ещи.
     Да, все это действительно необъяснимо,-  отве  тил  Гедеон
Спилет
     - Не  будем  пока  ломать  себе голову, дорогой Спилет. Мы
поговорим об этом после.
     Через несколько минут моряк, Наб  и  Харберт  возвратились
обратно. Сомневаться было невозможно:
     башмаки  инженера  точно подходили к сохранившимся следам.
Следовательно, их оставил на песке Сайрес Смит.
     - Ну что .же, - сказал инженер, - значит,  у  меня  самого
была  галлюцинация,  жертвой  которой  я считал Наба. Я ты, как
лунатик, не сознавая этого, и Топ по инстинкту  привел  меня  в
эту  пещеру  после  того, как спас из морских волн . Сюда, Топ!
Поди сюда, собака моя!
     Великолепное животное с громким лаем подскочило  к  своему
господину, который ласково погладил его
     Нельзя  не  признать, что это было единственное объяснение
обстоятельств, приведших к спасению Сайреса Смита. Топ по праву
явился героем этого спасения
     Около полудня Пенкроф осведомился у инженера, можно ли его
переносить. Вместо ответа Смит с усилием, свидетельствовавшим о
непреклонной воле, поднялся  на  ноги.  Однако  ему  сейчас  же
пришлось опереться на плечо моряка, чтобы не упасть. . - Ну вот
и хорошо, - сказал Пенкроф. - Подать
     сюда носилки господина инженера!
     Носилки  были  принесены  Поперечные сучья покры ли мхом в
длинными стеблями травы.  Затем  Сайрес  Смит  был  положен  на
носилки,  и  маленький  отряд  направился  к берегу. Один конец
носилок нес Пенкроф, другой - Наб.
     Идти  предстояло  восемь  миль.  Но  так   как   двигаться
приходилось  медленно,  с  остановками,  то  расстояние до Труб
могло быть пройдено не менее чем за шесть часов.
     Как и накануне, дул сильный ветер, но  дождь,  к  счастью,
прекратился Приподнявшись на локте, инженер оглядывал побережье
и  особенно  внимательно всматривался в противоположную от моря
сторону Он не разговаривал, а только смотрел, и вид  местности,
неровности  почвы,  лес  и различные продукты природы отчетливо
запечатлелись в его мозгу Часа  через  два  усталость,  однако,
взяла свое, и Сайрес Смит заснул на носилках
     В  половине  пятого  экспедиция  достигла  срезанной грани
стеньг и вскоре была  уже  у  Труб  Все  остановились.  Носилки
положили на песок Сайрес Смит спал так крепко, что не проснулся
     К  величайшему  своему  удивлению,  Пенкроф  убедился, что
вчерашний ураган  сильно  изменил  вид  местное  ти.  Произошли
довольно  значительные  обвалы  На  берегу лежали большие глыбы
скал, все побережье было покрыто густым ковром морской травы  и
водорослей  Очевидно,  море  залило  островок  и  докатилось до
гранитного  вала  Перед  входом  в  Трубы  земля  была  покрыта
глубокими  рытвинами  Несомненно,  она выдержала бешеный натиск
волн Страшное  предчувствие  мелькнуло  в  мозгу  Пенкрофа  Как
стрела, он бросился в коридор Почти тотчас же он вышел оттуда и
застыл на месте, оглядывая своих товарищей.
     Огонь  погас.  Зола,  залитая водой, превратилась в липкую
грязь Жженая тряпка, которая должна была заменить трут, исчезла
Море ворвалось в коридор и совершенно разорило Трубы!

     ГЛАВА IX

     Сайрес здесь - Попытки Пенкрофа Трение дерева  Остров  или
материк? - Планы инженера В каком месте Тихого океана? - В гуще
леса   -   Итальянская   пиния  -  Охота  за  дикой  свиньей  -
Долгожданный дым

     Пенкроф в нескольких словах рассказал журналисту,  Набу  и
Харберту  о  том,  что  случилось. Событие, которое могло иметь
весьма  важные  последствия  -  так,  по  крайней  мере,  думал
Пенкроф,  -  произвело на друзей почтенного моряка неодинаковое
впечатление.
     Наб весь отдался радости свидания со  своим  господином  и
пропустил слова Пенкрофа мимо ушей.
     Харберт в известной степени разделял опасения моряка.
     Что же касается Гедеона Спилета, то, выслушав Пенкрофа, он
кратко ответил:
     - Честное слово, Пенкроф, это мне совершенно все равно.
     - Но, говорю вам, наш огонь погас!
     - Экая беда!
     - И его нечем разжечь.
     - Подумаешь!
