илотом маленького корабля,
он бы поступил точно так  же.  Провел  бы  последнюю  проверку  вручную,  не
доверяя показаниям контрольного компьютера, хотя инженеры и уверяли, что эти
машины никогда не ошибаются.
   - Так где вы собираетесь меня высаживать? - еще раз уточнил Олег,  теперь
уже непосредственно у пилота, все еще  не  веря  в  то,  что  безумный  план
высадки, разработанный им самим, собираются осуществить на самом деле.
   - Мне приказано выбросить  вас  на  высоте  десяти  тысяч  метров.  Точку
выброса вы укажете сами.
   - Хотел бы я знать, позволят ли нам снизиться до такой высоты...
   - На Остране нет настоящей противовоздушной обороны.
   - Зато у них есть другие, гораздо более эффективные средства  уничтожения
наших ракет. Никому еще не удавалось снизиться менее  чем  на  десять  тысяч
метров - это предел, за которым ракета начинает разрушаться.
   - Неизвестное излучение?
   -  От  излучения  нашли  бы  защиту.  Никто  не  знает,   почему   ракеты
разрушаются.
   - А люди?
   - Каминскому удалось приземлиться. Правда, он все равно не вернулся...
   Олег считал, что пилот, который поведет его ракету, имеет право знать  не
меньше его самого. И потому, не задумываясь, делился  с  ним  сведениями  из
папок с устрашающими грифами "АСМ" - Абсолютно Секретные Материалы.
   Что же касается Каминского, то  его  молчание  ровным  счетом  ничего  не
означало. Олег подумал, что от него они тоже не дождутся ни одной передачи.
   Прозвучала команда занять свои места, и беседу пришлось прекратить.
   Конечно, в  скафандре  работал  радиотелефон,  но  теперь  все  разговоры
экипажа записывались контрольной  аппаратурой  и  сразу  же  передавались  в
командный центр.
   Теперь от него требовалось всего одно простое действие  -  нажать  кнопку
готовности к старту, что он и сделал, и лишь после этого  понял,  как  много
скрывалось за этим простым движением.
   Он словно поставил точку на всей своей прежней жизни.
   Двигатели взревели всего один раз, его вдавило в спинку кресла, и ракета,
похожая на темный продолговатый снаряд, вырвалась из стартового шлюза.
   Лишь после  того  как  двигатели  закончили  разгон  и  перешли  в  режим
торможения, Олег вспомнил о разговоре с  Костистым.  Слишком  много  времени
прошло с той поры... Слишком много изменилось... Не  стало  Илен,  и  угроза
Костистого  потеряла  свое  значение.  Тем  не  менее  скорее  из   простого
любопытства он начал методично проверять карманы скафандра один  за  другим.
Их было слишком много, и лишь в последнем он  обнаружил  невзрачную  с  виду
пуговицу передатчика.
   Костистый не забыл обещания и ни  на  минуту  не  выпускал  его  из  поля
зрения. Все они вцепились в него, как клещи, заботясь лишь об  осуществлении
собственных планов.
   Олег положил передатчик на металлический пол кабины и с  неожиданной  для
себя яростью раздавил его каблуком.

   ЧАСТЬ ВТОРАЯ

   Глава 15
   Снижение проходило спокойно. Пожалуй, слишком спокойно. Олег болтался  на
парашютных стропах на  высоте  восьми  тысяч  метров  так,  словно  выполнял
учебный прыжок. Абсолютно ничего не происходило, если не считать  медленного
вращения  панорамы  местности  под  ним.  Турбулентные  потоки  то  и   дело
разворачивали его вместе с парашютом. Единственное, что  ему  оставалось,  -
сравнивать местность внизу с запечатленной в его памяти картой -  лучшей  из
всего, что могли составить люди за кровавые годы этой странной войны.  Внизу
под  ним,  в  точном  соответствии  с  данными  многочисленных   фотосъемок,
виднелись, задернутые дымкой, редкие квадратики возделанных полей, утонувшие
в зеленом океане диких лесов и лугов, кое-где перечеркнутых  блестевшими  на
солнце реками.  Облаков  почти  не  было,  атмосфера  Острана  оказалась  на
редкость прозрачной.
   Хотя службы слежения и отмечали появление Рутянского флота именно с  этой
стороны планеты, Олег не видел под собой ничего такого, что могло  бы  сойти
за какое-нибудь техническое сооружение. Корсинский считал, что все комплексы
упрятаны под землю и надежно замаскированы. Вскоре он узнает, насколько  это
соответствовало действительности.
