Ральфа Числера.
     - Почему вы не хотите завести себе новое тело? - спросил его Кобб. - Вы
так плохо выглядите.
     Испуганно отшатнувшись, ящик стрельнул в него  полным страха  глифом, в
котором  Кобб безжалостно разбивал  его  непрочное  тело  на части  и  жадно
выдирал из утробы детали, чтобы тут же продать их.
     - Я..,  прошу  вас,  пощадите меня,  господин,  - испуганно пробормотал
механизм.  - Мне недолго  осталось существовать, мои батареи  скоро опустеют
совсем. Я хочу есть, но меня больше не пускают на свет.
     -  Но это еще ничего не  значит. Я  хочу знать,  почему вы не пытаетесь
заняться чем-нибудь, чтобы заработать себе чипов на новое тело? -  настаивал
Кобб. С разных сторон, дребезжа и  поскрипывая, к ним "приблизилось трое или
четверо бопперов, тоже  старых и  имеющих совершенно  праздный и  бесцельный
вид, явно для того, чтобы узнать, чем закончится разговор.
     - Я устарел, - с печальным вздохом ответил ему робот на колесном ходу и
покачал своей ржавой головой.  -  Вы сами  все прекрасно знаете. Прошу  вас,
господин, не убивайте меня. Вы богаты, зачем вам мои чипы?
     - Не слушайте этого старого, никому не нужного скрипуна - отвинтить ему
чайник и  вся недолга, -  торопливо вступил  в  разговор другой боппер, чуть
более новой наружности.
     - Давайте я пособлю вам, ваша милость.
     Последние слова  принадлежали  потрепанному  жизнью  и  изработавшемуся
кроту со стершимися зубцами на лице-буре.
     Без дальнейших разговоров он с разгона ударил робот-ящик головой в бок.
Другой  боппер  торопливо  наклонился  к  кроту   и,   схватившись  за   его
манипулятор-скребок, попытался его оторвать.
     Обогнув  начавшуюся  кучу-малу,  потрясенный  Кобб  свернул   налево  к
чернеющему впереди  жерлу  тоннеля. Где-то неподалеку должно было находиться
Прибежище Единственного - храм бопперов, и возможно, этот тоннель  вел туда.
Единственный был  элементарным генератором случайных импульсов -  а  точнее,
счетчиком  космических  лучей, - к которому бопперы, подчиняясь заложенной в
них Коббом программе, должны были время от времени подключаться с тем, чтобы
предотвращать в себе тенденции к стагнации. При этом самым лучшим источником
внесения разнообразия  и изменений  в программное  обеспечение  - софт,  без
сомнения, оставалось  слияние  бопперами  своих  систем при запуске  нового,
совместно созданного сциона,  равно  тому, как на Земле  главным  двигателем
эволюционного прогресса и  поддержания  силы генофонда  являлось сексуальное
воспроизводство, а  не периодические удачные  жизнеспособные  мутации генов.
Тем  не менее  бопперы  относились  к  традиционному  паломничеству  в  храм
Единственного  и сеансам подключения очень серьезно и, насколько Кобб помнил
об  этом из своих  бесед с Мистером  Морозисом, создали вокруг Единственного
особую веру, имеющую все признаки религии. Сегодня, побывав на небесах, Кобб
с полным основанием должен был  признать, что очень многое в  этом веровании
бопперов было истинным. Как в свое время говорил ему Мистер Морозис: "Почему
тогда, по-вашему, эти лучи называются космическими?"
     Остановившись у входа в тоннель, Кобб поднял голову и взглянул вверх на
утес. Зрелище впечатляло  -  огромный, высотой в две мили,  каменный монолит
нависал над ним подобно могильной плите. Небеса и смерть. "И это пройдет".
     Кобб вдруг вспомнил о том, что хотел  выпить, если, конечно, такие вещи
были возможны в этом чистом  вместилище -  творении Береники. В его  теле не
было встроенных фузов и прочих средств для внесения специальных эйфорических
помех - это он проверил первым же делом. Так как же снимают  напряжение духа
сегодняшние бопперы? Кажется, Флигли упоминал о чем-то предосудительном...
     - Эй,  - раздался  у него  в голове чей-то  шепот  - прямо посреди  еще
только формирующейся мысли. - Дрейка не хотите?
     Вместе  с  шепотом  в  его  сознание проник  легкий  и  быстрый глиф  -
удовольствие, наслаждение.
     Кобб  начал  озираться по сторонам, пытаясь определить источник голоса,
но безуспешно.
