г к  другу  пару.  Я  была
единственным и любимым ребенком в  семье,  где  всегда  царили  покой  и
достаток, так  что  единственной  моей  проблемой  до  десяти  лет  была
школьная зубрежка. Я не выходила  из  "средних"  по  успеваемости  из-за
чистого упрямства, хотя мои природные задатки позволяли учиться  гораздо
лучше. Когда мне исполнилось десять лет, родители подарили мне  шикарный
велосипед - он-то круто и переменил мою судьбу.  Случайный  грузовик  на
мокром шоссе вылетел мне навстречу и подмял под колеса все  мое  прошлое
и, казалось, все мое будущее. Медики в  один  голос  твердили  о  "чуде"
моего спасения, но никто из них не мог знать о  деталях  события.  Когда
мое разбитое тело доставили в клинику, моя душа уже висела  над  ним,  с
удивлением созерцая бинты и гипс кругом собственного лица. А  потом  был
ослепительный свет и очень пустая комната. Я сидела  на  стуле,  и  туда
вошли двое: негритянка  и  белый  мужчина.  Женщина  выглядела  как  моя
бабушка (к тому времени она уже умерла), мужчину я не знала. Они спорили
обо мне на незнакомом языке,  но  я  полностью  понимала  их  речь.  Моя
бабушка настаивала, что я  еще  слишком  мала  для  "знакомства",  а  ее
спутник утверждал обратное. Потом бабушка повернулась ко мне и  сказала,
чтобы я не боялась, здесь никто ничего плохого мне не желает. Вот  уж  в
этом почему-то я была твердо уверена и заявила, что полностью  готова  к
"знакомству", причем не имея ни  малейшего  понятия  о  чем,  собственно
говоря, речь. Тогда  они  повели  меня  длинным  коридором,  похожим  на
двухметровую  трубу  с   периодически   мерцающими   кольцами   (бабушка
участвовала в этом весьма неохотно), и мы вышли... в пустое пространство
между звездами. Так,  по  крайней  мере,  мне  показалось.  Несмотря  на
отсутствие вестибулярного аппарата у астра льного тела, почудилось,  что
меня тошнит, - тогда еще я здорово боялась высоты.  А  тут  кругом  была
бесконечность во все стороны. Я обернулась  -  и  сзади  увидела  Землю,
белые перья облаков над синей поверхностью... И меня понесло.  Это  было
мое первое путешестие, но я помню его до сих пор. Так  же  стремительно,
как исчезла моя планета, мелькали серебристые  полосы  звезд,  слившись,
наконец, в один  сияющий  поток.  Затем  я  снова  очутилась  в  обычном
пространстве, но передо  мной  была  причудливая  по  форме,  гигантская
луна... или тоже планета. Кругом нее было пусто, во всяком случае  я  не
видела никаких звездных систем  поблизости.  Так  я  впервые  попала  на
Терминал.
 
*** 
 
   Лерни шумно ввалился ко мне  на  кухню,  заставив  вспомнить,  где  я
теперь  нахожусь,  -  в  межгалактическом   модуле   "Тихо   Браге"   на
инфернальной планетке Гшамм. Он выглядел встрепанным, но  довольным,  и,
буркнув: "Привет", - углубился в поиски стандартного готового  завтрака,
хлопая дверями морозильных камер.
   - Пятая справа, - сориентировала я его. Техномаг извлек  запечатанный
поднос и поставил его на разогрев.
   - Так что у вас там получилось? - не утерпела я. Он пожал плечами:
   - С вероятностью 99,9% - дематериализация органического тела размером
80x250x60 см в кубическом  приближении  через  пространственно-временной
тоннель.
   - А подетальнее - для тупых космоморфологов?
   Т-4 явно изменился. В  отличие  от  прежних  времен  он  снизошел  до
пояснений:
   - На этой подставке лежало тело, или труп, или мумия. Состав, которым
она  была  пропитана,  и  еще  не  совсем  понятное  устройство   внутри
удерживало ее в определенном пространстве-времени. Затем - это произошло
как раз двадцать - двадцать пять тысяч лет назад,  эта  технология  была
нарушена и объект  исчез  из  местного  пространства-времени.  При  этом
высвободилась чудовищная энергия. Произошла  вспышка,  частью  тепловая.
Все живое в этой пещере оказалось испепеленным.
   - Не все. А плесень?
