- проговорил  один  из  воинов,  обращаясь  к
Олегу, единственному из всех не понимающему, что происходит.
   Подтверждая его худшие опасения, из леса показались кошмарные твари.
   Плоские костяные коробки около двух метров в поперечнике поддерживали над
землей шесть пар лап, увенчанных спереди огромной  клешней.  Твари  казались
увеличенной копией земных  сухопутных  крабов,  вот  только  мощный  плоский
хвост, отталкиваясь которым от земли эти создания могли проделывать  длинные
и неожиданно высокие прыжки, выбивался из этого сходства.
   Крабсов было штук  двадцать,  и  атаковали  они  сразу  со  всех  сторон,
стараясь своими  тяжелыми  костяными  корпусами,  пролетавшими  по  воздуху,
прорвать кольцо пикейщиков.
   Но Танны, похоже, не первый раз отражали  подобные  атаки  и  действовали
дружно и слаженно.
   Половина воинов длинными пиками  отбрасывала  крабсов  и  держала  их  на
безопасном расстоянии, не позволяя пустить в ход острую клешню.
   Остальные,  вооружившись  кожаными  пращами,  раскручивали  над   головой
тяжелые камни и, улучив момент, обрушивали удар на  очередного  хищника.  От
каждого  такого  удара  панцирь  крабса  лопался,  и   оглушенное   чудовище
переворачивалось на спину или начинало в  агонии  судорожно  и  бессмысленно
носиться по кругу, пока не наступала смерть.
   Но число нападавших было слишком велико, да и  удержать  на  острие  пики
валившегося сверху крабса, весившего не одну сотню килограммов, задача не из
легких.
   В конце концов кольцо оказалось прорванным сразу в двух местах.  Один  из
прорвавшихся крабсов ударом клешни отсек ногу  соседнему  с  Олегом  коньку.
Несчастное животное дико завизжало, и это послужило сигналом  к  паническому
бегству всех остальных.
   Прежде чем животное под Олегом рвануло к лесу, второй крабе,  оказавшийся
в этот момент совсем рядом, попытался нанести по всаднику смертоносный  удар
клешней.
   Ближайший  в  кольце  оцепления  воин  частично  парировал  удар,   успев
просунуть в  щель  клешни  наконечник  пики.  Но  даже  стальное  лезвие  не
выдержало напора этих живых ножниц.
   Клешня лязгнула совсем рядом с несущимся во весь опор коньком  Олега.  Он
просто  чудом  избежал  второго  удара.  Нет  ничего   отвратительней,   чем
чувствовать свою полную беспомощность в пылу всеобщей схватки.
   Секундой позже он понял, что конек вынес его из кольца схватки и  бешеным
галопом направлялся к лесу.
   Стараясь избежать падения во время этой беспорядочной скачки, Олег сильно
рванул  веревки,  которыми  был  прикручен  к  седлу,  и  вдруг  понял,  что
стягивавшие его путы перерезаны в нескольких местах.
   Удар крабса освободил его, Олег повернул конька обратно, к  смертоносному
кольцу. Не в его правилах было бежать с места схватки,  однако  подоспел  он
уже к самому ее  концу,  столь  быстротечен  и  стремителен  был  этот  бой.
Половина  крабсов  оказалась  перебита  точными  ударами  пращей,  остальные
повернули к лесу, преследуя нескольких коньков, вырвавшихся из кольца. Позже
он узнал, что их выпустили специально, чтобы отвлечь атакующих  монстров  от
обоза.
   Увидев вернувшегося Олега, командир усмехнулся и сказал:
   - Ты поступил мудро. В этом лесу человек недолго живет в одиночку.
   - Я  бы  не  вернулся,  если  бы  не  хотел  выяснить,  для  чего  я  вам
понадобился.
   - Спроси об этом у нашего князя. Мы лишь выполняли приказ.
   Однако с этого момента никто уже не обращался с Олегом как  с  пленником.
Вместе со всеми он принял участие в поисках разбежавшихся по лесу коньков.
   Найти до сумерек удалось  лишь  половину.  На  сооружение  частокола  для
ночного лагеря не осталось времени, и ночевать пришлось на деревьях.
