тов  слепился  в   точное   внешнее   подобие
украденного нами Камня, так что аборигены по сию пору уверены, что у них
ничего не пропадало. На самом деле смертоносный груз теперь хранился  на
нашем корабле, и мы хотели отправить его назад, к  звезде  Ширк,  частью
оболочки которой он когда-то и являлся.  Тогда  эта  система  переживала
драматический момент перехода из двойного состояния в тройное, и осколки
гигантской вспышки разлетелись по мировым линиям, в частности попав и на
эту   планету   через   причудливую   игру    гравитационных    сил    и
пространства-времени... Будь это обычный метеорит, при  таких  небольших
его размерах ничего особенного бы  не  случилось.  Но  это  было  куском
сверхрадиоактивного, состоящего из звездной праматерии вещества,  и  его
излучения вызвали в этом мире целый каскад последствий. Активизировались
прежде инертные зоны поверхности, изменились параметры магнитного поля и
спектр собственных излучений мира. Это было полезно для  самого  геоида,
но опасно для развития  активных  форм,  жизни  и  разума.  Кроме  того,
временно  открылся  коридор,  связывающий  эту  область  пространства  с
инсектоидными зонами,  отч  его  склеротский  клон  сумел  добраться  до
свежерожденного  мира.  К  тому  моменту   СИНЛАР   уже   построил   под
поверхностью стабилизирующие элементы, частью которых затем стал  Стивен
в своем сонном  виде,  пригодном  для  удержания  гуманоидных  модельных
частот. Но инсектный разум (в  отличие  от  обычных  насекомых,  которые
вымерли тут же, как только СИНЛАР  взял  Гшамм  под  свою  опеку)  сумел
адаптироваться  и  достаточно  поработать,  чтобы  уничтожить  первичную
цивилизацию Гшамм и внедрить в информационные  потоки  свои  собственные
программы.  Миллиарды  лет  понадобились  для  того,   чтобы   развились
экосистемы,  существующие   без   примеси   инсектных   форм,   но   все
предосторожности оказались тщетны,  когда  местные  испытатели  терпения
природы решили проникнуть в сущность Хранителя Камня.  Страшное  древнее
зло этой планеты пробудилось, но так хитро, что  СИНЛАР  не  мог  с  ним
покончить до конца определенного планетарного цикла, иначе  это  вызвало
бы чудовищные катаклизмы (о чем сразу подумал Стивен) и пришлось бы  все
начинать сначала.
   Теперь все изменилось - и мы могли закрыть коридор силы звезды  Ширк.
Терминал выделил нам энергию и выдал санкцию на весь процесс.
   Если рассматривать это как зрелище,  чисто  эстетически,  то  грозная
суть пропадает, все выглядит феерией  цвета,  чем-то  вроде  усложненной
версии фигур Лиссажу,  посреди  молниеносно  меняющихся  картин  силовых
потоков.  Лерни  руководил  процедурой,  не  отрываясь  от   контрольных
экранов, Стивен окаменел перед моделью Гшамм, вперив взгляд в  мелькание
данных на объемной проекции, так что только мы с Нат, стоя за  мощнейшей
полевой защитой, смотрели на  собственно  сам  Камень.  Сгустки  энергий
сплелись  над  ним,  били  миллионвольтные  радужные  молнии,  из  самой
субстанции, которая стала постепенно  разуплотняться,  сыпались  фонтаны
искр. На самом деле все произошло очень быстро. Когда от куска  звездной
плоти внутри силового шара не осталось  и  тени,  Лерни  испустил  вздох
облегчения, Стивен смешно хмыкнул носом, а я посмотрела на часы.  Прошло
всего лишь полминуты объективного линейного времени, хотя казалось,  все
длилось не меньше получаса. Таково было наше общее  напряжение,  которое
стало  постепенно,  волнами,  спадать.  Структурный  маг  шевельнулся  и
повертел головой на затекшей шее:
   -  На  поверхности  близко  к  норме,  -  хрипло  сообщил   он.   Т-4
помассировал себе виски:
   - Хорошо. Самое тяжелое позади.
   Молча мы согласились с ним.  Предстояло  еще  множество  дел,  но  то
самое, сверхчеловеческое, наиболее древнее и опасное, мы  убрали.  Я  не
могла удержаться, чтобы не похвалить:
   - Вы, ребята, молодцы.
   - Еще  надо  проследить  отдаленные  резонансы,  -  ворчливо  заметил
Стивен, который не любил комплиментов, если считал  дело  незаконченным.
