тяжелым  взглядом  начал,  наконец,  дергаться  и  жалко
оправдываться:  -  Господин  полковник,  ведь  вы  же  запретили   применять
оружие...
   - Да? И вы его действительно не применяли?
   - Только чтобы испугать преступников...
   -  Прекратите  лгать,  Зебров!  Ваши  люди  стреляли  на  поражение,   не
забывайте, что я все видел на экране мониторов. Результат  налицо:  один  из
преступников ранен или убит. Если это Бирсов, я вас уничтожу! Вы подготовили
новую группу захвата? - Так  точно,  господин  полковник!  Туда  вошли  наши
лучшие люди.
   - Я пойду с ними сам.
   - Но, господин полковник...
   - Никаких "но", готовьте группу к выходу и сами собирайтесь,  будете  нас
прикрывать.
   - Слушаюсь, господин полковник!

   Илен так и не успела ничего сделать до  того,  как  они  появились.  Зато
теперь, когда начался настоящий бой, от ее былой растерянности не осталось и
следа. Сейчас она чувствовала себя в  родной  стихии  и  знала,  как  дорого
придется заплатить их противникам за ее жизнь и за жизнь Олега.
   Солдаты вновь использовали фанаты с усыпляющим газом - но теперь  на  ней
был скафандр, а на Олеге шлем с автономным кислородным питанием.
   Она ответила им безжалостным огнем вдоль коридора из своего парализатора.
Это  оружие  внутри  металлического  коридора,  перекрытого  многочисленными
переборками и изобиловавшего поворотами, оказалось недостаточно эффективным,
но какое-то время заставило держаться ее противников на расстоянии.
   Неожиданно верхняя часть косяка над дверью аппаратной  расцвела  огненным
цветком. Звук глухого удара, от  которого  содрогнулся  купол,  заставил  ее
плашмя броситься на пол.  Это  был  энергетический  станер,  и  если  бы  не
скафандр...
   Время, отпущенное для ответного хода, исчислялось теперь  долями  минуты.
Следующий выстрел почти наверняка станет для нее последним...
   Перекатившись по полу к самой  двери  и  не  обращая  внимания  на  капли
расплавленного металла, лишь надеясь на то,  что  защита  скафандра  с  этим
справится, она выглянула в коридор.
   Здесь все заволокло густым дымом от сгоревшей резины. Неподалеку валялось
бесчувственное тело одного из нападавших, пораженного огнем ее парализатора,
и в руках у него... Она не сразу поверила в свою удачу - но это  был  именно
станер! Теперь они вновь смогут разговаривать на равных!
   Ее первый выстрел разворотил защитную переборку и открыл  перед  ней  все
пространство коридора, в котором  скрывались  нападавшие.  Второй  и  третий
выжгли в борту станции порядочную дыру. Вокруг засвистел вырывавшийся наружу
воздух.
   Это был настоящий вихрь, усиливавшийся по мере приближения к пробитому ею
отверстию, он подхватил тех из нападавших, что еще оставались живы, и вместе
с обломками вышвырнул их прочь, в разряженную атмосферу Ганимеда.
   Но у нее были только одни глаза, одни руки, и она не могла контролировать
оба конца коридора...
   Когда сзади раздался выстрел, который ледяным огнем ударил  по  ее  телу,
все, что она успела сделать, это повернуться и, посмотрев в глаза тому,  кто
причинил ей эту невыносимую боль, в последний раз  нажать  спусковую  кнопку
станера.
   Ослепительная вспышка станерного разряда  оборвала  жизнь  и  неудавшуюся
карьеру полковника Ковалева, превратив его тело в облако раскаленного пара.
   Олег чувствовал себя так, словно всплывал на поверхность свинцовой  реки.
Ни один мускул не слушался его, зато дышалось легко и голова была ясной  как
никогда. Он лежал на  полу  незнакомого  помещения,  заваленного  обломками.
Вокруг  полыхал  пожар.  Непроницаемые  автоматические  переборки   отрезали
разгерметизированную часть коридора, и  внутри  еще  сохранилось  достаточно
кислорода, для того чтобы поддерживать огонь.
   Благодаря  скафандровому  шлему,  защищавшему  его  голову,  едкий   дым,
заполнявший помещение, не мог добраться до него.
