ался теперь.
  - Зачем у нас снайперов разогнали? - вздохнул Гусев. - Влепили бы гаду
иголку в ухо с ближайшей крыши...
  - Пэ, ну какие теперь снайперы? К чему дармоедов содержать?
  - Разумеется, когда есть Гусев, на все готовый... Ладно хоть с погодой
удачно получилось. Шеф, распорядитесь, чтобы бухгалтерия денег подбросила.
Нужно будет два костюма поприличнее, галстучки там, ботинки... И два
стильных дорогих плаща. Что уцелеет - сдадим в каптерку. Ага?
  Шеф едва Гусеву не ответил, и по выражению лица можно было понять, как
именно он сейчас выразится.
  Но Гусев его очень ловко перебил, обернувшись к тихо млеющему оперу.
  - А насчет общественного порядка, - сказал он, - это по обстановке.
Извините, но гарантий никаких. Мы постараемся успеть первыми, честно,
постараемся. Но вы же сами понимаете, какой нюх на опасность у бандита,
который столько лет в бегах. Мы даже "труповозку" возле кабака поставить
не сможем. И нам самим ждать нужно будет не рядышком в машине, а на другой
стороне улицы в подъезде. Что тоже не лучшая позиция. Хорошо, если
учреждение какое-нибудь найдем, а вдруг только жилые дома?
Бабушки-пенсионерки очень бдительные, вызовут потихоньку милицию, та
приедет нас брать, тут Писец идет, старательно оглядываясь...
  - Ничего лучше предложить не можем. Он появился буквально из ниоткуда.
Вызвонил нашего человека, захотел встретиться, о цели встречи даже не
намекнул.
  - Может, он кончать его приехал, вашего стукача, - заметил Гусев.
  - Ну ведь не в ресторане же...
  - Яду сыпанет, и все дела.
  - Не драматизируйте. И вообще, что еще делать? Нужно брать его, раз шанс
предоставился. Брать положено не нам, а вам. Ну и берите. Честное слово, я
не понимаю. - Опер посмотрел на шефа, который с глубокомысленным видом
уставился в потолок. - Я свои функции выполнил. АСБ собирается в принципе
выполнять свои? У вас что, других оперативников нет? Менее э-э...
  - Благоразумных, - подсказал Гусев. - По-вашему, у нас одни психопаты
работают? Которых хлебом не корми, дай под смертью погулять?
  - Закройся, Пэ, - приказал шеф, возвращаясь из своего далека. - А вы не
беспокойтесь, капитан. Мы у вас клиента приняли. Клиент будет подвергнут
соответствующей мере социальной защиты. Бумаги я все подписал. Гусев, у
тебя еще вопросы есть к капитану?. Только не риторические.
  - Да все ясно, - заверил Гусев. - Завтра сходим на место, присмотримся.
Нажремся там как следует, чтобы хорошее впечатление произвести на обслугу.
А послезавтра...
  - До свидания, капитан, - вздохнул шеф. - Видите, у него вопросов больше
нет.
  Капитан холодно распрощался, забрал документы и вышел.
  - Что же ты вытворяешь, Пэ! - накинулся на Гусева шеф. - Ну за каким
чертом спектакль?!
  - А пусть думают, что у нас бардак, - твердо ответил Гусев.
  - Так это и есть форменный бардак!!! - заорал шеф.
  - Вот пусть они так и думают. А мы последим за дальнейшей реакцией.
  - Исчезни! - рявкнул шеф. - С глаз долой! Акте-ришка! Плащ ему подороже,
видите ли! А четыре доски не хочешь?
  - Ну, этот-то прикид от меня никуда не денется. Кстати, я надену именно
плащ. Человек, который ходит по дорогим ресторанам в кожанке, сразу
вызывает подозрение - вдруг оружие за пазухой?
  - Тебе виднее, - отмахнулся шеф. - Но соваться на место раньше времени не
смей. Я уже вызвал ребят из Южного, их тут в лицо не знают, они проведут
разведку по всем правилам.
  - Сто лет не был в ресторане, - пожаловался Гусев. - А нельзя будет уже
после выбраковки там немножко посидеть?..
  В ответ шеф замахнулся на него пепельницей.
  Напротив ресторана очень удачно разместилось отделение налоговой
инспекции. Там хватило места засесть с полным комфортом не только двойке
Гусева, но и доброй половине "группы поддержки". Нижние чины вели
наблюдение, а Гусев, старший группы и примкнувший к ним Валюшок принялись
всячески отравлять жизнь налоговикам. Они расхаживали по офису, открывая
двери ногами, приставали к местным девицам и задавали начальникам дурацкие
вопросы типа: "А если я в нерабочее время кого-нибудь убью, мне это нужно
вносить в декларацию или нет?"