   - Да, это нонсенс. Не представляю себе органический объект, способный
выжить на такой дистанции от эпицентра. Может, его принесли  позже...  А
она не двигается? Не приползла по пещерным щелям?
   - Исключено и то и другое. Туда после  взрыва  никто  не  заходил,  а
плесень-гриб со Склерота, даже сильно измененный,  не  обладает  никакой
подвижностью, подобно земным  аналогам.  Кроме  того,  изотопный  состав
однозначно указывает, что эта штуковина жила и росла на одном и  том  же
месте, по крайней мере, миллиард лет...
   - Милл... С ума сойти. Послушай, еще одна вещь. - Лерни  явно  что-то
беспокоило:
   -    Я    никогда    не    предполагал,    что    Склерот     владеет
пространственно-временным тоннелированием.
   - А он и не владеет. Инсектоиды не могут построить, на наше  счастье,
даже   обычных   структурных   двигателей   для    перехода    в    иные
пространственно-временные порядки.
   - Опять какая-то путаница, - проворчал Т-4. Он  резко  выдернул  свою
порцию еды из термоблока и поставил на стол.  Зашуршала  обертка,  и  он
принялся  за  картофельное  рагу  с  кресс-салатом.  Когда  мистер  Смод
кормится, лишним лучше удалиться. Что я и сделала, скинув  свою  грязную
посуду в утилизатор и пожелав ему приятного аппетита.
   Вместо того чтобы ломать голову прямо сейчас, я дала ей передышку.  И
снова окунулась в прошлое. Проходы на  "Тихо  Браге"  длинны,  есть  где
разгуляться и хватает  времени  подумать,  пока  идешь  от  помещения  к
помещению. Так лучше для физической  формы,  чем  моментальные  летающие
квадраты лифтов.
   После первого внетелесного визита  на  Базу  я  еще  долго  лежала  в
больнице,  где  была  тоже  куча  свободного  времени  для  размышлений.
Физическая боль и немочь сначала  затмили  в  моей  памяти  ошеломляющие
видения, я посчитала их бредом, продуктом травмированного мозга.  Однако
"игра воображения" продолжалась. Сначала только во сне или  даже  в  том
кратком промежутке, что отделяет его от яви. Разумеется,  как  и  многие
другие поначалу, я впала в иллюзию собственной уникальности.  Тем  более
что, похоже, среди моих знакомых ни у кого  не  было  ничего  подобного.
Сперва я жаждала поделиться необычайными событиями из моих видений,  но,
к счастью, быстро научилась конспирации.  Во-первых,  я  запомнила,  как
одну девочку из моего класса упекли в психушку всего лишь за  "разговор"
вслух с Девой Марией на уроке по  истории  Средневековья,  а  во-вторых,
медики из  госпиталя,  наблюдавшие  меня,  предупредили,  что  при  моих
травмах головы могут  быть  отклонения  и  я  должна  стараться  от  них
избавиться поскорее. Служителей Красного Креста сильно  озадачивало  то,
что у меня практически не осталось никаких следов на теле -  ни  шрамов,
ни дефектов костей или внутренних органов. По  всеобщей  людской  логике
они посчитали это ненормальным  и  осчастливили  меня  своей  тщательной
опекой.  И  мне  пришлось  изо  всех   сил   изображать   патологическую
нормальность. Как ни странно, после автокатастрофы мне стало  легче  это
делать, я даже начала прилично учиться и  сделалась  образцом  прилежной
одиннадцатилетней школьницы, без сомнительных  друзей  и  подозрительных
занятий. А все потому, что когда я поделилась своими трудностями с моими
неуловимыми друзьями, то  получила  неожиданный  результат.  В  общем  и
целом, мне предоставили свободу выбора - если мне уже тяжело  на  Земле,
то я могу навсегда ее покинуть,  отправившись  на  Терминал  (через  три
месяца после больницы я успела побывать на Базе не  менее  пяти  раз,  а
также  на  земных  объектах,  с  ней  связанных,  и  получить  множество
интересной информации). Но если я пока не хочу расставаться с родителями
и с первородным миром вообще, то я  должна  по  лностью  соответствовать
стандартам среды обитания, обучаясь вместе  с  тем  на  Базе.  При  всем
интересе к СИНЛАРу (хотя тогда я еще не была уверена в его реальности, в
том, что это не плод моей собственной фантазии) я  не  была  еще  готова
покинуть отца, мать и уютное комфортабельное жилище. Моя вторая, скрытая
жизнь волновала и притягивала, но была еще слишком  чуждой,  непонятной,
сложной. Я последовала доброму совету и  сделалась  "социально  гладкой"
персоной, отрадой  ближних,  и  меня  стали  воспринимать  по  принципу:
"тяжелые страдания заставляют человека  стать  ответственнее  к  себе  и
повзрослеть". Как часто  случается,  эти  "здравые  суждения"  не  имели
ничего общего с реальной причинностью событий. Просто я знала, что стоит
мне устать от моей добровольной игры - и я исчезну, исчезну навсегда.
