е чувствуете?  Игра  на  таком
огромном поле, с большим количеством фигур чрезвычайно меня привлекает.  Она
ни в какое сравнение не идет с тем, что у меня было на этой планете до того,
как в космосе  появились  земляне.  Пока  над  Острадом  не  закружились  их
звездолеты и не высадили сюда тех, кого вы называете Тайнами,  я  вообще  не
подозревал, что за пределами Острана существует жизнь.
   Но Танны начали строить здесь колонию. Они хотели жить на моей планете по
собственным правилам, и тогда началась совсем другая, куда более  интересная
игра.
   Больше всего мне нравятся психологические игры с чужим сознанием.
   - Именно поэтому ты калечишь и убиваешь тех, кто этим сознанием обладает?
Превращая разумные существа в простые пешки  своей  отвратительной,  грязной
игры?
   - Смерти не существует вообще. Когда жидкость переливают из одного сосуда
в другой, она изменяет форму, но остается той же самой жидкостью.
   - А тебе не кажется, что у людей может быть на, этот  счет  другая  точка
зрения?
   - Даже если она и существует, меня это не интересует. И больше не называй
мою игру грязной, если не хочешь превратиться в новую статую  для  украшения
моего жилища.
   Разговор постепенно терял смысл. Они  подошли  к  вопросам,  за  которыми
отсутствовало всякое понимание. Олег начал сомневаться  в  том,  что  смысл,
вложенный в произнесенные фразы, имеет одинаковое значение  для  каждого  из
них.
   И все же он спросил последнее, что  еще  его  интересовало.  Интересовало
потому, что где-то здесь, совсем рядом, проходила та самая ниточка,  которая
могла соединить бездну непонимания, разделившую их.
   - Почему ты позволил, чтобы я пришел сюда? Зачем тебе это нужно? Для чего
ты все время являлся в мои сны, зачем тебе понадобился я, именно я?
   - Это уже четвертый вопрос - но все равно я отвечу. Ты часто  играешь  не
по правилам. Но игра почему-то становится от этого только интереснее. Я хочу
понять, отчего это происходит.
   - Наверное, правила у нас разные.
   Олег развязал тесемки и выкатил из мешочка камень.  Сейчас  он  показался
ему огромным,  больше  лесного  ореха.  Его  грани  сверкали  ослепительными
сполохами. Казалось, камень излучает во все стороны маленькие радуги
   Если это  алмаз,  то  его  стоимость,  независимо  от  всего  остального,
невозможно даже представить.
   Но он знал, что  подлинная  цена  камня  заключена  не  в  материале,  из
которого выточены его грани. Она, как и все настоящее, была  скрыта  глубоко
внутри. И оттого, что он знал подлинную цену камню, расстаться с ним было  в
сотни раз труднее.
   - Ты  сумеешь  прочитать  информацию,  записанную  на  субатомном  уровне
кристалла, который я сейчас держу в руке?
   - Разумеется, я мог бы это сделать. Вопрос  в  том,  для  чего  мне  этим
заниматься? Разве что это то самое  твое  единственное  желание,  которое  я
должен исполнить по правилам нашей игры?
   - Тогда пусть так и будет. Что мне сделать с камнем?
   - Ты уверен, что хочешь именно  этого?  Мне  придется  лишиться  хорошего
партнера по играм, если ты будешь настаивать на исполнении своего  дурацкого
желания.
   - Я знаю. Возьми камень. - Хорошо. Отдай его нашей статуе.
   - Ты обязательно должен прочитать  всю  информацию,  записанную  на  этом
кристалле, всю - до  самого  последнего  бита.  Это  главное  условие  нашей
сделки.
   - Это я понял. Я не понимаю, зачем это нужно тебе? Может быть, ты хочешь,
чтобы я расшифровал и передал тебе записанную на кристалле информацию?
   - Оставь ее для себя. Просто прочитай.
   И в этот миг на несколько долгих мгновений он почувствовал себя сильнее и
мудрее того юного существа, что плескалось  у  его  ног  в  огненном  озере,
смотрело на него миллионами глаз  из  каждого  камня,  из  каждой  песчинки,
Лежавшей у него под ногами.
   Ничего больше не сказав, он повернулся и пошел к выходу. Над его  головой
чирикали птицы, свившие свои гнезда в ее каменном кружеве, и Олег  мимоходом
подумал о том, что и птицы не могут быть здесь настоящими.
   Они сродни тем железным цветам, что кивали  сейчас  своими  позолоченными
головками, когда он задевал их, пробираясь по узкой тропинке.
