ми.  Причем  сам  он  политической  деятельности
вроде и не ведет - известная  тактика.  Нужно  установить  каналы  связи
Николаса с теми, кто им руководит - возможно, и по почте. Ты в состоянии
просматривать его корреспонденцию?  Именно  так  компартия  осуществляет
руководство -  по  почте  из  Нью-Йорка,  где  орудует  КГБ.  Необходимо
выяснить,  какие  из  одобренных  Брейди  артистов   являются   скрытыми
коммунистами и откуда он получает указания - вот две составляющие...
   - Николаc просто-напросто зарабатывает деньги, - устало произнес я. -
Чтобы его ребенок мог пойти к дантисту.
   - Никто к нему из Нью-Йорка не приезжает?  А  как  насчет  телефонных
звонков?
   - Поставьте телефон на прослушивание.
   - Если бы ты нашел его счета и посмотрел, звонит ли он в Нью-Йорк...
   - Вивиан, - перебил я, - я не буду этого делать.
   - Не будешь делать чего?
   - Шпионить за Николасом. Или за  кем-то  еще.  Идите  вы  к  чертовой
матери. Забирайте свой комплект назад.
   С меня достаточно.
   - Нам многое о тебе известно, Фил, - помолчав, сказала Вивиан.
   - Плевать,  -  обреченно  ответил  я.  Мне  было  противно,  хотелось
покончить с этим - и будь что будет.
   Двум смертям не бывать.
   - Я читала твое досье, - произнесла Вивиан.
   - Ну и что?
   - Против тебя можно состряпать дело и передать его в суд.
   - Ошибаетесь, - сказал я. Но обманывал я себя, а  не  ее,  и  мы  оба
знали это - лицо Вивиан выражало полную уверенность.
   - Хочешь, чтобы мы занялись тобой, а не Николасом? - спросила она.
   Я пожал плечами.
   - Можно устроить. Вообще-то надо заняться вами  обоими,  ваши  судьбы
тесно переплелись. Если один из вас падет, автоматически падет и второй.
   - Это тебе сказало твое начальство в штаб-квартире ДАНа?
   - Мы это обсуждали - кое-кто из нас.
   - Ну так расстарайтесь! Мне известно, что вы подкладываете в мой  дом
наркотики - я уже нашел тайники и уничтожил их. Меня известили.
   - Все ты найти не мог, - указала Вивиан.
   - А что, их безграничное количество?
   - Нет, но тот, кто подкладывал... - Она замолчала.
   - Если он мог спрятать, то я могу найти, - устало  произнес  я.  -  А
если найду, то этим все и кончится.
   Как то,  что  принесла  ты.  "Дановец",  покуривающий  травку,  -  не
вяжется. Ты и твоя проклятая трубка...
   Господи, да  стоило  тебе  достать  травку,  как  я  понял,  что  это
подстава.
   - Фил, тебя подставили давным-давно, - сказала Вивиан. -  То,  что  я
сегодня сделала, - пустяки. Уложив меня в постель...
   - Дай-ка посмотреть твое водительское удостоверение. - Мне  пришла  в
голову неожиданная мысль: может, она все-таки совершеннолетняя.
   Я выскочил из спальни  и  побежал  по  коридору  к  гостиной;  Вивиан
помчалась следом, пытаясь меня опередить. Ничего у  нее  не  вышло  -  я
первый достиг цели.
   - Не трогай мою сумочку! - завизжала она.
   Я схватил сумочку, кинулся в ванную и запер за собой дверь, В  ту  же
секунду  я  вытряхнул  содержимое  сумочки   на   коврик.   Водительское
удостоверение...
   Ей  девятнадцать.  Она  совершеннолетняя.  Выходит,  это  тоже   была
полицейская ловушка - теперь нейтрализованная. Но Боже, как близок я был
к краю, я буквально висел на волоске и мог рухнуть в пропасть, в  пучину
забвения...
   Я отпер дверь и вышел из ванной. Вивиан нигде не было видно. Я  замер
и прислушался. Ее голос доносился из спальни, она говорила по телефону.
   Когда  я  вошел  в  спальню,  Вивиан  положила  трубку  и  с  вызовом
повернулась ко мне.
   - Ты позволишь мне забрать свои вещи?
   - Конечно. Они в ванной на коврике. Сама соберешь.
   Я последовал за ней в ванную. Там Вивиан опустилась на колени и стала
подбирать свои бумажки, косметику и разные мелочи.
   - Ну, - спросил я, - сообщила в ДАН, что план не сработал?