     - Может, и хочу, - отозвался он в пустоту, желая продолжить разговор. -
Если  товар действительно  хороший. И  если цена будет нормальная - без руки
или ноги я не собираюсь оставаться.
     - Две тысячи чипов.., рука, кстати, тоже сойдет, - ответил голос. -  По
плечо будет в самый раз.
     Кобб вздрогнул,  заметив, как  часть утеса - большой  ромбовидный кусок
мерц-Покрова, повторяющий скалу в мельчайших подробностях - внезапно ожила и
чуть   передвинулась.   Внимательно  приглядевшись,  можно  было   различить
очертания существа, но только когда то шевелилось. В общих Чертах наскальный
обитатель напоминал чудовищно грязную, оборванную по краям простыню.
     -  Решайся, пета,  заходи и расслабься.  Дрейк отличный,  высший  сорт,
экстра,  люкс.  А  руку  ты себе  новую достанешь - ясно, что ты  парень  не
промах.
     - Ну...
     - Вход прямо за мной. Я раздвинусь и ты -  в кассе. Внутри хватит места
на полгорода.  Все  как  в лучших домах,  друг,  у меня бывают только  пета,
никакого отребья, все тип-топ.
     - Что такое, этот твой дрейк?
     - Шутишь?
     Другой  глиф, сильнее  первого, опять  приятное эйфорическое  ощущение,
смесь оргазма, прихода от травки, алкогольного  блаженства,  необыкновенного
просветления и мудрости, радости созидания.
     - У меня такой дрейк,  пета, что  будешь  разговаривать с Единственным,
почувствуешь себя экзафлопом, точно  тебе говорю. А  в храм больше никто  не
ходит, не за чем.
     - Целая рука - это слишком дорого. Я только что получил это тело.
     - Пойди поближе, мне нужно разглядеть тебя получше.
     Отвернувшись от темного жерла  тоннеля, Кобб сделал несколько  шагов  к
скале, незаметно  прикидывая, как побыстрее убраться отсюда, на  тот случай,
если покрывало  вдруг решит  наброситься  на него.  На уступе скалы в десяти
метрах наверху  молча стояла и  смотрела на  него оранжевая  морская звезда,
держа  в своих лучах трубку,  похожую на базуку. Может,  лучше сразу двинуть
отсюда? Он подошел к покрывалу вплотную и то,  приподняв свой край, пощупало
его тело.
     - Так, понял, - проговорило оно после  краткого исследования. - Слушай,
что я  скажу, пета. Ты  - штучная работа  и ясно, что  в своем гидропоне  ты
дрейка не нюхал, так что на первый раз - за счет заведения. За все про все -
кисть левой руки.
     Снова эйфорический глиф, опять сильнее.
     - Давай заходи и повидаешься с Единственным - без балды.
     Соблазн  был велик.  Кроме  всего  прочего,  всестороннее  исследование
особенностей  развития  его  собственных творений  было  прямой обязанностью
Кобба как ученого-кибернетика. Черт с ней, с кистью, - Береника достанет ему
другую.
     Собравшись  с  духом,  он  шагнул  вперед   и  проскользнул  в  складки
мерц-покрова, маскирующего дверь. Приняв его  согласие без вопросов, по пути
дверь  оттяпала  ему  кисть  -  он  не  почувствовал  никакой  боли,  и  его
мерц-покров тотчас же гладко затянул культю.
     Лишь  только оглядевшись,  он  решил, что сделал большую ошибку. Кем он
себя  вообразил,  в  конце концов,  Торчком Муни,  что  ли? Скрытое в  скале
заведение  не имело  ничего общего с  приятным обхождением в спик-изи времен
сухого закона и скорее напоминало  одну из гарлемских точек - отвратительную
обшарпанную дыру без каких-либо признаков мебели, но  с вооруженной до зубов
охраной по углам.
     Охранники были  братьями  той оранжевой морской  звезды с базукой,  что
следила  за  Коббом  с  балкончика  над  входом  в  храм.  Кроме  импульсных
скрамблеров,  приготовленных, очевидно, на  случай беспорядка, каждая звезда
держала в конечностях поднос с несколькими  небольшими  цилиндрической формы
тусклыми  металлическими баллончиками.  Кроме охранников-звезд, в  заведении
присутствовали с  полдюжины посетителей, все как  один в зеркальной отделке,
безошибочно выдающей в них петафлопов на оптических процессорах.