   Странно, но он все еще рассуждал как солдат, получивший  боевое  задание.
Однако с того момента, как  над  ним  раскрылся  купол  парашюта,  медленно,
словно во сне, несущий его теперь вниз, к поверхности  планеты,  которую  он
столько раз представлял в своих мечтах о свободе и  собственном  доме,  Олег
надеялся, что после приземления само слово "солдат" ему удастся выбросить из
своего лексикона.
   Хотя, кто знает, что его ждет внизу. Рутянские корабли стартовали  именно
отсюда...
   - Семнадцатый, семнадцатый, почему молчите?! - завел  свою  нудную  песню
радиопередатчик.
   Олег отстегнул от скафандра тяжелый ящик межпланетной рации и швырнул его
вниз, с удовольствием  представив,  как,  набрав  скорость,  он  врежется  в
какую-нибудь скалу. Еще одна ниточка, связывавшая его с  Землей,  оборвалась
навсегда. Оставался  еще,  правда,  небольшой,  но  очень  мощный  растровый
передатчик, рассчитанный на короткую экстренную связь.  Его  он  решил  пока
оставить. В конце концов, если ему удастся выяснить причину  этой  проклятой
войны, он  не  собирается  скрывать  полученные  сведения  от  правительства
федералов.
   Первое предупреждение о том, что это вовсе не тренировочный прыжок, а под
ним поверхность чужой и враждебной планеты,  пришло  на  высоте  пяти  тысяч
метров. Что-то его коснулось. Вернее, это "что-то" коснулось  его  сознания.
Он полностью утратил свои ментальные способности, но на уровне  подсознания,
очевидно, остались какие-то неразрушенные зоны. Как бы то ни  было,  он  это
почувствовал. Контакт продолжался не больше ничтожной доли секунды -  вполне
достаточно для того, чтобы он ощутил равнодушную, холодную жестокость чужого
разума.
   Когда контакт прекратился, он  почувствовал,  как  ледяные  струйки  пота
потекли по его спине, и понял, что только что избежал смерти.
   Приземление прошло вполне буднично.  Он  оказался  на  небольшой  поляне,
примерно в трех километрах от сельскохозяйственного хутора или фермы.  Никто
его не встречал. Не было ни фанфар, ни выстрелов.
   С трудом содрав  с  себя  тяжелый  скафандр,  Олег,  не  заботясь  о  его
сохранности, забросал все  свое  планетарное  снаряжение  вместе  с  оружием
ветками. Забросал скорее по привычке, и еще оттого, что груда металлического
хлама, совсем еще недавно навешанного на него, выглядела почти неприлично на
этой зеленой поляне.
   "Что же я теперь должен делать?" - впервые по-настоящему серьезно спросил
он сам у себя. И только сейчас понял - до последнего момента  он  не  верил,
что  достигнет  поверхности  Острана  невредимым.  И   ничего   всерьез   не
планировал, приготовившись к самому худшему.
   "Найти первого попавшегося Танна и сказать ему  "здрасьте"?  Вряд  ли  он
слишком обрадуется моему визиту..."
   Тем не менее теперь ему не оставалось ничего другого, как  направиться  к
тому самому хутору из пяти непритязательных бревенчатых строений, который он
хорошо рассмотрел, пока болтался под стропами  своего  парашюта.  Поблизости
километров на  двадцать  не  было  следов  человеческой  деятельности.  Олег
подумал,  что  Танны  живут  здесь  довольно  разбросанно,  не  сбиваясь   в
компактные поселения. Возможно, они  чувствуют  себя  на  Остране  в  полной
безопасности или, напротив, не могут терпеть друг друга...
   Через полчаса неспешной  ходьбы  он  оказался  перед  высоким  забором  с
деревянными  воротами  и  калиткой,  украшенной  сверху  вычурной   резьбой.
Поскольку здесь, видимо, никто не проявлял интереса к приземлившемуся, Олег,
пожав плечами, дернул за шнурок звонка, болтавшийся над калиткой
   Она сразу же  распахнулась.  Олег  оказался  лицом  к  лицу  с  человеком
невысокого роста,  сухощавым  и  какого-то  неопределенного  возраста.  Сеть
морщин, покрывавшая  его  лицо,  с  одинаковой  степенью  вероятности  могла
свидетельствовать о почтенном возрасте или о тяжелой  физической  работе  на
открытом воздухе.