   Вивиан уложила все в сумочку, встала, молча прошла в спальню и надела
туфли, потом в гостиной накинула на себя плащ и со всеми вещами, включая
гашишную трубку, вышла из дома и направилась к машине.
   Я вышел вслед за ней. Ночь была теплая и приятная.
   И на душе у меня было тепло и приятно - я  выскользнул  из  очередной
полицейской западни.
   - Мы еще встретимся, Фил.
   - Нет, не встретимся, - парировал  я.  -  У  меня  нет  ни  малейшего
желания тебя видеть - в постели или вне ее.
   - Помяни мое слово, - сказала Вивиан, садясь в машину и заводя мотор.
   - У вас ничего на меня нет.
   - А ты спроси меня, чем я занималась, пока ты принимал душ.
   Я посмотрел на Вивиан, безмятежно сидевшую за рулем.
   - Ты...
   - Причем спрятала так, что тебе никогда не найти,  -  сказала  она  и
стала поднимать стекло.
   -  Что  спрятала?!  -  Я  схватился  за  стекло,  но  оно  продолжало
подниматься; я подергал ручку, но дверца была заперта.
   - Кокаин, - ответила Вивиан.
   Она врубила передачу, машина с  ревом  вылетела  на  улицу  и,  визжа
покрышками, скрылась за поворотом. Я бессильно смотрел ей вслед.
   Чушь,  сказал  я  себе,  такой  же  обман,  как   и   то,   что   она
несовершеннолетняя. Но... Откуда мне знать наверняка? Я провел в душе по
крайней мере пятнадцать минут. За это время можно  сделать  что  угодно:
спрятать наркотики, помолиться, почитать, посмотреть, где что лежит - да
мало ли!.. Не исключено, что весь их план -  уложить  нас  в  постель  -
служил лишь отвлекающим маневром для истинной цели ее визита.  А  какова
эта истинная  цель?  Известно  одно:  правительственный  агент,  носящий
соответствующую  нарукавную  повязку,  получил  возможность   совершенно
легально пятнадцать минут хозяйничать  в  моем  доме.  Я  сам  пригласил
Вивиан - и это после того, как меня предупредил мой друг из полиции!
   Горький, хотя и справедливый вывод: предупреждать меня  бессмысленно,
я чересчур тупой. Меня предупредили, а я веду  себя  как  ни  в  чем  не
бывало.
   Пригласил врага в гости,  а  потом  заперся  на  пятнадцать  минут  -
делайте, что хотите! Да она оружие могла спрятать!  И  все,  конец  мне!
Жертва, угодившая  в  капкан,  причем  идеальная  жертва,  которая  сама
помогает капкан установить.
   Но предположим, что это  еще  один  обман,  предположим,  что  ничего
Вивиан не спрятала.  Я  могу  искать  кокаин  круглосуточно  неделями  и
месяцами и просто сведу себя с ума, психопатически роясь в вещах: может,
тайник в сантиметрах от меня, а может, его никогда и не было.  И  каждую
секунду всех этих дней и ночей я буду ожидать, что вот-вот по  анонимной
наводке ко мне в дом вломится  полиция  -  сломают  стену  и  немедленно
найдут кокаин. Десять лет тюрьмы.
   А может, этот ее звонок из спальни и есть анонимный сигнал,  внезапно
похолодев, подумал я. Тогда мои дни - вернее,  часы  -  сочтены.  Искать
бессмысленно. Лучше уж отдохнуть. Вернуться в дом и спокойно посидеть.
   Так я и сделал - закрыл переднюю дверь и устроился на диване, а  чуть
погодя  включил  радио.  Давали  концерт  Бетховена.  Я   сидел,   ждал,
прислушивался - прислушивался не к знакомым  звукам  музыки,  а  к  шуму
проезжающих машин.  Ожидание  было  мучительно,  минуты  тянулись  адски
медленно. В конце концов я пошел на кухню и  посмотрел  на  часы,  чтобы
понять, сколько же времени. Прошел час, второй... Никто  не  приходил  -
никакого стука в дверь, никаких помповых ружей, никаких людей  в  форме.
Только музыка и я в пустом доме.
   Я потрогал лоб -  он  был  горячий  и  потный.  Сходил  в  ванную  за
термометром, стряхнул его,  померил  температуру.  Тридцать  девять!  От
страха и напряжения у меня  началась  лихорадка.  Организм  не  выдержал
стресса - стресса нечестного и  несправедливого,  тем  не  менее  вполне
реального. А Вивиан не дура, что смоталась побыстрее, подумал я, - после
всего того, что она  мне  наговорила.  Правда  это  или  нет,  не  имеет
значения. Посмей она здесь еще появиться, я ее просто убью.  И  она  это
знает, ее и духу не будет.