Инспектора зверели, но не подавали виду. Многие из них хорошо помнили те
времена, когда для визитов к злостным неплательщикам приходилось
заказывать в сопровождающие парочку выбраковщиков. Это называлось "на
усиление". Так что они знали, какова выбраковка в деле, и предпочитали не
нарываться. Хотят ребята нас поддеть - а мы плевали на их подначки. К
тому, что их никто не любит, кроме близких родственников, налоговики уже
давно привыкли.
  За полчаса до назначенного Писцом времени Гусев утихомирился, взял бинокль
и прилип к оконным жалюзи.
  И почти сразу подскочил на месте.
  - Мать твою! - воскликнул он. - Да это же... Ух ты!
  - Приятеля увидел? - спросил лениво старший группы.
  Гусев обернулся к нему и сверкнул глазами:
  - Еще какого! Ты про Шацкого слышал?
  - М-м... -
- Ну, этот... Деятель шоу-бизнеса. Продюсер. Который всю их поганую
эстрадную тусовку на иглу пересажал. А три года назад сам переборщил с
наркотой и столовым ножом жену выпотрошил.
  - А, тот волосатый? Помню. Редкостный урод. Так его же... Погоди, разве он
сам?!
  - Вот именно. Собственноручно. Тупым столовым ножом. Беременную.
  - Ни фига себе!
  - Вот именно. Эх... Взять-то я Шацкого взял. Жалко, что не убил на месте.
Потому что его менты себе забрали. И выпустили. Сказали - может быть
нежелательный резонанс. Мол, артистам Союза положено нюхать исключительно
цветочки и ширяться только витаминами.
  - Соболезную, - вздохнул старший. - Три года назад? Слушай, а я ведь
помню. Нас тогда гоняли в "Олимпийский" какие-то офисы шмонать. Мы человек
двадцать всякой мелкой сошки там переловили. Выходит, это Шацкий их сдал?
  - Безусловно.
  - Думаешь, к нему Писец идет?
  - А к кому еще? Я в такие совпадения не верю, - твердо сказал Гусев. - За
Писцом что у нас числится, помимо рэкета и прочей гадости? Оптовый
драгдилинг. А что такое Москва? Рынок сбыта, который замер в ожидании. Кто
был господин Шацкий? Покупатель с большими деньгами. К тому же неплохо
знающий конъюнктуру!
  Старший откинулся на спинку кресла и уютно сложил руки за головой.
  - Логично, - признал он. - Но будь я на месте Писца, я бы с Шацким не
связывался. Допустим, Писец не в курсе, что Шацкого спалили. Ментовка
умеет такие дела проворачивать по-тихому. Но он ведь сам наркоман! Опасно.
  - После трагической гибели жены Шацкий завязал, - сказал Гусев, снова
берясь за бинокль. - Убитый горем муж, любимая супруга которого была
зарезана пьяным хулиганом в подъезде... Нашему отделу внешних связей
памятник надо ставить. Опять-таки - менты постарались. Знаешь, я ведь был
на месте происшествия.
  - Представляю себе. Мерзость какая...
  - Он ее на самом деле выпотрошил. Это я не для красного словца, - сказал
Гусев деревянным голосом. - Ты не подумай, что у меня к Шацкому какой-то
личный счет. Просто такое прощать нельзя. Я уж молчу, сколько талантливых
ребят из-за его поганой наркоты коньки отбросили или сыграли в лагерь.
Понятное дело, если человеку позарез нужен героин, он его везде найдет. Но
ведь хороший продюсер музыкантам вроде отца... А Шацкий как раз хороший
продюсер.
  Старший тяжело вздохнул и сел прямо.
  - Что ты предлагаешь? - спросил он.
  - Есть у меня подозрение, что Писец Шацкого убьет.
  Некоторое время старший молчал. Члены его группы притихли настолько, что
не было слышно дыхания. Валюшок, присевший в углу в ожидании приказаний,
тоже непроизвольно замер.
  - Как именно убьет? - поинтересовался старший деловито и сухо.
  - Вижу три варианта. Либо мы опоздаем, либо обнаружим себя на подходе. Или
устроим какую-нибудь импровизацию, не знаю пока какую.
  Валюшок судорожно глотнул. В него еще ни разу не попадали настоящей пулей,
и он как-то не был особенно уверен в надежности своего комбидресса. Хотя
Гусев уверял, что девятимиллиметровую пулю броня выбраковщика держит
неплохо - только очень больно и остается жуткий синяк.