Техномаг же снисходительно  кивнул,  явно  польщенный.  Вот  кто  у  нас
тщеславен, точно оперный тенор.
   Я продолжала самым невинным тоном:
   - А теперь пора отправлять наших "крыс" в подземелье.
   Лерни подскочил от неожиданности. Разумеется, о  следующем  этапе  он
пока и не думал. Это вообще свойство его психотипа, он держит  в  голове
лишь текущий момент. Поэтому ни одного механизма, годного для лазания по
щелям, мистер Смод еще не сделал. Разумеется, признать такое он не  мог,
так  что  всего  лишь  возмущенно  сослался  на  трудовой   кодекс   для
техномагов:
   - Мадам, я у вас не круглосуточная доставка пиццы. Мне бы  отдохнуть.
И потом, Стив совершенно прав - сначала надо еще пронаблюдать дня два за
магнитным полем и общим положением дел на Гшамм.
 
*** 
 
   В мире стало пусто и тихо, все замерло. Он  шел  по  темным,  грязным
улочкам  своей  далекой   молодости,   где   обычно   кишит   зловонная,
низкопробная, но вполне материальная жизнь. Нынче же они были  безлюдны.
В странном, сумрачном свете, ни солнечном, ни лунном, желто-серебристом,
не отбрасывающем теней, неподвижно свисало тряпье в  окнах,  веревки  на
жердях, неподвижные листья на деревьях казались жестяными. Здесь никогда
не бывало так, как ныне, и он был один, совершенно один в  этом  городе,
где не осталось даже собаки или  птицы...  Он  двигался,  но  не  слышал
собственных шагов, возможно, их скрадывала  густая,  темно-серая  дымка,
стлавшаяся по низу, закрывая черную воду  длинных  луж.  Постепенно  она
стала подниматься все выше, выше, и он начал задыхаться в ней, судорожно
взмахнул руками и... проснулся.
   Шенгуф пробудился у себя в покоях, как и прежде, с лучами восходящего
солнца. Молниеносно оделся и немедленно потребовал секретаря. Он  слушал
его доклад, мерно шагая из  конца  в  конец  гигантского,  роскошного  и
помпезного кабинета, но ничего особенного в Империи Гшамм не произошло и
не происходило. Обычные рутинные  дрязги,  мелкие  поломки,  убийство  и
воровство в трущобах, как всегда. Только под конец,  как  некий  курьез,
подчиненный сообщил:
   - ...Часа три пополуночи станции слежения засекли сильную,  но  очень
короткую вспышку на  Плоскогорье,  а  затем  было  остаточное  магнитное
свечение до рассвета.
   Шенгуф остановился, ему казалось, что  его  сердце  замерло,  сделало
паузу, прежде чем снова забиться:
   - В каком направлении? - механически спросил он.
   - Везде. По всему  периметру  горной  цепи.  Вероятнее  всего,  поток
сильного излучения от солнца.
   Конечно, его секретарь прав.  Разве  это  может  вызывать  удивление?
Такое, а то и  не  такое,  случается  на  Плоскогорье  раз  в  десять  -
пятнадцать лет. Что ему за дело до этой пустыни? И  почему  вдруг  стало
нестерпимо холодно, откуда ледяная струя, ползущая по спине снизу, точно
змея? Нервы. Нервы сдают. Ничего, пусть пройдет Великий Праздник,  после
него всегда все становится на свои места. Уже другим голосом  Повелитель
небрежно уточнил:
   - Технические сбои были?
   - Незначительные, - поспешно отозвался секретарь.
   - Хорошо Что-нибудь еще?
   - В Город Воинов прибыла еще одна группа для участия но втором  марше
праздника..
   Делая  вид,  что  внимательно  слушает,  Шенгуф  размышлял.  Он  мало
разбирался в астрофизике, но не сомневался, что, будь в ночном  свечении
что-либо по-настоящему аномальное, ему непременно доложили бы  об  этом.
Его рабы слишком вышколены, чтобы  попасть  под  статью  о  недоложенни,
особенно ввиду близости Дня Ширк.  Но  и  они,  и  их  приборы  способны
ошибаться. Он посмотрел в высокое,  залитое  утренним  светом  небо  над
Лантером. Больше всего на свете он ненавидел непредсказуемость. А сейчас
ее стало слишком много. Всю свою жизнь он не доверял никому, кроме  себя
и своего Бога. Но последнее время перестал доверять и себе, и Богу.  Его
мозг отчаянно искал выхода. Если он стал другим, не правильным, то  надо
вернуться к началу. К тому источнику, с  которого  его  жизнь  полностью
повернула свое русло, пока постепенно не вознесла его на  самую  вершину
власти. А он, этот источник, расположен очень далеко от Ширтахо, аккурат
между двумя жалкими деревеньками  У-дет  и  Ис-ва,  там,  где  была  его
настоящая родина.
