уже  заходил  на  остров  Табор, в то время, когда Айртон жил у
нас, то есть в течение последних  пяти  месяцев,  и  отправился
обратно,  либо  он  приедет  позднее,  и  мы успеем в первые же
хорошие дни, в октябре, отправиться на остров Табор и  оставить
там записку.
     - По  правде  сказать,  было  бы  очень  обидно,  если  бы
оказалось, что "Дункан" недавно побывал в этих  водах,-  сказал
Наб.
     - Надеюсь,  этого  не  случилось,-  сказал Сайрес Смит,- и
судьба не лишила нас самого верного шанса на спасение.
     - Я думаю, что мы, во  всяком  случае,  будем  знать,  как
обстоит  дело,  когда  посетим  еще раз остров Табор, - заметил
журналист.  -  Ведь  если  шотландцы  возвращались  туда,  они,
несомненно, оставили какие-нибудь следы своего пребывания.
     - Да,  это так,- ответил инженер - Итак, друзья мои, раз у
нас появился этот шанс - вернуться на родину,  будем  терпеливо
ждать.  А  если мы будем лишены этой возможности, то решим, что
нам нужно делать.
     - Во всяком случае,- сказал Пенкроф,- если мы тем или иным
путем покинем остров Линкольна, это будет  не  потому,  что  мы
находим его плохим.
     Нет, Пенкроф,- сказал инженер,- мы сделаем это потому, что
находимся  вдали  от  того,  что  для  человека дороже всего на
свете" от людей, семьи и друзей.
     Колонисты порешили на этом и не поднимали больше вопроса о
постройке большого судна, на котором можно было бы  проплыть  в
северном направлении - до архипелага, или в западном - до Новой
Зеландии.  Все  занялись  обычной  работой,  имея  в  виду, что
придется провести третью зиму в Гранитном Дворце Но тут же было
решено еще до наступления ненастного времени  обойти  на  шлюпе
вокруг  острова.  Полное  обследование  побережья  не  было еще
закончено, и  колонисты  имели  лишь  смутное  представление  о
западном и северном берегах, начиная от устья ручья Водопада до
мыса Челюстей, а также о разделявшей их узкой бухте, похожей на
пасть  акулы  План этой экскурсии был выдвинут Пенкрофом Сайрес
Смит  выразил  полное   одобрение,   так   как   ему   хотелось
собственными глазами увидеть эту часть своих владений.
     Погода  стояла  переменчивая,  но барометр не давал резких
скачков, и можно было надеяться совершить по  ездку  в  сносных
условиях   В  первую  неделю  апреля  барометр  после  сильного
понижения вновь начал подниматься, при жестоком западном ветре,
бушевавшем  пять-шесть  дней;  затем  стрелка   прибора   снова
остановилась  на  высоте  29,9  дюйма  (759,45  миллиметра),  и
наступило благоприятное время для экспедиции
     Отъезд был назначен на 16 апреля, и "Бонавентур",  который
стоял   в  гавани  Воздушного  Шара,  нагрузили  припасами  для
довольно долгого путешествия.
     Сайрес Смит сообщил Айртону о предполагавшейся  поездке  и
предложил  ему принять участие; но Айртон предпочел остаться, и
было решено, что на время отсутствия товарищей  он  перейдет  в
Гранитный Дворец. Дядюшка Юп должен был составить ему компанию,
и Айртон не возражал против этого.
     16 апреля утром колонисты сели на корабль.
     Дул свежий зюйд вест, и "Бонавентуру" при выходе из гавани
пришлось  лавировать,  чтобы  достигнуть  мыса  Пресмыкающегося
Южный берег острова, от гавани до мыса, простирался на двадцать
миль, тогда  как  общий  периметр  острова  равнялся  девяноста
милям.  Эти  двадцать  миль  надо  было  пройти  круто к ветру,
который дул вовсю
     Чтобы достигнуть мыса, понадобился почти целый  день,  так
как  отлив  после  отплытия корабля продолжался еще два часа, а
затем начался шестичасовой  прилив,  который  сильно  затруднял
плавание. Когда судно обогнуло мыс, уже наступила ночь. Пенкроф
предложил  инженеру  продолжать  путь  на  малом  ходу, с двумя
рифами; но Сайрес Смит предпочел стать на  якорь  в  нескольких
кабельтовых  от  земли,  чтобы  осмотреть  эту  часть  берега с
наступлением утра. Для более тщательного исследования побережья
острова было решено вообще не двигаться по  ночам  и  с  вечера
бросать якорь невдалеке от суши, пока позволяла погода.