   - Скажите пожалуйста - к нам визитер пожаловал! Издалека?
   Олег неопределенно повел рукой вверх, не зная, поймет ли его  собеседник,
но тот, видимо, понял.
   - Я так и думал, что оттуда. Из другого места к нам не прилетают. Ну  раз
уж тебя Стражи пропустили, обустраивайся.  Участок  можешь  занять  рядом  с
моим, напротив того ручья. Там уже и колышки вбиты. На первых порах, пока не
обстроишься, тебе понадобится помощь, так ты не  стесняйся  -  обращайся  ко
мне. Я здесь специально для этого и живу, чтобы встречать новых  поселенцев,
только их уже, почитай, сорок лет никто не видел.  Ты  будешь,  стало  быть,
первым.
   Олег окончательно опешил от такого приема. Не ферму же  строить  он  сюда
прилетел... Хотя, если быть честным с самим собой, он до сих пор  не  решил,
что, собственно, будет делать на Остране.
   Поселенец, встретивший его, все время улыбался. Вероятно, от этого улыбка
словно  приклеилась  к  его  губам,  затерявшись  среди  морщин,  и   оттого
производила неприятное впечатление.
   - Есть тут у вас еще кто-нибудь? Могу я поговорить со старостой, или  как
тут у вас называется правительственный начальник?
   - У нас нет правительства и не бывает  начальников.  А  Старший  будет  с
тобой разговаривать, когда сам захочет. Ты лучше поспеши со стройкой - дни у
нас короткие, ночи длинные, а Мары голодные
   Холодные, несмотря на улыбку, глаза приемщика смотрели пристально, и Олег
все никак не  мог  понять,  какого  они  цвета.  Некая  бесконечная  линялая
голубизна  переливалась  в  них,  скрывая  зрачки.  Такие  глаза  бывают   у
наркоманов и алкоголиков. Ничего больше не спросив, Олег повернулся и  пошел
прочь, к лесу.
   Тропинка  извивалась  невдалеке  от  тех  самых  новеньких,  только   что
обтесанных колышков, обозначавших границы отведенного ему участка. Сорок лет
никого не было, а колышки только что выстрогали...
   Посреди  участка  блестела  на  солнце   сваленная   как   попало   горка
металлических  инструментов.  Даже  отсюда,  с  тропинки,  было  видно,  что
инструменты новые и что там есть все, что может понадобиться для стройки.
   -  Не  буду  я  ничего  строить,  слышите,  вы?  -   крикнул   Олег,   не
останавливаясь.
   Он обогнул участок и углубился в подлесок. Тропинка кончилась.  Высоко  в
вершинах могучих пирамидальных деревьев со стручками вместо листьев  свистел
ветер. Хотелось есть, но  свой  НЗ  он  закопал  вместе  со  всем  остальным
снаряжением и не собирался к нему возвращаться. Однако пищу каким-то образом
придется добывать.
   Олег никак не мог справиться со смятением, охватившим его после  встречи.
Кто он такой, этот человек? Танн? Впрочем,  других  поселенцев  человеческой
расы здесь быть не должно... Но Танны представлялись ему некими сверхлюдьми,
по крайней мере, способными к телепатии. Ничего  похожего  на  телепатию  во
время встречи он не почувствовал.  Зато  здесь  были  Стражи,  прикосновение
которых он ощутил во время спуска, и были еще  Мары...  Впрочем,  о  них  он
подумает ближе к вечеру, когда придется искать укрытие для  ночлега.  Сейчас
его одолевали более насущные нужды.
   Ориентируясь на  звук  текущей  воды,  он  вышел  к  небольшому  ручью  и
остановился, глядя на бегущую у его ног прозрачную воду. Хотелось  пить,  но
универсальный анализатор остался в могиле, которую  он  устроил  для  своего
снаряжения. Теперь он не мог даже  узнать,  годится  ли  эта  вода  для  его
организма. Есть ли в ней микробы, против  которых  у  него  нет  иммунитета?
Впрочем, сейчас об этом думать  поздновато.  Здесь  живут  люди,  а  значит,
выживет и он. Хотя, может быть, и нет. В конце концов,  он  был  готов  и  к
такому повороту событий, когда готовился к спуску. В любом случае это лучше,
чем сканирование мозга. Ему придется принять этот мир таким, каков он есть.