  Буквально за пару секунд весь многомудрый психологический тренаж, которым
Валюшка задолбали на подготовительных курсах, полетел к чертовой матери.
  - Тебе идти, тебе и решать, - заметил старший. - Только есть ли у Писца
оружие?
  - Писец вне закона. Для него любой контакт с ментами или АСБ - верная
смерть. Он просто обязан иметь оружие. Это его единственный шанс отбиться
и уйти.
  - А ведь ты маньяк, Гусев, - заметил старший ласково.
  - Почему тебя это удивляет? - спросил Гусев, по-прежнему глядя в окно.
  - Х-мм... Твое дело. Меня другое удивляет. Ты не учитываешь, что в
ресторане может оказаться наблюдатель от ментов - раз. И что там минимум
треть столиков уже занята - два.
  - Ну, тебя-то менты волновать не должны...
  - Меня - нет. Мое дело - прикрытие.
  - ...а честных граждан не заденет, я гарантирую.
  - Телом будешь закрывать? - предположил старший донельзя язвительно.
  - Конечно, - согласился Гусев на полном серьезе, отчего у Валюшка нехорошо
защемило под ложечкой.
  - Как знаешь, Пэ. - Старший поднял руки, давая понять, что сдался. - Одно
могу обещать: я - могила. Парни - тоже. Верно, парни?
  "Парни" хором промычали что-то утвердительное.
  - Дело святое, - высказался сурового вида уполпомеченный, матерый дядька
лет пятидесяти. - Мочить надо гадов. Давно пора. Ведь лезут же, снова
лезут изо всех дыр, как тараканы! Сколько мы их в расход пустили, а они
снова лезут...
  - Слабину нашу почуяли, - бросил старший, и Валюшку показалось, что он эти
слова уже не раз слышал. Конечно, слышал. В Центральном.
  - Есть! - выдохнул один из наблюдателей. - Вижу! Скорее всего - он!
  По комнате прошла волна общего движения. Старший бормотал в микрофон,
отдавая распоряжения второй половине группы, которая блокировала тылы
ресторана. Несколько выбраковщиков быстро выскочили за дверь. Валюшок в
который раз проверил свой игольник.
  Еще никогда в жизни ему не было так страшно.
  Клиент подъехал к ресторану на потрепанной "десятке". Его сопровождала
пара быкообразных типов, от вида которых Гусеву сразу полегчало. Больше
всего он боялся увидеть в свите Писца телохранителей новой формации -
симпатичных людей с дорогими прическами и без лишней мускулатуры,
подмечающих любой намек на опасность, а в бою - резких и стремительных.
Эта же парочка двигалась как коровы на льду и не сумела даже толком
осмотреться.
  Впрочем, сам Писец тоже оказался тот еще увалень. Он словно на машине
времени прибыл из страшных девяностых, когда Москву заполонили
бритоголовые ублюдки. Рядом с ним современная охрана не выполняла бы очень
важной своей функции - внешне походить на охраняемого.
  И против ожидания, пластической операции Писец так и не сделал. Только
отрастил бороду, выкрасил ее заодно с волосами в светло-русый цвет да еще
очки нацепил. Это точно был он, никаких сомнений.
  Троица вошла в ресторан. Гусев вопросительно оглянулся на старшего.
  - Все чисто, - сказал тот. - Контрнаблюдения не отмечено. Мои бойцы
встанут на места, как только ты начнешь. Один нюанс. Клиента все-таки
пасут менты. На солидном удалении. В ресторан не полезут.
  - А ведь уверяли, что понятия не имеют, откуда он едет... - протянул
Гусев. - А если не менты? Проверь.
  - На их машине номера ментовские.
  - Тогда плевать. Леха, готов?
  - Угу, - выдавил из себя Валюшок, чем заслужил оценивающий взгляд старшего.
  - За мной! - скомандовал Гусев.
  - Живите, мужики... - напутствовал их старший.
  Все свои действия Гусев и Валюшок расписали заранее. Более того -
отрепетировали их "на натуре" в тактическом классе, где раз двадцать
совершали разнообразные эволюции вокруг парты, имитирующей ресторанный
стол. Но теперь Валюшок понятия не имел, чего захочет Гусев. И поэтому
решил не дергаться попусту, а ждать.
  Как ни странно, животный ужас немного ослаб. В прихожей Гусев остановил
ведомого и привычно его оглядел.
  - Хорош, - заключил он. - И красиво, и оборудование не торчит. А как тебе
галстук идет! Не то что мне. Леха, почему ты не ходишь на работу в
галстуке?