 
*** 
 
   Похоже, я заблудилась. И это меня поразило. Обычно у меня стойкий, не
сбиваемый ничем "автопилот", я всегда выхожу в нужное место.  А  теперь,
вместо того чтобы добраться до лаборатории Стивена, я  очутилась  в  его
музее,  а  точнее  -  в  галерее.   Структурный   маг   коллекционировал
архитектурные   изображения   разных   цивилизаций,    разумеется,    их
стереопортреты (даже его огромный корабль  не  выдержал  бы  натуральных
строений в реальном масштабе и таком количестве). Здесь  было  несколько
зальчиков со  стереосистемами,  создающими  эффектные  иллюзии  дворцов,
замков, интерьеров многочисленных рас и племен. Однако через  секунду  я
поняла, что мои рефлексы меня на самом деле не подвели  -  коллеги,  все
трое, спорили в соседней комнате.
   - ... И к тому же это может дать более точные  привязки.  -  Судя  по
обрывку фразы, Нат была намерена отстоять свои идеи.
   Когда я вошла,  они  сидели  на  низких  креслах-подушках,  потягивая
тоники, перед медленно вращающейся моделью планеты Гшамм, с  помеченными
на поверхности городами и  поселениями.  Цвет  точек  был  разным,  что,
возможно,  обозначало  либо  древность,  либо  обитаемость...  И  скорее
первое. Стив протянул мне непочатую банку с  "Древом  жизни".  Надо  же,
сколько лет мы не работали вместе, а он еще помнит о моих вкусах.
   - Спасибо, - шепотом поблагодарила я и, на всякий случай, проверила:
   - Вы получили мои данные?
   Стив кивнул и так же, вполголоса, ввел меня в курс дела:
   - Речь о том, где, кроме как в Ширтахо, может  пребывать  К'Тааг  или
его подобие, а также  любые  другие  инсектные  формы  или  их  изделия,
обеспечивающие господство Склерота над местным сознанием.
   - ...Шенгуф сам по себе - просто зомби. - Лерни  вскочил  и  принялся
расхаживать перед нами.
   - Да, но это самый близкий к К'Таагу зомби, стало быть, его история и
место рождения особенно важны.
   - На Гшамм было полным-полно императоров такого типа. Ну и что? Нужно
искать разбитый корабль или место его посадки - он важнее, как ключ...
   Меня осенила мысль, и я решила тут же ею поделиться:
   - Ребята, простите, но, кажется, есть еще один вариант.
   Спор надоел обоим, и они охотно прервались.
   - Надо найти орган.
   - ?!
   - Орган К'Таага. - Судя по взглядам, они были близки  к  тому,  чтобы
предложить мне долгий терапевтический отпуск.  Нужно  поскорее  пояснить
мою идею. - Вы меня поправьте, если что, но дело в  том,  что  поскольку
эта субкультура реализует инсектную программу, то на поверхности планеты
должно быть  изображение  К'Таага...  Его  формы.  Я  тут  вспомнила  их
летопись: Пятнадцать верных почти на сто процентов имитируют ногочелюсти
Главной формы...
   - Верно, - вставила  ЭМ-СИ.  -  Так  и  есть,  судя  по  тексту.  Они
построили  стены   и   долины,   то   есть   ритуальные   площадки   для
жертвоприношений...
   - Отличная  версия,  -  похвалил  Стивен  и  потянулся  за  мобильным
пультом. Работал он стремительно - через двадцать минут после  появления
на широком, во всю стену, экране первой карты-схемы участка  поверхности
он воспроизвел точное  расположение  самых  древних  святилищ  Гшамм.  С
поправкой на геологические искажения, это была очень  точная  копия  уже
виденного нами в "крематории"  грубого  рисунка,  только  чудовищная  по
масштабам.  Причем  это  было  не  только  схемой  головы,  но  и  всего
остального,  до  гигантского  брюшка.  Ширтахо  оказывался  там,  где  у
настоящего насекомого была бы глотка. Именно ротовую  щель  и  изображал
храмовый бассейн в крепости, где мы побывали.
