даст все, что не приколочено. Мой добрый брат...
   - Ваш добрый брат! -  заорала  Ширли.  -  Вы  всеми  своими  кишками  его
ненавидели, и он ненавидел вас, и вы никогда и близко не подходили  к  этому
дому, пока он был жив.
   - Заткнитесь! - Энди встал между двумя  женщинами  и  повернулся  к  Мэри
Хеггерти; - Вы можете идти.  Полиция  даст  вам  знать,  когда  можно  будет
забрать вещи из этой квартиры.
   Она была поражена.
   - Но.., вы не имеете права. Нельзя оставлять здесь эту шлюху одну.
   Терпению Энди пришел конец, - Следите за своим языком,  миссис  Хеггерти.
Вы уже достаточно воспользовались этим словом. Не забывайте,  чем  ваш  брат
зарабатывал себе на жизнь.
   Лицо у нее побелело, и она отступила на шаг назад.
   - Мой брат занимался бизнесом, он бизнесмен, - тихо сказала она.
   - Ваш брат занимался рэкетом и нелегальной индустрией развлечений. А это,
кроме всего прочего, подразумевает и девочек.
   Когда злоба оставила ее, она вновь сгорбилась, стала тощей  и  костлявой.
Единственной  округлой  частью  тела  у  нее  был  живот,   раздувшийся   от
многолетнего плохого питания и вынашивания многочисленных детей.
   - Уходите, - сказал Энди. - Мы свяжемся с  вами.  Женщина  повернулась  и
ушла, не сказав больше ни единого слова. Он пожалел о том,  что  сорвался  и
сказал больше чем нужно, но сказанного не вернешь.
   -Вы что имели в виду, когда говорили про Майка? -  спросила  Ширли  после
того, как дверь захлопнулась.
   В простом белом платье, с волосами, заколотыми сзади, она казалась  очень
юной, невинной, несмотря на ярлык, который прилепила к ней Мэри Хеггерти.
   - Как давно вы знаете О'Брайена? - спросил Энди.
   - Около года, но он никогда не говорил о своих  делах.  А  я  никогда  не
спрашивала и всегда думала, что они имеют какое-то отношение к  политике.  К
нам вечно приходили судьи и политики. Энди достал блокнот.
   - Мне бы хотелось узнать имена гостей, людей, с которыми он встречался  в
течение последней недели.
   - Вы задаете вопросы.., но вы не ответили на мой. - Ширли улыбнулась,  но
он знал, что она вполне серьезна. Она села  в  кресло  и  положила  руки  на
колени - ну прямо школьница.
   - Я не могу ответить на него подробно, - сказал он. - Я многого не знаю о
Большом Майке. В целом я могу сказать вам  совершенно  определенно,  что  он
являлся своего рода посредником между синдикатом и политиками. Вы бы назвали
это административным уровнем. И по крайней мере тридцать лет  прошло  с  тех
пор, как он в последний раз предстал перед судом или находился за решеткой.
   - Вы имеете в виду.., он сидел в тюрьме?
   - Да, я проверял, на него имеется уголовное досье и пара обвинений. Но  в
последнее время - ничего. Ловят и  сажают  только  всякую  мелочь.  Если  вы
вращаетесь в  кругу  Майка,  полиция  вас  не  трогает.  По  сути,  они  вам
помогают.., вот как с этим расследованием.
   - Не понимаю...
   - Послушайте.  В  Нью-Йорке  ежедневно  происходит  пять,  может,  десять
убийств, пара сотен преступных нападений,  двадцать-тридцать  изнасилований,
по крайней мере сто краж со взломом. Полиции не хватает людей, она  чересчур
загружена. У нас нет  времени  заниматься  каждым  нераскрытым  делом.  Если
кого-то убивают и есть свидетели - о'кей. Мы выезжаем  и  хватаем  убийцу  -
дело закрыто. Но в подобном деле, честно  говоря,  мисс  Грин,  мы  даже  не
пытаемся что-либо предпринять. Если у нас нет отпечатков пальцев и досье  на
убийцу... А скорее всего их у нас нет. В этом городе миллионы подонков живут
на пособие и хотят, чтобы у них была какая-никакая еда, телевизор и выпивка.