     Судя по всему, из присутствующей клиентуры только один Кобб расплатился
за вход  частью своего тела. Он почувствовал себя так же глупо, как  если бы
предложил бармену  за стойкой  вместо  доллара  за  пиво принять  у  него  в
качестве  оплаты  кровь.  Приобретая  у  морских  звезд  баллончики,  другие
посетители расплачивались небольшими  упаковками  чипов. Все  как  один  они
имели преуспевающий  и  приличный  вид, несколько  сгладивший первоначальное
впечатление Кобба о месте, куда он попал.
     Так что же  такое дрейк? Наставив на Кобба  свои голубые глазницы, одна
из  морских  звезд  взяла  с  подноса  и  протянула  ему тусклый  цилиндрик.
Цилиндрик был  металлический,  суживающийся и переходящий в ниппель на одном
конце.  По всей видимости,  в  нем содержался  какой-то сжатый газ  -  уж не
нитрооксид, случайно? Догадка  оказалась  верной  -  морская звезда надавила
щупальцем на  носик-пульверизатор  баллончика и  из его сопла ударила тонкая
туманная струйка  -  настолько  слабая,  что,  казалось,  в ней  можно  было
пересчитать отдельные  молекулы. Застыв от мороза,  хлопья вещества осели на
каменный  пол.  Газ, очевидно, следовало  вдыхать, но непонятным оставалось,
как подобным можно было заниматься, находясь в теле боппера?
     - Чуть погодя, - нервно проговорил Кобб.  - Мне тут  нужно переговорить
кой с кем. Я здесь по делу, бизнес, понимаете ли.
     Пригнувшись,  он  просунулся в  темный угол к каким-то двум петафлопам,
вяло беседующим о чем-то, из чего  он не разобрал ни слова. Мерц-покров этих
двух  петафлопов, очень напомнивших ему  старых  добрых укуренных  до нельзя
битников из окружения Джека Керруака  и  Нейла Кэсседи, был полупрозрачным и
как  бы  пестрел  изнутри  разных  оттенков   змеистыми  прожилками.  Каждая
прожилка,  или  змейка,  состояла  из  сложной  хитроумной еще более  тонкой
прорисовки  сеточки,   в   свою   очередь,   составленной   из   уж   совсем
микроскопического  пунктира и точек, - и так бесконечно, до крайних пределов
видимости. Очертания тела одного из бопперов-битников,  так же как и рисунок
мерц-покрова,  были  угловатыми  и   изломанными,  выполненными  в   палитре
красно-желто-голубого.  Цвета  другого,  более  сглаженного, петафлопа  были
зелено-коричнево-черными  и  поверхность  мерц-покрова  была  покрыта  таким
невероятным количеством небольших различного размера шишечек и наростов, что
даже с  небольшого  расстояния  он  напоминал  мелкобородавчатого осьминога,
выпускающего из себя  ростки-щупальца, в свою очередь, распускающиеся дальше
другими ростками-щупальцами, каждый из которых дальше распускался еще и еще.
В специальном  клапане в верхней  части тел одного и  другого замечательного
боппера торчал цилиндрик с дрейком, воткнутый там в специальный клапан.
     - Привет! - вежливо поздоровался Кобб. - Как дрейк?
     С  потрясающей  воображение скоростью  угловатый  боппер  КЖГ исторг из
мерц-покрова  своего  тела  гибкий  захват,  захлестнувшийся  петлей  вокруг
запястья левой  руки Кобба, как раз  над отсутствующей кистью.  Отреагировав
мгновенно, его гладкий приятель ЗКЧ вцепился многоразрастающимся щупальцем в
правую руку Кобба  повыше  локтя, укрепившись там своей бесконечно делящейся
системой отростков. Сковав его так по рукам, битники отвели Кобба к одной из
морских  звезд  с  подносом,  где  та  ловко  и  быстро  приладила  холодный
дрейк-цилиндрик к клапану в его голове, ранее не замеченному.
     Время  вздрогнуло  и  остановилось.  Движение  мысли в  сознании Кобба,
перестав быть единым непрерывным потоком, распалось на бесконечное множество
фрагментов, плавно сложившихся в пространственно-временной коллаж. Следующие
полчаса стали для него пребыванием  в дивном  гобеленовом краю, сотканном из
экономно нарезанных волокон пространства и времени.
     Все это творилось внутри него незаметно для окружающих.