   Только сейчас он понял, что лежит  в  этой  маленькой  комнате  один.  И,
мгновенно  вспомнив  все  остальное,  попробовал  произнести  ее  имя.  Губы
подчинились ему, и рация скафандра работала исправно. Об  этом  доложил  ему
крохотный огонек над смотровым стеклом шлема. Но никто не откликнулся на его
вызов.
   Тогда он попробовал позвать способом, которому научил ее совсем  недавно,
но в ответ на свой ментальный призыв ощутил лишь ледяную, пугающую  пустоту.
Силы быстро возвращались к  нему.  Олег  поднялся  на  ноги  и,  выглянув  в
коридор, обнаружил у самого порога ее холодное тело с  прожженной  на  спине
скафандра дырой.  Рядом  с  Илен  валялся  станер  с  полностью  разряженной
батареей.

   Через  неделю  над  Ганимедом  завис  военный   корабль,   принадлежавший
разведкорпусу. Он обнаружил здесь лишь обломки полностью разрушенного здания
тюрьмы и одного-единственного  человека,  оставшегося  в  живых  на  мертвой
планете.
   Человек этот вырубал могилу  в  ледяных  скалах  Ганимеда  и  не  обратил
никакого внимания на снижавшийся рейдер.

   Глава 14
   Новый командующий Второго космического флота землян Корсинский, несколько
поспешно произведенный в контр-адмиралы после гибели своего предшественника,
принял Бирсова в своей каюте на флагманском крейсере.
   Рейдер доставил Олега на флагманский корабль всего час назад, и  он  едва
успел привести себя в порядок. Впрочем, теперь его внешний вид не  имел  для
него никакого значения. Ничто не имело значения, кроме одного,  пожалуй.  Он
по-прежнему хотел покинуть этот злобный и кровавый мир.
   Илей тоже этого хотела. Вспомнив ее, он постарался вернуть себе  хотя  бы
внешнюю маску самообладания. Беседа предстояла нелегкая,  и  Олег  прекрасно
понимал, что она и здесь может окончиться сканированием  его  памяти.  После
внезапной потери сознания  во  время  схватки  на  Ганимеде,  до  последнего
предела использовав все возможности своего организма, он  полностью  утратил
ментальные способности.
   Ледяная немота с тех пор окружала его вместо прежнего мира,  наполненного
звуками, отголосками чужих мыслей, схваченными на лету образами.
   Он не знал, вернется ли  к  нему  когда-нибудь  его  прежняя  способность
слышать и контролировать чужие мысли, и в своем теперешнем положении  ощущал
себя совершенно беспомощным перед многочисленными врагами.
   Пока все шло  хорошо.  Встретили  его  нормально,  отвели  лучшую  каюту,
накормили и позволили привести себя в порядок, прежде чем вестовой  проводил
его к адмиралу.
   Корсинский выглядел усталым и постаревшим со встречи в  Ланке,  когда  он
завербовал Олега в разведшколу. Стремительный взлет в карьере не  пошел  ему
на пользу,  по  крайней  мере  внешне.  Держался  он  просто,  но  Олега  не
обманывала эта напускная простота. Слишком хорошо он знал, сколько коварства
и хитрости таится за этим открытым, с широкими пролысинами лбом.
   - Рад, что твой побег оказался удачным.
   - Не совсем так. Агент, которого вы посылали мне в помощь, погиб. Погибли
и многие другие люди.
   - Война. На войне всегда бывают жертвы.
   - Те, кто навсегда остался на Ганимеде, не были нашими врагами.
   - Во время схватки, когда гибнут целые  планеты,  нелегко  разобраться  в
том, кто на самом деле друг, а  кто  враг.  Надеюсь,  ты  понимаешь,  что  в
военное время, ради достижения  определенного  успеха,  командование  всегда
готово пойти на определенные жертвы, лишь бы результат того стоил.
   Сейчас ты для нас представляешь ценность большую, чем целая дивизия,
   Еще один такой рейд, как тот, что закончился в небе над Аркуром, и от нас
не останется мокрого  места...  Кстати,  ты  случайно  не  знаешь,  что  там
все-таки произошло, на этом самом Аркуре?..
   - Ничего особенного, адмирал. Ничего такого, что  могло  бы  представлять
для военного ведомства действительную ценность.
   - Ты в этом так уверен?
