- Мне надо выпить, - пробормотала Рэйчел.
   - Не расстраивайся. Перемены начались. Достигнута  поворотная  точка.
Мы их разоблачим, и они ответят перед судом за все свои преступления.
   - Благодаря тебе?
   - Благодаря ВАЛИСу.
   - Ты какой-то другой, Ник, - сказала Рэйчел. - Тебя словно подменили.
   - Верно.
   - Кто же ты?
   - Их враг. Который проследит, чтобы они не остались безнаказанными.
   - Ты не в силах один...
   - Мне назовут имена других.
   - Таких же как ты?
   Я кивнул.
   - Значит, это письмо, - сказала Рэйчел, - не  пришло  бы  без  ведома
американских властей?
   - Именно.
   - А как же Арампров?
   Я промолчал.
   - ВАЛИС и есть Арампров? - неуверенно предположила Рэйчел. -  Или  ты
не имеешь права говорить?
   Наверное, мне не положено знать?
   - Я скажу тебе...
   Тут две невидимые руки схватили меня за плечи, причем так сильно, что
я охнул от  боли.  Рэйчел  испуганно  на  меня  смотрела,  а  я  не  мог
выговорить ни слова. Наконец руки меня отпустили, я был снова свободен.
   - Что случилось? - спросила Рэйчел.
   - Ничего, - произнес я, глубоко вздохнув.
   - У тебя на лице было такое  выражение...  Тебя  остановили,  да?  Ты
начал говорить то, что говорить не полагалось... - Она  нежно  погладила
меня по руке. - Ну и ладно, Ник, я ничего не хочу знать.
   - Может, как-нибудь в другой раз, - пробормотал я.
 
Глава 16 
 
   Под вечер ко мне домой пришли два "дановца",  стройные  и  подтянутые
молодые люди. Они молча изучили рекламу обуви, полученную  по  почте,  и
листок бумаги, на котором я записал расшифрованное послание.
   - Я агент Таунсенд, - сказал первый "дановец". - А это  мой  партнер,
агент Сноу. Вы проявили похвальную бдительность, мистер Брейди.
   - Я знал, что письмо придет, - искренне произнес я. - Даже знал день.
   - Ничего удивительного в том, что коммунисты хотели бы контролировать
человека в вашем положении, -  продолжил  агент  Таунсенд.  -  Наверное,
судьба многих певцов зависит от вас?
   - Пожалуй.
   - Вы решаете, кого записывать, а кого нет?
   - Требуется одобрение двух других ведущих специалистов, - объяснил я,
- но обычно они со мной соглашаются.
   - То есть уважают ваше мнение?
   - Да.
   - С вами пытались установить связь ранее? - спросил агент Сноу.
   - Никогда.
   - Мы понимаем, что на вас не оказывали давления.
   Но не пытались ли выйти с вами на контакт через  общих  знакомых,  по
телефону или по почте? Или непосредственно через своих агентов?
   - Не знаю. Я чувствовал, что нахожусь в зоне их внимания,  но  прежде
враг действовал столь изощренно, что у меня не было фактов.
   - Таким образом, они впервые проявили себя открыто?
   - Да, - кивнул я.
   - Тем самым совершив ошибку, - констатировал  агент  Таунсенд.  -  Мы
давно проверяем вашу почту, мистер Брейди; это послание мы перехватили и
расшифровали сами.
   За вами следили, когда вы несли письмо в квартиру. Мы замеряли время,
которое  потребуется  вам  на  принятие  решения.  И,  разумеется,   нас
интересовало само ваше решение. Честно говоря, мы не ожидали, что вы нам
позвоните.
   Мы думали, что вы просто уничтожите послание.
   - Жена предложила мне его уничтожить, - кивнул я, - но это  могло  бы
быть истолковано двояко.
   - О да, - согласился агент Таунсенд. - Безусловно.
   Вы прочитали шифровку, а затем сожгли ее - естественный поступок  для
члена партии. Нельзя же оставлять подобные инкриминирующие документы.
   Про себя, не подавая вида, я облегченно вздохнул.
   Сивилла была права. Без ее наставлений, предоставленный сам  себе,  я
скорее  всего  действительно  сжег  бы  письмо,  посчитав,   что   этого
достаточно. И тем самым себя подставил бы.
   Уничтожив проклятый листок, я показал бы, что прочитал его.  Что  мне
известен его истинный смысл. Какой нормальный человек  будет  сжигать  в
туалете безвредную обувную рекламу?