   Привязавшись к стволу, чтобы во время сна не свалиться вниз,  Олег  долго
не мог уснуть. Едва солнце зашло, небо прижалось к самым деревьям,  а  когда
загорелись первые звезды, Олег подумал, что таким этот мир выглядел для него
в самом начале, когда он раскачивался над планетой, подвешенный  на  стропах
своего парашюта. Иллюзия полета  была  почти  полной.  Она  помогала  ему  с
помощью воображения переместиться в любое место. Например к дому, который он
совсем недавно построил собственными руками. Какой-то очень древний и важный
ритуал скрывался в строительстве дома... Потом была грядка, ночной  визит  в
огород и завтрак. Не так уж много воспоминаний, но  последнее...  Бегство  в
ночь, остановленное внезапной вспышкой страсти, совершенно не похожей на то,
что он испытал с Илен.
   В этом чувстве не было желания подчинить себе женщину  или  причинить  ей
боль. Возможно, потому, что Эль и так всецело принадлежала только  ему,  она
помогла ему избавиться от комплекса, возможное  развитие  которого  его  так
пугало. Хранители не способны на предательство, на ложь... И в том, что  ему
показалось вначале специально подготовленной для  него  тюрьмой,  скрывалось
так много прелести...
   Вся эта планета со всеми ее хранителями, людьми  и  чудовищами,  со  всей
бурной и непонятной со стороны  жизнью  целиком  зависела  теперь  от  того,
сумеет ли он вовремя отыскать разгадку ее главной тайны - чья злая воля, чей
коварный разум руководил отсюда развязанной против людей космической войной.
Его интуиция обострилась этой ночью... Да и не нужно обладать никакой особой
интуицией для того,  чтобы  догадаться  -  рано  или  поздно  Земля  нанесет
ответный удар по агрессору. От этого удара Остран  может  погибнуть  и,  как
всегда, в первую очередь пострадают те, кто ни в чем не виноват.
   Он подумал о том, что до сих  пор  ему  чертовски  везло.  И  этот  отряд
подвернулся весьма кстати. В одиночку скорее всего он не сумел бы  добраться
до столицы Таннов...
   Нащупав в темноте висевшую на поясе пряжку передатчика и убедившись,  что
с ней все в порядке, успокоенный Олег погрузился в короткий  и  чуткий  сон,
каким спят воины, вынужденные засыпать на поле боя.

   Глава 19
   На третий день пути отряд, пленивший Олега, подошел к Багранграду.
   Домишки  фермеров  терялись  на  фоне  крепостных  стен.  Своими  мощными
фортификационными сооружениями замок поразил Олега.
   Если  уж  не  города,  то  по  крайней  мере   крепости   здесь   строили
по-настоящему.
   Стены   из   темного   полированного   гранита   потрясали    воображение
непосвященного человека. Только  хранители  могли  себе  позволить  подобное
расточительство. Благо им для этого не требовалось физических усилий.  Из-за
тройной зубчатой стены выглядывали узорчатые башни, купола и шпили.
   Подъемный мост, гремя сверкающими никелированными цепями, опустился  лишь
после того, как один из воинов протрубил в серебряный рог.
   Олег никак не мог отделаться  от  ощущения,  что  находится  на  огромной
театральной сцене.
   Весь замок да, если хорошенько  разобраться,  и  все  местное  сообщество
производили впечатление какого-то бесконечного карнавала.
   В реальных условиях за прошедшие сорок лет с тех пор, как Танны  покинули
Землю, человеческие взаимоотношения, структура общества,  производство,  все
это вместе не могло измениться так сильно. Оторванные от своих  истоков,  от
искусства и информационного  потока  родной  цивилизации  Танны,  во  многом
руководствуясь  чувством  протеста,  создали  этот   странный   карнавальный
суррогат сообщества, благо хранители могли воплотить в жизнь любые  фантазии
своих хозяев и в кратчайшие сроки.
   Спешившись  во  внешнем  дворе  замка,  воины  повели  Олега  бесконечной
анфиладой лестниц во внутренние покои.
   За  время  долгой  дороги  благодаря  пережитым  вместе  опасностям   его
взаимоотношения с этими людьми стали почти дружескими. Но сейчас, на виду  у
княжеских телохранителей, они вели себя нарочито грубо.

   Комната,  в  которую  Олега  довольно  бесцеремонно  втолкнули,  вряд  ли
предназначалась для  официальных  приемов  -  скорее  уж  здесь  проводились
допросы и, кажется, с применением пыток.
   Олег оказался в нескольких шагах от  высокого  кресла,  в  котором  сидел
пятидесятилетний  мужчина  в  роскошных  одеждах,  украшенных   драгоценными
камнями.