   Олег прекрасно  понимал,  что  Корсинский  знает  достаточно  много.  Вся
разведслужба Федерации работала фактически  на  него.  Врать  адмиралу  было
очень опасно - если он заподозрит неладное в ответе на  свой  внешне  совсем
простой вопрос, то, возможно, чаша весов перевесит, и Корсинский решит,  что
информация, которой уже располагает Олег, ценнее той, которую он,  возможно,
раздобудет на Остране. В этом случае сканирование мозга  станет  неизбежным,
поскольку адмирал доверял  только  полностью  проверенным  и  подтвержденным
данным.
   - Там был военный Лидянский корабль. Очень старый корабль.
   - Да, я слышал о  нем.  Военному  ведомству  так  и  не  удалось  к  нему
подступиться.
   -  У   них   были   неважные   специалисты.   Корабль   оказался   вполне
работоспособным, и мне удалось его запустить.
   - Что же, он оказался таким мощным, что?..
   - Не иронизируйте,  адмирал,  мы  не  знаем  и  сотой  доли  возможностей
Лидянской расы.
   -  Звучит  мало  правдоподобно,  но  хоть  как-то  объясняет   бесследное
исчезновение целого флота Рутян.
   - Два корабля остались.
   - А Лидянский корабль?
   - Он был уничтожен.
   - Тебе не кажется странным, что вот уже второй раз ты один  выживаешь  на
целой планете. Может быть, я не все знаю о твоих настоящих возможностях?
   Олег понял, что их поединок подошел к решающему моменту. И именно  сейчас
Корсинский решит, как поступить с ним дальше...
   - Уверяю вас, адмирал, вы знаете обо мне почти все. Возможно,  не  знаете
лишь того, что по желанию я  могу  прекратить  работу  собственного  сердца.
Кислородное  голодание  достаточно  легкий  способ  умереть.  Гораздо  более
легкий, чем мучения, которые испытывают люди во время сканирования мозга.
   Корсинский нахмурился и долго бесцельно  переставлял  с  места  на  место
небольшую коробочку с видеокристаллами. Он не любил,  когда  ему  навязывали
решение, но всегда умел правильно оценить вновь полученные данные.
   Судя по тому, из каких переделок  выбрался  стоящий  перед  ним  человек,
такая способность  его  организма  вполне  вероятна.  Эти  проклятые  медики
исследовали возможности  баков  слишком  мало,  прежде  чем  решили  от  них
навсегда избавиться.
   Если Бирсов не лгал,  то  сканирование  ничего  не  даст,  никаких  новых
данных. Зато  они  наверняка  лишатся  единственной  возможности  заслать  в
колонию Таннов своего агента.
   - Хорошо. Через два дня тебя высадят на Остран.
   - А как же разведшкола?
   -  Сейчас  не  до  учебы.  Обстоятельства  изменились.  И,  кроме   того,
результаты двух твоих последних похождений настолько  впечатляющи,  что  мне
кажется, ты подготовлен лучше любого из моих агентов.
   - Хорошо. Но перед высадкой я хотел бы поговорить с теми, кто  участвовал
в предыдущих неудачных попытках. Не сомневаюсь в том, что они  были,  и  мне
должны предоставить все имеющиеся материалы по Острану.
   Корсинский задумчиво потер залысину и исподлобья глянул на Олега.
   - Еще ни разу мой подчиненный не ставил мне условий, получая приказ.
   - Вы сами учили нас перед отправкой  на  задание  изучать  всю  имеющуюся
информацию. Я посещал ваши лекции, когда вы ненадолго прилетали на Аркур.
   - И он еще говорит о своей недостаточной подготовленности.  Из  тех,  кто
участвовал в предыдущих высадках, в живых остались всего два человека, да  и
то из группы сопровождения. Ни один агент не вернулся. Этих людей сейчас нет
здесь, оба проходят курс лечения в госпитале, но я распоряжусь,  чтобы  сюда
доставили того, кто сможет перенести дорогу. Что  касается  материалов,  это
сложнее, поскольку твоя группа допуска к секретным материалам  не  позволяет
мне... Впрочем, сейчас не время соблюдать  формальности  -  материалы  будут
тебе предоставлены.

   Олег стоял перед огромным обзорным экраном, заполнявшим половину стены  в
пустой в этот ранний час кают-компании федерального крейсера поддержки.
   Иллюзия прозрачного иллюминатора была  настолько  полной,  что  ощущалась
огромная глубина трехмерного пространства, раскинувшегося перед ним.