   Не раздумывая больше, он напился из ручья кристально чистой  воды,  вкуса
которой не знал.
   Земная вода, прошедшая систему городских очистительных сооружений, всегда
отдавала сернистым запахом. Эта же ничем, кроме свежести, не пахла.  От  нее
заломило зубы и слегка закружилась голова, словно он напился молодого вина.
   Затем он сел на корягу, поросшую жестким,  упругим,  похожим  на  подушку
лишайником и стал обдумывать свое новое положение.
   Собственно, у него были три возможности. Можно остаться в  лесу,  питаясь
неизвестными плодами и мясом местных животных, если он,  разумеется,  сумеет
их поймать. Олег не собирался превращаться  в  Робинзона,  но  этот  вариант
сохранял за ним известную свободу поведения.  Например,  он  мог  попытаться
найти другое поселение, хотя вряд ли оно будет сильно отличаться от этого.
   Он мог вернуться к своему снаряжению и, если никто на него до сих пор  не
польстился,  используя   для   передвижения   ракетный   ранец,   попытаться
исследовать поверхность планеты сверху. Этот  вариант  нравился  ему  меньше
всего. Во-первых, потому, что был слишком опасен, и, во-вторых,  он  означал
бы его полную капитуляцию и отказ от первоначальных намерений приспособиться
к жизни Таннской колонии на Остране.
   Оставался третий вариант  -  принять  предложенные  ему  правила  игры  и
посмотреть, что из этого получится.
   Танны  или  кто-то  еще,  возможно,  тот,  кто  поставил   над   планетой
таинственных невидимых Стражей, наверняка знал о нем. Если  не  все,  то  во
всяком случае знал, кто он и зачем здесь оказался.
   Если это так, то за встречей, которую ему приготовили, за  этим  странным
предложением построить собственный дом наверняка крылось нечто большее,  чем
простая случайность или глупость.
   Приняв, наконец, окончательное решение, Олег  наполнил  водой  фляжку,  с
которой никогда не расставался, и неторопливо направился  обратно,  на  свою
строительную площадку.
   Сначала следовало  срубить  необходимое  количество  деревьев.  Следующим
утром, возможно, удастся их обтесать. Работа предстояла нудная и тяжелая, но
все оказалось совсем не так плохо, как он представлял себе вначале.
   Широкий топор, едва Олег примерился к первому толстенному дереву, вошел в
древесину, как в масло.
   Он снес дерево с первого же удара и едва успел  отскочить  в  сторону  от
рухнувшего ствола. Причина странного поведения топора была вовсе  не  в  его
необыкновенной силе. Похоже, местный инструмент брал на  себя  львиную  долю
работы. Пила сама собой вгрызалась в сучья, топор легко распарывал прочную и
твердую древесину. Ему оставалось лишь направлять их действия, помня о  том,
что именно он желает получить из необработанного древесного ствола.
   Проблема обеда  неожиданно  решилась  сама  собой.  Разделывая  очередной
ствол, Олег случайно рассек один из больших, с ладонь шириной, продолговатых
стручков, наполненных, как оказалось, фиолетовым  соком.  Этот  сок  от  его
неловкого удара брызнул ему прямо в лицо, попал на  губы,  и  он,  не  желая
того, ощутил его пряный и довольно приятный вкус. После этого  осторожничать
уже не имело смысла, и Олег неплохо пообедал мясистыми стручками, чем-то ему
напомнившими соевое желе, из которого готовили концентраты для космонавтов.
   Работа с  таким  инструментом  доставляла  никогда  ранее  не  испытанное
наслаждение,  и  Олег  не  заметил,  как  прошло  еще  несколько  часов.  Он
остановился лишь тогда,  когда  над  лесом  прорезалась  узкая,  красноватая
полоса вечерней зари, и, оценив результаты своих дневных трудов, не  поверил
собственным глазам.
   Весь  материал,  необходимый  для  кладки   стен,   был   готов.   Гладко
обструганные бревна, всего шестьдесят восемь штук, белея  ровной,  очищенной
от  коры  поверхностью,  красовались  в  аккуратном   штабеле.   Впечатление
создавалось такое, словно здесь хорошо поработала бригада плотников.
   Самое же странное заключалось в том, что он совершенно не  устал  и  лишь
досадовал на то, что быстро приближающаяся  темнота  прервала  увлекательное
занятие по валке и очистке деревьев.
