оба прислушивались к доносящемуся из трубки громкому
голосу автомата. Блер с недоброй усмешкой, гость его - с непроницаемым
выражением бледного лица.
   - Вы убеждены, что слушаете подлинную запись? - спросил гость. - Быть
может, эта ваша курчавобородая бестия просто имитирует?
   - Меня не так-то легко надуть, - нахмурился Блер.
   - Хм, хм... - ответил гость.
   Монотонный голос все еще лился из трубки.
   - Хватит! - вдруг заорал Блер. - Слышите, Бенч? Остановите свою
проклятую шарманку. Сыт по горло! Вы были мертвецки пьяны, все дело в
этом. Выпустить из Альджауба после таких признаний... - он успокоился так
же внезапно, как вспылил. - Вот что, сэр. Отныне вы более не Апостол.
Будете отзываться на кличку "Скотина Бенч". Запомните хорошенько. "Скотина
Бенч".
   - Ол райт, сэр, - последовал жизнерадостный ответ.
   Гость нагнулся и положил трубку на рычаг.
   - И это все? У нас за подобное ротозейство...
   - Мои люди не числятся по ведомству ЦРУ, - отрезал Блер. - А я не
истеричная дамочка, которая в гневе бьет собственный фарфор. Билли Бенч -
мое имущество. Оно еще мне сослужит службу.
   - Так же как и очаровательная блондинка, встреченная мною на веранде?
   Блер одарил гостя откровенно недружелюбным взглядом.
   - К делу, мистер Смит из Корпуса мира, к делу. Мне сейчас не до ваших
острот, вы это прекрасно понимаете и сами. Что нужно от меня вашим
хозяевам?
   - Нашим хозяевам, мистер Блер, нашим. Если вы отказываетесь признать
неопровержимый этот факт, дальнейший разговор просто беспредметен.
   - Признаю, - сдался Блер. - Готов отчитаться за каждый цент полученной
мною ссуды.
   - Сделать это будет нелегко. Судя по допущенным здесь совершенно
неоправданным излишествам... Чего стоят одни эти нелепые цветные крыши!
   - Никакой фантазии, - вздохнул Блер. - Ну ни на грош! Как лавочники
рассуждаем о каких-то там затратах. Альджаубу в недал„ком будущем
предстояло сделаться могучим арсеналом, крупнейшим научным центром...
Впрочем, сейчас это не касается никого.
   - Вот именно, - подхватил гость. - И мой вам благой совет: быстрее
эвакуировать из вашего арсенала все ценности, пока толпы фанатиков не
нагрянули сюда.
   Блер насторожился. Что-то вроде любопытства впервые мелькнуло в его
безмятежном взоре.
   - Есть основания для тревоги?
   - Вы что ж, еще не знаете, что Эверетт уже там? - осведомился гость,
делая упор на последнем слове.
   - Вот как? А я, признаться, беспокоился - удалось ли ему благополучно
перейти границу. Теперь все в порядке.
   - Не валяйте дурака, Блер. Ваше напускное спокойствие никого...
   - Возьмите, - перебил его Блер. - Там, на столике.
   Гость нехотя взял в руки продолговатый листик.
   - "Джин вырвался из бутылки", - прочел он вслух. - "Кто сумеет
взнуздать..."
   Что еще за чепуха?
   - Читайте до конца, - сказал Блер. - Обнаружили в машинке Эверетта
после его исчезновения.
   - Но что же это вам даст? Уж не хотите ли вы сказать, что заранее
предугадали...
   - Нет, не предугадывал. Листок должен был пойти приложением к трупу
самоубийцы. Но он и теперь сослужит службу.
   - Не понимаю.
   - Я уже сообщил в прессу. В связи с исчезновением своего старшего
научного сотрудника.
   - Великолепно, нечего сказать! - презрительно усмехнулся гость. -
Хорошенький вид вы будете иметь, когда ваш исчезнувший сотрудник выплывет
по ту сторону границы.
   - Я, между прочим, только этого и жду. Воображаю, как вцепятся
репортеры в моего бедного друга Джорджа. А тут еще подоспеет известие о
гибели профессора Боровика.
   - Это уже что-то новое!
   - Видите ли, - пояснил Блер. - Профессор легче кого-либо мог догадаться
об искусственном характере вспышки. Но принимая решение об устранении его,
я и не подозревал, какую это нам сослужит службу. Смотрите, как все теперь
удачно складывается. Доктор Эверетт симулировал самоубийство, бежит на
север, к своим хозяевам-коммунистам. Инициатор диверсии Боровик в страхе
перед разоблачением кончает с собой. Кстати, все организовано так, что у
русских тоже должно возникнуть сомнение в добродетели их профессора.
   - Ладно, посмотрим, что там получится на деле. Мы тоже примем кое-какие
меры. Но вам надо пока исчезнуть.
   - Придется и впрямь начинать все сначала, - вздохнул Блер. - Это будет
нелегко.
   - Надо полагать, - холодно заверил гость. - На нас во всяком случае