     Итак,  колонисты  провели ночь близ мыса, стоя на якоре. С
наступлением сумерек ветер стих,  и  тишина  не  нарушалась  ни
единым  звуком  Пассажиры,  за  исключением моряка, быть может,
провели ночь на борту "Бона-вентура" с меньшими удобствами, чем
в Гранитном Дворце, но все же им удалось поспать
     На следующий день, 17 апреля, Пенкроф  на  заре  снялся  с
якоря  и, идя левым галсом, при полном бакшта-ге, мог держаться
очень близко к западному берегу Колонистам был уже знаком  этот
великолепный  лесистый  берег,  так  как  они  прошли пешком по
опушке леса; но все же вид его вызвал общий восторг Корабль шел
близко к земле, уменьшив ход,  так  что  можно  было  тщательно
обозревать  берег,  стараясь  не наскочить на плававшие кое-где
деревья  Несколько  раз  бросали   якорь,   и   Гедеон   Спилет
фотографировал это красивое побережье.
     Около  полудня  "Бонавентур"  достиг устья ручья Водопада.
Дальше на правом берегу снова виднелись деревья, но  они  росли
реже,  а  через  три  мили  деревья  попадались  уже отдельными
группами, возвышавшимися среди заметных отрогов гор,  пустынный
хребет  которых тянулся до самого берега Как отличались друг от
друга южная и северная части этого берега! Южная  была  покрыта
зеленым  лесом,  северная  казалась  высохшей  и  пустынной Она
походила на "железные  берегам,  как  называют  такие  места  в
некоторых  странах,  и ее изрытая поверхность как бы указывала,
что кипящий базальт  подвергся  в  ранние  геологические  эпохи
внезапной   кристаллизации.  Глыбы  его  громоздились  одна  на
другую, и вид их, наверно,  устрашил  бы  колонистов,  если  бы
судьба  забросила  их  вначале  в  ту часть острова Находясь на
вершине горы Франклина, они не заметили,  как  мрачно  выглядит
этот  берег, так как видели его со слишком большой высоты; но с
моря он казался очень  страшным,  и,  вероятно,  нигде  в  мире
нельзя было увидеть ничего подобного.
     "Бонавентур"  прошел  вдоль  этого  берега  примерно около
полумили. На берегу громоздились камни всевозможных размеров  -
глыбы от двадцати до трехсот футов высотой, самых разнообразных
форм   цилиндры,   похожие   на   башни,  призмы,  напоминающие
колокольни,  пирамиды,  словно   обелиски,   конусы,   подобные
заводским  трубам  Страшные  торосы в Ледовитом океане, и те не
имеют таких причудливых очертаний! Естественные мосты соединяли
между  собой  скалы;  арки,  расположенные,  как  своды  храма,
терялись в высоте, недоступной взорам. Кое-где виднелись ущелья
с  монументальными  стенами,  в  других местах - настоящий хаос
стрелок,  пирамидок,  шпилей,  каких  не  найдешь  ни  в  одном
готическом  соборе.  Природа,  более  капризная,  чем фантазия,
прихотливо украсила  величественное  побережье,  тянувшееся  на
восемь-девять миль.
     Сайрес  Смит  и его товарищи застыли от изумления при виде
этого зрелища. Они хранили молчание, но зато не стеснялся Топ и
оглашал  воздух  лаем,  отражавшимся   многократным   эхом   от
базальтовой  стены.  Как  заметил  инженер,  этот лай звучал не
совсем обычно, как тогда, когда Топ лаял у отверстия колодца  в
Гранитном Дворце.
     - Пристанем к берегу, - сказал он.
     "Бонавентур"  подошел как можно ближе к прибрежным скалам.
Быть может, поблизости находилась какая-нибудь пещера,  которую
следовало осмотреть? Но Сайрес Смит не увидел ничего - ни одной
пещеры,  ни одной впадины, которая могла бы служить кому-нибудь
приютом, так как подножие скал покрывалось морским прибоем. Топ
скоро перестал лаять, и корабль отошел на  прежнее  расстояние,
то есть на несколько кабельтовых от берега.
