е только своей собственной, но всего  человечества.  Нечто,  уравнивавшее
человека с микробом, быть может, даже с  чем-то  меньшим,  нежели  микроб.
Инстинктивно понимаешь, что тебя, отдельного человека, он не  в  состоянии
заметить, хотя есть свидетельства, по крайней мере, мне так  кажется,  что
он может заметить и действительно заметил человечество.
     Я подобрался к нему так близко, как только мог выдержать мой мозг.  Я
съеживался перед ним. Не знаю, что еще я делал.  Местами  все  это  как-то
смутно припоминается. Возможно, я был слишком близко.  Но  мне  надо  было
знать, понимаете. Я должен был быть уверен - и теперь я уверен. Он там,  и
он наблюдает, и он знает, и в случае нужды он может  действовать,  хотя  я
склонен думать, что быстро действовать он бы не стал.
     - Как действовать? - спросил Джейсон.
     - Не знаю, - ответил Джон. - Ты  должен  понять,  что  все  это  лишь
впечатление, мысленное впечатление. Ничего зрительного. Ничего, что  я  бы
видел или слышал. Именно оттого, что все это  мысленное  впечатление,  его
так трудно описать. Как описать реакции человеческого мозга? Как  передать
эмоциональное воздействие этих реакций?
     - До нас доходил слух, - обратился Джейсон к  Марте.  -  Кто-то  тебе
говорил. Ты не помнишь, кто это был, кто мог находиться так же далеко, как
Джон, или почти так же...
     - Им не надо было забираться так же далеко,  -  сказал  Джон.  -  Они
могли его ощутить с гораздо  большего  расстояния.  Я  намеренно  старался
подобраться поближе.
     - Не помню, кто это был, - ответила Марта. - Мне  говорили  двое  или
трое. Не сомневаюсь, все это доходило  через  вторые-третьи  руки.  Может,
через десятые или двенадцатые. Слух, передаваемый от одного к другому,  от
многих ко многим другим. Просто что в  центре  галактики  находится  некое
зло. Что кто-то там был и на него натолкнулся. Но совершенно ничего о том,
чтобы кто-нибудь его исследовал. Наверное, боялись.
     - Что верно, то верно, - отозвался Джон. - Я очень боялся.
     - Ты называешь его Принципом, - сказал Джейсон. - Странное  название.
Почему Принцип?
     - Так мне думалось, когда я был рядом с ним, - ответил Джон. - Он мне
не говорил. Он вообще со мной  не  общался.  Возможно,  он  меня  даже  не
замечал, не знал, что  я  существую.  Крошечный  микроб,  который  к  нему
подбирался.
     - Но Принцип?  Это  же  был  предмет,  существо,  организм.  Довольно
странно так обозначать существо или  организм.  На  то  должна  была  быть
причина.
     - Я не уверен, Джейсон, что это существо  или  организм.  Это  просто
нечто. Возможно, сгусток разума.  А  какую  форму  может  принять  сгусток
разума? На что он может быть похож? Можно ли его вообще видеть?  Будет  ли
это облако, или поток газа, или триллионы крошечных пылинок,  танцующих  в
свете находящихся в центре галактики солнц? Причина, по которой  я  назвал
его Принципом? Я и в самом деле не могу сказать. Тут нет  логики,  нет  ни
одной причины, в которую я мог бы ткнуть пальцем. Просто я чувствовал, что
это - основной принцип вселенной, ее направляющая сила, ее мозговой центр,
то, что делает вселенную единым целым и приводит ее  в  действие  -  сила,
заставляющая электроны вращаться вокруг ядра,  а  галактики  -  вокруг  их
центров, сила, удерживающая все и вся на своем месте.
     - Ты мог бы точно указать его местоположение? - спросил Джейсон.
     Джон покачал головой:
     - Это невозможно. Никакой тебе  тригонометрической  съемки.  Ощущение
Принципа, казалось, было везде; оно исходило отовсюду.  Смыкалось  вокруг.
Окутывало и поглощало; не было никакого чувства направления. Да и в  любом
случае, это было бы нелегко - там столько солнц и столько  планет.  Битком
набито. Солнца на расстоянии меньше одного светового года друг от друга. В
большинстве своем старые, и большая часть планет мертвы. На  некоторых  из
них  обломки  и  развалины  того,  что  когда-то,  видимо,  было  великими
цивилизациями, но все они уже погибли...