   Если мне удастся выкрутиться живым и невредимым,  я  напишу  об  этом
книгу. То есть все эти события как-то  переработаю  и  создам  роман.  В
назидание другим. И Вивиан Каплан войдет в историю.
   Никогда не наезжай на писателя, сказал я  себе.  Если  хочешь  с  ним
покончить, убедись, что он сдох. Потому что живой он будет говорить -  в
письменном виде, с книжной страницы.
   Но жив ли я?.. Время покажет. В тот момент я чувствовал лишь, что мне
нанесен смертельный удар, в грудь всадили клинок по самую рукоятку; боль
была невыносима. Однако я мог выжить. Перенес же я нападение на  дом;  я
перенес многое. Может, я и сейчас  выживу.  Тогда  ДАНу  грозят  большие
неприятности. Особенно Вивиан Каплан.
   Так я себе говорил... И сам себе не верил. А верил я в то, что ДАН  и
его хозяин Феррис Фримонт взяли меня в клещи. И я сам захлопнул  ловушку
- вот что самое ужасное,  вот  что  причиняло  самую  острую  боль.  Мое
собственное хитроумие предало меня, сдало врагу. Такое тяжело перенести.
Глава 13
 
   Полицейские не пришли. Уж и не знаю, что задумала Вивиан Каплан;  так
или иначе все стихло, и я смог немного успокоиться.  В  последующие  дни
температура у меня спала; вернулась  способность  рассуждать  более  или
менее осмысленно. Тем не менее я спросил у своего адвоката, что делать в
связи с тем, что в моем доме пытаются спрятать наркотики.
   - Обратись с письмом в Управление  по  борьбе  с  наркотиками  округа
Орандж, - посоветовал он. - Опиши им ситуацию.
   - А это...
   - Тебя все равно сцапают, однако когда в архиве найдут  твое  письмо,
то могут проявить снисходительность.
   Ничего не происходило. Я начал  спать  по  ночам.  Вивиан,  очевидно,
блефовала; я вообще  стал  замечать  вокруг  много  обмана.  Излюбленная
тактика полиции: таким образом подозреваемый делал за них большую  часть
работы. Таких как я они  едят  на  завтрак,  сказал  я  себе.  С  трудом
верилось, что в конце концов я и люди мне подобные возьмем  верх.  Чтобы
взять верх, я должен здорово поумнеть.
   Разумеется,  обо  всем  случившемся  я  рассказал  Николасу.  И   он,
разумеется, пришел в негодование.
   - Ты что сделал?.. Переспал с несовершеннолетней "дановкой",  которая
в сумочке у себя носит наркотики?!
   Господь милосердный, тебе передай в пироге пилку, так ты не из тюрьмы
сбежишь, а со свободы  в  тюрьму  угодишь!  Хочешь,  предоставлю  пирог?
Рэйчел с удовольствием спечет. Только пилку купи.
   - Вивиан так меня обработала, что я растерялся.
   - Отлично - семнадцатилетняя девчонка  засадила  в  тюрьму  взрослого
умного мужчину! Несмотря на то что он соблюдал крайнюю осторожность.
   - Такое было бы не в первый раз, - сказал я.
   - Отныне и впредь держись от этой Вивиан подальше, - заявил  Николаc.
- Даже близко к ней не подходи.
   Если уж припрет, лучше  общайся  с  дыркой  в  заборе.  Обходись  как
хочешь, только без нее.
   - Ну хорошо! - Я раздраженно повысил голос.  Однако  в  глубине  души
знал: я еще увижу Вивиан Каплан.
   Она меня отыщет. Мне предстоит еще не одна схватка с  властями.  Пока
они не поймают нас с Николасом. Пока нас не обезвредят.
   Интересно, распространяется ли так называемая защита,  которую  ВАЛИС
предложил Николасу, и на меня.
   В конце концов  мы  повязаны  вместе:  две  ведущие  станции  в  сети
поп-культуры, как выразились "дановцы".
   Похоже, единственное существо, к которому в данной ситуации мы  могли
обратиться за помощью, был ВАЛИС. ВАЛИС против ФФФ. Земной властитель  -
Феррис Ф. Фримонт - и его враг из  иного  мира,  враг,  о  существовании
которого Фримонт и не подозревает. Плод воображения Николаcа Брейди.
