не пересказать... В итоге, построив ракету на
восемнадцать лет позже, первыми на Луну попали американцы.
   А во-вторых, все западные новшества, в том числе, что немаловажно, и
военные, оставались бы пустыми бреднями, если бы не ресурсы Ордуси.
Новшества просто не из чего было бы делать. Просматривая по долгу службы,
в связи с одним совместным с французами действием западные газеты, Баг не
без праведного удовлетворения наткнулся на политологическую статью, в
которой автор с горечью констатировал, что атлантический мир все более
становится, как он выразился, технологическим придатком Ордуси.
   Развязать себе руки, откупив в собственность сколько-нибудь
значительную часть грандиозных естественных богатств евразийского, как
выражались на Западе, семиулусника - о, это было давней и неизбывной
мечтой многих западных воротил.
   Подчас подобным попыткам, легальным и нелегальным, приходилось
противодействовать на уровне Возвышенного Управления государственной
безопасности.
   Это ж надо - пока мы, значит, о главном думали, хозяин все наши рудники
скупил! Ах, варвары! Переродиться всем вам трупными червями! Переродиться
всем вам вирусами вашего поганого СПИДа!
   Ярость Бага клокотала в груди, грозя вырваться наружу.
   А теперь, стало быть, ему Яса Чингизова понадобилась.
   Кто ты, варвар?
   Кто?
   Баг судорожно копался в базах данных. Мелькали имена управляющих,
директоров, владельцев...
   Улетало бесценное время.
   Нет, это все без толку. Несколько дней потребны, чтобы увязать все
данные вместе, открыть сокрытое и выйти на того, кто стоит в центре
паутины. А может, и несколько месяцев. И еще этот нихонец тут...
   Приходится хвататься за любую соломинку.
   И Баг зашел в чат Мэй-ли. В чате шла неторопливая беседа о котировках
акций нефтяных месторождений на Ханбалыкской Справедливой Бирже. Мэй-ли
была в сети.
   "Чжучи", - заулыбалась она своими неизменными "смайликами", завидев
Бага.
   "Доброго времени суток, преждерожденная, - улыбнулся в ответ Баг. -
Можно ли пригласить тебя в отдельную комнату по делу особой важности?"
"Неужели ты решился (улыбки) выпить со мной по бокалу кумыса? (улыбки).
Знаешь, я бы даже выпила с тобой пива (улыбки)".
   "Мэй-ли, прошу тебя: дело очень важное. А кумыс или пиво - по твоему
выбору, преждерожденная, я же прибуду в любое место, где ты находишься,
хоть в Африку".
   "Мэй-ли приглашает вас в отдельный кабинет, - появилась выделенная
жирным строчка. - Принять приглашение?" Да!
   "Отдельный кабинет" развернулся новым окошком. Левая узкая часть являла
собой изображение части богато убранной комнаты с картиной на стенке;
правая была отдана строкам беседующих.
   "Мэй-ли входит в отдельный кабинет".
   "Чжучи входит в отдельный кабинет".
   "Наконец-то мы одни", - Мэй-ли улыбалась.
   "Да, Мэй-ли, и если моя радость от нашей долгожданной встречи наедине
не выражается в полной мере, то это лишь оттого, что обстоятельства
препятствуют этому".
   Улыбки исчезли.
   "Я могу как-то повлиять на эти обстоятельства?" "О, я надеюсь на это.
Мне нужен ответ".
   "Спрашивай".
   "Есть непроверенная информация, что некий варвар неким образом,
например, через подставные или же фиктивные кампании, скупил все
молибденовые месторождения Ордуси".
   Мэй-ли ответила не сразу.
   "Ого. Это серьезно. Ты теперь коротаешь время на таком уровне?" "Нет,
так получилось. Нити, Мэй-ли, длинные нити. Ведомо ли тебе, кто это может
быть?" "Нет. Это новость. Если бы было ведомо... Но я постараюсь выяснить.
Чжучи, мне нужно время. Можешь ждать?" "Времени не осталось совсем,
Мэй-ли. Но именно поэтому я подожду".
   Баг откинулся на спинку кресла и закурил. В пачке осталась только одна
сигарета.
   Пять минут.
   Окурок лег в пепельницу.
   Десять.
   Мэй-ли молчит.
   Двадцать.