     - Может быть, это одна из тех цивилизаций...
     - Может быть, - сказал Джон. - Я сначала так и думал.  Что  одной  из
этих древних цивилизаций удалось выжить, и разум ее превратился в Принцип.
Но затем я усомнился. Поскольку я убежден, что для  появления  и  развития
Принципа потребовалось больше времени, чем период существования галактики.
Я не знаю, как объяснить, но судя по одной только силе этого разума или по
тому, насколько он нам чужд. Не просто насколько  он  отличен.  В  космосе
повсюду встречаются формы разумной жизни, отличные от нас, и  эти  отличия
делают их нам чуждыми. Но не так, как чужд нам Принцип.  Страшно  чужд.  И
это наводит на мысль о том, что зародился он вне  галактики  и  во  время,
предшествующее  ее  появлению.  Зародился  во  времени  и   месте,   столь
разнящихся с нашей галактикой, что постичь это невозможно. Я  полагаю,  ты
знаком с теорией стационарной вселенной?
     - Да, конечно, - сказал Джейсон. - Вселенная не имеет ни  начала,  ни
конца, она находится в состоянии непрерывного созидания, когда  образуется
новая материя, появляются новые галактики, хотя старые и погибают.  Однако
специалисты по космологии, еще до исчезновения Людей, установили, что  эта
теория несостоятельна.
     - Я знаю, - сказал Джон. - И все же была одна надежда - можно назвать
это надеждой, поскольку некоторые люди из философских  соображений  упрямо
цеплялись за эту концепцию. Она была столь красива, столь величественна  и
внушала такое благоговение, что они никак не могли от  нее  отказаться.  И
они говорили: предположим, что вселенная гораздо больше, чем кажется,  что
мы видим лишь малую ее  часть,  крошечный  прыщик  на  коже  этой  большой
вселенной, и этот крошечный прыщик находится в стадии, которая  заставляет
нас думать не о стационарной вселенной, а о развивающейся.
     - И ты считаешь, что они были правы?
     - Возможно, и были. Стационарное состояние дало  бы  Принципу  время,
необходимое для его появления. До этого вселенная, возможно, находилась  в
состоянии хаоса. Принцип  мог  быть  той  созидающей  силой,  которая  все
расставила по своим местам.
     - Ты во все это веришь?
     - Да, верю. У меня было время подумать, и я сложил все воедино,  и  у
меня так хорошо получилось, что теперь  я  в  этом  убежден.  Не  имея  ни
малейших доказательств. Ни крупицы информации. Но эта мысль  укрепилась  в
моем сознании, и я не могу от  нее  избавиться.  Я  говорю  себе,  что  ее
внедрил Принцип, внушил ее мне. Я говорю себе так, потому что только таким
способом могу это объяснить. И  все  же  я  знаю,  что  неправ,  поскольку
Принцип, вне всякого сомнения, не имел обо мне понятия.  Никогда  не  было
никаких признаков того, что он меня заметил.
     - Ты говоришь, что находился близко от него.
     - Настолько близко, насколько посмел. Мне все время было  страшно.  Я
добрался до точки, где уже не выдержал и бежал обратно.
     - Где-то по дороге ты нашел Людей. Таким образом, все  же  был  некий
результат. Ты бы никогда их не нашел, если б не гонялся  за  этой  штукой,
которую зовешь Принципом.
     - Джейсон, - сказала Марта, - на тебя все это как будто не  произвело
особого впечатления. Что с тобой? Вот вернулся твой брат, и...
     - Прошу прощения, - ответил Джейсон.
     - Пожалуй, я этого еще не осознал.  Слишком  велико,  чтобы  осознать
сразу. Возможно, в глубине души я испытываю ужас, и то,  что  называю  его
"этой штукой", - просто защитная реакция, я отталкиваю его от себя.