   - Я задам тебе только один вопрос. Если ты ответишь на  него  правду,  то
тебе удастся избежать всех этих неприятностей.  -  Князь  кивнул  в  сторону
палача, раздувавшего мехи возле своей коллекции инструментов.
   "Быстро они вернулись в средневековье..." - подумал Олег.  И  это  лишний
раз доказывало, как непрочен культурный слой  цивилизованного  человеческого
сообщества.
   Времени у него оставалось совсем немного. Пока князь и в  самом  деле  не
приказал перейти к пыткам, нужно в корне изменить ситуацию.
   Два охранника, не считая палача и самого князя, конечно, Танны, но теперь
он знал, что сверхлюдей  из  них  не  получилось.  А  что  касается  навыков
рукопашного боя, то те приемы, которым его обучали в разведшколе, им даже не
снились.
   Они сделали большую ошибку, не связав его  снова,  прежде  чем  доставили
сюда. Начальнику отряда скорее всего за это не поздоровится, но  это  уж  их
внутренние проблемы.
   Хранительницы вмешиваться не станут, а что касается остального,  так  это
мы сейчас посмотрим...
   Не раздумывая больше, он упал на пол, одновременно двумя руками  подсекая
стоявших перед ним стражей. Оба упали одновременно, а Олег, оттолкнувшись от
пола, уже снова стоял на ногах.
   Палач еще только нащупывал правой рукой щипцы,  когда  левая  рука  Олега
послала в его сторону кинжал, который за секунду до этого торчал  за  поясом
одного из упавших стражей.
   Князь, только теперь  начавший  понимать,  что,  собственно,  происходит,
медленно поднимался из своего глубокого кресла - слишком медленно. Олег  был
уже рядом и, надавив пальцами правой руки на точки, парализующие  мышцы  его
спины, мгновенно усадил князя обратно.
   - Сидите спокойно, ваша светлость. Я шел сюда  так  долго  вовсе  не  для
того, чтобы беседовать  с  палачом,  мне  необходимо  поговорить  с  вами  в
нормальной обстановке.
   - Там, за занавеской, арбалетчики. Стоит мне сделать знак... - задыхаясь,
выдавил из себя князь.
   - Но вы ведь его не сделаете. Вы понимаете, что  умрете  раньше  меня.  И
ради чего? Я не собираюсь причинять вам никакого вреда. Мне всего лишь нужно
побеседовать с вами без этих аксессуаров! - Олег кивнул в  сторону  раздутой
жаровни, уткнувшись в которую, неподвижно  лежал  палач.  -  Вы  чувствуете,
здесь уже пахнет паленым. Давайте выйдем.
   Князь колебался недолго. Идя впереди Олега и все  время  чувствуя  острие
кинжала на своем боку, он  отдал  необходимые  распоряжения,  и  вскоре  они
оказались в комнате на самом верху юго-восточной башни.
   Олег приметил эту изолированную  башенку  еще  когда  отряд  подъезжал  к
замку, и  теперь  оставалось  надеяться,  что  стража  в  точности  выполнит
указания князя и не станет форсировать события.
   Снизу слышался топот сапог и звон оружия. Вооруженная охрана, похоже, уже
заполнила всю лестницу.
   - Ты ведь понимаешь, что тебя за это распнут  на  дыбе?  -  задыхаясь  от
ярости, спросил князь, когда они остались одни.
   - Возможно. Но сначала мы побеседуем.
   - Кто ты такой и что тебе нужно?
   - Надеюсь, вы знаете, что в космосе сейчас идет война?
   - Знаю. И что дальше?
   Самообладание к князю возвращалось слишком уж быстро. Возможно, в  плане,
экспромтом разработанном Олегом, существовал какой-то изъян.  Самым  главным
теперь становилось время. Ему нужно было успеть всерьез заинтересовать князя
до того, как прервут их уединенную беседу.
   - Крейсеры Рутян поднимаются отсюда, с Острана.
   - Земные  проблемы  нас  больше  не  касаются.  Мы  изгои,  над  которыми
проделывали преступные опыты. И  если  сегодня  Земля  понесет  расплату  за
содеянное зло...