   Паром приветственно загудел - так, что тоненько запел в ответ открытый
иллюминатор. А может, плафон светильника на потолке. Кто-то встречный? Да
нет же, просто на траверсе по левому борту - резиденция Чжаодайсо. Там
прекрасная принцесса Чжу, вероятно, подкрашивает ногти в какой-нибудь
совсем уже сногсшибательный цвет. Ведь завтра у нее парадный прием.
   Полчаса.
   Не будучи в силах совладать с возбуждением, Баг вскочил, выхватил меч и
пару раз рубанул воздух. Легшая как влитая в руку рукоять отчасти вернула
ему спокойствие. Похоже, можно еще ждать - и не взорваться.
   Сорок минут.
   "Керулен" призывно пискнул.
   "Чжучи?" Одним прыжком Баг оказался у ноутбука.
   На сей раз "смайлик" Мэй-ли был изогнут в другую сторону - символ
скорбно опущенных уголков рта.
   Сердце у Бага упало.
   "Да", - ответил он, уже зная, что дальнейший разговор бесполезен, и
надо скорей бежать на палубу, топтаться у каюты Ландсбергиса, три Яньло
ему в глотку, заниматься своим сыщицким делом и не лезть в поднебесье
высокой политики, неровен час, что-нибудь случится на палубе, пока я тут...
   "Я ничего не смогла найти. Ничего. Нужно много дней - и то... Послушай,
Чжучи. Нет ли какой-то зацепки? Хоть какой-то жалкой крошечки сведений об
этом человеке? Ведь не с потолка ты его снял, кто-то как-то называл его
тебе... или не тебе..." Баг пожал плечами.
   "Хозяин..." - отстучал он.
   "Нет, это не то. Любой хозяин - не более, чем хозяин, имя им легион".
   "Ого! Ты христианка?" "Вероисповедание синкретическое. Не отвлекайся.
Вспомни хоть еще что-нибудь".
   Чувствуя себя полным идиотом, Баг написал:
   "Один раз его назвали музейным молем. То есть... молью.
   Только мужского рода. Тьфу!" Пауза.
   "Ты уверен? Музейный Моль?" "Ну да. Только я и понятия не имел, что
надо писать это с заглавных букв. Некий человек, явно из его ближайших
подручных, сказал: наш Музейный Моль вхож в близкие ко двору круги".
   "Ах, Чжучи. Три Яньло тебе в глотку!" Баг нервно хихикнул.
   "Что тебе стоило сказать сразу. В высшем свете, не только в нашем,
вообще в мире, так зовут Хаммера Шмороса. Он весьма приятный в обращении и
очень лояльный к Ордуси человек, страшно богат, но буквально помешан на не
очень честных сделках с самыми знаменитыми музеями мира. То, что пропадает
из их запасников, с гарантией можно отыскать в его частных коллекциях...
только никто этим не занимается, что куплено - то куплено. Передел
собственности, сам понимаешь, последнее дело. Он еще с юности прославился
тем, что, сколотив своей первый миллиард, пытался купить в Лувре Джоконду.
Он фанатик изящных искусств. Неужели это он - молибден? Уму
непостижимо..." Сердце Бага готово было выпрыгнуть из груди и, вытянувшись
длинной тонкой колбаской, по проводам, потом верхом на радиоволнах, потом
вновь по каким угодно проволочкам помчаться неизвестно куда, но - к
Мэй-ли, к Мэй-ли; чтобы облобызать ее пальчики, написавшие эти яшмовые
строки.
   А если это все же престарелый недужный преждерожденный?!
   "Мэй-ли! Я твой должник!!!" "После сочтемся. Если и впрямь у него
что-то с молибденом - то, может статься, это я твой должник. Будь
осторожен, Чжучи.
   Если Моль нарушает закон - сразу совершенно в новом свете предстают
несколько фантастических краж из Прадо, Лувра, галереи Тэйта... Они так и
не были раскрыты. И... Чжучи. Там - убивали. Там убивали запросто".
   "Я уцелею, и мы вдоволь напьемся кумыса. А теперь - прости, мне надо
бежать".
   Баг, даже не дождавшись последней реплики Мэй-ли, вывалился из чата.
   Смешно сказать, и Баг никому бы в том не признался, но, вприпрыжку
несясь по коридору, он думал лишь вот что: "Она написала - должник. В
мужском роде. Проговорилась? Или не нашла, как сказать лучше? Должница...
Так ведь не говорят.