     - То же самое было и  со  мной,  -  сказал  Джон  Марте.  -  То  есть
поначалу. Но вскоре я это преодолел. И верно, я бы никогда не нашел Людей,
если бы не искал Принцип. Слепой случай, что я их нашел. Видите ли, я  уже
двинулся обратно и прыгал с планеты на планету, но по иному пути, чем тот,
по которому пришел. Думаю, вы знаете, что надо с предельной  осторожностью
выбирать планеты, которые используешь. Ты можешь их ощутить и выбрать  те,
что покажутся лучшими, и есть много ориентиров,  которые  неплохо  служат,
однако всегда  существует  возможность,  что  у  планеты  могут  оказаться
какие-нибудь особенности, которых ты  не  обнаружил,  или  же  чего-нибудь
недостает, что ты считал само собой разумеющимся и чего  там  просто  нет,
поэтому всегда надо иметь в  запасе  планету-другую,  чтобы,  если  что-то
окажется неладным, туг же переместиться  в  другое  место.  Я  имел  такие
запасные варианты и попал на планету, если и не смертельную для  меня,  то
по крайней мере чрезвычайно неудобную. Я быстро  перескочил  на  другую  и
тут-то и нашел Людей. Планета была все еще довольно близко к Принципу, и я
удивлялся, как они это переносят, как они могут жить к нему так  близко  и
совершенно не обращать внимания - или  делать  вид,  что  не  обращают.  Я
думал, может, они к нему привыкли, хотя непохоже, чтобы к такой вещи можно
было легко привыкнуть. И лишь спустя какое-то время я понял, что  они  его
не замечают. У них не развились парапсихические способности, как у нас,  и
они к нему абсолютно глухи. Они понятия не имели, что там такое находится.
     Мне    повезло.    Я    материализовался    в    открытом     поле...
"материализовался", конечно, не то слово; но у нас нет более  подходящего.
Нелепо, когда человек может что-то делать и не знает слова для того, чтобы
это  как-то  обозначить.  Ты,  Джейсон,  случайно  не  знаешь,  разобрался
кто-нибудь в том, что же, в сущности, происходит,  когда  мы  путешествуем
среди звезд?
     - Не знаю, - ответил Джейсон. - Думаю, нет. Может, Марта знает  лучше
меня. Она постоянно разговаривает с остальными и знает все новости.
     - Некоторые пытались разобраться, - сказала Марта, - да только ничего
не добились. Это было раньше.  Не  думаю,  чтобы  кто-то  долго  старался.
Сейчас они просто принимают это как должное. Никого больше не заботит, как
и почему это происходит.
     - Может, оно и хорошо, - сказал Джон. - Как бы  то  ни  было,  я  мог
промахнуться. Прибыл бы в полное народу место, и кто-нибудь бы увидел, как
я появился ниоткуда, или же, впервые за столетия увидев много людей сразу,
либо признав их за бывшим землян, я поспешил бы к ним в объятия, ликуя  от
того, что наконец-то их нашел. Хотя я совсем их не искал. Вот уж о  чем  и
думать не думал.
     Однако я появился в чистом поле и в некотором отдалении увидел  людей
- то есть я так думал,  что  это  люди  -  фермеров,  которые  работали  с
большими самоходными сельскохозяйственными орудиями. И когда я увидел  эти
орудия, то понял, что если передо мной люди, то не нашего клана,  ведь  мы
уже тысячи лет не имеем дела с самоходными машинами. Мне пришло в  голову,
что раз эти существа, несомненно, люди, то, видимо,  те,  которые  в  свое
время были унесены с Земли, и от этой мысли я ощутил слабость в коленях  и
восторг в душе. Хотя я сказал себе, что это совершенно невероятно и что я,
очевидно,  обнаружил  еще  одну  расу  гуманоидов,   и   это   тоже   было
маловероятно, поскольку во всей галактике никто до меня  не  нашел  другой
расы людей. Или уже нашли? Я так долго отсутствовал, что не  знаю  никаких
новостей.
     - Нет, не нашли, - ответила Марта. - Множество других существ, но  не
гуманоидов.
     - Кроме того, у них были машины. И  я  сказал  себе,  что  тем  менее
вероятно, чтобы я нашел иную расу. Поскольку мы уже встречались с  другими
технологическими расами, и их техника столь сложна и фантастична,  что  мы
даже не в состоянии понять принцип ее действия  или  назначение.  Казалось
абсурдным, что я натолкнулся на другую гуманоидную расу, имеющую  машинную
технологию. Единственный вывод, который я мог сделать, - что  передо  мной
Люди. Поняв это, я стал несколько осмотрительнее. Пусть мы одной крови, но
между нами лежат пять тысяч лет, а за пять тысяч лет, напомнил я себе, они
могли стать нам столь же чужды, как  любая  другая  раса,  обнаруженная  в
космосе. А мы хорошо усвоили, что  в  первый  раз  вступать  в  контакт  с
чужаками надо очень осторожно.