   - Почерк, похоже, женский, - изучив имя и адрес на оборотной  стороне
документа, сказал агент Таунсенд агенту Сноу.  Затем  он  повернулся  ко
мне. - Ваш друг Фил Дик упоминал некую Вивиан Каплан. Вы ее знаете?
   - Только от него, лично не знаком, - ответил я.
   - У вас случайно нет образцов ее почерка? - спросил агент Таунсенд.
   - Нет.
   - Вивиан -  девушка  непростая,  -  чуть  улыбнувшись,  сказал  агент
Таунсенд.  -  Недавно  она  сообщила,  что  вы,  мистер  Брейди,  ведете
продолжительные беседы с Богом. Это правда?
   - Нет.
   - А что, по-вашему, могло натолкнуть ее  на  подобные  измышления?  -
поинтересовался агент Таунсенд. - Никаких соображений на этот счет?
   - Совершенно никаких. Я с ней не знаком.
   - Она на вас доносит, - сказал агент Таунсенд.
   - Знаю.
   - Каковы были бы ваши чувства к Каплан, - продолжал агент Таунсенд, -
если бы анализ пришедшего по почте рекламного листка выявил, что это  ее
рук дело?
   - Я бы не захотел иметь с ней ничего общего.
   - В сущности, точно мы сказать не можем, - вздохнул агент Таунсенд. -
Вполне вероятно, что документ исходит из штаб-квартиры КГБ в  Нью-Йорке,
но пока мы не убедимся, нельзя исключать вариант, что письмо  отправлено
вам одним из наших отделений.
   Я молча кивнул.
   - Обязательно сообщайте о всех попытках войти с  вами  в  контакт,  -
сказал агент Сноу. - Поймите, за нежелание  сотрудничать  с  вами  могут
расправиться.
   - Понимаю.
   - Я имею в виду расправиться физически. Убить.
   Меня накрыла волна холода, леденящего холода.
   - Тут мы практически беспомощны,  -  продолжал  агент  Сноу.  -  Если
человека хотят убить, то его, как правило, убивают.
   - А нельзя ли кого-нибудь ко мне приставить? - спросил я.
   "Дановцы" обменялись взглядами.
   - Боюсь, что нет, - сказал агент Таунсенд. - Это за  пределами  наших
полномочий. К тому же нам не хватает людей. Если  желаете,  купите  себе
пистолет. Неплохая идея, если учесть, что у вас  еще  жена  и  маленький
ребенок.
   - Куплю, - кивнул я.
   - А мы дадим добро, - сказал агент Таунсенд.
   -  Значит,  вы  не  думаете,  что  письмо  отправило  одно  из  ваших
отделений?
   - Честно говоря, сильно в этом сомневаюсь, - ответил агент  Таунсенд.
- Хотя мы, конечно, уточним.
   Позволите взять письмо и конверт?
   - Разумеется. - Я был только рад поскорее от них избавиться.
   Тем вечером я сидел во дворике, глядя на звезды. Я уже понял, что  со
мной случилось - по непонятным  мне  причинам  я  оказался  подключен  к
межгалактической коммуникационной сети, действующей на основе телепатии.
В темноте и одиночестве ночи я чувствовал звезды над головой и  огромный
поток сообщений между ними. Я находился в контакте с одной из станций  в
сети, я даже знал ее название - звездная система Альбемут.
   Однако в справочниках я не нашел такой звезды, хотя  приставка  "аль"
весьма распространена, потому  что  по-арабски  обозначает  определенный
артикль.
   Над  моей  головой  мерцала  звезда  Альбемут,   и   оттуда   исходил
бесконечный поток сообщений на незнакомых языках. Очевидно, оператор  на
станции Альбемут - искусственный интеллект - связался со  мной  ранее  и
теперь поддерживал контакт, поэтому я принимал информацию независимо  от
собственного желания.
   Во снах в облике "римской сивиллы" я  видел  оператора  ИИ,  то  есть
отнюдь не  сивиллу  и  вообще  не  женщину,  а  носителя  искусственного
интеллекта.  Но  мне  нравилось  звучание  ее  голоса   (я   по-прежнему
предпочитал обращаться к оператору как  к  существу  женского  пола),  и
каждый раз, когда я его слышал, меня вскоре  извещали  о  чем-то  крайне
важном. А за синтетическим женским голосом ИИ скрывался сам ВАЛИС -  моя
связь со вселенской коммуникационной системой.