  - Да ну его... - вяло запротестовал Валюшок. Сейчас на нем был красивый
длинный плащ, костюм, белоснежная сорочка и галстук, который долго
выбирала невеста, уверенная, что ее Лешка идет с Гусевым валять дурака на
какую-то официальную церемонию.
  Сам Гусев драпировался в элегантное черное полупальто, делающее его
похожим на убийцу из Чикаго тридцатых годов - только шляпы не хватало.
Если судить по седине в волосах, Гусев давно и успешно работал на одну из
тамошних "семей".
  - Хорошо. Действуем четко по схеме. Выносим этих двух быков. Только вот
что. Фокус с разговором между нами - отставить. Я все беру на себя.
Стреляй по слову "извините". Ясно? Потом ты держишь Шацкого, а я поговорю
с Писцом. Все. - Он натянул тонкие лайковые перчатки.
  - Есть, - поняв, что его функции особенно не меняются, Валюшок несколько
воспрял духом.
  - И не спрашивай меня, на фига это нужно, - строго приказал Гусев. -
Нужно, и все.
  - Понял.
  Послышался вызов, Гусев достал мобильный телефон. Штатный трансивер он
сегодня бросил в отделении.
  - Да? Понял. Отлично. Спасибо. Как только зайдем внутрь, сделай одолжение,
позвони мне еще раз. Просто так. Все, мы стартуем.
  Гусев сделал знак рукой, Валюшок открыл дверь и шагнул на улицу.
  - Безуха нам, - сказал позади Гусев. - Рядом освободился столик. Нас за
него и посадят. Все-таки нашли ребята выход на метрдотеля. А еще говорят,
что в АСБ одни тупицы служат...
  Ресторан был небольшой, уютный, здесь играла тихая ненавязчивая музыка и в
воздухе плавали едва ощутимые вкусные запахи. Столики размещались в
небольших закутках, рядом стояли вешалки. Насчет вешалок Гусев выяснил в
первую очередь, без верхней одежды идти в обеденный зал он отказался бы
наотрез.
  На входе их встретил некто величественный, облаченный в смокинг.
  - Господа, прошу за мной, - изрек он и царственным шагом проследовал
вперед.
  У Гусева в кармане зазвенело. Он тут же вытащил свой "мобильник" и на ходу
с головой ушел в беседу, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться.
  - А она что? - спрашивал он. - А ты? Не может быть! Ну, поздравляю от
души. И когда? А почему не в "Праге"? Какая разница, что дорого, я
добавлю, Мишка, не сомневайся! Ради такого дела...
  Валюшок из-за спины Гусева уже видел Писца и компанию. Безразлично мазнул
взглядом по Шацкому - это оказался нервный мужчина лет сорока с вьющимися
длинными волосами - и сконцентрировался на удачно подвернувшейся справа
красотке. Даже голову повернул.
  - Да ну! - вдруг заорал Гусев и расхохотался куда громче, чем предписывали
хорошие манеры в публичном месте. "Быки" мгновенно им заинтересовались,
Писец и Шацкий продолжали беседу. До них осталось всего ничего, шагов
пять-шесть.
  Гусев ржал, "быки" неодобрительно его рассматривали. Он мешал их боссу
разговаривать. И полностью занял их внимание. Валюшок мысленно
перекрестился. Они вышли на позицию, нужно было начинать.
  Гусев поймал злобный взгляд своего "быка".
  - Ой, извините! - смутился он.
  Валюшок четко, как на тренировке, выдернул оружие из кобуры и всадил две
иголки в торчащее из-под стола массивное бедро телохранителя. Но Гусев все
равно вырубил своего первым.
  "Быки" медленно валились со стульев. Валюшок уперся игольником в грудь
Шацкого.
  - АСБ! - сказал он негромко, но твердо. Шацкий очень натурально побледнел.
Писец в свою очередь налился кровью.
  - Что ж ты руки-то на столе держал, идиот? - спросил его Гусев. Телефон он
давно уронил на пол и теперь левой рукой придерживал стул, с которого все
падал и падал "бык". Игольником Гусев небрежно помахивал у живота, не
оставляя Писцу шансов потянуться и вырвать оружие. - А туда же - вор в
законе, король рэкета...
  - Это какая-то нелепая ошибка, - сообщил Писец глухо. Произношение у него
было не московское, но Валюшок так и не понял, какое именно.
  - Я заявляю решительный протест! - с достоинством произнес Шацкий, честно
отыгрывая роль. - Я директор продюсерского центра... - И тут его
заклинило. Валюшок понял - Шацкий узнал Гусева.
