да. Со всех сторон меня обступили
холодные, безучастные горы. Над снежными шапками синело небо, в котором не
летали даже ястребы. Мне казалось, будто я - последнее живое  существо  на
Земле.
   Я спохватился: если не избавлюсь от  подобных  мыслей,  как  пить  дать
лишусь рассудка.
   Когда  наконец  я   добрался   до   окраины,   мною   овладела   полная
безнадежность. Развалины вплотную подступали к крутому обрыву,  уходившему
вниз на несколько сот футов. Это, несомненно, и было причиной, по  которой
город построили именно здесь.  Вздумай  враги  захватить  Теку  Бенга,  им
пришлось бы штурмовать его с наиболее укрепленной стороны.
   Блуждая среди руин, я боролся с искушением  опытным  путем  определить,
какие растения годятся в пищу. Хотя,  надо  отметить,  голода  я  пока  не
испытывал. Да и с чего бы мне его испытывать, если два года у меня маковой
росинки во рту не было  -  и  ничего,  жив?  Подумав  об  этом,  я  горько
засмеялся, но тут же смолк, увидев, что солнце почти село. Подул  холодный
ветер. Пора было позаботиться о ночлеге.  Найдя  себе  подходящее  укрытие
среди камней, я мгновенно провалился в сон.


   Проснувшись  на  рассвете,  я  почувствовал,  что  ко   мне   вернулась
уверенность в своих силах. В голове  сложилось  нечто  вроде  плана.  Хоть
одежда моя и истлела, кожаный ремень  и  портупея  остались  целы,  только
чуть-чуть потрескались. Возможно,  как  следует  обыскав  руины,  я  найду
изделия из кожи: конскую сбрую или доспехи  кумбаларийских  воинов.  Пусть
даже во время этих поисков я погибну - такой конец предпочтительней  любой
другой смерти, ожидающей меня среди этих развалин.
   Через несколько часов  мне  посчастливилось  обнаружить  первый  скелет
воина, облаченного в мех, кожу и  сталь.  С  его  пояса  я  снял  довольно
длинный  кожаный  аркан.  Убедившись  в  его  прочности,  я  повеселел   и
возобновил поиски.
   Вытаскивая из-под обломков одного из храмов другой  скелет,  я  услышал
необычный шум. Сначала я решил, что это кости скрежещут о камень, но затем
обратил внимание на монотонность звука. Сердце забилось сильнее при мысли,
что в этом мертвом городе я не одинок. А может, это рычит тигр?  Вряд  ли,
хотя звук отдаленно напоминал рычание. Оставив скелет в покое, я  наклонил
голову, прислушиваясь. Что бы это могло быть? Барабанная дробь?  Возможно.
Но радоваться преждевременно - эхо барабана способно разноситься  миль  на
пятьдесят.
   Едва я выполз из отверстия в завале, по руинам передо мной  заскользила
тень. Не будь она овальной, я решил бы, что ее отбрасывает огромная птица.
   Я содрогнулся,  вновь  усомнившись  в  своем  рассудке,  заставил  себя
поднять голову... и не сдержал возгласа изумления,  увидев  над  собой  не
птицу, а гигантский сигарообразный аэростат. Выглядел он необычно: жесткий
баллон из серебристого металла, снизу к нему прикреплена (а  не  подвешена
на канатах) почти такой же длины гондола.
   Но более всего меня поразила огромная надпись на баллоне:
   "КОРОЛЕВСКИЕ ИНДИЙСКИЕ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ".
   Из задней части обращенного ко мне правого борта выступали  треугольные
плоскости,  напоминавшие  плавники  кита.  На  каждой   красовался   яркий
ало-бело-синий "Юнион Джек".
   Вначале я мог только оцепенело смотреть на это летучее  диво.  Придя  в
себя, я запрыгал среди руин, размахивая руками и крича что есть мочи.



4. АРХЕОЛОГ-ЛЮБИТЕЛЬ

   Наверное, сверху  я  выглядел  довольно  комично.  Вообразите  грязного
оборванца,  скачущего  посреди  развалин  древнего  города  и  оглашающего
окрестности безумными воплями - ни дать, ни взять моряк, который  потерпел
крушение и многие годы спустя увидел вдали вожделенную  шхуну.  Но  экипаж
моей летающей шхуны если и заметил меня, то ничем этого не выдал. Небесный
корабль неуклонно плыл к  далекой  северной  вершине,  и  четыре  огромных
двигателя, рокоча, вращали широкие лопасти винтов, толкавших его вперед.
   Внезапно винты остановились. Я затаил дыхание. Инерция  все  еще  несла
воздушное судно вперед.