     Трезвый же  взгляд беспристрастного  документатора  со  стороны  в виде
одной из  скрытых  камер  типа  "око бога"  отметил  только, как угловатый и
сглаженный петы отвели  его,  расслабленного,  к своему старому месту в углу
под руки и усадили там рядом с собой, оставив в неподвижности на полчаса.
     Для Кобба же приключившееся с ним имело вид прорыва из обычного  мира в
мир необычайной синхронности.  Он  видел  поразительные вещи:  например, все
свои собственные  мысли одновременно, а кроме  того, и мысли окружающих его.
Многое изменилось в нем, и  он больше не был  тем ограниченным  персоноидом,
кем ощутил себя в момент устроенного Береникой воскрешения из неживущих.

     До сей поры............................................Отведав дрейка,
     он чувствовал себя:................................он ощутил себя:
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
-- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -
     Памятью емкостью................................в Оркестром из
     миллиард       бит.........................................квинтиллиона
атомов
     Ничтожным роботом............................Живым разумом
     Дерьмом................................................Богом

     Чуть    придя    в   себя,   он   обменялся   несколькими   глифами   с
бопперами-битниками,  сидящими у стены рядом с ним. Представившись  Эмулем и
Узером, те  рассказали ему  немного о себе, назвавшись экзафлопами-хакерами.
Помимо глифов, новые  знакомые изъяснялись на странном и  забавном,  немного
хулиганском сленге, изобилующим неологизмами.
     Прежде не понимавший из их "разговора" почти ни слова, Кобб, как только
дрейк проник  внутрь  его  корпуса и растекся по  всем  его закоулкам,  смог
следить за  беседой  хакеров  с  легкостью и даже  принять  в  ней некоторое
участие.  С  удовольствием  прислушиваясь  к  своим соседям,  он с  приятным
чувством осмотрел комнату, которая  больше не представлялась ему средоточием
безумия  и  неминуемой гибели,  а,  наоборот, казалась единственным во  всем
свете  приютом  приятных бесед,  глубоких  идей  и вообще  высших проявлений
цивилизации. Это было подобие  обычного кафе-шопа или  чайханы, ни  о  какой
"точке"  больше  речи  быть  не могло.  Морские  звезды казались забавными и
вызывали у него улыбку, глядя на них, никаких мыслей о сложности жизни на ум
больше не  приходило.  Под влиянием  дрейка,  порождающего  чудесное чувство
синхронности с миром, разрозненные  фрагменты  новой информации  сложились в
нем с мозаикой старых знаний в гармоничное и радующее глаз панно.
     Одним из кусочков этого панно явился разговор со Стэном  (Торчем) Муни.
Поболтать  с Муни удалось после  того,  как слово за  слово Узер  познакомил
Кобба со  своей  старой "подругой",  Ккандио,  обладающим  приятным  голосом
боппером,  управляющим средствами  связи  Гнезда. Самой Ккандио с  ними там,
конечно,  не  было, она находилась  неизвестно где,  но  любой боппер мог  с
легкостью связаться  и поговорить с ней через посредство  встроенных средств
Эфирнета.
     Вспомнив вдруг  о Торчке,  Кобб поинтересовался у  Ккандио,  нельзя ли,
случайно,  связаться с ним и  переброситься  несколькими  словами;  одна  из
человеческих фигурок, которую он заметил в своем "оке бога", показалась  ему
похожей на старину Торчка.
     Ккандио повторила имя  абонента, последовала серия щелчков  и  быстрого
писка коммуникаций, вслед за чем появилось лицо Торчка.
     -  Привет,  Торч,  это  Кобб Андерсон,  помнишь меня?  Вот,  решил тебе
позвонить. Я сейчас нахожусь в Гнезде бопперов.
     У меня опять новое тело.
     -  Кобб?  -  Для обновленного  восприятия  Кобба  речь Торчка  казалась
мучительно растянутой. - Рад тебя слышать.
     Значит, бопперы снова привели тебя в чувство? Знаешь, я был уверен, что
это когда-нибудь случится.  Извини, что тогда все так вышло - надеюсь, ты не
держишь на меня зуб за то, что мне пришлось убить тебя? Как поживаешь?
     -  Лучше  всех. Мою  спасительницу зовут  Береника -  она, естественно,
боппер. Береника  поместила  в  матку  моей  двоюродной внучки, Деллы  Тэйз,
искусственный эмбрион человека, и  сейчас Делла в Луисвилле. Береника хочет,
чтобы я летел с ней на Землю присмотреть за Деллой и ее ребенком. Вот черт -
до  меня только дошло! - Береника, ведь это имя девушки  из рассказа  Эдгара
Аллана По. Она и изъясняется по-книжному. Очень странная леди, чудная.