     В северо-западной части острова берег снова был песчаный и
гладкий.    Редкие    деревья    возвышались   над   болотистой
низменностью, которую колонистам уже  пришлось  мельком  видеть
Берег  кишел  мириадами  птиц  и,  в противоположность другому,
пустынному побережью, казался очень оживленным
     На  следующий  день  "Бонавентур"   бросил   якорь   возле
заливчика  на  севере острова и встал у самого берега, где было
очень глубоко. Ночь прошла спокойно, так как ветер, если  можно
так  выразиться, угас с последними лучами солнца и возобновился
лишь при первых проблесках утренней зари
     В этом месте  легко  было  выйти  на  сушу,  и  признанные
охотники  колонии,  Харберт  и  Гедеон  Спилет, совершили утром
двухчасовую прогулку по берегу и  возвратились,  неся  с  собой
несколько  связок  уток  и  куликов Топ превзошел самого себя и
благодаря своей живости и усердию не упустил ни одной птицы.
     В восемь  часов  утра  судно  снялось  с  якоря  и  быстро
направилось  вперед,  поднимаясь к мысу Северной Челюсти. Ветер
дул с кормы и все время свежел
     - Я нисколько не буду удивлен, если с запада налетит буря,
- сказал Пенкроф - Вчера во время заката  солнца  горизонт  был
ярко-красный, а сейчас я вижу на небе "кошачьи хвосты", которые
не предвещают ничего хорошего
     Кошачьими    хвостами    он   называл   пушистые   облака,
разбросанные в зените и никогда не спускающиеся ниже пяти тысяч
футов над  морем.  Они  походили  на  легкие  кусочки  ваты  их
появление обычно предвещает ухудшение погоды.
     - Ну  что же, - сказал Сайрес Смит, - распустим, насколько
возможно, наш парус и направимся в залив Акулы.  Я  думаю,  что
"Бонавентур" будет там в безопасности.
     - Очень  хорошо,-  сказал Пенкроф К тому же северный берег
представляет  собой  песчаные   дюны,   на   которые   смотреть
неинтересно
     - Я  бы охотно провел не только ночь, но и весь завтрашний
день в этой бухте; ее стоит внимательно исследовать,-  прибавил
инженер.
     - Я  думаю,  что нам волей-неволей придется это сделать, -
ответил Пенкроф - Горизонт на западе  становится  угрожающим  -
смотрите, как там черно
     - Во  всяком  случае,  ветер  помогает  нам  дойти до мыса
Челюстей, - заметил журналист
     Очень помогает,- сказал Пенкроф,- но для того, чтобы войти
в залив, придется лавировать, и я очень хотел бы быть  засветло
в этих местах, которых совершенно не знаю
     Если  судить по тому, что мы видели на южном берегу залива
Акулы, в тех местах,  должно  быть,  много  подводных  скал,  -
добавил Харберт.
     - Пенкроф,-  сказал  Сайрес  Смит,-  делайте,  как найдете
лучшим, мы полагаемся на вас.
     - Будьте спокойны, мистер Сайрес, я не стану рисковать без
надобности, - ответил моряк. Лучше удар ножом в мою собственную
утробу, чем удар скалой в утробу "Бонавентура".
     Под "утробой" Пенкроф подразумевал подводную часть  своего
судна, которой он дорожил больше, чем своей шкурой
     - Который час? - спросил Пенкроф.
     - Десять часов, - ответил Гедеон Спилет.
     - А  какое  расстояние нам остается пройти до мыса, мистер
Сайрес?
     - Около пятнадцати миль.
     - Это два с половиной часа ходу, - сказал моряк.  -  И  мы
будем на траверсе мыса между двенадцатью и часом К несчастью, в
это  время  начнется отлив и вода отхлынет из бухты. Боюсь, что
туда трудно будет войти, борясь одновременно с морем и ветром.
     - Тем более что теперь полнолуние, а приливы  и  отливы  в
апреле очень сильны,- добавил Харберт.
     - В  таком случае, Пенкроф, не можете ли вы стать на якорь
у оконечности мыса?
     - Стать на якорь у самой суши,  ожидая  бурю!  -  вскричал
моряк.  Об  этом вы подумали, мистер Сайрес'? Это значило бы по
доброй воле выброситься на берег.
     - Так что же вы будете делать?
     - Я постараюсь продержаться в море до начала  прилива,  то
есть  до  семи часов вечера, и, если еще будет светло, попробую
войти в залив В противном случае мы останемся в море всю ночь и
войдем в залив завтра на рассвете.
     Повторяю, Пенкроф, мы полагаемся на вас, - сказал инженер.
     - Эх, будь  на  этом  берегу  хоть  один  маяк,  -  сказал
Пенкроф, мореплавателям было бы куда легче!