   Должник. Или все-таки недужный шаншу в отставке?" "А ведь надо было
сообщить полученные факты Богдану", - с опозданием сообразил он, но, после
мгновенного колебания, которое никак не отразилось на скорости его бега,
решил сделать это позже. Не возвращаться же. Мало ли что могло произойти
за то время, пока он пребывал в сети.
   Значит, Хаммер Шморос. Миллиардер из Америки. Давний и постоянный
деловой партнер Великой Ордуси. Принятый и обласканный при императорском
дворе. Чужими руками ворующий святые реликвии. Так вот ты какой, хозяин!
Просто прекрасно.
   Кстати, он теперь в Ханбалыке. Был на приеме у императора...
   Ладно.
   Пора заняться Ландсбергисом вплотную.
   Вечерело. Свежело. Штормило. Смеркалось.
   Но количество пассажиров на палубе, овеваемой свежим ветром открытого
моря, ничуть не уменьшилось. По-прежнему маячили в разных углах люди с
чалмами на головах. Двое серых по-прежнему сидели за тем же самым
столиком. Один стоял, облокотившись о поручни, и пытался кормить чаек
кусочками маньтоу, бросая их в воду. Чайки, надсадно вереща, стремительно
падали на белые комочки - и, промахиваясь, с печальным криком взмывали
обратно, поближе к лохматым тучам. Кто не промахивался - тот не кричал.
Тот глотал.
   Баг вошел в буфет. Бар, как назвал его Люлю.
   В буфете было сумрачно. Яркий свет падал лишь на стойку, за которой в
окружении бутылок царил буфетчик в ослепительно белом, модно приталенном
халате. Играла негромкая и приятная слуху музыка.
   Не привлекая внимания, Баг остановился у двери и огляделся.
   Половина столиков пустовала.
   Ландсбергис сидел в углу в кампании двух серых халатов и оживленно
жестикулировал трубкой. Перед ними стояли две уже пустые пивные кружки и
один почти пустой бокал с чем-то прозрачным - наверное, свенской водкой,
предположил Баг.
   Свенской... свинской... Хорошую вещь так не назовут, непроизвольно
подумал Баг, присматриваясь как бы в поисках, куда поудобнее сесть. Третий
халат двигался к ним от стойки с большой пластиковой бутылью какого-то
тоника в одной руке и графинчиком с чем-то темно-коричневым - в другой. В
противопложном углу спиной к Багу расположился нихонец Люлю со спутниками;
время от времени оттуда доносились взрывы не совсем сообразного хохота.
   "Ну что ж, - подумал Баг, - благородный муж, конечно, поспешает, никуда
не торопясь... Однако теперь, когда я знаю все необходимое, время
действовать".
   В это время Ландсбергис поднялся из-за своего столика и со словами:
"Нет, нет, я коньяк с водкой мешать не буду", - направился к стойке. И Баг
уж сделал было шаг к нему, как его сильно толкнули в сторону - мимо Бага к
Ландсбергису промчались трое чалмоносцев.
   - Отдай! Отдай шайтанов крест! - заорал один из них, выхватывая
приличных размеров нож, а два других схватили Дзержина за руки. - Во имя
Горного Старца милостивого, милосердного! Отдай и покайся, Иблисова дытына!
   В дверь проскользнули еще трое с ножами.
   "Амитофо... Сектанты какие-то..." - пронеслось в голове у Бага.
   Дзержин, не ожидавший ничего подобного, замер, пораженный, глядя на
пляшущий у него перед носом длинный клинок. Зато серые халаты среагировали
гораздо быстрее: полетел в сторону опрокинутый стол, лязгнули извлекаемые
из ножен мечи, и один из чалмоносцев лишился руки с ножом. Рука упала на
пол и, устрашающе шевеля пальцами, принялась истекать кровью.
   Буфет мгновенно наполнился общим криком: визжали, стараясь спрятаться
за столами, женщины, вопил сектант без руки, кричали другие - кто
испуганно, кто грозно, кто осмысленно.
   Дзержин очнулся и попытался освободиться, но сектант-чалмоносец держал
его крепко.
   "Стало быть, его еще и эти вели, - понял Баг. - Как же они-то
пронюхали... и кто они, собственно? М-да... Рейс на редкость
разнообразный. На радость туристам..." Серые халаты, экономно работая
мечами, наседали на сектантов, довольно умело отмахивающихся ножами.
Звенела сталь. Все смешалось на "Святом Евлампии".