   - Ты на самом деле совершенно права, - зафиксировал  структурный  маг
общее впечатление. - Но что это, по-твоему, дает? Ты говорила об органе?
   - Да. Если каждое  строение  представляет  собой  аналог  части  тела
насекомого, то нам нужно искать то место, где в живом оригинале  был  бы
расположен стеклянный орган.
   - Мы не биологи, - напомнил Лерни, намекая на то, что было бы неплохо
излагать попроще.
   - Главная форма Склерота управляет всем своим сообществом  не  только
через пищу и  гормоны.  Еще  есть  и  электромагнитная  компонента.  Она
сосредоточена в неком центральном механизме в грудном ганглии. По  нашей
номенклатуре он называется "стеклянным органом" и  вызывает  резонанс  в
сенсорных головных щетинках остальных инсектоидов... Проще  говоря,  это
узкий и локальный аналог телепатии.
   - Обожаю таракашек,  -  с  выражением  изрек  Смод.  Потом  его  лицо
отобразило  сомнение.  -  Я,  Кенни,  конечно,  тебе  не  оппонент,  но,
по-моему, даже самый ущербный мутант не дорос бы до подобных размеров...
   Меня так сразила его логика, что я даже не сразу нашла, что можно ему
ответить. Нат возвела очи к потолку и  всплеснула  руками.  Только  Стив
сумел правильно отреагировать:
   - Даг говорит не о  реальной,  биологической,  а  о  социо-культурной
форме Склерота. Конечно, не дорос бы. Существо таких габаритов раздавила
бы собственная  тяжесть,  кроме  того,  его  не  смог  бы  прокормить  и
собственный  мир  -  Склерот,  не  говоря  уже  о  Гшамм.   Это   только
мегалитическая и символическая  имитация,  сделанная  руками  зараженных
аборигенов Гшамм, разбитая на отдельные  части  скульптура,  где  каждое
строение мифологически связывают с той  или  иной  частью  К'Таага.  Это
типичная система "псевдотворения", когда на выделенной части поверхности
ритуально "создается  мир",  противопоставляемый  остальной  планетарной
программе развития, которая принимается за  "хаос"  или  "первоначальную
тьму". Эти обработанные скалы - маркеры влияния,  та  зона,  в  пределах
которой "правит" К'Тааг, его  "изначальное  тело".  И  Кенни  предлагает
найти не  реальный  фрагмент  гигантского  склеромуравья,  а  то  место,
которое мифологически изображает  орган  управления  муравейником.  И  я
совершенно согласен, что если что-то  связывает  Гшамм  со  Склеротом  в
активной форме, то оно так или иначе должно фигурировать и там.
   - Вот теперь все понятно, - удовлетворенно заметил  Т-4.  -  Мы  ищем
блок управления системой контроля.
   - Именно, - терпеливо подтвердил Стив. - Так где это может быть? - он
повернулся в мою сторону. Я  едва  не  захлебнулась,  поскольку,  уловив
момент, тянула через соломинку "Древо жизни":
   - Чичас, - издала я невнятно сквозь бульканье напитка. Схема на стене
была очень приблизительной. К тому же я вполне допускала, что настоящая,
оригинальная  форма  отличается  от  здешней.  Впрочем,  на   внутренней
анатомии это не должно было сильно сказаться. - Если аналогия прямая, то
это приблизительно в этом месте.
   Я заметила,  как  структурный  маг  снова  подхватил  пульт  и  легко
пробежался пальцами по клавиатуре.
   Схема точно "прыгнула" на нас, выделенный участок резко увеличился.
   Стив пояснил:
   - Здесь есть две  небольшие  деревушки,  но  древних  мегалитов  нет.
Странно.
   Нат покачала головой:
   - Ничуть. Бог невидим. Особо сакральные места никогда не афишируются.
Как они называются?
   - У-дет и Ис-ва.
   ЭМ-СИ вдруг радостно захлопала в ладоши:
   - Отлично, отлично!
   - Что именно? - даже я несколько оторопела.
   Мисс Джордан повернулась к нам, душевно улыбаясь:
   - Это место, где родился Шенгуф, представляете?