   Вскоре двигатели ожили, их гул был  более  высоким,  чем  прежде.  Меня
захлестнула волна отчаяния. Должно быть, воздухоплаватели  заметили  меня,
но, поразмыслив, решили,  что  не  стоит  останавливаться  ради  какого-то
бродяги. А может, на корабле вообще нет людей?
   По огромному серебристому эллипсоиду пробежала  дрожь,  и  он  двинулся
вспять. Я не дышал и  не  верил  в  свое  спасение.  Лопасти  вращались  в
обратном направлении, точь-в-точь как у парохода, дающего задний ход.
   Я расплылся в счастливой улыбке. Что с того, что  спасение  явилось  ко
мне  в  виде  необыкновенного,  неведомо  кем  изобретенного  летательного
аппарата? Главное - я буду жить.
   Вскоре огромный, размером с небольшой пароход,  эллипсоид  затмил  небо
над моей головой. Не помня себя от радости, я размахивал  руками.  Наверху
кто-то кричал, но я не разобрал слов. Взвыла сирена, но я  принял  это  за
приветствие, вспомнив, как гудят пароходы, приближаясь к пристани.
   Внезапно от корабля что-то отделилось и полетело вниз. Получив  сильный
удар в лицо, я упал навзничь. Лежа на  камнях,  я  хрипел,  оправляясь  от
падения и не понимая, почему на меня напали и что за оружие использовали.
   Наконец я нашел в себе силы сесть и оглядеться.  В  радиусе  нескольких
ярдов от меня щебень и кусты были мокры, на земле появились широкие  лужи.
Сам я промок до нитки. Неужели это злая шутка, намек на  то,  что  мне  не
мешало бы принять ванну? Не  верится.  Я  поднялся  на  ноги,  со  страхом
ожидая, что с корабля снова хлынет вода.
   Но  в  следующее  мгновение  я  обнаружил,  что  он  быстро  снижается.
Очевидно, вода служила балластом - избавляясь от нее,  корабль  приобретал
маневренность. Мне следовало благодарить судьбу, что в  качестве  балласта
не использовался песок.
   Вскоре корабль завис футах в  двадцати  надо  мной.  Задрав  голову,  я
разглядывал буквы на его корпусе и "Юнион Джек" на  хвостовых  плоскостях.
Сомнений в реальности корабля у меня не возникало,  однажды  мне  довелось
видеть аэростат,  управляемый  мистером  Сантос-Дюмоном,  но  он  выглядел
жалкой поделкой в сравнении с  этим  красавцем-гигантом.  По-видимому,  за
последние два года прогресс шагнул далеко.
   В днище металлической гондолы  появилось  круглое  отверстие,  из  него
высунулось веселое лицо с британскими чертами.
   - Приятель, извини за  холодный  душ,  -  произнес  воздухоплаватель  с
акцентом кокни, - но мы тебе кричали,  хотели  предупредить.  По-английски
понимаешь?
   - Я англичанин! - хрипло выкрикнул я.
   - Да что ты! Ну, потерпи минутку. - Лицо исчезло, но  вскоре  появилось
вновь. - Все в порядке. Отойди-ка.
   Я попятился, с тревогой ожидая, что меня снова обольют, но на этот  раз
с  корабля  сбросили  веревочную  лестницу.  Обрадованный,  я  подбежал  и
схватился за перекладину, но кокни закричал:
   - Куда?! Стой, чтоб тебя...
   Конца фразы я  не  расслышал  -  меня  потащило  по  камням.  Не  сразу
догадался я разжать пальцы. Я упал ничком, а поднявшись,  уже  не  пытался
схватить лестницу.
   - Стой на месте! - велел кокни. - Мы сейчас спустимся.
   Из люка выбрались и полезли вниз  двое  щеголевато  одетых  мужчин.  Их
белый наряд очень походил на  тропическую  форму  моряков,  разве  что  на
брюках и кителях была широкая голубая окантовка, а на рукавах - незнакомые
эмблемы. Я восхищался, глядя, с какой непринужденной ловкостью и быстротой
они спускаются по раскачивающейся лестнице, разматывая бечеву, один  конец
которой  исчезал  в  корабельном   чреве.   Когда   под   ногами   нижнего
воздухоплавателя осталось несколько перекладин, он бросил мне бечеву.
   - Действуй, приятель, - сказал он мне. - Обвяжись  под  мышками,  а  мы
тебя поднимем. Сумеешь?
   - Сумею. - Я быстро выполнил его требование.
   - Готово? Не развяжется?
   Я кивнул.
   - Берт, поднимай! - крикнул кому-то невидимому небесный "моряк".