можете больше не рассчитывать.
   "На нас" - Блер с неприязнью покосился на него. Бледное, невзрачное
личико, ровненький пробор, розовые оттопыренные ушки и серенький, изрядно
помятый в дороге галстук-бабочка. Фитюлька, а туда же! Впрочем, испокон
века так:
   мужественные пионеры, искатели, бойцы пробивают тропы, щедро поливают
их своей и вражьей кровью только для того, чтоб проложить пути для жадной
оравы чиновников и торгашей.
   - Не рассчитывать? - переспросил Блер, усилием воли возвращая взгляду
привычную безмятежность. - Чем же тогда обязан я столь лестному для меня
визиту?
   Любезность отдавала довольно явственной насмешкой, но "тип с бабочкой"
и бровью не повел.
   - Итак, вы предупреждены, - с той же смешной значительностью продолжал
он. - Вам надо побыстрее сматываться из Альджауба и вообще с Востока.
Никто не должен догадаться о ваших связях.
   - Об этом не известно никому, - поспешно на сей раз заверил Блер. - Ни
единой живой душе.
   - Будь иначе, вы бы не нежились сейчас в постели. Кстати, вашего друга
Джунавадхана больше нет.
   - Увы, старец был в столь преклонном возрасте, что...
   - Его застрелил соперник, - бесцеремонно перебил его гость, сопровождая
сообщение свое многозначительным взглядом. - Племя избрало нового шейха.
   "Одно б только слово! - вздохнул Блер. - Одно словечко по телефону.
Скотина Бенч сделал бы все как надо".
   Он с удовольствием представил себе эту бледнолицую фитюльку там,
наверху, у грифов. Пришлось бы, правда, вогнать кляп в зубы, чтоб вопли не
растревожили бедняжку Мэй.
   - Мне жаль будет расставаться с вами, - улыбаясь своим мыслям, сказал
он вслух.
   "Тип с бабочкой" подозрительно покосился на него. Взгляд задержался на
затянутой в желтую перчатку руке, покоившейся поверх бинтов.
   - Вы живучи, как черепаха, Блер. Как зеленая морская черепаха. Говорят,
даже с откушенной головой она способна проделать десятки миль.
   - Ну моя-то голова крепко сидит. И сейчас вы в этом убедитесь. Нажмите
голубую кнопку. Вот здесь, на столике.
   - Никак не можете без этих своих фокусов, - поморщился "тип", однако
послушно нажал указанную Блером кнопку.
   На стене, противоположной изголовью, с легким шелестом вспорхнули
шторы. Под ними оказалась большая карта.
   - Последняя сводка с театра военных действий, - пояснил Блер. - Я не
смогу вручить ее вам в дорогу, ведь вы должны оставаться в стороне.
Поэтому запоминайте. Запоминайте как следует, потом расскажете нашим
дорогим хозяевам. Видите пепельно-серые полосы? Это мои крылатые солдатики
дружно идут на штурм. Розовым обозначается пехота - колонны пеших
саранчуков. Косая штриховка - минные поля - участки, зараженные кубышками.
Ну, как размах?
   Впечатляющее зрелище?
   Гость молча подошел к карте, внимательно разглядывая ее.
   - Обратите также внимание и на красные стрелки, - продолжал менторским
тоном Блер. - Это вражеские контратаки. Нетрудно убедиться, что они пока
рассеяны и малоэффективны. Здесь ждут поддержки от великой северной
державы. Но мы застали противника врасплох, работы сейчас хватает всем.
Правда, через два-три дня он соберется с силами, но это еще не основание
для тревоги. Моя гвардия умирает, но не сдается. В наше время добродетель
не такая уж распространенная, верно? Вспомните хотя бы Плайя-Хирон на
Кубе. Тысячи плененных Фиделем болтливых наемников, на каждом
отчетливейшее клеймо: "made in USA". Провал, мировой скандал! А мои
солдатики молчаливы и упорны, дьявольски упорны. В любой момент, по одному
только знаку готовы и в огонь, и в воду. Между прочим, в буквальном
смысле. Идеальные ландскнехты, неправда ли? Какой хозяин от них откажется?
   Гость не ответил.
   - Пожалуй, я рискну, - сказал он, глядя на карту. - Шефу интересно
будет взглянуть. Надеюсь, у вас найдется копия?
   - Вы ж должны оставаться чистеньким, - усмехнулся Блер. - Что, если в
Корпусе мира обнаружат такой документ? Скандал, почище, чем в Плайя-Хирон!
   - Это уж наша забота, мистер Блер.
   - Я не изготовлял копий. Когда саранча будет уничтожена, останутся
кубышки - "минные поля". Их местонахождение следует хранить в строжайшей
тайне.
   "Тип с бабочкой" даже посерел от негодования:
   - Предъявить вам полномочия?
   - Не надо, - с удовольствием глядя на него, ответил Блер. - Копию вы
получите. Соедините меня с этой скотиной Бенчем.
 