   Мимо Бага в буфет рванулись еще люди, кто в сером халате, кто в чалме,
но Баг изо всей силы толкнул их, и они, ломая мебель, полетели на пол. Баг
выхватил меч. Ему было глубоко наплевать на эти нечистые, неосмысленные
жизни: и одетых в серые халаты слуг Шмороса - возможно, тех самых, которые
демонстративно ломали и уродовали святую ризницу, изображая ограбление; и
сектантов, называющих священный крест сатанинским, вернее, шайтанским даже
- хотя на добрых мусульман они походили не более, чем Баг на поклонника
Ваала и Бегемота. В рукаве у Бага была пайцза великого наставника
Баоши-цзы. Баг был полон решимости.
   "Всех мне, пожалуй, в плен не взять", - вполне самокритично подумал он
и решил действовать в соответствии уже с этой стратагемой.
   Отбив нож сектанта и поразившись, какое у того безумное, в сущности,
лицо, Баг пнул нападавшего и ударом мечом плашмя направил его в угол;
затем развернулся и отразил нападение еще двоих. Только лязг пошел. Меч
привычно жил в руке Бага. Меч сверкал и временами вообще пропадал из поля
зрения. Баг любил фехтовать.
   К сожалению, для полноценного фехтования в буфете было слишком мало
места: новые действующие лица прибывали через дверь с каждой минутой. Но
хуже всего было то, что в этой безобразной, лишенной даже тени
изысканности свалке Баг потерял из виду Ландсбергиса. Двое серых халатов,
истыканные ножами, уже мелко вздрагивали под ногами дерущихся; печально
звенели гибнущие бутылки и ритмично вскрикивал удрученный буфетчик. Баг
отступил к стойке, и в это время сзади ему на шею накинули тонкий шнурок.
   "Нечеловеколюбиво, - подумал Баг, в самый последний момент успевший
подставить под шнурок левую руку. - Ах, как нечеловеколюбиво. Это не
ордусянин".
   И ударил локтем. Сзади охнули, но хватка не ослабла.
   Начинало не хватать воздуха. Шнурок грозил прорезать руку до кости.
   - Вам помочь, сэр? - возник перед темнеющим взором Бага широкополый
Дэдлиб.
   - Если вас не затруднит... - прохрипел Баг.
   - Какие пустяки! - улыбнулся Дэдлиб, поправил массивный золотой
перстень и отвесил циклопический удар кулаком куда-то Багу за спину.
   Оттуда донеслось утробное "ы-ы-ы-ы..." и послышался тяжкий грохот
падающего тела.
   "Кажется, я зря их подозревал, - подумал Баг. - Или это - планы внутри
планов?" - Нож! - крикнул он. Дэдлиб проворно присел, а метательный нож
Баг отбил мечом. Нож вонзился в потолок и завибрировал.
   - Я смотрю, сэр, - произнес Дэдлиб, выпрямляясь, - вы не из тех, кому
нравится долго быть в долгу.
   - Какие пустяки, - ответил Баг.
   - А у вас тут весело! - дружелюбно проговорил возникший слева от Бага
нихонец Люлю. - Я думал - скука, а - ве-се-ло! - Последнее слово Люлю
проговорил по слогам, в промежутках между тремя ударами правой ногой.
Нападавшие - Баг уже перестал обращать внимание, во что они одеты и к
какому лагерю принадлежат - пролетели через весь буфет и с грохотом
врезались в стену.
   - Ну да, ну да, - заметил Дэдлиб, с душой сокрушая чью-то челюсть, -
весело. Тьфу! Говорила мне мама: Сэм, не дерись в барах!.. Везде одно и то
же. Пропустили стаканчик, называется!
   Вдруг в поле зрения Бага возник Ландсбергис: перепрыгивая через тела и
с кошачьей ловкостью уклоняясь от ударов, он добежал до открытого
иллюминатора, вскочил на стол и ласточкой кинулся на палубу.
   Баг рванулся к выходу. И не только он. В дверях уже была толпа.
   - Ваш клиент? - спросил нихонец Люлю.
   Баг кивнул.
   - Я вижу, ваши убеждения не дозволяют вам убивать живое, -
проницательно заметил Люлю, очередным пинком отправляя кого-то в забытье.
- Вы прекрасно фехтуете, господин Лобо, поверьте...
   - Люлю прервался: на них набежали трое, заработали подкованные ботинки.