   Я услышал гул мотора, затем меня потащило вверх.  Я  завертелся  вокруг
собственной оси. Сразу накатила тошнота, свет в глазах померк. К  счастью,
один из воздухоплавателей  дотянулся  до  меня  с  лестницы  и  остановил,
схватив за ногу.
   Должно быть, подъем длился не больше минуты - но эта минута  показалась
мне часом. В конце концов я очутился в круглой комнате  с  диаметром  пола
футов двенадцать и высотой стен футов восемь. Стены, пол  и  потолок  были
металлические, как в орудийной башне броненосца.
   Третий человек в форме - по всей видимости, тот самый Берт  -  заглушил
мотор лебедки, поднявший меня на борт. Двое матросов уже перебрались через
край люка. Ловко выбрав лестницу, они с лязгом опустили крышку и  задраили
его.
   Возле овальной двери в стене стоял четвертый воздухоплаватель. Он  тоже
был в белом, его голову украшал тропический  шлем,  а  плечи  -  погоны  с
майорскими  звездочками.  Он  был  невысок,  с  лисьими  чертами  лица   и
аккуратными черными усиками, которые поглаживал набалдашником  офицерского
стека. Лицо майора ничего не выражало.
   Выдержав долгую паузу, он сказал:
   - Приветствую вас на борту нашего корабля. Вы англичанин?
   Я развязал на груди веревку и отдал честь, глядя в его темные глаза.
   - Да, сэр. Капитан Освальд Бастейбл, сэр.
   - Армия? Гм, странно. Ну,  ладно,  будем  знакомы.  Я  -  майор  Хоуэл,
капитан "Перикла", патрульного  корабля  Королевской  индийской  воздушной
полиции. - Он почесал стеком длинный нос. - М-да, занятно. Впрочем,  мы  с
вами еще поговорим. А пока отправляйтесь-ка в лазарет.
   Он отворил овальную дверь и  шагнул  в  сторону,  уступая  мне  дорогу.
Сопровождаемый двумя матросами, я вошел в длинный  коридор,  где  с  одной
стороны  была  сплошная  переборка,  а  с  другой  -  борт  со  множеством
иллюминаторов, за которыми постепенно уменьшались развалины Теку Бенга.
   В конце коридора оказался еще один  овальный  люк,  за  ним  -  коридор
покороче. У двери с табличкой "Лазарет" мы остановились.
   В лазарете я увидел восемь незанятых коек  и  разнообразные  аксессуары
больницы (предназначение многих из них  мне  было  совершенно  незнакомо).
Меня оставили в одиночестве, предложив раздеться и принять ванну.
   Ванна возвратила мне силы. Выбравшись из  нее,  я  облачился  в  пижаму
(тоже белую с небесно-голубой окантовкой) и  уселся  на  кровать  в  углу,
застеленную специально для меня.
   Признаться, я пребывал в неком  подобии  транса.  Просто  в  голове  не
укладывалось, что кровать, на которой я сижу, летит  в  нескольких  сотнях
футов над вершинами Гималаев. Корабль слегка покачивался, пол  под  ногами
вздрагивал - казалось, я еду в поезде, в вагоне первого класса.
   Через несколько минут в  лазарет  вошел  корабельный  врач.  Он  сказал
несколько слов матросу-санитару, и тот раздвинул шторы  на  иллюминаторах.
Врач был моложав, большую круглую голову украшала пышная  рыжая  шевелюра.
Говорил он с легким шотландским акцентом.
   - Капитан Бастейбл?
   - Да, доктор.
   - Как вы себя чувствуете?
   - По-моему, я здоров. Во всяком случае, физически.
   - Физически? Думаете, у вас что-то не в порядке с рассудком?
   - Говоря откровенно, сэр, у меня такое ощущение, будто я сплю.
   - У нас тоже возникло подобное чувство, когда  мы  увидели  вас  внизу.
Черт побери, как вам удалось добраться до этих развалин? Я считал, что это
невозможно. - Разговаривая, он проверил мой  пульс,  посмотрел  в  зрачки,
пощупал лоб - короче говоря, сделал все, что делают врачи, когда не  видят
у пациента явных симптомов болезни.
   - Наверное, вы не поверите, если я скажу, что приехал  туда  верхом  на
лошади?
   Врач хохотнул и сунул мне в рот термометр.
   - Вы угадали, не поверю. На лошади? Ха-ха-ха!
   - Так вот, - серьезно  произнес  я,  когда  он  вынул  термометр,  -  я
действительно приехал туда верхом.
   - Ну, конечно. - Определенно, он не поверил. -  Возможно,  вы  в  самом
деле так считаете. Стало быть, ваша лошадь перепрыгнула через пропасть?
