должны уйти.
   И, точно услышав эти слова,  изображение  гигантского  насекомого  на
небе, вместе с его роем, стремительно, со свистом, визгом  и  скрежетом,
набрало высоту, сжалось до маленького пятна и исчезло как раз  там,  где
была граница между темной и светлой сторонами неба.
   - Идите! - пронзительно вскричал призрак Джан-Тунара, и тут же паника
захлестнула ошеломленную толпу и вывела ее из оцепенения. Все слилось  в
беспорядочном бегстве, когда люди, толкаясь и давясь, кинулись к воротам
крепости.  Вот  когда  понадобилась  ширина  проспекта!  Жрецы,   воины,
горожане, начальники и подчиненные, младшие и  старшие,  все  стремились
прочь, прочь от увиденного и услышанного. Человеческая волна вылилась из
распахнутых  ворот  за  циклопическую  стену  и  рассеялась  по  улицам,
сомкнувшись в одном  потоке  с  мирянами,  спешащими  по  домам.  Жители
Лантера еще не успели добраться до окраин, когда чернота над городом уже
рассеялась и небо снова залило ровным предзакатным светом  от  горизонта
до горизонта.
   На совершенно безлюдной и разгромленной дворцовой площади исчез также
мертвый император - вместе с призрачной свитой и троном.
   Только Шенгуф-Канго, по-прежнему голый,  стоял  в  большом  круге  из
пепла. Свита скрылась где-то в городе,  покинув  его  навсегда.  Как  ни
странно, ему не было холодно или жарко, и дрожь, что пробегала по  телу,
была чисто нервной. Он ощущал себя совершенно пустым.  Ни  одной  мысли,
чувства, желания или понятия в нем не осталось. Вокруг него  возвышались
великолепные покои и строения Дворца с надежно спрятанными запасами  еды
и одежды и где теперь не было слуг. Зато были мертвецы - его  терпеливые
и надежные спутники, которые никогда его одного не оставят. Внезапно  он
что-то вспомнил и нахмурился. Потом медленно произнес вслух, как будто в
никуда:
   - Я же сам... Я же САМ говорил ИМ об ИСКУПЛЕНИИ!
   И бывший Повелитель захохотал. В полный голос, внезапно вернувшийся к
нему. И в гулкой пустоте гигантской площади гремело эхо,  искажая  звук.
Нельзя было понять, смеется он или рыдает.
 
*** 
 
   Я заметила похожее состояние и  у  остальных  Смотрителей  Небес,  но
рискнула спросить только у Уло. Тем более что зашел он ко мне  одним  из
последних и я, как и другим, вручила ему запас смеси для  метаболической
коррекции. Я сделала  ее  по  просьбе  Стива,  поскольку  сами  по  себе
подземные жители слишком долго  привыкали  бы  к  условиям  поверхности.
Пока, для пробы, мы, с их собственного согласия, выдали  эликсир  только
тем гшаммцам, что работали вместе с нами в Ширтахо. Но мы договорились и
о дальнейшем, на случай, если все пройдет удачно. Через  поколение  этот
вопрос будет снят сам собой, но для тех, кто хотел теперь жить на свету,
без нашей помощи это было бы нереально. Хотя  формальные  проблемы  были
сняты, Дух Джан-Тунара вполне добровольно и  даже  охотно  даровал  всем
Смотрителям особые привилегии, а его шокированные и  кающиеся  подданные
готовы были в точности выполнять указания. Пещерные  обитатели,  однако,
не торопились расселяться по поверхности. Они  собирались  поселиться  у
основания плато, вблизи входов в свои надежные убежища, там, где  Стивен
намеревался строить СИНЛАРский маяк, поскольку База теперь была намерена
возобновить интенсивное наблюдение на Гшамм.
   Так вот, несмотря на полный успех нашего предприятия, все  Смотрители
пребывали в подавленном настроении, и я  теперь  хотела  бы  выяснить  -
отчего.
 