- Поверьте, я в этом понимаю. Но вы никого, - удар, и ботинок, с хрустом
терзая узорный паркет, вернулся на пол, - пока не убили. Этак мы никогда
не покинем сего гостеприимного помещения. - Люлю кивнул на дверь, где шла
ожесточенная рубка за право выйти первым.
   Откуда-то снаружи, словно из горних высей, донесся протяжный и
басовитый крик:
   - Дак пусь же потопнет шайтанова посудина!! Уся! Во имя Горного Старца
милостивого, милосердного! На хрен! Геть, громадяне!
   - Кто-то из ваших подопечных вконец утратил чувство прекрасного, -
поморщился Люлю. - Даже я говорю по-ордусски лучше. Итак, что вы решаете?
   - Да, вы правы... - механически отмахиваясь мечом и одновременно
оглядывая левую, изрезанную шнурком руку, отвечал Баг. - Но я пройду
сквозь них и так.
   - Я не спрашиваю, в чем тут у вас дело, - Удар. - Но не одолжите ли вы
мне свой меч? - Еще удар. - Я их быстренько порублю в капусту, и мы
выйдем. А потом наконец пропустим по стаканчику. Как вы думаете, на этой
чертовой лоханке осталась хоть одна целая бутылка?
   - Четыре буфета на каждой палубе... - пробормотал Баг, отрицательно
качая головой. Расстаться с мечом - это было немыслимо.
   - Ну, как хотите. - Люлю обернулся к стойке, ухватился за огибающий ее
поручень и единым движением вырвал его из креплений. Получилась вполне
достойная дубинка чуть ли в шаг длиной.
   - Держитесь за мной! - крикнул Люлю и, вращая свежеобретенным оружием,
устремился к выходу. - Эй, Сэм, пошли отсюда, тут уже неинтересно! Юлли,
где ты там? Хватит спать!
   Тут грянул отдаленный взрыв и, под ближние и дальние взвизги и вопли,
паром ощутимо тряхнуло.
   "Только этого не хватало, - огорченно подумал Баг. - Богдан ведь
наверняка скажет, что это я перестарался. Хорошо хоть, мы до Свенски
доплыть не успели. Похоже, начнись все это там - и ее бы утопили, она ж
узенькая такая..." Нихонец Люлю владел палкой виртуозно. Те, кто имел
худую карму оказаться у него на пути - разлетались в разные стороны с
удивительной легкостью, расставаясь с оружием и заодно с сознанием. Тем,
кто после встречи с Люлю еще подавал признаки жизни, помогали уйти в
астрал идущие следом Сэмивэл Дэдлиб и Юллиус Тальберг. У Тальберга был
сонный вид. Баг завершал шествие, внимательно вглядываясь в лица
поверженных - нет ли среди них предводителя серых халатов. Вотще.
   Слегка задержавшись у дверей, Люлю разбросал рубящихся в разные стороны
и, оставляя за собой стоны и неразборчивые проклятия, вывалился на палубу.
Лязгнули ботинки.
   Оглушив кого-то рукоятью меча, Баг вышел следом.
   Палуба являла собой печальное зрелище: тут и там валялись недвижные
тела как представителей противоборствующих сторон, так и ни в чем не
повинных пассажиров. Раздавались крики - теперь уже все больше издалека;
вблизи тех, кто был бы в состоянии кричать, не осталось. "Совершенное
правление - это когда вблизи радуются, а издалека стремятся прийти", -
вспомнилось Багу из недавно читанного эпизода "Лунь юя".
   Здесь, у так называемого бара, все получилось наоборот - вблизи не
радовались, а издалека сюда никто не стремился, наоборот, все стремились
еще подальше. Точь-в-точь как на табачной фабрике Дзержина.
   Да где ж он, кстати?
   Не видать.
   От кормы к темнеющему небу поднимались густые клубы дыма.
   Палуба под ногами давала все больший и больший крен. Половины
спасательных средств уже не было на своих местах.
   "Тонем, - окончательно понял Баг. - Какой-то скорпион в чалме подорвал
паром".
   "Святой Евлампий" и правда тонул.
   В дальнем конце палубы сходились в схватке трое сектантов - с ножами и
мечами в руках - и один серохалатник, человек плотного сложения и с
нихонским лицом. Предводитель. Сектанты наступали, серый халат
выжидательно стоял, расставив ноги и держа меч за спиной, лезвием вверх.
Позади него к борту жался Дзержин Ландсбергис. Выглядел он неважно.
   - О! Битва! - радостно за