 
 
   Часть третья 
 
   Тени исчезают в полдень 
 

                                   Глава 26 

 
   Хотя бы одним глазком...
 
 
   Сеня Пуговкин - юноша рыжий, как апельсин, с независимым видом
проследовал через вестибюль, поднялся на семнадцатый этаж и уверенно
постучался в дверь под номером 1745.
   - Вот посмотришь, это действительно настоящий Какаду, - вполголоса
сообщил он сопровождающему приятелю-шоферу. - Такого и в цирке не увидишь.
Сам верткий, кругленький, глазки маленькие и навыкате, а носик - что клюв.
И окрашен в цвета французского государственного флага.
   - Значит, пьяница, - равнодушно ответил приятель. - Выпивоха. Обычное
для ихнего брата состояние.
   - Выпивоха! - возмутился Сеня Пуговкин. Он числился рассыльным в
пресс-бюро МИДа, и как работник дипломатического ведомства не терпел
вульгарных выражений. - Не видывал ты настоящих алкоголиков. Другой
запрется корреспонденции строчить - коньяк ему ящиками волокут. Наш Какаду
не из таких. А нос у него трехцветный, я думаю, от природы.
   - Бывает, что и от природы, - нетерпеливо перебил друга шофер. - Только
ты по-быстрому. Машину из-за твоего Какаду бросил.
   Сеня остановил его движением руки, выждал короткую паузу и постучался
вновь, как и положено дипработнику - настойчиво, но корректно.
   За дверью стояла тишина.
   - Вы к американцу? - задержалась возле них пробегавшая мимо горничная.
- Ушел он. Больше часа уже.
   - Вот те на! Куда же в такую рань? - Сеня растерянно повертел в руках
небольшой голубенький конвертик. - Жаль. Какаду был бы очень рад. Ты
знаешь, ведь он совсем неплохой, этот американец...
   В это самое время проворный маленький гражданин с глазами навыкате
поднимался на эскалаторе в кассовый зал Главного аэропорта столицы.
   На маленьком гражданине была изрядно поношенная меховая курточка и
такая же старенькая пыжиковая шапка. Самодельный, обитый клеенкой чемодан
с навесным замочком довершал более чем скромную экипировку путешественника.
   - Ни одного места, - смущенно ответила кассирша маленькому гражданину.
- Вы знаете, эти дни на линии удивительный наплыв. Быть может, закажете на
завтра? Планируются два дополнительных рейса... Не устраивает? Тогда могу
предложить только вкруговую, через Куйбышев. Будет несколько дальше и
дороже.
   Маленький гражданин не возражает. Пусть чуть и подороже, ничего. Он
давно уже мечтает о полете. А тут как раз такой случай - женитьба сына,
приходится спешить.
   Через полчаса маленький гражданин уже на борту стремительно набирающего
высоту многоместного турбореактивного гиганта. Чуткий, натренированный
слух привычно ловит обрывки возникающих рядом разговоров, механически
просеивает, сортирует их. Пока ничего сенсационного и все же... Одно
только признание кассирши говорит о многом. "Удивительный наплыв... Два
дополнительных рейса...". Он должен радоваться - профессиональное чутье не
подвело и на этот раз. Да, да, черт побери, он должен радоваться!
   Но радости почему-то нет. Нет и обычной взволнованности - того
приподнятого, чуточку тревожного состояния, которое всегда предшествует
настоящей сенсации, сенсации с большой буквы. Виною конечно климат, -
пресловутый климат этой удивительной страны. Подумать только: еще немного,
и он окончательно бы скис, утратил форму! Что сказали бы о нем читатели?
Великий Какаду попался на удочку красных!.. Нет, к дьяволу дурацкую
сентиментальность. Мир еще услышит о Гарри Гопсе - короле сенсаций!
Услышит, черт побери. Внимание, Какаду вышел на след!
   Бегло просматривая свежую газету, маленький гражданин ни на секунду не
ослабляет бдительность. Но сито по-прежнему пусто. Соседи - темпераментные
молодые люди, видимо агрономы, - поглощены жарким спором. "Мутация...
   Сверхраннее созревание... Смещение ареалов..." Маленький гражданин