   Землю они никогда не посещали - инопланетяне не сажали здесь  корабли
и не расхаживали во плоти, - но  на  протяжении  веков  некоторым  людям
передавали информацию, причем в древние времена чаще, чем сейчас.
   Так как они выходили на связь обычно между тремя и четырьмя утра,  то
можно предположить,  что  задействован  спутник,  запущенный  на  орбиту
вокруг Земли много тысячелетий назад.
   - Ты что здесь делаешь? - спросила вышедшая во дворик Рэйчел.
   - Слушаю, - ответил я.
   - Слушаешь?..
   - Голос звезд, - пояснил я, хотя точнее было бы  сказать  "голоса  со
звезд". Однако впечатление было такое, будто говорили сами звезды, когда
я сидел в холодной ночи, один, не считая Пинки, который  проводил  здесь
каждый вечер,  общаясь  подобно  мне,  но  гораздо  дольше  -  всю  свою
сознательную жизнь. Глядя на него сейчас,  я  понял,  что  он  впитывает
информацию в ночи, из  ночи,  из  мерцания  звезд.  Мой  кот,  молчаливо
всматривающийся в небо, весь пропитан ответами.
   Великое падение человека, понял я,  есть  следствие  потери  связи  с
коммуникационной сетью и искусственным  интеллектом,  говорящим  голосом
ВАЛИСа, который для древних людей все равно что Господь.  Изначально  мы
все, подобно животному, сидящему рядом со мной, были  встроены  в  сеть,
являлись ее частью, выражением личности и воли, действующими через  нас.
А потом что-то случилось, произошел сбой; свет для Земли погас.
 
Глава 17 
 
   Эти истины открылись мне не в результате напряженной работы мысли,  а
как данность, откровения оператора дружественной станции.  Она  сообщила
мне то, о  чем  человек  забыл:  его  роль  и  место  в  системе  вещей.
Внутренним взором я видел, как некая низшая сила проникает  в  наш  мир,
подрывая мудрость Бога; я видел,  как  она  захватывает  планету  своими
чудовищными планами  и  извращенной  волей,  подрывая  добрые  намерения
Господа.., или ВАЛИСа,  как  я  предпочитал  его  называть.  Веками  Бог
предпринимал усилия, направленные на наше благо, но осада  злых  сил  до
сих пор  не  снята,  Земля  -  по-прежнему  потухшая  кнопка  на  пульте
интергалактической сети. Мы еще  не  начали  функционировать,  как  наши
древние предки, в единстве с создателем и повелителем вселенной.
   А то, что произошло со мной - чистая  случайность,  явление,  ставшее
возможным благодаря обстоятельствам, а не  моим  личным  достоинствам  и
заслугам.
   Один из потомков-выродков взял трубку давным-давно забытого  телефона
и услышал исполненный сочувствия  голос,  который  ему  и  ему  подобным
следовало бы знать назубок.
   Новая личность во мне пока не очнулась от двухтысячелетней  спячки  -
эту личность наложил на меня спутник, извне. Видя,  как  я  дрогнул  под
давлением,  спутник,  сам  связанный  с  высшими  формами   жизни,   был
обеспокоен моей способностью сопротивляться; он  или  они  отреагировали
чисто рефлекторно: придали мне сил, максимально повышая мой уровень  для
выполнения задачи. Естественная реакция - прийти на помощь  существу,  с
которым ты связан и которое способно принять твою помощь. Они помогли бы
всем и каждому.
   Трагедия заключалась в том, что связаться с людьми не удавалось  -  с
тех самых пор как нашу планету захватила темная сила. Она находилась  не
только вокруг нас, но и в нас  самих  и  заразила  весь  мир  нежеланием
слышать; нас отрезали. А мы и не понимали, какую утрату понесли.
   Хотя я понял. Даже если бы мне никогда больше  не  довелось  услышать
этот голос, я бы не забыл его до конца жизни. Он уже спас меня  однажды,
взяв контроль над ситуацией, когда мне грозил неминуемый  арест.  Теперь
если я чего и боялся, то лишь потери контакта.
   Голос  искусственного  интеллекта  обладал   способностью   учить   и
информировать человеческие существа на подсознательном уровне, когда  те
находились в покое или просто спали. Но этого было мало  -  проснувшись,
люди, как правило, не обращали внимания на тихие подсказки, которые  они
верно приписывали голосу совести, и как ни в чем  не  бывало  занимались
своими делами.