   - Подождите.  Все  гораздо  хуже,  чем  вы  себе  представляете.  Земляне
собираются сжечь Остран. И, поверьте, они могут это сделать. У меня осталось
сорок дней. Если за это время я не отправлю сообщения с точными координатами
Рутянской базы, с которой поднимаются космические крейсеры, федеральный флот
начнет бомбардировку по площадям и сожжет здесь все живое.
   Никто Олегу об  этом  не  докладывал  и  в  материалах,  с  которыми  его
ознакомили перед высадкой, о бомбардировках не было  сказано  ни  слова.  Но
существовала еще и интуиция. Он не лгал сейчас князю. Он  просто  знал,  что
так оно и будет.
   - Даже такие преступники, как федералы, вряд ли на это решатся. Если  они
все же собираются это сделать, почему не сделали раньше?
   Кажется, чего-то он все же добился. Напускная спесь постепенно, как сухая
шелуха, слетала с князя.
   - Ответ очень прост. Они до сих пор не уверены в том, что  это  остановит
Рутян. Локаторные  снимки  не  обнаружили  на  Остране  ничего  похожего  на
космодром. Федеральные власти в растерянности -  но  именно  поэтому  готовы
пойти на любой отчаянный шаг. Последний удар Рутянского флота нанес им очень
серьезный вред, они прижаты к стенке и вполне способны начать  бомбардировки
планеты.
   - Вы хотите меня убедить, что прилетели с Земли? Что за странную игру  вы
ведете, юноша? Ни один человек не может прилететь оттуда. Если  бы  федералы
могли заслать сюда своих агентов, они бы сделали  это  уже  давно.  Но  небо
Острана закрыто.
   - Закрыто для всех, кроме Таннов, не так ли?
   - Вы хотите сказать, что вы Танн?
   - Вы могли бы это проверить.
   - Зачем проверять то, в чем я не сомневаюсь? Конечно, вы Танн и пришли из
земель Вольных Охотников. Под разные личины  рядились  их  шпионы  -  но  вы
придумали нечто новенькое. Признаться, я  вам  почти  поверил,  пока  вы  не
назвали себя Танном...
   Во время  последней  фразы  рука  князя  сделала  легкое,  едва  уловимое
движение, словно погладила завитушку лепнины на камине, возле которого стоял
князь, и пол под Олегом провалился.

   Время в темнице шло  быстро.  Слишком  быстро.  Никогда  раньше  Олег  не
предполагал, что такое возможно. Но звук бадьи, спускавшейся на дно ямы  раз
в сутки, напоминал ему свист нейтронной бомбы. Еще один день прошел. Еще  на
один день Остран приблизился к собственной гибели.
   На дне бадьи он находил кусок черствого хлеба и глиняную кружку с  водой.
Воду тюремщики отпускали экономно. Умыться он не мог себе позволить, так как
все время испытывал жажду.
   Свет появлялся лишь на то короткое время, пока сверху  спускалась  бадья.
Олег давно уже оставил всякую мысль о побеге. Веревка, на  которой  спускали
бадью, была такой тонкой, что с трудом выдерживала ее вес.
   Стены ямы, достаточно широкой, чтобы узник не мог упереться в них ногами,
чтобы вылезти, выглядели совершенно гладкими. На подкоп у него все равно  не
хватило бы времени.
   На вторые сутки он  попробовал  прослушать  окружающее  его  пространство
внутренним слухом, но ничего не услышал.
   Ментальные способности, подававшие признаки жизни, вновь исчезли. Он  мог
слышать лишь очень сильные сигналы, направляемые ему специально  с  близкого
расстояния. Даже Эль он не слышал ни разу с тех пор, как  его  увезли.  Зато
ночью его вновь посетило видение распадавшегося мира...
   На этот раз детали увиденного были так отчетливы, словно он сам находился
внутри макромира, надвинувшегося на его собственный...
   Он плавал во всеобъемлющей гигантской пустоте, заполненной  лишь  редкими
вспышками энергетических полей или отблесками проносившихся фотонов.
   Самым  удивительным  в  этом  видении  было  остававшееся  у  него  ясным
сознание. Он понимал, что с  ним  происходят  не  совсем  обычные  вещи.  Он
слушал, запоминал, старался вынести из этой  физической  фантасмагории  хоть
какую-то полезную информацию...
   Все вокруг него выглядело так,  словно  он  сам  уменьшился  до  размеров
элементарной частицы, нейтрона например...
   Он несся с огромной скоростью навстречу темному шару. Он не знал, что это
было: ядро какого-то атома или поверхность другой такой же частицы?