досадливо поджимает губки. Биология сейчас его мало интересует. Больше
того, он и слышать о ней не хочет, да, да, не хочет, не желает. Он сыт ею
по горло, этой чертовой наукой! После истории с Бенджаменом Блером, когда
погибла величайшая из сенсаций... Да, шеф так и сказал: "Величайшая из
сенсаций, но..." Проклятое "но", он и сам знал, что рискованное дело -
затрагивать интересы Трехпалого Бена. "Если мы это тиснем, - заверял его
шеф, - за твою жизнь нельзя будет поставить и дырявого цента. И за мою
тоже". Возразить было нечего. Конечно, оставалась еще возможность
предложить материал одному из прогрессивных изданий. Ребята из "Рабочей
газеты", например, не побоялись бы колупнуть Трехпалого. Будь он помоложе,
быть может, и рискнул бы. Вот именно, будь он помоложе... "Дорогой Какаду,
мы уже в годах, - нежно ворковал шеф, - пусть желторотые юнцы гоняются за
призрачной славой. Уж мы-то знаем: есть вещи поощутимей". Есть вещи
поощутимей - шеф прав, как и всегда! И можно не сомневаться, Бенджамен
Блер сумеет оценить их молчание.
   Все так, однако когда уплывает мировая сенсация... "Не падай духом,
старик, - утешал шеф, - я приготовил тебе кое-что взамен. Некий профессор
Боровик - не слышал?.. Это такой же Блер, советского только образца. И
если ты не разучился говорить по-русски..." Нет, черт побери, не
разучился. В России может изъясняться как коренной москвич, во Франции -
как парижанин. Он полиглот, это врожденный его талант, его призвание. Если
б у Гопса-старшего водились доллары, Гарри сотворил бы свой бизнес в
науке. Профессор Гопс - неплохо звучит, а? Какаду на кафедре - это было б
сенсационно!..
   Стоп! В сите кое-что застряло. Пусть и не так уж много, всего одно
только словечко, одно название, но... Маленький гражданин удваивает
внимание. Он терпеливо ждет. Напрасно, разговор снова порхает вокруг
осточертевших ему "мутаций"... Попытаться поправить их, подтолкнуть?
   - Простите, - маленький гражданин опускает газету. - Как будто вы
упомянули Джанабад? Я был там полгода назад...
   Спор обрывается. Минуту соседи с недоумением смотрят на маленького
гражданина.
   - Вот как? - довольно неопределенно отзывается один из них.
   - Чудесные места, - маленький гражданин пытается раздуть чуть тлеющий
под пеплом огонек. - Правда, летом с непривычки довольно жарко.
   - Летом, пожалуй, жарковато, - вежливо соглашается сосед.
   - Где там - "жарковато". Просто терпенья нет! Но сейчас, думаю, там
благодать...
   Бедный Какаду дует изо всех сил, но костер не разгорается. Сосед
отвечает ему лишь вежливой улыбкой и вновь оборачивается к товарищам.
Разговор неизбежно возвращается в прежнее русло. К тому же они ведут его
теперь вполголоса. Или это только кажется?
   Подавив вздох, маленький гражданин вновь разворачивает газету. В
Куйбышеве, при пересадке, надо будет присмотреть себе новых, более
перспективных на отдачу соседей... Джанабад, - почему все же упомянули они
его? Какое отношение могут иметь эти агрономы к затее профессора Боровика?
Странно, чертовски странно...
   Откинувшись в кресле, полуприкрыв веками живые выпуклые глазки,
маленький гражданин погружается в размышления. Как хорошо, что он сразу же
дал отпор нелепым притязаниям шефа. Никаких фото, никакой аппаратуры! К
черту-дьяволу, пусть занимаются этим парни из ЦРУ. Они-то знают, на что
идут. Ну, а честному репортеру вообще нечего делать на их адской кухне.
Шпионаж, провокации, убийства - не его стихия. Русские не посмеют
поставить ему в упрек невинный трюк с переодеванием. При такой внешности
никто всерьез не примет его за шпиона. Да он и не собирается выведывать их
оборонные секреты.
   Советские газеты открыто писали о Джанабаде - Городе Жизни. Вот он и
решил заглянуть туда. Одним глазком, хотя бы одним глазком...
 