   - В то время там не было пропасти.
   - Не было пропасти? Ха-ха-ха! О, небо! Не было пропасти! Сэр,  пропасть
была всегда. Во всяком случае, она там уже  очень  давно.  До  Теку  Бенга
можно  добраться  только  по  воздуху.  Наш  капитан,   майор   Хоуэл,   -
археолог-любитель, ему разрешили исследовать эти места, а в будущем здесь,
возможно, начнутся серьезные раскопки. Майор собаку  съел  на  исчезнувших
цивилизациях Гималаев.
   - Едва ли можно считать Кумбалари исчезнувшей цивилизацией,  -  заметил
я.  -  Ведь  землетрясение  произошло  каких-нибудь  два  года  назад.   Я
присутствовал при этом.
   - Два года назад? Вы провели в этих богом  проклятых  развалинах  целых
два года? Бедняга! Надо сказать, вы прекрасно сохранились. -  Внезапно  он
нахмурился. - Землетрясение? В Теку Бенга? Я ничего о нем не слышал. Может
быть, вы имеете виду...
   - На моей памяти  в  Теку  Бенга  не  было  землетрясений,  -  раздался
твердый, авторитетный голос Хоуэла, вошедшего в  лазарет  в  разгар  нашей
беседы. Майор посмотрел на меня с любопытством, к  которому  примешивалось
подозрение. - И мне весьма сомнительно, что вы провели в  этих  развалинах
два года. Во-первых, там нечего есть, во вторых,  вы  могли  попасть  туда
только с частной экспедицией. Но, насколько мне известно, два  года  назад
там никто не летал.
   Пришел мой черед улыбаться.
   - Вы совершенно правы, сэр. В то время кораблей, как ваш,  попросту  не
существовало. Я просто диву даюсь, как...
   - Джим, думаю, ты должен хорошенько  обследовать  нашего  пассажира,  -
обратился майор к врачу, легонько постучав себя по лбу. - Похоже,  бедняга
утратил всякое представление о времени. Капитан, когда  вы  отправились  в
Теку Бенга?
   - Двадцать пятого июля, сэр.
   - Гм. Какого года.
   - Тысяча девятьсот второго, сэр.
   Врач и майор озабоченно переглянулись.
   - Именно тогда и произошло землетрясение, - тихо произнес  Хоуэл,  -  в
тысяча девятьсот втором. Погибли  почти  все  жители,  а  также  несколько
английских солдат. О Боже! Уму непостижимо! - Его глаза  снова  впились  в
меня. - Похоже, дело нешуточное, молодой человек.  Я  бы  не  назвал  вашу
болезнь амнезией - по-моему это разновидность ложной памяти. А  может,  вы
меня разыгрываете? Небось, увлекаетесь  историей?  Сдается  мне,  вы  тоже
археолог-любитель? Ладно,  не  волнуйтесь,  скоро  вы  придете  в  себя  и
вспомните, что с вами случилось на самом деле.
   - Сэр, вы не верите мне? Почему?
   - Хотя бы потому, старина, что вы слишком молодо выглядите. Сегодня, да
будет вам известно, пятнадцатое июля тысяча девятьсот  семьдесят  третьего
года. От Рождества Христова, разумеется. Ну что, скажете, это не довод?
   Я растерянно покивал.
   - Извините, майор. В одном я с вами согласен: у меня не все дома.
   - Будем надеяться, что это пройдет, - улыбнулся врач. - Скажите, а  вы,
часом не начитались Уэллса?



5. ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ УТОПИИ

   Наверное, врачу и майору не следовало оставлять меня одного, хотя  ими,
несомненно, двигали самые лучшие побуждения. Перед тем как уйти, врач ввел
мне под кожу какое-то лекарство, от которого меня стало клонить в сон.  Но
заснуть я не  мог,  поскольку  уже  не  сомневался,  что  неведомые  силы,
таившиеся в подземелье храма Грядущего Будды, перенесли меня сквозь время.
По-видимому, мой рассудок не пострадал, но если я и сошел с ума,  не  было
смысла бороться со столь отчетливой и стойкой  иллюзией  -  лучше  считать
окружающий мир реальным. Мне хотелось  поговорить  об  этом  с  Хоуэлом  и
врачом,  спросить,  не  известны  ли  науке  случаи,  подобные  моему,  не
доводилось ли им слышать о людях, якобы пришедших из другого времени?
   Впрочем, если такие люди и появлялись, их,  скорее  всего,  помещали  в
лечебницы для душевнобольных, а может быть, даже в тюрьмы. Если  я  дорожу
свободой и хочу хорошенько познакомиться с миром будущего, а если повезет,
найти дорогу в  собственный  мир,  я  должен  вести  себя  осмотрительнее.