   Коричневый  шар  Острана  медленно  поворачивался  навстречу  идущему  по
орбитальной траектории  кораблю  -  планета,  на  которой  сорок  лет  назад
расположилась колония изгнанников, ставшая в конце концов проклятием  Земной
Федерации.
   Рано или поздно за все приходится платить, вот и для него  настало  время
уплаты по всем счетам. Он знал, что когда-нибудь все закончится именно так -
прощанием с миром, в котором он родился, к которому привык. Жестокие  законы
жизни здесь ему были, по крайней мере, понятны... А что ждет его на Остране?
   Огненные пятнышки звезд за коричневой дугой поверхности Острана  казались
ледяными кристаллами. От них веяло холодом, словно иллюзия стала реальностью
и его больше не отделяла от дыхания космоса трехметровая толщина переборки.
   На секунду изображение на экране слегка смазалось, или  в  этом  виноваты
были его собственные глаза?
   Звезды на какое-то неуловимое мгновение сдвинулись с  предназначенных  им
орбитой корабля мест и  поплыли  ему  навстречу,  заворачиваясь  в  огненную
спираль.
   Видение тут же исчезло и больше не возвращалось, сколько он  ни  напрягал
зрение. Осталось лишь ощущение холода.
   Вредно слишком долго смотреть на звезды в одиночку, когда глубокий космос
находится от человека всего  в  трех  метрах,  отделенный  лишь  корабельной
броней, не слишком надежной, как показывала практика полетов.
   Он протянул руку к переключателю и наугад нажал  одну  из  многочисленных
кнопок в нижнем зеленом ряду.
   За окном появился лес, умытый холодной утренней росой, такой же  холодный
и еще более отчужденный, чем исчезнувшее изображение космоса. Слишком далеко
до этого леса...
   Он хотел было снова  переключить  изображение,  но  передумал,  возможно,
оттого, что перед глазами теперь не сверкали ледяные костры звезд, он  думал
именно о них. О том, что с годами тайна, скрытая за их холодным  светом,  не
стала понятнее. Она лишь отодвинулась вдаль, как  отодвигается  горизонт.  И
где-то  там,  далеко,  в  неисследованных  глубинах   космоса,   по-прежнему
скрывались ответы на все проклятые вопросы человечества. О смысле  жизни,  о
предназначении личности, о времени, отпущенном в этом  мире  каждому  живому
существу в строго отмеренных пределах. Не в эту ли сверкающую спираль уходят
все, чей срок окончен?
   Он давно уже слышал  шорох  шагов  за  своей  спиной  и  по  характерному
покашливанию узнал адмирала, но поворачиваться не стал, не  желая  прерывать
своих раздумий. Для человека, получившего задание, с  которого  до  него  не
вернулись трое, табель о рангах перестает существовать.
   - Прощаешься? - сразу поняв его состояние, тихо спросил Корсинский.  Олег
не повернулся и не отвечал до неприличия долго. Они  сыграли  свою  игру,  и
теперь ему не было до этого человека никакого дела.
   - Нет. Пока рано, - наконец сказал он, так и не повернувшись.
   -  Ты  что-нибудь  почувствовал?  -   Похоже,   Корсинскии   был   хорошо
информирован о ментальных способностях Олега.
   - После Ганимеда я плохо слышу окружающий мир. Почти ничего  не  осталось
от прежнего... А что касается Острана, он слишком далеко. Но  любой  человек
на моем месте почувствовал бы, что находится на краю, откуда нет возврата.
   - Ты должен вернуться. От этого зависит слишком многое.
   - Вам ведь нужен не я, а информация о Таннах и об этой чертовой  планете,
выбрасывающей в космос Рутянские корабли. Там нет космодромов, нет  городов,
похоже, нет и  следов  развитой  промышленности,  а  корабли  тем  не  менее
прилетают оттуда.
   - Ты неплохо изучил материалы по Острану. А беседа с  уцелевшим  техником
что-нибудь прояснила?
   - Пожалуй, только то,  что  при  спуске  не  стоит  применять  посадочные
ракеты. Лучше всего воспользоваться парашютом.
   - Но тогда ты будешь представлять собой мишень слишком долгое время.
   - И тем не менее мне показалось,  что  именно  ракеты  вызывают  ответную
реакцию. Во всяком случае, именно они  явились  причиной  гибели  посадочной
группы.
   - Ну что же, этот вопрос ты вправе решать самостоятельно.