 

                                   Глава 27 

 
   Какаду идет по следу 
 
   Это действительно было чудом! Когда в Куйбышевском аэропорту Виктор
неожиданно увидел прямо перед собой так хорошо знакомое ему смуглое лицо с
длинными "марсианскими" глазами, он даже растерялся.
   - Галка?!
   - Виктор? - "марсианка" была изумлена не менее его. - Какими судьбами?
   - Постой, постой, - Виктор отступил на шаг, разглядывая ее. - Значит ты
не... С тобой ничего не произошло?
   - Это насчет аварии? - догадалась Галя. - Но я ж телеграмму дала:
"Жива, здорова..." Пришлось, правда, сделать крюк - из Астрахани нет
прямого сообщения. Сейчас возвращаюсь в Джанабад.
   - Летим, значит, вместе. Вот это здорово! Ты и не представляешь себе
как это здорово, Галочка.
   - Вы сказали - Джанабад? - внезапно прервал Виктора маленький шустрый
гражданин в огромной пыжиковой шапке. - Советую поторопиться. Мест уже
почти нет. Я только что компостировал, сегодня в этом направлении очень
много транзитных.
   - Но мы тоже транзитные! - взволновался Виктор. - И нам срочно. Где
твой билет, Галочка?
   - Сюда, сюда, - услужливо подсказал маленький гражданин. - Пройдите,
прошу вас. Вот в этой кассе...
   - Да, да, последние места, - подтвердила приветливая кассирша. -
Отправление через двадцать две минуты. Ваша фамилия? Боровик Галина
Владимировна?
   Пожалуйста. А ваша, молодой человек? Ветров Виктор Петрович?
   Убедившись, что все обстоит благополучно, услужливый гражданин
деликатно удалился. Пусть поворкуют голубки, ему некуда спешить. Впереди
еще целых два часа совместного полета. Два часа! О, на сей раз он сумеет
употребить с пользой каждую минуту. Интересно, кто она, эта стройная
смуглолицая девушка с удивительно длинными светло-серыми глазами?
Очевидно, родственница профессора Боровика, быть может, родная дочь?
   Вспомнив, что еще не завтракал, маленький гражданин в наипрекраснейшем
настроении проследовал в ресторан. Все столики были заняты, и он, попросив
разрешения, подсел к двум оживленно беседующим мужчинам.
   Нет, на сей раз фортуна определенно повернула к нему сверкающий лик
свой. Не прошло и минуты, как он понял, что случайные соседи ведут
разговор именно о том, что сейчас интересует его более всего на свете!
   - А я вам говорю, все складывается как нельзя лучше, - уверенно рокотал
полный, представительный товарищ в светло-сером дорогом костюме.
Элегантный, тоже серый, замшевый портфель лежал на свободном стуле, рядом.
- Как нельзя лучше. В Джанабаде вы в этом сразу убедитесь.
   Его молодой, черный, как жук, собеседник, ничего не отвечая, только с
сомнением покачивал головой, чем, как видно, немало раздражал
представительного товарища.
   - Поймите же, Фома неверующий, - убеждал тот, запивая боржомом солидный
кусок бифштекса. - Это ж так естественно. Я выступаю в данном случае как
старший научный руководитель.
   Молодой упрямо мотнул головой:
   - Можно скомпрометироваться. Всем известно, что вы ровно никакого
отношения не имели к работам профессора.
   - Что будем кушать? - бойко спросила молоденькая официантка, заглушив
негромкий голос чернявого.
   Маленький гражданин с досадой наугад ткнул пальцем в меню, и официантка
упорхнула, одарив его удивленным взглядом.
   - И потом, - продолжал младший собеседник. - Ни в коем случае не
следует сбрасывать со счета его сотрудников. Народ это горячий и,
предупреждаю вас, довольно бесцеремонный.
   - А вот это уж ваше дело, - пророкотал товарищ в сером, продолжая свою
расправу над бифштексом. - Немедленно по прибытии в Джанабад...
   Официантка снова отвлекла мале