     Не стану рассказывать вам все, что случилось. Может быть, позднее. Но
я склонен думать, что справился очень хорошо. Хотя,  пожалуй,  по  большей
части это было простое везение. Когда я подошел к фермерам,  меня  приняли
за странствующего ученого с  какой-то  другой  из  тех  трех  планет,  где
обитает человечество, - за ученого, который слегка не в своем уме и  занят
такими вещами,  на  которые  ни  один  нормальный  человек  и  внимания-то
обращать не станет. Едва я это понял, как стал им подыгрывать, и все пошло
гладко. Это покрывало многие мои промахи -  они  им  казались  всего  лишь
чудачеством. Наверное, они решили, что я странник, благодаря моей одежде и
языку. К счастью, они  изъяснялись  на  своего  рода  английском,  хотя  и
существенно отличающемся от того языка, на котором  говорим  мы.  Полагаю,
что зазвучи наш язык на Земле пять  тысяч  лет  назад,  его  бы  поняли  с
трудом. Время, изменившиеся обстоятельства, небрежность в разговоре  очень
сильно меняют устную речь. Скрываясь за приписанным мне по ошибке образом,
я смог побывать во многих местах и разобраться, что к чему,  смог  понять,
какого рода общество у них образовалось и каковы их замыслы на будущее.
     - И, - сказал Джейсон, - все это оказалось не очень симпатичным.
     Джон взглянул на него с изумлением:
     - Откуда ты знаешь?
     - Ты говорил, что у них по-прежнему  машинная  технология.  Наверное,
это и есть ключ. Полагаю, когда все утряслось,  они  продолжали  двигаться
примерно по тому же пути, что прежде на Земле. И в таком  случае,  картина
была бы безотрадной.
     - Ты прав, - сказал Джон. - Им, очевидно,  потребовалось  не  так  уж
много времени,  чтобы,  как  ты  говоришь,  все  утряслось.  Спустя  всего
несколько лет после того, как они очутились  в  мгновение  ока  на  другой
планете, точнее,  на  других  планетах  в  неведомой  части  космоса,  они
сориентировались, организовались и снова пошли по тому же пути, на котором
было остановились. Разумеется, им пришлось начинать  с  нуля,  однако  они
имели  необходимые  технические  знания  и  нетронутые  запасы   природных
ресурсов - и очень быстро развернулись. И более того, они  наделены  такой
же продолжительностью жизни, как и мы. Многие  из  них  погибли  в  первые
годы, когда только еще приспосабливались, но многие и выжили, и среди  них
люди, обладающие всеми теми знаниями, которые требуются для создания новой
технологии. Представь себе, что может случиться,  если  квалифицированный,
опытный инженер или эрудированный, одаренный воображением ученый  живут  в
течение нескольких веков. Общество не утрачивает необходимое мастерство со
смертью своих членов, как было раньше. Гении  не  умирают,  но  продолжают
быть гениями. Инженеры строят  и  проектируют  не  в  течение  всего  лишь
нескольких лет, а затем умирают или оставляют свою должность, а  строят  и
проектируют все дальше и дальше. Создатель  теории  имеет  столько  веков,
сколько нужно для полного раскрытия  всех  ее  возможностей,  и  сохраняет
молодость, необходимую для того, чтобы продолжать над ней работать. В этом
есть, конечно, один очень крупный недостаток Присутствие людей, имеющих за
плечами много-много лет и огромный  опыт,  отрицательно  сказалось  бы  на
молодых, сдерживая их и приводя к консерватизму, не желающему воспринимать
новые идеи, что в конце концов застопорило бы  всякий  прогресс,  если  бы
общество этого вовремя не осознало. У Людей хватило  здравого  смысла  это
осознать и снабдить свою социальную структуру  некоторыми  компенсирующими
чертами.
     - Ты смог что-либо узнать о сроках? Как скоро они начали с нуля и как
продвигались вперед?