     - Но послушайте, мистер Спилет...
     - Разве  Сайрес не с нами? - сказал журналист. - Разве наш
инженер не здесь? Он уж сумеет придумать способ добыть огонь!
     - Но из чего?
     - Из ничего!
     Что мог Пенкроф ответить на это? Он не ответил  ни  слова,
так  как, в сущности, надеялся на Сайреса Смита не меньше своих
товарищей. Инженер казался  им  воплощением  изобретательности,
хранилищем  всех  человеческих  знаний.  Лучше  быть  вместе  с
Сайресом  на  пустынном  острове,  чем  без  Сайреса  в   самом
культурном из американских городов. При нем не придется терпеть
ни  в  чем недостатка. С ним не может быть места отчаянию. Если
бы этим почтенным людям сказали,  что  их  остров  погибнет  от
извержения  вулкана,  что  его  поглотят  океанские  волны, они
невозмутимо ответили бы: "Сайрес здесь. Поговорите с Сайресом!"
     Но пока что инженер снова погрузился в забытье, вызванное,
вероятно, утомительным путешествием. Взывать к его находчивости
было бессмысленно. Приходилось поэтому довольствоваться  весьма
скудной  трапезой.  Мясо  тетеревов было уже съедено, и не было
никакого  способа  зажарить  какую-нибудь  дичину.  К  тому  же
трегоны, отложенные про запас, исчезли. Необходимо было принять
какие-то меры.
     Прежде   всего   Сайреса  Смита  перенесли  в  центральный
коридор.  Там  удалось  устроить  для  него  сносное  ложе   из
водорослей  и  морских трав, которые почти не подмокли. Крепкий
сон должен был восстановить силы инженера не  менее  чем  самая
обильная пища.
     Наступила  ночь.  Ветер  направился  на  северо-восток,  и
температура сильно упала. Перегородки, поставленные  Пенкрофом,
были  разрушены  бурей,  и  по  Трубам гулял жестокий сквозняк-
Смиту пришлось бы довольно плохо, но его друзья скинули с  себя
пиджаки и куртки и заботливо укутали инженера.
     Ужин  в  этот  вечер состоял из порции неизменных литодом,
собранных на берегу Харбертом и Набом. К этим моллюскам Харберт
прибавил немного съедобных  водорослей,  которые  он  нашел  на
высоких   скалах.   Эти   водоросли   из   семейства  фукусовых
принадлежат  к  виду  саргассов.  В  высушенном  состоянии  они
представляют   собой   студенистую   массу,   довольно  богатую
питательными веществами. Журналист  и  его  товарищи,  поглотив
порядочное  количество литодом, принялись сосать эти водоросли,
которые показались им довольно вкусными. Надо заметить, что  на
азиатском побережье они составляют неизменную пищу туземцев.
     - Как бы то ни было,- заметил моряк,- мистеру Сайресу пора
прийти нам на помощь.
     Холод  становился  очень чувствительным, и не было никакой
возможности с ним бороться.
     Не на шутку расстроенный, моряк всеми  средствами  пытался
добыть  огонь.  Даже  Наб  помогал  ему  в этом деле, Он собрал
немного свежего мха и, ударяя камнем о  камень,  высек  из  них
искры.  Но  мох, воспламеняющийся с трудом, не вспыхнул. К тому
же искры, представлявшие  собой  частицы  раскаленного  кремня,
были  значительно  меньше  тех,  которые  вылетают из стального
огнива. Попытка Наба окончилась неудачей
     Тогда Пенкроф, ничуть  не  надеясь  на  успех,  попробовал
все-таки,  по  примеру дикарей, потереть друг о друга два сухих
куска дерева. Конечно, если бы энергию, которую затратили Наб с
Пенкрофом, можно было превратить в тепло, ее, наверное, хватило
бы для отопления котла океанского  парохода.  Но  результат  их
усилий  равнялся  нулю.  Куски  дерева, правда, разгорелись, но
значительно меньше, чем сами участники этой операции.
     После часа работы Пенкроф был весь  в  поту  и  с  досадой
отбросил куски дерева, сказав:
     - Не   говорите  мне,  что  дикари  добывают  огонь  таким
образом! Я скорее поверю, что летом идет снег. Мне легче зажечь
собственные руки, потирая их друг о друга.
     Отвергая  этот  способ,  Пенкроф  был,  конечно,   неправ.
Достоверно   известно,   что   дикари   зажигают  куски  дерева
посредством быстрого трения. Но не всякое  дерево  годится  для
этого,  и,  кроме  того,  нужно,  как  говорится,  знать прием.
По-видимому, Пенкроф не знал приема.