   У  меня  по  спине  побежали  мурашки  -  верный  признак,   что   мы
приближаемся к цели. Не только я почувствовала это - мне показалось, что
другие тоже как-то напряглись. Все мы  смотрели  в  одну  сторону  -  на
несколько  ветхих  и  убогих  домишек  среди  плоских,   невыразительных
холмов... Где-то там, под дерном скудных пастбищ, тихо и незаметно жил и
процветал миллионы лет затаенный ужас этого мира.
 
*** 
 
   Ночью в его покоях было мертвенно тихо. Император  обладал  тончайшим
слухом, его раздражали даже шорох и  свист  ветра,  всегда  сильного  на
такой  высоте.  Тяжелые  портьеры,  мягкие  ковры,   источающая   аромат
древесина низкой, резной мебели, витиеватые витражи высоких окон  -  все
здесь  было  сделано  по  его  приказу  и  должно  было  соответствовать
высочайшему желанию и вкусу. Но ему было холодно и пусто  в  гигантских,
безлюдных  залах.  Люди  раздражали  его,  днем  он  уставал  от  чужого
присутствия, но в одиночестве его посещали тени былого. Давно уже, но  в
последее время особенно, его мучила бессонница. Он лежал  на  роскошной,
покрытой бархатным одеялом кровати, глядя на парадную  роспись  потолка,
еле заметную в полутьме. Вдоль стен ровно горели  ночники  -  он  всегда
спал со светом, даже когда был еще беден и никому  не  известен.  Шенгуф
прикрыл глаза. Ни один из известных врачам способов не помогал  ему.  Он
перепробовал все снотворные, женщин, изматывающие физические  упражнения
и прочее. Доза, способная усыпить десять человек, вызывала только легкую
зевоту. Он понимал, что то, через что он в прошлом прошел и, несмотря ни
на что, выжил, должно иметь особую цену. По сути, чудом было уже то, что
он сохранил рассудок и крепкое, для  его  возраста,  здоровье.  Конечно,
время от времени он использовал лечебные хитрости для  продления  жизни,
но искренне полагал, что  настоящей  причиной  бодрости  тела  была  его
железная сила воли. Шенгуф понимал, что никакие внешние  манипуляции  не
могут уничтожить источник его  бессонницы  -  прошлое.  Давным-давно  он
заставил себя забыть свое прежнее имя, данное  с  рождения,  еще  тогда,
когда  занял  место  настоящего  Шенгуфа,  слабовольного,   рассеянного,
лишенного честолюбия  и  интереса  к  войнам  наследника  величайшей  из
Империй. Только власть К'Таага могла породить двух столь различных духом
и одновременно так схожих внешне людей. Появись они в  одной  семье,  их
посчитали бы близнецами-братьями. Но их  истинные  родители  никогда  не
встречались, даже не могли встречаться - непроходимая пропасть разделяет
нищее селение и императорс кие здания в Лантере.  Казалось,  его  судьба
была решена самим происхождением: либо низшие чины в армии, либо  жалкое
существование землепашца, наподобие его отца, а то и жертвенный камень в
Ширтахо. Но еще до того, как он  узнал  о  своем  поразительном  внешнем
сходстве с наследником, он всегда чувствовал, что  его  жизнь  будет  не
такой, как у других. Он был избран К'Таагом с рождения, а потому обычные
правила и законы - не для него. Он везде и всегда ощущал себя  чужим.  В
собственной семье - из-за тупости, слабости, примитивности родни.  Среди
знати - потому, что между ним и всеми этими гладкокожими  дармоедами  не
было и не могло быть никакого  сродства.  Среди  воинов  -  потому,  что
никогда  и  никому  не  доверял,  считая  что  каждый  может   оказаться
предателем. Из зависти, желания выдвинуться или просто личной вражды. Ни
среди тех, с кем он учился, ни среди сослуживцев у него никогда не  было
друзей или даже просто приятелей.
   Он  считал,  что  родился  заново,  когда  ему   сделали   подпольную
пластическую операцию - чтобы сходство с принцем стало абсолютным. Тогда
ему пришлось вытерпеть жуткие мучения. Обезболивать было  нельзя,  иначе
первый же стандартный тест во  дворце,  а  ведь  наследник  проходил  их
регулярно, вызвал бы подозрения.  Потом  он  долго  смотрелся  в  черную
глубину зеркала перед собой, привыкая. И думал, думал  о  том,  что  его
рождение не было ошибкой - он должен был пройти все испытания  и  занять
свое законное место - Императора.  Он,  а  не  изнеженный  хлюпик,  дитя
этикета и ритуала.