   Я поинтересовался у незримого оператора именем темной силы. И получил
ответ: имени нет.  Посланцы  коммуникационной  сети  превосходили  врага
мудростью, ибо умели, в отличие от темной силы, заглядывать  в  будущее;
та же держалась исключительно на насилии.
   Теперь и я в определенной мере  обладал  способностью  заглядывать  в
будущее. Впервые это проявилось, когда я увидел якобы  римскую  сивиллу,
излагающую судьбу конспираторов - сообщение  искусственного  интеллекта,
трансформировавшегося у меня в голове в известное из  истории  существо.
Она  (или  оно)  всего  лишь  констатировала  грядущие  события  -   без
комментариев. Силы, которые расстроят планы заговорщиков, остались  пока
нераскрытыми; ИИ безошибочно предвидел последствия некоторых событий, но
либо не видел, как эти события происходили,  либо  предпочитал  меня  не
информировать.
   Скорее второе - я очень многого еще не знал.
   Я спросил ИИ, почему загадочный  противник  давно  не  устранен;  она
продемонстрировала мне диаграмму, показывающую, как враг постепенно  все
глубже вовлекался в суть общего плана. При сотворении мира  он  пошел  в
дело, как и все остальное, ибо при вовлечении его  в  порядок  вещей  не
делалось различий на то, что мы назовем Добром, и то, что мы отметем как
зло. ВАЛИС не уничтожил противника, а заставил его работать.
   В  своей  деятельности  по  постоянному  воссозданию   бытия   орган,
посредством которого шло творение мира,  использовал  самые  экономичные
средства. Черпая  отовсюду,  мастер  брал  только  самое  нужное.  Таким
образом  Вселенная  превратилась  в  некий   гигантский   склад,   почти
неиссякаемый  источник  частей,  где  творец  мог  найти  все,  что  ему
требуется.
   Похоже, создание, являвшееся  источником  лавинообразного  нарождения
форм, двигалось во времени вспять от дальнего конца Вселенной  и  кроило
хаотическое бытие по собственному  образу  и  подобию.  Хотя  в  этом  я
сомневался  -  масштаб  событий  был  столь  чудовищно  велик,  что  его
очертания терялись в пространстве и времени.
   Вновь на меня постепенно нисходило понимание, что я в Риме,  а  не  в
Калифорнии. Я чувствовал Империю, чувствовал огромную железную  темницу,
где трудились рабы. Будто бы наложением на черной стене тюрьмы  я  видел
мельтешащие фигуры в серых робах - врагов Империи  и  тирании.  И  знал,
руководствуясь своими внутренними часами, что истинное время  -  70  год
нашей эры, что Спаситель  уже  явился  и  ушел,  но  скоро  вернется.  А
мельтешащие  серые  фигурки  с  радостным  трепетом  готовились  к   его
возвращению.
   Лавина иностранных слов захлестнула мой  переполненный  впечатлениями
мозг. Слов этих я  не  знал,  однако  их  смысл  был  ясен:  мне  грозит
смертельная опасность  от  шпионов  Рима,  от  злых  вооруженных  людей,
вездесущих и готовых противостоять всему, что бросает тень на  имперскую
славу. Надо быть  начеку,  следить  за  каждым  своим  словом,  охранять
доверенный мне секрет: связь с межгалактической коммуникационной сетью и
самим ВАЛИСом. Узнай они об этой связи, агенты Рима убьют меня в  ту  же
секунду - такова имперская политика.
   Сражение шло две тысячи лет. Имена изменились,  лица  изменились,  но
противники оставались постоянными. Империя рабов против тех, кто боролся
за справедливость и правду - не за свободу в современном  смысле,  а  за
добродетели  сегодня  размытые,  погребенные  под  тушей  Империи,   что
охватила  и  Соединенные  Штаты   и   Советский   Союз   -   ее   равные
проявления-двойники. США и СССР,  как  я  понял,  есть  лишь  две  части
Империи, разделенной императором Диоклетианом в административных  целях.
У них общая  система  ценностей  -  верховенство  государства.  Отдельно
взятый человек ничего не  значил,  а  люди,  которые  обратились  против
государства  и  руководствовались  собственными   ценностями,   являлись
врагами.
   Мы были врагами, мы, носящие серые робы и трепетно ждущие возвращения
Спасителя. Я воспринимал его не как мученика, принявшего за нас  смерть,
а как законного правителя, который  вернется,  заберет  свое  царство  и
осенит подданных правдой и справедливостью.  Он  не  поработит  нас,  не
заставит принимать обычаи Империи; мы будем разделять  его  обычаи,  как
свои собственные. Да они и есть наши собственные. А  где  кончаются  его
люди, там кончается и его власть; справедливое царствование по сравнению
с тиранией Цезаря.