Поэтому они делают попытку что-нибудь украсть,  авось  получится.  Мы  ловим
некоторых из них и отправляем в рабочие бригады вырубать леса  под  пахотные
земли. Но большая часть смывается. Порой происходит несчастный случай, когда
кто-нибудь появляется там, где они обделывают свое дельце, обчищают квартиру
или  магазин.  Если  взломщик  вооружен,   возможно   убийство.   Понимаете,
совершенно случайное; девяносто девять шансов из  ста,  что  нечто  подобное
произошло с Майком  О'Брайеном.  Я  снял  свидетельские  показания,  написал
рапорт - и дело должно было заглохнуть. Так бы и случилось, если бы не  было
еще кое-кого. Но, как я сказал, Большой  Майк  имел  множество  контактов  в
политической сфере, и кто-то из этих кругов оказывает давление на нас, чтобы
было проведено более полное расследование. Вот почему я  здесь.  В  общем  я
рассказал вам больше чем нужно, и вы окажете мне  большую  любезность,  если
обо всем этом забудете.
   - Нет, я никому не расскажу. А что будет дальше?
   - Я задам вам еще несколько вопросов, уйду отсюда, напишу рапорт -  и  на
этом все кончится. На меня навалена куча всякой работы, и управление  уже  и
так уделило этому расследованию больше времени, чем могло себе позволить.
   - Вы не собираетесь ловить человека,  который  это  сделал?  -  изумилась
Ширли.
   - Если отпечатки Пальцев есть в досье, мы могли бы это сделать. Если  нет
- у нас нет ни малейшего шанса. Мы не будем даже пытаться. Оставим в стороне
вопрос нехватки времени. Кто бы ни пришил Майка, он сослужил  добрую  службу
обществу.
   - Это ужасно!
   - Да? Возможно.
   Он раскрыл блокнот и дальше продолжал вполне официально. С вопросами было
покончено, когда вернулся Кулозик с отпечатками пальцев с подвального  окна,
и они вместе покинули здание. После прохладного помещения улица  окатила  их
жаром, словно открытая топка печи.

Глава 7

   Уже перевалило  за  полночь.  Темное  небо  за  широким  окном  не  могло
сравниться по насыщенности цвета с полированным деревом длинного  трапезного
стола. Стол этот когда-то, много веков тому назад,  находился  в  монастыре,
уже давно разрушенном, и был очень ценным, как  и  все  остальное  убранство
комнаты: буфет, картины, люстра с хрустальными подвесками.  У  одного  конца
стола сидели шестеро мужчин. Их финансовые дела обстояли  отлично.  Двое  из
них курили сигары, а самая дешевая сигара, которую можно было купить, стоила
по крайней мере десять долларов.
   - Пожалуйста, покороче, судья, - сказал мужчина, сидевший во главе стола.
- Время поджимает, и нам нужны только результаты.
   Если кто-то и знал его настоящее  имя,  то  старался  его  не  упоминать.
Сейчас его звали мистером Бригзом, и он являлся тут самым главным.
   - Конечно, мистер Бригз, это будет достаточно просто  сделать,  -  сказал
судья Сантини и нервно откашлялся в кулак.
   Ему всегда не нравились эти совещания в  Эмпайр  Стейт  Билдинге.  Будучи
судьей, он не должен был слишком часто видеться с этими людьми. Кроме  того,
приходилось подниматься чересчур высоко, а  ему  следовало  думать  о  своем
"моторе". Особенно в такую погоду. Он отхлебнул воды из  стакана  и  сдвинул
очки на нос, чтобы удобнее было читать.