     Досада моряка скоро прошла. Харберт  поднял  брошенные  им
куски  дерева и, в свою очередь, начал усердно тереть их друг о
друга. Здоровый моряк невольно расхохотался,  видя,  как  юноша
старается успеть в том, в чем он, Пенкроф, потерпел неудачу.
     Три, три на здоровье, мой мальчик! - сказал он.
     - Я  и  тру,  - со смехом ответил Харберт, - но только для
того, чтобы согреться и не дрожать от холода. Скоро  мне  будет
так же жарко, как тебе.
     Предположение Харберта оправдалось, но, как бы то ни было,
от надежды добыть огонь пришлось временно отказаться.
     Гедеон  Спилет  раз  двадцать  повторил,  что такой пустяк
нисколько не затруднит Сайреса Смита. А пока что он  улегся  на
своем  песчаном  ложе  в  одном  из  коридоров.  Харберт, Наб и
Пенкроф последовали его примеру.  Топ  уже  мирно  спал  у  ног
своего хозяина.
     На  другой  день,  28  марта, инженер, проснувшись часов в
восемь утра, увидел возле себя своих товарищей, которые ожидали
его пробуждения. Как и накануне, его первые слова были:
     - Остров или материк?
     Как видит читатель, эта мысль не покидала его.
     - По правде сказать, мы  этого  не  знаем,  мистер  Смит,-
ответил ему Пенкроф.
     - Вы до сих пор этого не знаете?
     - Но  узнаем,  когда  вы  будете  нашим проводником в этих
краях, - прибавил моряк.
     - Я,  кажется,  уже  могу  ходить,  а  значит,  гожусь   в
проводники, - ответил инженер и без особых усилий приподнялся и
встал.
     - Вот это здорово! - воскликнул Пенкроф.
     - Я   больше  всего  пострадал  от  истощения,-  продолжал
инженер. - Немного пищи, друзья мои, и все будет хорошо. У вас,
конечно, имеется огонь?
     Ответ на этот вопрос последовал не сразу. Наконец  Пенкроф
горестно сказал:
     - Увы, у нас нет огня, мистер Сайрес! Точнее говоря, у нас
больше нет огня.
     И  моряк  рассказал  Смиту  о том, что произошло накануне.
Повествование о единственной  спичке  и  о  бесплодной  попытке
добыть огонь трением очень позабавило инженера.
     - Мы  что-нибудь  придумаем,  -  сказал  он. - Если нам не
удастся найти вещество, подобное труту...
     - Что тогда? - тревожно спросил моряк.
     - Тогда мы сделаем спички.
     - Зажигательные?
     - Да.
     - Вот и все! Ничего нет легче этого! -  воскликнул  Гедеон
Спилет, хлопая моряка по плечу.
     Пенкроф  подумал  про  себя,  что это не так просто, но не
стал возражать. Все вышли наружу. Погода улучшилась. Над  морем
поднималось    яркое   солнце,   зажигая   золотыми   блестками
призматические выпуклости гранита.
     Быстро  оглядевшись  вокруг,  инженер  уселся  на  обломке
скалы. Харберт подал ему пригоршню ракушек и водорослей.
     - Это все, что у нас есть, мистер Сайрес, - сказал он.
     - Спасибо,  мой  мальчик,-  ответил  инженер.- Пока что на
утро хватит и этого.
     Он с аппетитом съел свой скудный завтрак, запив его свежей
водой, принесенной из реки в большой раковине.  Товарищи  Смита
безмолвно  смотрели на него. Кое-как утолив свой голод, инженер
скрестил руки на груди и сказал:
     - Итак, друзья мои, вы еще не знаете,  куда  закинула  нас
судьба  -  на  материк  или  на  остров? ~ Нет, мистер Сайрес,-
ответил юноша.
     - Мы узнаем это завтра. А пока нам делать нечего,
     - Одно дело есть,- возразил Пенкроф.
     - А что же нам делать?
     - Огонь, - заявил моряк, который тоже страдал  навязчивыми
идеями.
     - Мы  добудем  огонь,  Пенкроф,-  ответил  Сайрес  Смит. -
Вчера, когда вы меня сюда несли, я как будто заметил на  западе
гору, возвышающуюся над этой местностью.
     - Вы  не ошибаетесь, - подтвердил Гедеон Спилет. Эта гора,
вероятно, довольно высока.
     - Очень хорошо,- сказал инженер. Завтра утром мы взберемся
на ее вершину и  увидим,  что  представляет  собой  эта  земля:
остров или материк. До тех пор делать нам нечего.
     - А огонь? - снова повторил упрямый моряк.