   Тем не менее следовало подумать о ночлеге. Для первого раза он решил, что
будет достаточно устроить себе некое подобие логова среди очищенных  бревен.
На всякий случай в качестве оборонительного оружия  от  ночных  хищников  он
положил рядом с собой тот самый широкий  и  легкий  топор,  способный  одним
ударом перерубать стволы деревьев.
   Проведя по нему пальцем, Олег  убедился,  что,  несмотря  на  целый  день
работы, лезвие по-прежнему остро, как бритва. - Похоже на  лазерную  заточку
пакетной стали... - пробормотал он. - Неплохая технология  для  натурального
хозяйства.
   Бревна оказались не такой уж удобной  постелью,  а  вскоре  резкий  запах
свежеободранной древесины и вовсе заставил его покинуть  наспех  сооруженное
логово.
   Однако темнело здесь быстро, и выбирать  новое  место  ночлега  было  уже
поздновато. Олег сел  на  краю  бревна  и  осмотрелся.  Небо  висело  низко,
усыпанное крупными незнакомыми звездами, и где-то там среди  них  затерялись
огоньки звездолетов
   Корсинский по-прежнему ждал  от  него  сообщений,  и  в  чем-то  он  был,
безусловно, прав, когда говорил, что человек  не  сможет  полностью  принять
чужой мир, ощутить себя его частью...
   Не потому ли его и попросили прежде всего построить  здесь  дом?  Не  зря
ведь древние считали, что в строительство дома  человек  вкладывает  частицу
своей души. И место, на котором он его построил, становится его  собственным
местом, местом жизни...
   Крупные ночные  насекомые,  похожие  на  разноцветные  лепестки  орхидей,
порхали среди веток деревьев, излучая мягкое фосфорическое свечение.  Теплая
ночь тихо и незаметно опустилась на землю  Острана.  Лес  стоял  от  него  в
нескольких шагах, и мягкая ватная тишина обволакивала все вокруг. Неожиданно
он почувствовал, как что-то изменилось в этой тишине.
   Полной тишина бывает лишь в космосе, да и то не  всегда.  На  Земле  Олег
привык считать тишиной мягкий звуковой фон,  настолько  привычный,  что  ухо
перестает на него реагировать. Сейчас к  подобному  фону  прибавилось  нечто
новое, и он никак не мог понять, что именно.
   Наконец звуки  стали  отчетливей.  Хруст  сухих  веток  под  осторожными,
большими, крадущимися в темноте лапами - вот что это было такое.
   Олег вскочил и, сжимая в руках топор -  единственное  оружие,  оставшееся
ему после того, как  он  расстался  со  всем  своим  снаряжением,  мгновенно
поменял позицию.
   Теперь он стоял, прижавшись спиной к  торцам  бревен.  Штабель  полностью
исключал нападение сзади. Кто бы он ни  был,  этот  ночной  недобрый  гость,
нападать ему придется сверху, со штабеля или спереди. Но штабель  достаточно
высок, даже если у зверя очень длинные лапы, он вряд ли достанет его оттуда.
   Вскоре размышления Олега были прерваны скрипом над головой. Ночной хищник
все-таки выбрал для атаки штабель - позицию не слишком удобную для жертвы.
   На всякий случай Олег присел, чтобы увеличить расстояние до верхнего края
бревен, и повернул лезвие топора так, чтобы зверь наткнулся  на  него,  если
решится прыгнуть сверху.
   Неожиданно взошло сразу две  луны,  залив  окрестности  неправдоподобным,
серебристым светом. "Словно прожектора включили  на  сцене",  -  раздраженно
подумал Олег, хотя свет был ему на руку. Ночной хищник в  темноте  наверняка
ориентировался лучше его.
   Разочарованный тоскливый вой  подтвердил  его  предположение.  Нападавший
больше  не  считал  нужным  скрываться,  хотя  Олег  по-прежнему  не   видел
притаившегося на штабеле зверя.
   "Какого черта он не нападает?!" Нет ничего хуже, чем  выматывающее  нервы
ожидание невидимого противника.
   Наконец  над  ним  бесшумно  пронеслось  длинное  размытое  тело.   Зверь
приземлился метрах  в  четырех  от  Олега,  и  теперь  он  смог  его  хорошо
рассмотреть.  Больше  всего  существо  походило  на  гигантского   кальмара,
поросшего шерстью. Даже в бреду  тр