   Подойдя к рыцарю, он вложил кристалл в его протянутую мертвую руку и,  не
оглядываясь, двинулся дальше, словно все еще боялся передумать.
   - Ты опять нарушаешь правила! Ты ничего не  попросил  для  себя.  Так  не
должно быть. Я готов прочитать твой  кристалл  и  выполнить  еще  одно  твое
желание. Говори его! В конце концов, один раз я  тоже  имею  право  нарушить
правила!
   В голосе хозяина Острана звучала явная растерянность,  готовая,  в  любую
минуту перерасти в неудержимый гнев. И еще  там  была  целая  гамма  чувств,
которую никогда раньше, даже во сне,  не  удавалось  ощутить  Олегу  в  этом
холодном и не по-детски жестоком разуме.
   - Мне от тебя ничего не нужно, просто прочти кристалл.
   Олег не оглянулся и лишь краем глаза заметил, что рыцарь, сжимая  в  руке
бесценное сокровище Лидян, медленно пошел к озеру.
   Огненная пасть  разверзлась  и  поглотила  его  у  самого  берега.  Магма
хлюпнула в последний раз, словно кто-то огромной ладонью с  размаху  шлепнул
по ее мягкой поверхности. Затем наступила полная тишина.
   Даже механические птицы в куполе ротонды перестали чирикать.
   Олег шел по тропинке, ведущей от беседки к ущелью, медленно, словно гулял
в настоящем парке. Ему и  в  самом  деле  некуда  было  теперь  спешить.  Он
выполнил все обязательства, сжег за собой последние мосты. Терять ему  стало
нечего.
   И  вместе  с  пониманием  этого  пришло  горькое   сознание   собственной
неуязвимости.  Человек,  которому  действительно  нечего  терять,  перестает
ощущать даже страх.
   Когда тропинка закончилась, перед тем, как войти в ущелье, он обернулся и
посмотрел на озеро в последний раз.
   Оно лежало спокойное и темное. Яростное багровое пламя, бушевавшее в  его
глубинах, умерило свой пыл. На поверхности застывала корка, и Олег знал, что
не пройдет и месяца, как вся эта магма превратится в камень.

   Далеко-далеко  у  самого  горизонта,  с  противоположной  стороны  озера,
появилась маленькая черная точка. Еще  одна  птица  возвращалась  из  своего
дальнего полета.
   Олег медленно повернулся спиной к озеру, шагнул в ущелье и  вдруг  застыл
на месте, словно пораженный ударом молнии.
   Отголоски подземной грозы, бушевавшей  под  Остраном,  стихли,  и  вокруг
стояла полная, неестественная тишина.
   Медленно, словно боясь расплескать  невидимую  драгоценную  жидкость,  он
снова повернулся к озеру.
   Над самой его серединой,  постепенно  снижаясь,  летела  огромная  черная
птица. И не птица это была. Совсем не птица...
   Гигантский Летающий Кот опустился на прибрежные камни в нескольких метрах
от того места, где стоял Олег.
   Женщина, сидевшая на его спине, легко спрыгнула на  камни  и  побежала  к
Олегу. А он все стоял столбом, словно и в самом деле превратился  в  статую,
не в силах сделать ни единого шага.
   - Здравствуй, милый, я ждала так долго... Но сегодня утром  мертвый  сон,
сковавший меня, неожиданно кончился, и Черная  Молния  согласился  выполнить
мою последнюю просьбу. Отнести меня к тебе.
   - Почему последнюю?  -  Из  всех  вопросов  он  выбрал,  казалось,  самый
незначительный. Но так только казалось.
   - Потому, что управлявшее нами  поле  сегодня  исчезло.  И  если  оно  не
вернется...
   - Оно не вернется.
   - Откуда ты знаешь?
   - Тот, кто играл в свои детские игры на этой  планете,  сегодня  пошел  в
школу. А когда через много лет урок закончится, он станет  на  тысячи  веков
мудрее, и уже не захочет играть в свои игры.
   - А как же мы?
   - На многие годы Остран останется закрытой планетой. Никто  не  осмелится
потревожить покой такого ученика. А нам всем предстоит научиться жить в мире
друг с другом, и еще кое-чему...
   Он бережно обнял ее и поцеловал нежно и осторожно,  как  не  делал  этого
никогда раньше.
   - Кажется, у нас с тобой появился свой собственный дом. Я имею в виду  не
тот маленький деревянный домик, который я для тебя построил. Весь  этот  мир
теперь принадлежит нам.