     - Да,  но  на  этот раз здесь не будет любезного инженера,
который зажжет огонь,  чтобы  указать  нам  путь  в  гавань,  -
ответил Харберт
     - Да,  кстати, милый Сайрес, сказал Гедеон Спилет, - мы не
поблагодарили вас, но, говоря откровенно, без вашего огня мы бы
никогда не добрались домой
     - Без огня? - повторил инженер, крайне удивленный  словами
журналиста.
     - Мы  хотим  сказать, мистер Сайрес, - вмешался Пенкроф, -
что в последние часы  перед  возвращением  мы  были  в  большом
затруднении,  и  если  бы вы не позаботились развести костер на
плато  Гранитного  Дворца  в   ночь   на   двадцатое   октября,
"Бонавенгур" прошел бы мимо острова.
     - Да-да . Это была счастливая мысль, - ответил инженер.
     А  теперь,  если только Айртон не подумает об этом, некому
будет оказать нам такую услугу.
     - Да, некому! - сказал Сайрес  Смит.  Но  несколько  минут
спустя,  оказавшись  наедине  с  журналистом  в  носовой  части
корабля, инженер наклонился к его уху и сказал
     - Спилет, если на свете есть что-нибудь  несомненное,  так
это  то, что я не зажигал костра в ночь на двадцатое октября ни
на плато  Гранитного  Дворца,  ни  в  какой-либо  другой  части
острова...

     ГЛАВА XX

     Ночь   в  океане.  -  Залив  Акулы.  -  Задушевная  беседа
Приготовления к  зиме.  -  Раннее  наступление  дурной  погоды.
Сильные  морозы.  -  Работы внутри дома. - Через шесть месяцев.
Фотографический снимок. - Неожиданное событие.

     Все произошло так,  как  предвидел  Пенкроф,  предчувствие
которого  было  безошибочно.  Ветер  постепенно  крепчал  и  из
свежего превратился в бурный,  то  есть  приобрел  скорость  от
сорока до сорока пяти миль в час, так что на корабле в открытом
море пришлось бы убрать рифы и спустить брамсели.
     Оказавшись  на траверсе залива, "Бонавентур" не смог войти
в него: было около  часа,  а  в  это  время  начинается  отлив.
Поэтому пришлось держаться в открытом море, ибо если бы Пенкроф
этого  и  хотел,  он  не  мог  бы  добраться даже до устья реки
Благодарности. Итак, он поставил на мачту штормовой стаксель  и
стал ждать, повернув нос к земле.
     К  счастью,  хотя  ветер был очень силен, море, защищенное
берегом,  не  слишком   волновалось.   Поэтому   мореходам   не
приходилось   бояться   валов,   столь  опасных  для  небольших
кораблей. "Бонавентур", конечно, не перевернулся  бы  от  удара
волны,  так  как  был  хорошо  нагружен  балластом,  но падение
огромных водяных масс на палубу могло бы повредить судну: доски
могли не выдержать. Пенкроф, искусный моряк, принял меры против
всевозможных случайностей. Он, конечно,  очень  доверял  своему
судну, но все же не без тревоги ожидал рассвета.
     В течение ночи Сайрес Смит и Гедеон Спилет не имели случая
побеседовать,  а  между  тем  после  тех  слов, которые инженер
шепнул журналисту, следовало еще раз поговорить о происхождении
таинственной силы, видимо властвующей над  островом  Линкольна.
Гедеон  Спилет все время думал об этой необъяснимой загадке - о
появлении огня на берегу острова. Ведь  он,  несомненно,  видел
этот  огонь.  Харберт  и Пенкроф, спутники журналиста, тоже его
видели. Огонь помог им установить местоположение острова  в  ту
темную  ночь, и никто из них не сомневался, что он зажжен рукой
инженера, а теперь Сайрес  Смит  решительно  заявляет,  что  он
ничего подобного не делал.
     Гедеон  Спилет решил вернуться к этому обстоятельству, как
только "Бонавентур" доставит их  обратно,  и  убедить  инженера
сообщить остальным товарищам о всех этих странных фактах. Может
быть,   тогда   колонисты  решатся  предпринять  сообща  полное
обследование острова Линкольна.
     Как бы то ни было, в этот  вечер  на  этих  неведомых  еще
берегах,   образующих  вход  в  бухту,  не  вспыхнул  огонь,  и
маленькому судну пришлось провести всю ночь в открытом море.