   Они снова надолго замолчали, прежде чем Олег задал вопрос, не имевший для
него самого никакого значения.
   - Скажите... А те, остальные, вы предпринимали попытку снять их с планеты
после неудачного приземления?
   - Корпус никогда не оставлял  своих  людей  на  произвол  судьбы.  Ты  же
знаешь, это один из основных принципов  нашего  кодекса.  Что  касается  тех
троих, которые не вернулись, они вообще не вышли на связь, кроме Шустова. Он
успел сказать всего одну фразу: "Я  их  вижу.  Воровка  увеличивается.  Меня
начинает затягивать  внутрь.  Прощайте".  Шустов  находился  на  поверхности
планеты, когда  связь  прервалась,  -  это  установлено  достоверно.  Трудно
сказать, что он имел в виду. На Остране нет морей. Нет даже озер.
   - Этого не было в официальных  отчетах!  Адмирал  лишь  пожал  плечами  в
ответ.
   - В официальные отчеты попадает далеко не все. И  запомни  еще  одно.  Ты
должен вернуться не позже двадцатого марта по земному календарю.
   - Почему такой конкретный срок?
   - К этому времени на Остране начинается период магнитных бурь.  И  именно
тогда чаще всего появляются Рутянские крейсеры.  Земля  не  может  рисковать
своим последним космическим флотом.  Двадцатого  марта  наши  корабли  уйдут
отсюда. Так что на операцию у тебя остается не так уж много времени.
   Лишь значительно позже, уже на Остране,  Олегу  стал  понятен  скрытый  в
словах адмирала зловещий смысл. В тот момент он не обратил  на  них  особого
внимания, слишком велика была его уверенность в  том,  что  для  него  сроки
ухода кораблей не имеют никакого значения.
   Изменять решение о его высадке было сейчас слишком поздно, и  он  рискнул
кое  о  чем  спросить  напрямую.  Ему  хотелось  понять   мотивы,   которыми
руководствовался этот человек.
   - А вы не боитесь одного  отпускать  меня  на  Остран?  Я  ведь  могу  не
вернуться по собственной воле. Помните, каким способом вы завербовали меня в
космическую разведку? В тот день  я  мечтал  о  таком  вот  часе  -  о  часе
прощания, после которого я буду предоставлен самому себе и  смогу  принимать
решения самостоятельно. Ждать этого осталось совсем недолго.
   - Я бы  не  подписал  приказ  о  высадке,  если  бы  сомневался  в  твоем
возвращении. Пустая бравада, Олег, никуда ты от нас не денешься. Ты пока еще
по-настоящему не испытал на собственной  шкуре  того,  что  там.  -  Адмирал
кивнул на ледяные звезды, затемненные заметно увеличившейся сферой  Острана.
- Там все настолько чужое для всех нас, что ты не выживешь и минуты, если не
будешь знать, что у тебя за спиной корпус, флот, просто  твой  дом.  Это  не
пустые слова, сынок.
   - Кто знает, где мой дом? - спросил Олег сам себя.
   Он  понимал,  что  видит  адмирала  последний  раз,  что  ни  при   каких
обстоятельствах, как бы ни сложилась его судьба в этом леденящем душу  чужом
мире, обратно он не вернется.
   - Мне пора.
   Адмирал взглянул на часы и кивнул: - Да. Передаю тебя в  руки  полковника
Казьмина. В точности выполняй его инструкции. Этот  человек  руководит  всей
операцией высадки и прикрытия.
   - Надеюсь, на Остран он за мной не последует?
   - На Остране ты будешь один, и не раз  об  этом  пожалеешь.  Это  я  тебе
гарантирую.

   Посадочная ракетная шлюпка выглядела совсем крошечной в огромном ангарном
зале. Олег стоял перед трапом в полном боевом облачении, только шлем был еще
не  надет  и  не  закреплены  в   бортовых   креплениях   шланги   походного
жизнеобеспечения. Возможно, именно поэтому он не чувствовал себя одним целым
с холодным и мертвым куском металла, называвшимся боевой посадочной шлюпкой.
Он знал, что если ощущение слияния с этим крошечным кораблем заставит  ждать
себя слишком долго, ему скорее всего не удастся преодолеть даже внешний пояс
защиты.
   - Почему она такая черная?
   - Новое антирадарное покрытие.
   Пилот и техник  заканчивали  последнюю  предстартовую  проверку  основных
узлов. Это было ему понятно - если бы он сам был п