   - Вот основные моменты. Большой Майк был убит мгновенно ударом  в  висок,
произведенным заточенным металлическим прутом, который  также  использовался
при взламывании двери. Отпечатки на взломанном подвальном окне  совпадают  с
отпечатками на двери, и те и другие соответствуют отпечаткам на фомке.  Пока
они считаются отпечатками неизвестного человека и не совпадают ни  с  одними
отпечатками из досье бюро-криминалистики,  а  также  с  отпечатками  подруги
О'Брайена и его телохранителя, которые обнаружили тело.
   - Кто, по мнению детектива, это  сделал?  -  раздался  голос  из  облачка
сигарного дыма.
   - Официальная точка зрения, э.., скажем,  смерть  вследствие  несчастного
случая. Они думают, что кто-то влез в квартиру  с  целью  грабежа,  случайно
наткнулся на Майка, и в результате тот был убит.
   Два человека начали было задавать вопросы, но  мгновенно  умолкли,  когда
заговорил Бригз. У него были тоскливые, серьезные глаза гончей,  а  сходство
увеличивали припухшие  нижние  веки  и  отвислые  щеки.  Когда  он  говорил,
массивный подбородок двигался из стороны в сторону.
   - Что вынесли из квартиры? Сантини пожал плечами.
   - Насколько они могут определить, ничего. Девушка заявляет, что ничего не
пропало, а она-то уж наверняка знает. Комната перевернута  вверх  дном,  но,
очевидно, взломщика вспугнули до того, как он закончил свое  дело,  и  он  в
панике бежал. Такое бывает.
   Бригз обдумал эту информацию, но больше вопросов задавать не стал. Другие
о чем-то спросили, и Сантини рассказал  им  то,  что  было  известно.  Бригз
поразмышлял немного и, подняв палец, заставил всех замолчать.
   - Похоже, что это случайное убийство,  для  нас  оно  не  имеет  никакого
значения. Нам нужен кто-то, способный принять на себя  всю  работу  Майка...
Что такое, судья? - спросил он, недовольный тем, что его перебили.
   Сантини обливался потом. Ему хотелось, чтобы все быстрее кончилось  и  он
смог пойти домой. Был уже час ночи, и он устал. В такое время он обычно  уже
спал. Но был один факт, о котором он должен был  упомянуть.  Факт  мог  быть
важным, и, если он выплывет позднее, получится, что он знал о нем  и  ничего
не сказал... Лучше расправиться с этим сейчас.
   - Мне следует рассказать вам еще об одной вещи. Возможно, это  что-нибудь
значит, возможно, нет. Но я чувствую, что у нас должна быть вся  информация,
прежде чем мы...
   - Давайте, судья, - холодно сказал Бригз.
   - Да, конечно. Это знак, обнаруженный на окне. Надо сказать, что все окна
в подвале покрыты изнутри толстым слоем пыли  и  до  других  окон  никто  не
дотрагивался. Но на взломанном окне,  через  которое  предполагаемый  убийца
попал в здание, нарисован рисунок. Сердце.
   -  Что  это,  черт  возьми,  должно  означать?  -   проворчал   один   из
присутствующих.
   -  Для  вас,  Шлактер,  ничего,   поскольку   вы   американец   немецкого
происхождения. Я не могу дать гарантии,  что  это  что-нибудь  означает;  не
исключено,  что  это  просто  совпадение,  полная  бессмыслица.  Но  следует
отметить, что по-итальянски "сердце" - "слоге".
   Атмосфера в комнате мгновенно изменилась. Мужчины  отлепились  от  спинок
кресел и подались вперед. Бригз не пошевелился, но глаза у него сузились.
   - Куоре, - медленно произнес он. - Не  думал,  что  у  него  хватит  духу
появиться в городе.
   - У него и так в Ньюарке все есть. Он  раз  попробовал  сунуться  сюда  и
здорово погорел, больше он этого не сделает.
   - Может быть. Но я слышал, он совершенно выжил из ума. Сидит на  ЛСД.  Он
мог сделать все что угодно...
   Бригз кашлянул, и все притихли.