  - АСБ! Специальная операция! - раздалось от входа. - Пожалуйста,
оставайтесь на своих местах. Вам ничто не угрожает, с этого момента вы
находитесь под нашей защитой!
  Гусевский "бык" наконец-то сполз на пол, и тот занял освободившееся место,
придвинувшись вплотную к Писцу. Это была опасная игра, но это была игра
Гусева, он сам ее себе выдумал.
  - Хочешь скажу, кто тебя спалил? - предложил он. - Хочешь перед смертью
отдать должок ментовской суке?
  Писец судорожно моргнул. Что-то у них там под столом творилось, между ним
и Гусевым. Скорее всего Писцу в одно место уперлась "беретта".
  Вокруг столика ничего особеного не происходило, только по напрягшимся
лицам и спинам видно было, как остро посетители ресторана переживают
напряженный момент. По залу уже бродили непонятно откуда возникшие люди с
игольниками в руках. Выходы были перекрыты. Несколько широкоплечих мужчин
заслонили от посторонних взглядов столик. Одним из подошедших был старший,
которому сейчас по инструкции положено было руководить снаружи. Тут же
оказался и давешний матерый дядька, сверлящий жутковатым взглядом затылок
Шацкого.
  "А у подъезда уже стоит "труповозка", - подумал Валюшок. - Интересно, что
она повезет сегодня. Неужели на самом деле трупы?"
- Убей этого пидора волосатого! - вполголоса требовал от Писца Гусев. -
Пока еще разрешаю. А потом я тебя по-быстрому кончу. Ты же не хочешь на
каторге сдохнуть?
  - Да пошел ты...
  - Не верь ему! - прошипел Шацкий. - Кому ты веришь?!
  - Убьешь? - настаивал Гусев.
  - Да соси ты х...й...
  Шацкий начал затравленно озираться. Похоже, спектакль в режиссуре Гусева
ему очень не нравился.
  - Тогда пушку на стол. Очень медленно.
  - Да е...л я тебя... Сам доставай.
  - Как жаль, что я в тебе ошибся, - сказал Гусев безмятежно.
  Валюшок по-прежнему держал на мушке Шацкого и толком не разглядел, что
произошло. А Гусев просто влепил Писцу иглу в брюхо, и тот расслабленно
сник.
  Шацкий так вздохнул, будто у него петлю с шеи сняли.
  А зря.
  Потому что Гусев выдернул иглу, воткнул ее себе в лацкан, быстро спрятал
игольник в кобуру и так же быстро достал у Писца из-за пазухи "Макаров".
Вытащил из-под стола руку с "береттой". Взвесил оба пистолета на
скрещенных руках. Примерно так обычно держали парочку "узи" всякие крутые
из полузабытых в Союзе американских боевиков.
  - Что вы... - испуганно пискнул Шацкий.
  - Господа, не дергайтесь, мне все отлично видно! - предупредил Гусев.
  И принялся стрелять.
  Шацкий получил две пули в область сердца и рухнул на руки выбраковщиков.
Неподвижный Писец был убит двумя выстрелами в живот и переносицу. Гусев
бросил оружие Писца на стол.
  В зале сдержанно повизгивали женщины.
  - Ну, ты... - начал было старший, но передумал и только сплюнул под ноги.
  - Я же сказал, мне все было отлично видно. - Гусев уже склонился над
Писцом. Слегка ошалевший и малость оглохший Валюшок понял - он делает
клиенту нейтрализующую инъекцию. Через небольшое время обнаружить наличие
в крови парализатора будет невозможно. А дырочку от иглы в животе Гусев
расковырял пулевым ранением.
  - А если бы ты его насквозь...
  - Из "Макарова"? Упаси бог. Ну что, господа? Наш уговор в силе? Круговая
порука мажет, как копоть?
  - Естественно, - процедил старший. - Этот убийца прятал ствол в сапоге. У
него как раз сапоги... Что тебе оставалось делать? Игольник-то твой заело.
  - Вообще хреновое оружие, - согласился матерый дядька. - У меня клинило
дважды в самый ответственный момент.
  - Перекос, он и есть перекос, - вступился еще один голос. - Между прочим,
второй клиент того... Готовченко.
  Гусев подобрал с пола "мобильник" и с искренней теплотой улыбнулся
выбраковщикам. В том числе и Валюшку, который все отдувался.
  - Спасибо, коллеги, - улыбнулся Гусев. - Помогли снять камень с души. Век
не забуду. Ну, я поеду отчет рисовать. Если что - зн