     Когда на горизонте появились первые лучи зари, ветер стих,
и это позволило Пенкрофу легче проникнуть в узкий вход в  канал
Часов в семь утра "Бонавентур", взяв предварительно направление
на  мыс Северной Челюсти, осторожно вошел в пролив и оказался в
бухте, со всех сторон окруженной самыми причудливыми  образцами
вулканических пород
     - Вот участок моря, где можно устроить превосходный рейд и
где мог бы свободно маневрировать целый флот, сказал Пенкроф
     - Самое  любопытное  то,  что  этот  залив образован двумя
потоками лавы, извергнутой вулканом и  постепенно  накопившейся
здесь,  -  заметил  Сайрес  Смит.  В  результате залив оказался
совершенно защищенным со всех сторон, и, вероятно, даже в самую
бурную погоду вода в нем спокойна, как в озере.
     - Несомненно,  -  сказал  Пенкроф.  -  Ведь  ветер   может
проникнуть  сюда  только  через  узкий  проход  между мысами, и
вдобавок южный мыс прикрывает северный, так что  шквалам  очень
трудно до него добраться Честное слово, наш "Бонавентур" мог бы
простоять  здесь целый год и ни разу даже не натянул бы якорной
цепи!
     - Здесь  для  него  даже  слишком  просторно,   -   сказал
журналист.
     - Да,  мистер  Спилет,  я согласен, что для "Бона-вентура"
места  здесь  слишком  много;  но,  если  американскому   флоту
понадобится  спокойное убежище в Тихом океане, он, мне кажется,
не найдет ничего лучше этого рейда.
     - Мы находимся у пасти Акулы, -  сказал  Наб,  намекая  на
форму залива.
     - В самой пасти, мой милый Наб! Но ты ведь не боишься, что
она сомкнется над нами, правда? - засмеялся Харберт.
     - Нет,  мистер Харберт, не боюсь,- ответил Наб.- Но все же
этот залив мне не нравится. У него неприветливый вид.
     - Вот тебе и на! - воскликнул Пенкроф. -  Наб  ругает  мой
залив.
     Но  достаточно  ли  здесь глубоко? - спросил инженер. Ведь
если киль  "Бонавентура"  и  не  касается  дна,  то  для  наших
броненосцев этого еще мало.
     - Сейчас проверим, - сказал Пенкроф. И моряк бросил в воду
длинную  веревку  с  привязанным  к  ней куском железа, которая
заменяла ему лот. Эта веревка была длиной примерно в  пятьдесят
сажен;
     она размоталась целиком, но не достигла дна.
     - Ладно,  -  сказал  Пенкроф. - Пусть наши броненосцы идут
сюда. Они не сядут на мель.
     - Этот залив - настоящая бездна, - сказал Сайрес Смит.- Но
раз наш  остров  вулканического   происхождения,   нет   ничего
удивительного, что в морском дне встречаются такие впадины.
     - Можно подумать,- прибавил Харберт,- что эти крутые стены
чем-то  обтесаны, и я уверен, что даже если бы лот Пенкрофа был
в пять-шесть раз длиннее, он не нащупал бы дна у их подножия.
     - Все это прекрасно,- сказал журналист,- но я позволю себе
указать Пенкрофу, что его рейду кое-чего не хватает.
     - Чего же именно, мистер Спилет?
     - Какого-нибудь прохода или ущелья, позволяющего выйти  на
остров.  Я  не вижу ни одного места, куда можно было бы ступить
ногой.
     И действительно, высокие, очень крутые глыбы лавы на  всем
побережье  залива  не представляли ни одного удобного места для
высадки. Это  был  непроходимый  вал,  напоминавший  норвежские
фиорды,  но  еще  более  бесплодный. "Бонавентур" на ходу почти
касался высоких стен, но его пассажиры  не  увидели  ни  одного
выступа, который позволил бы им ступить на сушу
     Пенкроф,  чтобы  утешиться,  сказал,  что эти стены, когда
понадобится, легко будет взорвать с помощью пороха. Так  как  в
заливе  решительно  нечего  было делать, то моряк направил свой
корабль к выходу и около двух часов ночи был снова в море
     - Уф! - удовлетворенно вздохнул Наб.
     Можно было действительно подумать, что славному Набу  было
не по себе в этой огромной пасти.
     От  мыса  Челюстей  до  устья  реки  Благодарности было не
больше восьми миль "Бонавентур", взяв направление на  Гранитный
Дворец,  прошел с милю вдоль берега при попутном ветре На смену
огромным глыбам лавы вскоре появились  прихотливо  разбросанные
дюны,  среди  которых  так  неожиданно был найден инженер Сотни
птиц прилетали на эти дюны.
     Около четырех часов  Пенкроф,