*** 
 
   Уло был одет в изготовленные по  его  рисункам  из  наших  материалов
одежды, по земным меркам, длинные и нелепые,  но  очень  нравящиеся  ему
самому.  Он  взял  у  меня  контейнер,  молча  выслушал  инструкции   по
пользованию  и  намеревался  уйти  к  "Цветку",  поскольку  именно   Нат
вызвалась довезти их всех туда, куда они пожелают. Но времени до  отлета
еще было достаточно, и я жестом остановила его.
   - Послушайте, Уло...
   - Да? - без особой охоты отозвался он.
   - У меня к вам есть один странный вопрос...
   - Какой?
   - Отчего вы все совершенно не  рады  спасению  собственного  мира  от
паразита К'Таага и имперского бреда заодно?
   Мимика в виде подергивания носом аналогична  по  смыслу  человеческой
улыбке:
   - Мы очень рады.
   - Правда? Тогда я совершенно ничего не смыслю в эмпатии... -  ядовито
заметила я. Он ощутил мой сарказм:
   - Мы рады, но... Мне очень трудно это объяснить.
   - Попробуйте. Я, конечно, не столь гениальна, как  Повелитель  Камня,
но все же постараюсь сообразить.
   - О, тут дело  не  в  разуме,  а  в  эмоциях.  Кончился  старый  мир,
начинается новый. И мы еще совершенно не  знаем,  какой  он,  этот  мир.
Тысячелетиями мы жили в подземельях, думая, что над головой -  Камень  и
что Вселенная ограничена в своем объеме. Что нет других разумных рас,  а
посланники Центра Мира - это наши предки и герои. Теперь все другое. Над
головой - бесконечное небо. Вселенная населена  бесчисленными  разумными
расами,  иногда  подобными  нашей.   Раньше   мы   были   совершенны   и
приспособлены к тому, что есть плохо и хорошо на нашей  планете.  Теперь
же все слишком изменилось...
   - Это мы тоже продумали. Мы старались не выходить за  ваш  адаптивный
запас...
   - За что?!
   - За ваши возможности изменяться.
   Уло махнул рукой сверху вниз:
   - Я понимаю. Я же  говорю,  это  не  разум,  а  чувства.  Они  иногда
противоречат друг другу. На самом деле умом мы все очень довольны, и это
просто отмирает наша прежняя жизнь... Старые  страхи,  иллюзии.  Но  это
пройдет.
   - Вам будут помогать. Так что вас не бросят, если, конечно, вы  опять
не наделаете глупостей.
   Он опять подергал носом:
   - Мы постараемся. И потом... Я кое-что понял, пока работал с вами.
   - Что понял, Уло?
   - Своих предков. Учитель Пагш был прав и в этом.
   Я ждала, пока он продолжит.  Смотритель  Небес  вздохнул,  совершенно
по-человечески:
   - Я  никак  не  мог  понять,  зачем  они  нарушили  запрет  тогда,  в
древности. Но теперь, когда я  увидел  ваше  могущество...  Мой  учитель
говорил, что есть две самые пагубные иллюзии незрелого ума: иллюзия силы
и иллюзия страха. Они связаны между собой, как две стороны одного и того
же зла... Беда наша не в том, что наши предки были злы в своей основе, а
в том, что они были слабы духом. Сила - слишком большое искушение, перед
которым они не смогли устоять...
   Ого, похоже, он даже умнее, чем я предполагала:
   - Вы философ, Уло.
   - Кто?
   Я постаралась в своем ответе подобрать привычные для него понятия:
   - Посвященный в тайны души мира у меня на родине. На моей планете.
   Ему это понравилось, но, как все мыслящие существа, он был любопытен:
   - А вы Кен, тоже из этого ордена?
   Я сдержалась и ответила совершенно серьезно:
   - Боюсь, что нет. Мне не хватает настоящей мудрости для этого.
   Мы помолчали, затем он повернулся к выходу и сказал напоследок:
   - Спасибо. Спасибо всем вам.
   Я тоже махнула рукой сверху вниз и сморщила нос, подражая ему:
   - Я еще как-нибудь залечу?
   Он хихикнул с явным усилием. С их голосовыми связками  это  непросто,
но эмоции это передало. На душе у меня полегчало. Я  смотрела,  как  Уло
прошел по коридору, и сквозь проем было видно, как  он  присоединился  к
своим.
 