   Эта  штука  притягивала  его,   искривляя   в   пространстве   светящуюся
траекторию, которую вычерчивало его тело. В  момент  контакта  или  удара  о
поверхность этого шара мир вокруг него во второй раз мгновенно преобразился,
словно в неведомом объективе поменяли фокусное расстояние.
   Теперь он был заключен в небольшой объем, ограниченный  темными  мячиками
атомов и прозрачными, но  непроходимыми  стенками  геометрически  правильных
плоскостей. За прозрачными стенками виднелся бесконечный ряд похожих друг на
друга ячеек.
   Кристаллическая решетка какого-то твердого материала...  По  расположению
отдельных  атомов  и  по  их  размерам  он  попытался   определить   элемент
периодической таблицы, к которому относилась эта решетка, но  сингония  была
слишком сложной. Кроме того,  мешали  примеси,  вторгнувшиеся  извне,  чужие
атомы, искажавшие стройную, геометрически правильную картину его теперешнего
мира.
   И наконец в центре отведенного ему тесного пространства он  вновь  увидел
существо из своих ночных кошмаров.
   Оно висело, как паук, в центре ячейки, на  невидимых  силовых  линиях,  и
ждало, когда он приблизится. Олег  знал,  что  существу  не  придется  ждать
слишком долго.
   Тесное пространство  прозрачной  клетки  не  позволяло  маневрировать.  И
одного взгляда на это существо было достаточно, чтобы ясно представить,  что
его ждет.
   Это был раздутый мешок с отверстием, обрамленным шевелящимися щупальцами,
жадно выметавшими из пространства все, что можно съесть.
   А затем появилось что-то еще... За стеклянными стенками его тюрьмы как из
тумана возникли образы.
   Уходящие в бесконечность ряды  стеклянных  комнат,  соседствующих  с  его
тюрьмой,  одновременно   наполнились   странными   видениями.   Там   что-то
происходило. Что-то очень важное. Нечто такое, что он должен был понять.
   От этого  зависела  судьба  целого  мира  и  его  собственная  судьба.  К
сожалению,  он  мог  рассмотреть  лишь  ближайшие  ячейки,   примыкающие   к
геометрическому сооружению, в котором он находился.
   Но и этого было достаточно, чтобы почувствовать... Две грани перед ним, и
две разные картины за каждой из них...
   Вот первая.  Там  ясно  видно,  как  он  выходит  из  лесу,  недалеко  от
построенного им дома под руку  с  рыжеволосой  женщиной.  Счастливая  улыбка
блуждает на его лице... Но зато дальше полыхают огненные отблески пожаров...
   Другая, противоположная грань. За ней застывшие космические корабли. Лидо
Корсинского, склонившегося над приемником, и  совсем  близко,  заслоняя  эту
картину, две туманные фигуры - его и князя.
   Он сидит в кресле, в той самой круглой башне, где прервалась их  встреча,
князь стоит перед ним... Неправдоподобная, малопонятная картина, и все же...
   Все тот же выбор перед ним. Два пути. Та же дилемма, что мучила его перед
отлетом сюда. Забыть про  федералов,  про  войну,  остаться  здесь,  обрести
наконец свой собственный дом... И этот путь вел  к  гибели  всей  планеты  -
именно там, в дальних ячейках, полыхал огонь.
   Или продолжить свою миссию, попытаться разгадать тайну Острана,  забыв  о
собственной мечте, о собственной свободе, к которой он так  рвался,  -  зато
тогда у него появится возможность... Всего  лишь  возможность...  Остановить
войну...
   От него требовали выбора -  сейчас  и  здесь.  Он  понял  это  совершенно
отчетливо. И, не раздумывая более ни секунды, Олег потянулся  к  той  грани,
что обещала остановить войну, спасти планету, которую, несмотря ни  на  что,
он успел уже полюбить.
   Он шагнул за грань, и дирижер всей этой  невероятной  симфонии,  висевший
над ним  на  силовых  нитях,  усмехнулся...  Странная  это  была  усмешка  у
существа, не имеющего даже намека на человеческое лицо, но  зато  способного
если и  не  управлять  будущим,  то,  во  всяком  случае,  открывать  в  нем
альтернативные пути...
   Утром, когда ему спустили бадью с водой  и  неизменным  куском  черствого
хлеба, он помнил все так же ясно, как будто это только что случило