   Мне  надо  было  обучить  жену  определенным  кодовым  словам,  чтобы
незаметно  предупредить  ее,  если  среди  нас  окажется  римлянин.   Мы
составляли добровольное тайное общество - чертили в пыли секретные знаки
и пожимали руки особым образом; мы ждали грядущего события, которое  нас
освободит. Внешне мы ничем не отличались  от  людей  Цезаря,  и  в  этом
заключалась наша сила. Главный вопрос,  который  нас  волновал,  был  не
"Вернется ли Спаситель?", а "Доживем ли мы до его  возвращения?".  Вдруг
он придет и обнаружит, что нас нет?
   Или хуже того, что мы ассимилированы Империей, приняли ее образ жизни
и забыли навсегда, кто мы такие? А может, он способен  восстановить  эту
память, пробудить в спящих утерянное знание?..
   Причем я понял,  что  Рим  существует  сейчас;  он  проявил  себя  из
тысячелетнего укрытия. Не я вернулся в прошлое,  а  Рим  отринул  шелуху
сегодняшнего  мира  и  явился  мне,  по-прежнему  невидимый  для  прочих
американцев.
   Империя не исчезала, она лишь скрылась из глаз. Мы  унаследовали  ее,
сами того не сознавая, и именно она служила фундаментом всего.
   При всей моей ненависти к Риму еще больше я его  боялся.  Моя  память
словно растянулась на две тысячи лет, но повсюду  было  одно  и  то  же:
гигантский Рим, покрывающий века.
   Так  вот  он,  противник..,  или,   точнее,   физическое   воплощение
противника. Конкретное проявление Зла - но за ним  таился  дух,  который
сделал Империю тем, что она была.
   Две тысячи земных лет часы вечности стояли; они остановились на  70-м
году нашей эры. Сейчас стрелки  наконец  сдвинулись.  Царь  выбрал  поле
битвы - наш мир, наше время.
   Две тысячи лет назад он пришел сюда, бросил посевы и ушел.  А  сейчас
вернулся - или скоро вернется, - чтобы собрать урожай. Ему известно, что
всходам вредили, что  их  закрывали  от  солнца.  Но  компенсация  будет
полной. Две тысячи  лет  исчезнут,  словно  их  и  не  было.  Противника
уничтожат бесповоротно; его вообще не должно было быть. И притеснения не
должно было быть. Даже памяти о существовании Рима не останется.
   Те, кто служил Империи, во второй раз жить не будут.
   А те, кто сопротивлялся ей, боролся  с  ней  даже  ценой  собственной
жизни, будут жить вечно.
   Увидев панораму событий в истинной  перспективе,  я  понял,  что  моя
связь  с  информационной  сетью  -  не  случайность;  она  запланирована
давным-давно, задолго до моего рождения, самим ВАЛИСом.  Меня  готовили,
для того чтобы я принял участие в предстоящей битве: свержении Рима.
 
Глава 18 
 
   Я,  Николаc  Брейди,  понимал,  что   эти   изначальные   способности
восстановлены  во  мне   лишь   временно,   благодаря   моей   связи   с
коммуникационной сетью. Оборвется эта  связь  -  и  я  вновь  ослепну  и
оглохну, стану таким, каким прожил свою жизнь.
   С такими вот мыслями и чувствами  сидел  я  во  дворике,  с  упоением
впитывая информацию звездного света. Я был слеп ранее и буду слеп вновь.
Это неизбежно, пока враг продолжает орудовать на нашей планете. А  время
его удалить еще не пришло. В лучшем случае мы могли заставить  его  чуть
откатиться - одержать маленькую тактическую победу, чтобы  хоть  немного
стабилизировать собственное положение.
   Лишь когда Спаситель прорвется сквозь линейное время и  поведет  свое
воинство в бой, лишь тогда перемена станет полной и необратимой.  Завеса
поднимется, и мы увидим мир, каким он был. И самих себя.
   Пока же нам помогали только информацией. Нам ссудили мудрость ВАЛИСа,
но не его силу. Силу нам доверить нельзя - мы используем ее во вред.
 
*** 
 
   В ту ночь, когда я отправился спать, мне было одно из самых  ярких  и
сильных по впечатлению  видений.  Я  сподобился  увидеть,  как  работает
выдающий