 
*** 
 
   Лерни так гордится собственными изделиями, что  лучше  любую  критику
заранее оставить при себе. Хотя, конечно,  его  дроиды  редко  подводят,
выполняя всю программу  с  безупречной  точностью.  Но  мне  так  трудно
отвлечься  от  собственных  эстетических  моментов  и  признать  за  его
уродцами право на существование! Особенно когда он любовно  ставит  тебе
под нос металлоидный гибрид мины-ежа времен  земного  XX  века  с  самой
чудовищной  фантазией  какого-нибудь  психа-кибермана.  Воистину,  любая
живая блоха более привлекательна, чем это механическое диво.
   - Вот. - удовлетворенно вещает  Т-4,  явно  ожидая  аплодисментов.  -
Можно заряжать твоей отравой.
   - Прелестно, - приходится врать не дрогнув, лишь сожалея,  что  я  не
ЭМ-СИ и у меня так задушевно не получается. Впрочем, мистер Смод слишком
занят своим сокровищем,  чтобы  вникать  в  интонации.  Он  воспринимает
только суть, и я сухо констатирую:
   - Вот этого объема, - он быстро забирает у меня баллончик с  токсином
для плесени из Ширтахо и прячет  его  в  карман,  -  должно  хватить  на
четвертной запас. Даже если часть этой  заразы  успеет  удрать  к  своей
мумии через временной проход, она потащит  яд  с  собой.  И  как  только
вымрет вся тварюшка, коридор,  что  она  держит  на  себе,  захлопнется,
К'Таага отрежет, наконец, от Ширтахо и его бассейна.
   - Я уже понял. - Лерни всегда обижается, когда ему объясняют, как  он
полагает, очевидное. Посему я переключаюсь на другую тему:
   - А куда делась Нат?
   - Догадайся.
   - Лерни!
   Техномаг изображает непередаваемую гримасу:
   - Следит за своим нежно любимым Шенгуфом. По ее мнению, он ведет себя
ненормально, и это почему-то ее заботит... Твой иприт саморазрушается?
   Нет, я когда-нибудь удавлю его в постели, хоть он и не мой муж и явно
никогда им не будет:
   - Во-первых, это не иприт. К чему бы нам газ для теплокровных  против
существа без нервной системы и всего прочего? Во-вторых, разумеется. Под
действием атмосферы, что есть в обоих подземельях, токсин распадается до
нейтральных,  экологически  чистых  компонентов  за   несколько   часов.
Удовлетворен?
   - Вполне. Пошел пускать "крысу" по щелям в Ширтахо.
   Техномаг подхватил свое мелкое чудовище и удалился...
   Я вдруг вспомнила его слова. Шенгуф ведет себя ненормально?  В  каком
смысле? Он же и так безумен с самого начала и до конца.
 
*** 
 
   Это было слишком давно. Так давно, и словно бы не с ним, но он помнит
малейшие детали. Никогда еще нынешний повелитель Гшамм не вел себя столь
необычно, не покидал Лантер в одиночку на индивидуальном космоботе,  без
охраны и многочисленной свиты. Почему-то он был уверен, что  сейчас  это
безопасно. Не было страха, не было  ощущения,  что  кто-то  захочет  его
похитить, убить или воспользоваться его кратким отсутствием.  Он  никому
не сказал, куда летит, и только самым надежным офицерам из личной охраны
оставил контрольное время, через которое должен был вернуться назад. Все
остальные думали, что император не  покидал  Ширтахо.  Его  персональный
модуль был верхом технологий, вооруженным так, как только было можно его
вооружить, не перегрузив летательных функций.  Шенгуф  уселся  в  обитое
бурой шкурой пилотское кресло и переключил управление на себя. Он  любил
и умел летать не  меньше,  чем  стрелять.  Хорошо  выученные,  абсолютно
автоматические привычки по-прежнему работали безупречно. Катер стартовал
с крыши Дворца, оставив густой, дымный  след,  и  направился  в  сторону
равнины. Системы слежения пропустили  выдающий  точные  сигнальные  коды
длинный, отблескивающий  черным  лаком  аппарат,  стремительно  мчащийся
прочь от столицы. Внизу  мелькали  и  тотчас  пропадали  холмы,  поля  и
дороги, пока не показалось несколько жалких лачуг.  Шенгуф  сделал  круг
над ними, примериваясь, где сесть. Его катер не  нуждался  в  посадочной