     - Весьма приближенно. Разумеется, ничего определенного.  Но,  скажем,
сто лет на то,  чтобы  утвердиться  как  жизнеспособное  общество,  и  лет
триста,  чтобы  приблизительно  восстановить  технологическую   структуру,
которая существовала здесь на Земле. И отсюда они строили дальше на основе
того, что имели, с тем преимуществом, что могли  избавиться  от  множества
старых камней, висевших на шее. Они строили все с нуля, и, для начала,  им
не нужно было бороться со старением, которое обременяло их  на  Земле.  Не
прошло и тысячи лет, как  живущие  на  трех  разных  планетах  Люди  -  на
расстоянии менее одного светового года друг от друга - узнали об этом, и в
очень короткое время были разработаны и построены космические  корабли,  и
человечество опять воссоединилось. Физические  контакты  и  ставшая  таким
образом возможной торговля дали новый толчок развитию техники,  поскольку,
существуя эту тысячу лет отдельно друг от друга, они развивались в области
технологии   несколько   по-разному,   ведя   исследования   в   различных
направлениях. А также они теперь имели ресурсы сразу  трех  планет,  а  не
одной, и это было явное преимущество. В результате произошло слияние  трех
отдельных культур в нечто вроде единой суперкультуры, имеющей общие корни.
     - У них не развились парапсихические способности? Никаких признаков?
     Джон покачал головой:
     - Они к ним так  же  глухи,  как  и  прежде.  Чтобы  эти  способности
развились, нужно не только время, поскольку теперь все они  имеют  столько
же времени, сколько и мы. Очевидно, необходим иной взгляд на вещи,  снятие
того гнета, каким определенное технологическое развитие ложится не  только
на весь род людской в целом, но и на каждого отдельного человека.
     - И эта их технология?
     - Нам с тобой, - отвечал Джон, - она показалась бы отвратительной. Не
зная ничего иного, видя  в  ней  свою  единственную  цель,  они,  по  всей
вероятности, считают ее расчудесной. Ну, если не чудесной, то  по  крайней
мере удовлетворительной. Для них она представляет собой свободу -  свободу
подняться и возвыситься над  окружающей  средой,  которую  они  стремились
подчинить своим целям; мы бы в ней задохнулись.
     - Но  они  должны  думать  о  прошлом,  -  проговорила  Марта.  -  Их
перемещение с Земли произошло  достаточно  недавно,  чтобы  им  о  нем  не
помнить. Должны быть записи. Они наверняка все  эти  годы  размышляли  над
тем, что с ними произошло к где осталась Земля.
     - Записи, да,  -  сказал  Джон.  -  В  которых  правда  перемешана  с
домыслами, потому что лишь по прошествии многих  лет  они  стали  заносить
что-либо на бумагу, а  к  тому  времени  воспоминания  о  происшедшем  уже
затуманились, и, кого ни возьми, никто уже не мог с точностью сказать, что
же именно случилось. Но они действительно об этом думали.  Не  переставали
задаваться вопросами. Пытались это как-то объяснить,  выдвинули  кое-какие
великолепные теории и так и не пришли к  окончательному  выводу.  Вся  эта
неясность может показаться нам странной, потому что у тебя, Джейсон,  есть
записи, те, которые начал наш дед. Я полагаю, ты их по-прежнему ведешь.
     - Время от времени, - ответил Джейсон. -  Часто  бывает,  что  писать
особенно не о чем.
     - Наши записи, - продолжал Джон, - были сделаны с  ясным  намерением,
спокойно и не торопясь. Мы не перемирии никакого перемещения;  нас  просто
оставили здесь. Но другие его пережили. Трудно представить, как это  могло
быть. Находиться на родной Земле, а в  следующее  мгновение  оказаться  на
планете, которая, конечно,  похожа  на  Землю,  но  во  многих  отношениях
совершенно иная. Оказаться там без  пищи,  без  вещей,  без  крова.  Стать
первооткрывателями   в   мгновение   ока,   при   самых    неблагоприятных
обстоятельствах.  Они  были  испуганы,  растеряны  и,  что   хуже   всего,
совершенно сбиты с толку. Человеку чрезвычайно важно объяснить, что с  ним
происходит и как, а они не  могли  найти  никакого  объяснения.  Это  было
словно  какое-то  колдовство,  очень  злобное,  жестокое  и  безжалостное.
Удивительно, как кто-то из них вообще выжил. Многие погибли. И они по  сей
день не знают, почему или как  это  случилось.  Но  мне  кажется,