   Прогноз схватки неутешителен. Я предпочел бы иметь на  своей  стороне
что-нибудь более материальное. И все же лучше это,  чем  ничего.  Своего
рода психологическая поддержка. По  крайней  мере  спиритические  сеансы
Николаса  открывали  ему  масштабы  операции  ВАЛИСа   и   дружественных
трансцендентальных сил против сковавших нас уз.  Куда  там  телевидению,
что показывало  в  основном  пропагандистские  мелодрамы,  превозносящие
власть вообще и полицию в  частности,  войну,  автокатастрофы  и  Старый
Запад с его простыми духовными ценностями. Джон  Уэйн  стал  официальным
народным героем Америки.
   Ну и еще еженедельная передача "Разговор  с  человеком,  которому  мы
доверяем" - Феррис Фримонт вещает из Белого дома.
   Вообще-то заставить массы смотреть,  как  Феррис  Фримонт  произносит
речь, было нелегко, потому что он говорил дико  скучно.  Все  равно  что
сидишь на бесконечной лекции по какому-то  неясному  аспекту  экономики,
ибо Фримонт неизменно приводил  несметное  количество  данных  из  самых
разных отраслей. За этой  серой  невыразительной  фигурой  чувствовалось
присутствие  мощного  штата  специалистов,   обеспечивающих   президента
информацией по любому вопросу.
   Фримонт вовсе не  считал  свои  выступления  скучными.  "Производство
стали, - монотонно вещал он, то и дело запинаясь, путая слова и  строчки
из текста речи, - увеличилось  на  три  процента,  что  дает  почву  для
оптимизма в сельском хозяйстве". После прослушивания  такой  передачи  у
меня возникало чувство, будто я снова в  школе,  а  тесты,  которые  нам
приходилось заполнять потом, только усиливали это впечатление.
   Тем не менее Феррис Фримонт отнюдь не был  ширмой;  напротив,  именно
когда  он  отходил  от  заготовленного  текста,  в  нем  проступала  его
брутальная сущность.
   А нравилось ему отходить от текста, когда речь касалась  Америки,  ее
чести и судьбы. Бравые американские парни демонстрировали  эту  честь  в
Восточной Азии, и Фримонт, затрагивая темы войны, не  мог  обойтись  без
импровизаций: его блеклые  глаза  загорались  огнем,  и  он  косноязычно
начинал клеймить всех, кто подрывал американское  могущество.  Послушать
Фримонта, так у нас американского могущества - неисчерпаемые кладези. На
протяжении доброй половины всякой речи  он  грозно  предупреждал  врагов
этого могущества - никогда, впрочем, не называя их конкретно.
   На самом деле я не знаю человека, который произносил  бы  речи  хуже,
чем Фримонт. Мне часто хотелось, чтобы невидимые сотрудники Белого  дома
наконец восстали, выделили из своих рядов такого, кто умеет говорить,  и
направили бы его читать речи президента. Надень костюм в полоску и яркий
галстук, и мало кто заметит подмену.
   Выступления президента шли по всем каналам и в лучшее время.  Слушать
их рекомендовалось с открытыми дверями, чтобы рыскающие банды "дановцев"
легко могли вас проверить. Те раздавали  маленькие  карточки-открытки  с
вопросами, касающимися текущей речи; надо было выбрать правильные ответы
и затем бросить карточку в почтовый  ящик.  Огромный  штат  Белого  дома
изучал ваши ответы и делал вывод, понимаете ли вы то, что  слышите.  Эти
карточки шли в ваше досье, зачем  -  никто  не  знал.  Мы  прикинули,  и
получилось, что досье должны быть огромной толщины.
   Порой вопросы на карточках казались очень коварными;  ответы  на  них
могли носить инкриминирующий характер. Например:
 
   Россия становится
   1)слабее;
   2)сильнее;
   3) ее позиция не меняется по отношению к свободному миру.
 
   Естественно, Рэйчел, Николаc и я, заполняя  карточки,  выбрали  ответ
номер  2.  Власти  постоянно  подчеркивали  нарастающую  мощь  России  и
необходимость  увеличивать  военный  бюджет  хотя  бы  для  того,  чтобы
сохранить существующее равновесие.
   С другой стороны, вызывал сомнение следующий вопрос:
 
   Наука и техника русских
   1) очень развиты;
   2) находятся на среднем уровне;
   3) типично слабы и беспомощны.
 
   Если вы пометите ответ номер  1,  то,  получается,  вы  хвалите  мощь
коммунистов. Очевидно, лучше выбрать ответ номер 2, тем  более  что  это
скорее всего правда, но именно ответ номер  3  был  сформулирован  таким
образом, чтобы его отметили добропорядочные граждане.  В  конце  концов,
чего  ожидать  от  тупых  славян?  Разумеется,   типичной   слабости   и
беспомощности. Хороши мы, а не они.