полосе, и он приземлился на каменистом, безлюдном и  почти  безжизненном
склоне  над  отблескивающей  гладью  соленой  пустыни.  Когда  стих  вой
двигателей, наступила тишина. Солнце уже начинало  садиться,  а  вторая,
меньшая из лун, восходить. Гравий зашуршал под его шагами, когда  Шенгуф
направился к темному провалу среди скал. Обычно здесь безумствует жаркий
ветер, но сегодня было очень спокойно. Повелитель Лантера мог найти  это
место с завязанными глазами, здесь он проводил долгие, одинокие  ночи  с
пяти до двенадцати лет, когда его отправили в Город Воинов.  Узкая,  как
шрам, щель была проходом в старую, очень старую пещеру,  куда  император
со скользнул по осыпающейся воронке  из  гравия,  пока  не  спрыгнул  на
темную твердь растрескавшейся сухой плиты. Повелитель умел видеть  почти
в полном мраке - ему, как всем воинам высших каст,  когда-то  вживили  в
висок специальный аппарат, расширяющий зрительный спектр. Ночное видение
отличалось только бесцветием: никаких красок, четкие,  но  серые  объемы
предметов. Здесь не было ни малейшего шороха, если не  считать  шуршания
его мантии и скрипа кожаных сапог.  Повелитель  очутился  в  гигантском,
очень древнем  подземелье,  вырубленном  под  плато  еще  в  доимперские
времена. Именно здесь на него когда-то снизошло озарение, на маленького,
спрятавшегося от  бури,  дрожащего  от  страха  ребенка,  который  сразу
повзрослел.  Дальнейшее   было   только   предначертанным   тут   путем,
неизбежным, как ежедневный путь солнца. Он углубился  к  центру  зала  и
остановился. Все было не так, не  так,  как  должно.  Шенгуф  задумался,
пытаясь понять  свои  ощущения.  У  него  была  великолепная  зрительная
память, тем более что он посещал это место так часто. Ни один камень  не
был сдвинут в сторону, ни одна плита не  провалилась  в  пустоты,  кроме
тех,  что  он  помнил  с  детства,  только  наросты  и  натеки   немного
видоизменились за десятки лет. Похоже, здесь так никто и  не  побывал  с
той поры, когда он в последний раз спускался в  эту  пещеру.  Изменилось
другое. Прежде  все  кругом  было  насыщено  энергией,  мощным,  давящим
присутствием, которое он считал силой К'Таага. Именно здесь он черпал ту
непреклонную волю и власть, которая позволила неизвестному  простолюдину
превратиться в законного повелителя Гшамм.
   Теперь же все было пусто и  мертво.  Никакого  божественного  сияния,
грозного и величественного, только тлен, прах и пепел  в  его  душе.  Он
стоял просто в старой,  очень  старой  пещере,  между  обычными,  серыми
камнями,  ничем  не  отличающимися  от  тех,  что  вапялись  повсюду  на
поверхности...
   Шенгуф снова испытал сильную, сжимающую, хватающую за  горло  боль  в
груди. Ему стало тяжко дышать, и он вернулся на  свежий  воздух,  ощущая
себя безумно усталым и подавленным. Все  кончено.  Он  стал  Повелителем
Гшамм, величайшим из императоров, но теперь у  него  не  было  будущего,
только прошлое. Подступающая ночь стлалась по равнине длинными,  черными
тенями, шевелящимися, словно это были призраки... И  он  услышал  шепот.
Как будто у него за спиной стояла  толпа  и  тихо  переговаривалась.  Он
резко развернулся и бросил дикий взгляд на чахлые кусты  и  острые  края
валунов. Никого. И никто из жителей не  посмел  бы  приблизиться  к  его
катеру. Дальше,  как  и  всегда,  он  действовал  по  наитию,  так,  как
подсказывала интуиция,  не  рассуждая.  Он  замер  неподвижно,  стараясь
уловить  малейший  звук.  Шепот   возобновился.   Долго,   очень   долго
вслушивался Шенгуф в невнятное бормотание, пока  не  понял,  что  слышит
всего лишь одно слово, но произносимое едва-едва,  на  выдохе,  тысячами
голосов: "Искупление... искупление..."
 
*** 
 
   ЭМ-СИ А-1 уставилась на принесенный мной деликатес так,  будто  бы  я
предложила ей гвозди в томате. Меня это даже задело:
   - Ты что, на самом деле не любишь оливки со сметаной?