История моего появления в Теку Бега кажется людям невероятной - так  стоит
ли настаивать на ее правдивости? Не лучше  ли  изображать  амнезию?  Майор
Хоуэл полагает, что я - уцелевший участник какой-то экспедиции. Ну что  ж,
пусть так и будет. Приняв это решение, я с облегчением опустил  голову  на
подушку и вскоре задремал.
   - Корабль готов к посадке, сэр. - Услышав сквозь сон голос санитара,  я
попытался сесть, но матрос удержал меня легким прикосновением руки. - Не о
чем беспокоится, сэр. Лежите, отдыхайте. Скоро мы причалим, вас отвезут  в
больницу. Просто капитан счел нужным сообщить вам, что мы уже прилетели.
   - Спасибо, - произнес я слабым голосом.
   - Вы обязательно поправитесь, сэр, - с  сочувствием  сказал  матрос.  -
Должно быть, вам здорово досталось при восхождении. Да, с горами, особенно
с Гималаями, шутки плохи...
   - Кто вам сказал, что я - восходитель?
   Санитар смутился.
   - Никто, сэр, но другого объяснения мы не нашли...
   - Гм... Ну что ж, наверное, вы правы. Еще раз спасибо, приятель.
   - Не за что, сэр.
   Посадки корабля я не заметил, если не считать ощущения уходящего из под
ног пола, нескольких слабых толчков и легкого головокружения.  Собственно,
о том,  что  мы  причалили,  я  догадался,  только  когда  матросы  начали
отвинчивать болты, которыми моя койка крепилась к палубе.
   Меня перевезли  в  тамбур,  находившийся,  по  моим  представлениям,  в
средней части гондолы. Огромная раздвижная дверь, ведущая  наружу,  сейчас
была опущена и служила трапом; поверх ступеней лежали широкие доски.
   Воздух снаружи был теплым и чистым. Койка подо мной вздрагивала,  когда
меня везли по зеленой траве поля к  белому  фургону  с  большими  красными
крестами на боках - несомненно, карете  скорой  помощи.  Карета,  судя  по
отсутствию лошадей, была самодвижущейся. Меня  окружало  множество  башен,
весьма похожих на Эйфелеву, но уступающих ей по высоте. Примерно  половина
этих огромных пирамид из стальных брусьев была занята, удерживая на  месте
свыше полудюжины кораблей. Большинство из  них  были  значительно  крупнее
"Перикла". Далеко не все летучие гиганты  принадлежали  военному  флоту  -
некоторые были раскрашены более броско, чем "Перикл", и  на  их  бортах  я
прочитал названия торговых компаний.
   Корабельный врач шагал рядом с моей койкой.
   - Как самочувствие?
   - Благодарю, уже лучше. Где мы?
   - Не узнаете? Это Катманду. Здесь наша штаб-квартира.
   Катманду! Подумать только, как изменился этот город!  Семь  десятилетий
назад это была типичная  восточная  столица  с  древней  архитектурой.  Не
теперь вдалеке за  огромными  причальными  мачтами  я  видел  многоэтажные
здания - казалось, крышами они задевают  облака.  Виднелись  среди  них  и
старые непальские строения, но рядом с устремленными ввысь  со  временными
"столпами" они казались карликами.
   Прежде чем меня внесли в карету,  я  успел  заметить  длинную  стальную
ленту на высоких серых опорах, которая тянулась от города к горизонту.
   - Что это? - спросил я врача.
   Он недоуменно посмотрел на меня.
   - Это? Самая что ни есть обычная монорельсовая железная дорога.
   - Вы имеете виду, что по этому единственному рельсу ходят поезда?
   - Ну, конечно. - Он замолчал, входя  в  карету.  Раздалось  шипение,  и
двери закрылись.  -  Знаете,  Бастейбл,  порой  вы  удивляетесь  чертовски
правдоподобно. Хотелось бы выяснить, что с вами стряслось на самом деле.
   Я воспользовался случаем, чтобы предложить свою версию:
   - Может быть, это все-таки амнезия?
   Койка подо мной дернулась - это поехала карета. Не  услышав  тарахтения
двигателя внутреннего сгорания, я поинтересовался, что приводит в движение
наш экипаж.
   - Как что?  Пар,  естественно.  Это  самый  обыкновенный  паромобиль  с
двигателем Стенли.
   - Вы уверены, что пар, а не бензин?
   - Боже упаси! Нет ничего  примитивнее  бензинового  двигателя.  Паровой
к