*** 
 
   А я думала над тем, что он сказал. Я могу себе  представить  подобные
же консервативные чувства, но не воспринимаю их.  Такова  разница  между
планетарным сознанием и космическим. У себя, на Земле,  я  больше  всего
ощущаю  ее  на  примере  моей  кузины.  В  каком-то  смысле  Бетти,  моя
двоюродная сестра, являет собой  образ  моей  непрожитой  земной  жизни.
Когда-то она была моложе меня  на  тридцать  лет,  теперь  же,  если  не
замаскироваться (как я обычно поступаю,  чтобы  скрыть  свой  настоящий,
чересчур моложавый вид), я похожа на  ее  младшую  дочь.  Дети  и  внуки
покинули ее, оставив неторопливую  жизнь  маленького  городишки,  а  она
проводит остаток дней за вязаньем, ухаживая за небольшим садом и  болтая
с соседками. Изредка, будучи на Земле, я ее навещаю, ибо она  последняя,
кто когда-то знал моих родителей. Бетти всегда недовольна миром, который
слишком быстро меняется. Она ворчит, что все  стало  другим,  а  золотые
времена ее молодости канули в Лету вместе с модой, музыкой и литературой
тех  дней.  Так  как  она  считает,  что  я  работаю  в   сверхсекретном
правительственном агентстве (настолько секретном, потешаюсь я про  себя,
что о нем не подозревает ни одно земное  правительство),  то  я  получаю
порцию жалоб, адресованную властям.  Ей  кажется,  что  кто-то  в  силах
остановить быстролетящее время тогда, когда захочется. Я не спорю с ней,
что бесполезно по существу, а только быстро перевожу разговор на другое.
Невозможно  объяснить  человеку,   который   никогда   не   видел   иных
реальностей, насколько на самом деле неизменен мир и насколько постоянны
те метаморфозы, которые так  же  неизбежны  для  любых  планет,  как  их
вращение вокруг звезд. Изменяются только наши понятия,  а  кажется,  что
изменяется  сама  природа,  исчезает  один  образ,  сменяясь  другим,  а
кажется, что исчезает и появляется целая Вселенная.
   А ведь если так тяжело Смотрителям  Небес,  способным  думать,  вдруг
вернулась я мыслями  на  Гшамм,  то  каково  имперцам,  которые  отучены
соображать с рожденья. Впрочем, тут я вспомнила  один  разговор  с  Нат,
им-то, может быть, и легче.  Они  ведь  привыкли  все  воспринимать  без
всякой критики и не особенно наблюдательны. Во всяком случае та  троица,
что долго гостила у нас, полностью это  подтверждает.  Лерни  переключил
трансляцию из Ширтахо с одной имперской станции на гостевые помещения  в
"Цветке", и эта компания приобщилась к  зрелищу  одновременно  со  всеми
остальными соплеменниками.
   Под конец они  так  увлеклись,  сопереживая,  что  ломанулись  вперед
вместе с другими воинами, но так как были не на площади, то врезались  в
стену. Разумеется, их отбросило назад, благо на подобный случай там есть
программа  гашения  ударов.  Только  после  этого  они  очнулись   и   с
совершенным пониманием восприняли информацию от Нат. Им, как  и  прочим,
следовало  вернуться  домой  и   стать   одними   из   "людей   закона",
ответственными за доставку письменных велений  Джан-Тунара.  Эта  миссия
была им совершенно понятна, и ЭМ-СИ, обрядив их в  нужный  вид  и  выдав
текст, перекинула всю троицу на заданные  позиции.  С  величайшим,  надо
сказать, облегчением. Мы  ни  секунды  не  сомневались,  что  они  точно
выполнят инструкции, а  в  дальнейшем  будут  вести  жизнь,  аналогичную
остальным гвардейцам в соответствии с новыми правилами.  Уж  что-что,  а
выдрессированы они были на славу, и даже наше вмешательство не пробудило
в них творческого начала.
   Наша команда пока еще отдыхала и доделывала мелкие дела.  Вроде  моих
эликсиров для приспособления к солнечному свету  пещерных  жителей.  Или
проверки   действия   "социально-ментальной   компенсации   сдвигов    в
постимперском обществе". Таким нудным образом А-1  обозначала  все  свои
новые правила жизни, внедренные на Гшамм, должные  обеспечить  наилучшие
подвижки  в  сознании  при  наименьших  издержках.  Кроме  того,   после
структурной коррекции, обычно несколько недель маги не покидают  планету
на случай, если вдруг возникнет системная отдача и надо будет ее  срочно
гасить.
 