     - Как  ты собираешься лететь на  Землю? - протянул Торчок. - Ты же  там
расплавишься.
     - Нет, у меня новое тело, совершенно новая технология.
     Петафлоп  на  оптических  процессорах,  совершенно  нечувствительный  к
повышению температуры.
     - Круто! "Война Миров", часть вторая.
     - Слушай, Торч, бросай все и приезжай сюда, срочно, - загорячился Кобб.
-  Я  тут  познакомился  с чудесными ребятами,  Эмулем  и  Узером, мы вместе
закинулись     отличной    новой    штукой,    называется    дрейк.    Такой
наркотик-синхронизатор. Здорово, даже  лучше, чем было на том свете, гораздо
лучше. Я хочу тебе сказать, что люди  зря считают, что только  тела из плоти
имеют единственное наследственное право на душу.  У бопперов тоже есть душа,
и как только вы,  люди,  это поймете,  дальше, я думаю, будет несложно найти
способ жить в мире и согласии. Понимаешь? Я хочу, чтобы ты помог мне.
     Что скажешь? Может, встретимся и поговорим?
     -  Наследственное, -  повторил за  Коббом  Муни.  -  Наследственное, не
требующее доказательств и как будто дающее право ходить задрав нос, а, Кобб?
В этом  вся суть  червяков.  Говоришь,  ее зовут Береника? Это имя одной  из
героинь из рассказа Эда По? Неплохо. Красиво.  Хорошо, как скажешь  - бросаю
все и отправляюсь на Рынок, Могу встретиться с тобой там, если хочешь, - там
и решим, что делать. Кстати, Кобб, никто больше не зовет меня Торчем.
     Зови меня Стэн, хорошо?
     - Подумай о том, что я тебе сказал, - сказал Кобб. - Все это, по-моему,
очень важно. Я приеду к тебе на Рынок.
     До встречи.
     Таким  он  запомнил свой  разговор  с  Муни  -  ни больше ни  меньше, -
явившийся  для  него как бы  малой  частью  гиперсмеси  мыслей  и  глифов  и
спонтанных  замечаний двух соседей  хакеров-экзафлопов. Эмуля и Узера. Когда
сквозь   спирали   замерзающего   и  осаждающего   дрейка  настоящее  начало
возвращаться к нему, Кобб попытался выделить и пришпилить к  доске понимания
несколько наиболее четких фактов.
     Начал он с того, что спросил своего нового угловатого знакомца:
     - Ты знаешь, кто  я  такой? Я, Кобб Андерсон, боп, я тот самый  парень,
который вас всех изобрел.
     - Да,  конечно, доктор Андерсон,  я знаю  все,  что ты в данный  момент
думаешь.  Здесь, у тех, кто чувствует  и понимает дрейк,  друг от  друга нет
секретов. Десять лет ты спокойно  спал на небе, а теперь  решил, что изобрел
меня и Узера.
     Рип ван Винкль проснулся и все  стало хорошо. Тебя воскресила Береника,
Кобб,  которую  я  знаю  почти  близко. Она  моя  возлюбленная,  печальная и
холодная. Мой  раб, плотти, - скудоумный Кен Долл, бросил в сладкое местечко
вашей  внучки  частицу  плоти,  выращенную  в  гидропонных  танках  сестрами
Береники. Сейчас Кен озабочен поисками новой кандидатки. Вот такие  у  нас с
Би получаются дети.
     - Ох да, -  внезапно вступил в разговор  Узер.  - Могучий  боб из плоти
готов созреть,  эк,  прыткий  безумный  робобобстер.  Мы  вопияли  об этом -
понимаешь меня? - вопияли НАШУ песнь к ВАШЕЙ пропасти Рая, к плодородной Еве
и бесчисленности ее бессчетных детей.., ох! Хотя сдается мне, что ты знал об
этом, Кобб, еще до того, как дернул нашего Дрейка.
     - А что такое.., что такое, этот дрейк? - спросил Кобб, поднимая руку и
выдергивая из головы сопло цилиндрика.
     Цилиндрик был пуст, на одном его конце зияло отверстие, сквозь  которое
газ вытекал внутрь  него. По  всей  видимости, тело  петафлопа  представляло
собой герметичную  оболочку, содержащую  внутри  себя  какой-то сжатый  газ;
смешавшись с  этим газом, дрейк дал  Коббу  возможность полчаса наслажда