   Она  неопределенно  тряхнула  головой  и   быстро   выключила   экран
наблюдения. Что такого она нашла в этой унылой местности, которую  столь
пристально разглядывала? Ничего интересного, если не  считать  какого-то
имперского катера, стартовавшего и улетевшего. Ее взгляд был  совершенно
отсутствующим, и я помахала у нее перед лицом:
   - Ау, миледи, проснитесь!
   - Что? - включилась она наконец.
   - Ваш заказ, мисс.
   Она  снова  взглянула  на  мое  подношение  и,   наконец,   сладостно
улыбнулась:
   - Какая вкуснятина!
   Я изобразила вздох облегчения:
   - Уф! А то я и впрямь решила, что ты - лунатик.
   Нат слегка фыркнула, пододвигая свою порцию:
   - Почти.
   Я уселась  напротив,  составив  ей  компанию.  Но,  кроме  того,  мне
хотелось уточнить:
   - Что-нибудь идет не по плану?
   Мисс Джордан облизнула вилку и снова погрузила ее в кушанье:
   - Все по плану.
   - Тогда откуда такой сомнамбулизм?
   Она чуть заметно сдвинула брови:
   - Я его не понимаю.
   - Шенгуфа? - на всякий случай уточнила я.
   - Да. Какие-то отклонения в логике поведения.
   Неужели это так важно? Подумала я, вслух заметив:
   - Послушай, а откуда у маньяка и зомби  может  быть  последовательная
логика? Где ты вообще собираешься ее искать?
   Она повела плечами:
   -  Любая  активность  последовательна  и   подчиняется   определенным
законам. Ведь если бы муравьи в муравейнике, десятилетиями ползающие  по
одному маршруту, вдруг избрали бы другой - ты ведь  тоже  бы  удивилась,
правда? И задумалась?
   Верное замечание. Меня бы это сильно озадачило. С другой стороны, все
наши манипуляции просто не могли не оказать влияния на его психику, ведь
он так связан со склеротским наследием. Уж ей-то это  должно  было  быть
очевидно.
   - Его ломает по энергетике, -  заметила  я  риторически.  Лицо  ЭМ-СИ
снова сделалось отстраненным.
   - Конечно, ломает, - согласилась она. - Но не  так,  как  оно  должно
было быть. Понимаешь?
   Придется сознаться в недомыслии:
   - Если честно, то абсолютно нет. В чем отклонения?
   Мисс Джордан помолчала, глядя на пустой экран и, видимо, собираясь  с
мыслями. Затем попробовала объяснить;
   -  Такая  жестко  запрограммированая  система,  как  Шенгуф,   должна
реагировать на любой сбой агрессией. Помнишь,  ты  сама  удивилась,  что
наши подопечные имперцы чересчур спокойны?
   Она снова права. Это действительно необычно, но, может быть,  есть  и
другая причина?
   - Мы же восстановили их мозг. И как раз в  ассоциативных  зонах,  где
агрессия нейтрализуется.
   ЭМ-СИ кивнула:
   - Конечно. Сперва  и  я  так  думала.  Но  ведь  Шенгуфа  мы  так  не
обрабатывали...
   - Тогда кто?
   - Что. Возможно, это еще одно следствие его путешествия к Деу.
   Да, в ее версии есть доля истины. Если не вся истина. Но тогда...
   - Слушай, но мы же никак не учли этот момент в модели!
   - Мы - нет. Но если СИНЛАР дал "добро", значит, это тоже просчитано.
   Просто прекрасно, но у меня по поводу Деу есть и личные вопросы:
   - Кстати, ты ничего нового про Деу не выяснила?
   Мисс  Джордан  все  еще  витала  мыслями  в   собственных   идеях   и
контактировала с замедлением:
   - Что ты имеешь в виду под "новым"?
   -  Например,   чем   объясняются   ее   аномалии?   Или...   Триллион
внепланетарных связей? А то мне было недосуг  в  это  погрузиться,  сама
понимаешь.
   Нат кивнула:
   - Да, это я уже выяснила... А теперь мне все стало окончательно ясно.
   При всем при том иногда я Лерни понимаю. Когда сама  ничего  не  могу
понять:
   - Может, просветишь?
   Она улыбнулась:
   - Разумеется. Эта система питается жесткими структурами, привлекая их
извне. Поэтому там такая низкая плотность. Так как давность того, что ею
поглощается, гораздо больше, чем собственно материи  этого  мира,  то  у
тебя