*** 
 
   Кажется, я спала...  Во  всяком  случае  так  мне  казалось.  Контуры
помещения, где незримо блуждала моя мысль, были знакомы  и,  несомненно,
являлись стенами большой каюты на "Тихо Браге", но все происходило точно
в искаженном свете и  звуке.  Как  будто  на  пленке  видео  испортилась
цвето-и аудио-передача. И голоса двоих людей, там находящихся, тоже были
приглушены, как в тумане. Я видела, как Лерни подошел  к  Нат,  сидящей,
заложив ногу на ногу, на широком низком кресле, и пристроился рядом. Это
был кусок их разговора, и смысл мне не сразу стал ясен. Я никогда еще не
слышала у Т-4 подобных интонаций:
   - ... А ты вообще способна сменить гнев на милость?
   А-1 выглядела бесстрастной, но я явственно ощущала, что в ней борются
раздражение и менторская выучка ЭМ-СИ:
   - Я не злюсь, - спокойно заметила она.
   - Тогда почему мне нет доступа к твоему телу?
   Мисс Джордан чуть заметно пожала плечами:
   - А почему он должен быть?
   Мистер Смод примолк,  и  от  него  пошла  накипающая  волна  мужского
уязвленного самолюбия:
   - Но я же тебе признался  в  любви!  И  мне  казалось,  я  тебе  тоже
нравлюсь. - Эту фразу техномаг произнес  с  таким  выражением,  с  каким
крупный мошенник, прижатый к стенке, мог бы каяться перед прокурором.
   ЭМ-СИ повернулась и посмотрела ему глаза в глаза:
   - Я могу сделать для тебя только одно.
   Он  попытался  ухватить  ее  за  подбородок,   но   она,   нахмурясь,
уклонилась. Техномаг уточнил:
   - И что именно?
   Она не отрывала взгляда от его лица:
   - Я могу блокировать твои эмоции, и ты снова будешь воспринимать меня
как просто малознакомую женщину и напарника по работе. Я же не  в  твоем
вкусе, вспомни.
   Странная смесь чувств последовала за этим. Кажется, Лерни  огорчился,
испугался и оскорбился одновременно:
   - Я тебе настолько неприятен?
   - Нет, - кратко заметила ЭМ-СИ. Совершенно искренне, как я поняла.
   Он удивился еще больше:
   - Тогда почему? Почему?
   Она вздохнула и отвела от него взгляд. Потом печально спросила:
   - Ты можешь отличить боевой корабль от торгового? Или  взрывчатку  от
пластилина?
   Он фыркнул:
   - Конечно. Но при чем тут это?
   - Я тоже профессионал, Лерни. Я  способна  квалифицировать  все  твои
скрытые и явные мотивы; то, почему  ты  мне  признался,  и  то,  что  ты
ощущаешь ко мне на самом деле. И это не то, что нужно мне, и  совершенно
не то, что нужно тебе. И если бы я  пошла  тебе  навстречу,  то  мы  оба
быстро поняли бы, что совершили колоссальную ошибку.  Поверь,  я  вполне
объективна.
   Молчание повисло над их головами, как сосулька на  подтаявшей  крыше.
Т-4, похоже, все-таки не мог смириться с реальностью:
   - Ты для меня можешь сделать еще одно. По старой памяти.
   - Что? - с готовностью откликнулась Нат.
   - Как насчет психоанализа? Клиентов принимаете, доктор?
   Мисс Джордан явно повеселела:
   - Только по средам и пятницам, мастер. С двух до пяти.
   Техномаг надул щеки, неумело изображая солидный вид:
   - Мне это подходит, профессор...
   Они оба засмеялись,  и  я  окончательно  проснулась.  Я  заснула  над
монитором с открытыми глазами! Оказывается, я невольно  подглядывала  по
внутренней связи за свиданием моих коллег. Мне стало неловко, и я быстро
выключила экран. Вообще-то говоря, я пришла  сюда  не  за  этим.  Стивен
сказал, что мне пришел "привет" от СИНЛАРА, и мое  любопытство  победило
благоразумие. Хотя, прежде всего, надо было бы отдохнуть и выспаться,  а
то моя дотошность довела меня почти до анабиоза: я  тормозила  на  ходу.
Правда,   теперь,   после   многочасового   контрольного    сканирования
поверхности, у меня появилось больше уверенности в будущем  Гшамм.  И  в
том, что вся затея нам удалась. Но я сама  ног  под  собой  и  мыслей  в
собственной голове уже не чуяла. И в таком виде явилась к Стиву в рубку.
Стоило мне сесть в удобное кресло, как я моментально отключилась.  И  от
сладкой дремы меня  отвлек  только  шум  с  экрана.  Когда  это  он  мог
включиться? Я не помню,  чтобы  нажимала  на  панель...  Если  только  в
полусне не перепутала символ с почтой... Ага. Они в  самом  деле  рядом.
Нельзя сказать, чтобы я была в наилучшем виде, но  соображала  я  теперь
гораздо яснее. Во всяком случае, код  набрала  правильно.  Появилась  на
диво длинная для СИНЛАРа надпись из сияющих букв:
   "Кенни Даг. Птицеформы с  Хунг  вымерли  из-за  изменения  оптических
свойств атмосферы, в результате которых навигационные зоны их  мозга  не
смогли  адаптировать  процесс  полета  к  новым   правилам   ориентации.
Необходимо  изучить  возможность  эффективной  настройки   инновационных
процессов для будущих протокультур Хунг. По прибытии на Терминал следует
появиться в Банке Форм".
   Я продолжала тупо ее перечитывать, привыкая  к  собственной  реакции.
Ибо давно не испытывала такой гаммы разнообразных эмоций, которую  нужно
осмыслить. Что это значит? База отчаялась в моем интеллекте, и поработал
другой специалист, пока я возилась с Гшамм? В недрах  СИНЛАРа,  наконец,
отыскалась нужная мне справка?  Сама  система  проработала  мою  модель,
оставленную на Терминале, и нашла единственно правильный  путь  решения?
Бесполезно пытаться выяснять прямо.  Все  равно  до  конца  это  никогда
неизвестно. Но можно  посоветоваться...  И  только  с  одним  человеком,
который понимает  в  таких  вещах  гораздо  больше  моего...  Но  прежде
все-таки надо поспать. Не хочется мямлить перед Стивом, мечтая только  о
мягких объятиях греческого бога сна Гипноса... Подхватила этот образ  от
Нат, не иначе.
 