   Но если их наука и техника типично слабы и беспомощны, тогда  как  же
может быть верен ответ номер два на предыдущий вопрос?.. Николаc, Рэйчел
и я вернулись к нему и изменили ответ  на  1  -  чтобы  это  вязалось  с
"типично слабым и беспомощным".
   Еженедельные опросные листы содержали много таких ловушек.  Советский
Союз был одновременно тупым и умным,  слабым  и  сильным,  имеющим  шанс
победить и обреченным на поражение. Для нас, живущих в  свободном  мире,
главным было не дрогнуть. Мы делали это, регулярно отсылая карточки.
   Ответ на дилемму был дан  Феррисом  Фримонтом  на  следующей  неделе.
Каким образом народ, типично слабый и беспомощный, стал сильнее  нас?  С
помощью предателей в нашей среде, посредством коварства  и  вероломства,
подрывая волю американцев.
   В следующей карточке даже был специальный вопрос:
 
   Злейший враг Америки - это
   1) Россия;
   2) наш самый высокий в мире уровень жизни;
   3) тайные агенты среди нас.
 
   Мы знали, что надо выбрать ответ номер три. Но Николас  в  тот  вечер
находился в каком-то странном настроении; он решил отметить номер два.
   - Что нас обречет, так это именно валяние дурака с опросными листами,
- сказал я. - К нашим ответам относятся вполне серьезно.
   - Их даже не читают, - возразила Рэйчел.  -  Все  устроено  лишь  для
того, чтобы ты слушал еженедельные выступления Фримонта.  Как  их  можно
прочесть - двести миллионов каждую неделю?
   - С помощью компьютера, - ответил я.
   - Предлагаю выбрать вариант номер два, - заявил Николаc, и мы  так  и
сделали, Мы заполнили карточки, вложили их в  специальные,  государством
предоставленные конверты и, по  предложению  Николаcа,  вместе  пошли  к
почтовому ящику.
   - Мне надо с тобой поговорить, - сказал Николаc, едва мы оказались на
улице.
   - Хорошо, - кивнул я, думая, что он хочет обсудить какие-то  вопросы,
связанные с карточками. Однако я ошибался. Как только он начал говорить,
стало понятно его несколько странное поведение.
   - Я получил информацию от ВАЛИСа, - произнес  Николаc  низким,  очень
серьезным голосом. - И потрясен До  глубины  души.  До  сих  пор  ничего
подобного... Впрочем, расскажу по порядку. В плане визуальном это  снова
была женщина. Она сидела в  современно  обставленной  гостиной  на  полу
возле кофейного  столика.  Вокруг  располагались  мужчины  -  в  дорогих
костюмах, костюмах процветающих бизнесменов. Все молодые. И  что-то  они
горячо обсуждали. Вдруг женщина... - Николаc  помолчал.  -  Она  открыла
третий глаз, с линзой вместо зрачка. Открыла третий глаз, посмотрела  на
мужчин и... Фил, она заглянула прямо им в душу. И увидела все:  что  они
сделали и что собираются сделать - совершенно все. Секретов не осталось.
Она продолжала улыбаться. А они понятия не имели, что у нее есть  третий
глаз с всевидящей линзой. Знаешь, что ей стало о них известно?
   - Ну?
   - Они заговорщики,  -  сказал  Николаc.  -  Именно  они  спланировали
убийства всех, кто был убит: доктора Кинга, обоих Кеннеди, Джима  Пайка,
Малколма Икс...
   Бог свидетель. Фил, она все это увидела. А мне было дано понять,  кто
она такая - сивилла. Римская сивилла, которая охраняет республику.  Нашу
республику.
   Мы дошли до почтового ящика. Николаc повернулся и положил руку мне на
плечо.
   - Она познала их и поняла, что они сотворили; и их призовут к ответу.
Им ничего и в голову не приходило -  они  все  шутили  и  смеялись,  как
беспечные школьники, а она наблюдала за ними своим третьим глазом - тем,
с линзой - и тоже улыбалась. А потом третий  глаз  исчез,  и  она  стала
самой заурядной женщиной. Такой, как все.
   - В чем цель заговора?
   - Все они - дружки Ферриса Фримонта, - хрипло проговорил  Николаc.  -
Все без исключения. Мне было дано  понять  -  и  я  понял,  -  что  дело
происходит в Вашингтоне, в роскошном номере роскошного отеля.
   -  Боже  всемогущий!..   Похоже,   нас   проинформировали   по   двум
существенным вопросам. Во-первых, ситуация еще хуже, чем  мы