     - Будет  вам  и  огонь,  Пенкроф,-  сказал Гедеон Спилет.-
Потерпите немного.
     Пенкроф посмотрел на журналиста с таким видом, точно хотел
сказать: "Ну, если за  это  дело  возьметесь  вы,  нам  нескоро
придется отведать жаркого". Однако он смолчал.
     Сайрес  Смит  ничего  не ответил на слова моряка Вопрос об
огне, видимо, очень мало его тревожил  После  нескольких  минут
размышления он сказал:
     - Друзья  мои, наше положение, может быть, и плачевно, но,
во  всяком  случае,  оно  вполне  ясно  Либо  мы  находимся  на
материке,   и   тогда   ценой  известных  усилий  мы  достигнем
населенных мест, либо наша земля - остров. В  последнем  случае
возможно  одно из двух: если этот остров обитаем, мы как-нибудь
выберемся отсюда с помощью его жителей;  если  же  на  нем  нет
жителей, нам придется выпутываться самостоятельно
     - Да, действительно, это очень просто,- сказал Пенкроф
     - Но  где же, по-вашему, лежит этот материк или остров, на
который нас занесла буря? - спросил Гедеон Спилет.
     В точности я этого сказать не могу, ответил инженер, - но,
судя по всем данным, мы находимся  в  Тихом  океане.  Когда  мы
покинули  Ричмонд, ветер дул с северо-востока, и самая его сила
говорит  за  то,  что  он  не  изменил  направления.  Если   мы
действительно летели с северо-востока на юго-запад, то наш путь
лежал  над штатами Северная Каролина, Южная Каролина и Георгия,
над Мексиканским заливом, над самой Мексикой в ее узкой части и
над частью  Тихого  океана.  Я  думаю,  мы  покрыли  не  меньше
шести-семи  тысяч  миль,  и  если  ветер  переменился  хоть  на
полрумба, то он отнес нас либо к архипелагу  Мендана,  либо  на
острова  Паумоту. Если же предположить, что скорость ветра была
значительней, чем я думаю, то мы могли  достигнуть  даже  Новой
Зеландии.  В  случае  правильности  этой последней гипотезы нам
будет легко вернуться  на  родину.  Кого-нибудь,  англичан  или
маори,  мы,  несомненно,  встретим.  Если  же  мы  находимся на
каком-нибудь необитаемом островке  Микронезийского  архипелага,
нам, быть может, удастся это установить, взобравшись на вершину
этой   горы.   В  таком  случае,  придется  устраиваться  здесь
навсегда.
     - Навсегда! - воскликнул Гедеон Спилет. -  Вы  говорите  -
навсегда, мой дорогой Смит?
     - Разумнее  заранее  приготовиться  к  худшему,  чтобы  не
разочароваться потом, - ответил инженер.
     - Хорошо сказано,- заметил Пенкроф.- Будем надеяться,  что
этот остров - если мы и вправду на острове - не лежит в стороне
от морских путей. Это было бы уж слишком обидно.
     - Для  того  чтобы  узнать,  как  обстоит  дело, нам нужно
прежде всего подняться на гору,- ответил Смит.
     - Но не слишком ли утомит вас  подъем,  мистер  Сайрес?  -
спросил Харберт.
     - Надеюсь,  что  нет, если только вы с Пенкрофом окажетесь
хитрыми и ловкими охотниками,- ответил инженер.
     - Мистер  Сайрес,  -  вмешался  Пенкроф,  -  вы,  кажется,
говорите насчет дичи?
     - Принести-то  ее я принесу, а вот касательно жаренья - не
знаю.
     - Приносите, приносите, Пенкроф,- ответил Сайрес Смит.
     Было решено, что инженер и Спилет  останутся  в  Трубах  и
обследуют  побережье и верхнее плато. Тем временем Наб, моряк и
Харберт отправятся в лес за новым  запасом  топлива  и  дичи  -
пернатой или пушной.
     Часов  в  десять  утра  они  тронулись в путь. Харберт был
полон надежд, Наб сиял от радости, а Пенкроф бормотал про себя:
     Если я вернусь и найду дома огонь, я буду  знать,  что  он
упал с неба.
     Охотники двинулись вверх по берегу Дойдя до излучины реки,
моряк спросил товарищей:
     - С чего начнем с охоты или со сбора дров?
     - С  охоты,  -  ответил  Харберт. - Видишь, Топ уже делает
стойку.