*** 
 
   Даже во сне я продолжала думать о  Гшамм,  и  думанье  это  принимало
странные,  порой  причудливые  формы.  Великая  иллюзия  силы  мертва  и
покинула этот мир вместе со склеротским влиянием, но как долго она будет
еще напоминать о себе! Трудно сказать, было ли то видениями из  будущего
этой планеты или же просто вероятностным моделированием моего мозга,  но
я видела, как в кино, унылый  в  своем  однообразии  сценарий:  попытки,
вновь  и  вновь  провальные,  воссоздания   других   империй,   подобных
Шенгуфовским.  Серые  недоумки,   полные   комплексов   при   недостатке
интеллекта и нехватке собственного личностного развития, пытались  снова
захватить и подчинить себе мир, что само по себе было  довольно  нелепо.
Кончали они плохо, так или  иначе,  и  постепенно  на  Гшамм  развивался
устойчивый иммунитет к подобным вирусным идеям, произошедшим когда-то от
инфекции со Склерота.  Худо-бедно,  но  собственный  разум  здесь  начал
формироваться уже без риска привести всю планету  к  саморазрушению.  И,
несмотря на то, что виденные мною сиены отнюдь не были приятны для глаз,
ощущения от них возникали успокаивающие. В конце концов я проснулась,  и
причем в гораздо более уравновешенном и  бодром  состоянии,  чем  то,  в
котором была  все  последнее  время.  В  настоящий  момент  меня  больше
волновала история с Хунг. А потому, одевшись и позавтракав, я  связалась
со Стивеном.
 
*** 
 
   Когда я вошла к нему в  личную  каюту,  разумеется,  попросив  прежде
разрешения, наш учитель выглядел неважно. То есть  его  костюм,  обычная
серебристая форма, был, как всегда, безупречен. Но я никогда не  ощущала
в нем такой внутренней усталости и опустошенности.  Да,  непросто  стать
старше сразу на несколько миллиардов лет и на целый  мир  впридачу.  Мне
сразу расхотелось его нагружать своими проблемами, но  уйти,  ничего  не
сказав, тоже было бы нелепо. Структурный маг мне помог:
   - Давайте ваше сообщение, Кен.
   Я молча протянула ему листок с распечаткой. Он прочел,  нисколько  не
удивляясь, затем жестом предложил мне сесть, и сам опустился  в  кресло.
Откинулся назад, прикрыл глаза и начал говорить:
   - Около четырех миллиардов абсолютных планетарных лет назад в системе
Сверхгалактик   начались   структурные   сдвиги.   Они   затронули   все
пространственно-временные порядки нижних  миров,  и  во  многих  из  них
развитие начало замедляться  и  искажаться.  Те  планеты,  которые  были
наименее успешными, пострадали больше всего.  Вымирали  субкультуры,  не
сумев приспособиться к новым условиям, биоты прекращали жизненные циклы,
в гуманоидные сектора попадали осколки чуждых, инсектных миров. Все  это
происходило  одновременно  и  длилось  очень  долго,  а   нейтрализовать
последствия этого в нашей области Вселенной - и  есть  настоящая  задача
Терминала. Поэтому База этим занимается уже целый миллиард лет. А теперь
и мы вместе с нею. Но каждый может только то, что мо