     - Ну что же, будет охотиться, согласился  Пенкроф.-  Потом
мы вернемся сюда и наберем хворосту
     Харберт,  Наб  и  Пенкроф  выломали себе по хорошей еловой
дубине и последовали за Топом, весело прыгавшим в траве На этот
раз, вместо того чтобы идти по берегу,  охотники  углубились  в
лес    По-прежнему   в   нем   преобладали   хвойные   деревья,
принадлежащие к семейству сосновых. В  отдельных  местах  сосны
росли   не   так   густо   и  достигали  огромной  величины  Их
значительные размеры как будто  указывали,  что  эта  местность
лежит  в  более высоких широтах, чем предполагал инженер Редкие
прогалины,  утыканные  старыми  пнями  и  покрытые   хворостом,
хранили  неисчерпаемые  запасы  топлива. За прогалинами деревья
снова смыкались в почти непроходимую чащу.
     Ориентироваться среди этих девственных  зарослей  было  не
так-то  легко.  Время  от  времени  Пенкроф  отмечал  свой путь
вехами, которые можно было заметить без груда. Но, быть  может,
охотники  напрасно  не  пошли  берегом,  как  сделали Пенкроф и
Харберт в прошлый раз После часового блуждания по лесу  они  не
встретили  никакой дичи. Топ, бегая под нижними ветками, только
спугивал птиц, к которым  невозможно  было  приблизиться.  Даже
трегонов  нигде  не  было видно, и моряку предстояла неизбежная
перспектива вернуться к болотам, где он так  успешно  ловил  на
удочку глухарей.
     - Эге,  Пенкроф,  - сказал Наб слегка насмешливым гоном, -
если у тебя и  дальше  будет  не  больше  дичи,  огня  для  нее
потребуется немного
     - Потерпи,  Наб,-  ответил моряк, - дичи-то нам, во всяком
случае, хватит.
     - Ты, видно, не очень полагаешься на мистера Сайреса?
     - Нет, я на него полагаюсь.
     - Но ты не веришь, что он добудет огонь?
     - Поверю, когда увижу, что дрова пылают на очаге.
     - Раз мой хозяин сказал, значит огонь будет.
     - Посмотрим.
     Солнце  еще  не  достигло  высшей  точки  над  горизонтом.
Экспедиция продолжалась. Скоро Харберт сделал важное открытие -
он  нашел  дерево  со  съедобными плодами. Это была итальянская
пиния, приносящая превосходные орехи, которые очень  ценятся  в
умеренных  зонах Америки и Европы. Орехи эти были уже спелые, и
Харберт с товарищами с удовольствием ими полакомились.
     - Превосходно! - сказал Пенкроф.- Водоросли вместо  хлеба,
сырые  ракушки  на  жаркое  и сосновые ядрышки на сладкое - вот
самый подходящий обед для тех, у кого нет в  кармане  ни  одной
спички.
     - Не нужно жаловаться,- сказал Харберт.
     - Я  и  не  жалуюсь,  мой мальчик, - ответил Пенкроф.- Мне
только кажется, что в нашем меню мяса слишком уж маловато.
     - Топ что-то увидел! - закричал Наб и бросился в чащу, где
слышался громкий лай умного пса; к лаю  примешивалось  какое-то
странное хрюканье.
     Харберт и Пенкроф последовали за Набом. Если недалеко была
дичь,  то  не время было обсуждать вопрос, как изжарить добычу,
ибо прежде всего ее следовало поймать.
     Войдя в чащу, охотники сейчас  же  увидели  Топа,  который
вцепился  в ухо какого-то животного и старался его свалить. Это
четвероногое, похожее на  кабана,  было  длиной  около  двух  с
половиной футов. Его покрывала грубая темно-коричневая негустая
шерсть,  более  светлая  на  брюхе.  Его лапы с когтями, плотно
прижатые к  земле,  были,  по-видимому,  соединены  перепонкой.
Харберт  узнал  в  нем  дикого  кабана, одного из самых больших
представителей отряда грызунов.
     Кабан  не  пытался  освободиться  и  только  тупо   вращал
глазами,  заплывшими  толстым  слоем  жира.  Вероятно, он видел
людей в первый раз.
     Наб  крепко  сжал  в  руке  дубину  и  хотел  уже  ударить
животное,  как вдруг кабан вырвал ухо из пасти Топа и с громким
ворчанием   кинулся   на   Харберта.   Едва    не.    опрокинув
растерявшегося юношу, кабан быстро исчез в лесу.
     - Вот гадина! - закричал Пенкроф.
     Трое.  охотников  бросились  вслед  за Топом. В ту минуту,
когда пес почти догнал кабана, тот неожиданно скрылся в большом
болоте, осененном столетними соснами. Наб,  Харберт  и  Пенкроф
остановились.  Топ  бросился  в  во