   - Нам  придется  это  выяснить,  -  сказал  он.  -  Либо  Куоре  пытается
внедриться на нашу территорию,  либо  кто-то  пытается  устроить  заварушку,
чтобы  подозрение  пало  на  него,  -  в  любом  случае  нам  нужно  в  этом
разобраться. Судья, проследите, чтобы полиция продолжала расследование.
   Сантини улыбнулся и Крепко сцепил пальцы под столом.
   - Я не говорю "нет", что вы, не  говорю,  что  этого  нельзя  сделать.  Я
сказал, что это будет крайне трудно. У полиции чересчур короткие руки, у них
нет людей для проведения полномасштабного расследования.  Если  я  попытаюсь
нажать на них, они захотят узнать, почему.  У  меня  должно  быть  несколько
подходящих ответов. Я могу сделать  так,  чтобы  этим  занимались  несколько
человек, могу сделать несколько звонков, но не думаю,  что  нашего  давления
будет достаточно, чтобы их раскачать.
   - Вашего влияния недостаточно, судья, - сказал Бригз очень тихо.  Руки  у
Сантини  начали  трястись.  -  Но  я  никогда  никого  не  прошу   совершать
невозможное. Я позабочусь обо всем сам. Есть  пара  людей,  которых  я  могу
лично попросить о помощи. Я хочу знать, что происходит.

Глава 8

   В открытое окно врывались жара и вонь, звуки  города,  многоголосый  рев,
поднимавшийся и спадавший с упорством морских волн, накатывающихся на берег,
бесконечное грохотание.  Внезапно  на  этом  шумовом  фоне  раздались  звуки
бьющегося стекла и скрежет металла. Голоса возвысились до крика, и в тот  же
момент послышался пронзительный вопль.
   - Что? Что?.. - пробормотал Соломон Кан, ворочаясь в постели  и  протирая
глаза.
   Подонки, они  никогда  не  заткнутся,  никогда  не  дадут  хоть  немножко
вздремнуть.  Он  встал  и  зашагал  к  окну,  но  ничего  не  увидел.  Крики
продолжались. Что случилось?  Рухнула  еще  одна  пожарная  лестница?  Такое
происходит достаточно часто, даже по телевизору  показывают,  особенно  если
это сопровождается какой-нибудь ужасной сценой. Нет, вероятно,  нет,  просто
мальчишки бьют стекла или еще что-нибудь в этом  роде.  Солнце  скрылось  за
домами, но воздух по-прежнему был жарким и вонючим.
   - Паршивая погода, - проворчал он и пошел к раковине.
   Даже доски пола обжигали босые ступни. Он плеснул в лицо пригоршню  воды,
затем включил телевизор на канале станции "Мьюзик тайм". Комната наполнилась
ритмами джаза, внизу экрана светились маленькие  цифры  18.47.  Почти  семь,
Энди сегодня работает целый день, а это означает, что  он  должен  вернуться
около шести, хотя они никогда не уходят со службы вовремя. Во всяком случае,
пора чего-нибудь перекусить.
   - Армия дала мне прекрасную специальность авиационного механика всего  за
пятнадцать штук, - сказал он, похлопывая рукой по плите. - Самое  прекрасное
вложение капитала, которое они когда-либо делали.
   Плита ожила вместе с газовой горелкой, которую он перестроил  на  газ  из
баллонов,   когда   закрыли   газовые   магистрали,   а   потом    установил
электронагревательный  элемент,  когда  все  баллоны  закончились.  К  этому
времени  подача  электричества  стала  крайне  неустойчивой  и  к  тому   же
электричество стоило очень дорого, чтобы готовить пищу, и он  установил  бак
со съемными форсунками, куда заливалась любая горючая жидкость. Бак  работал
вполне удовлетворительно уже много лет  на  керосине,  метаноле,  ацетоне  и
множестве  других  горючих,  артачась  лишь  при  заправке  его  авиационным
бензином - он выкидывал струю пламени в метр длиной и опалил всю стену, пока
Соломон  его  не  приручил.  Его  последнее  усовершенствование  было  самым
простым. Он вырезал отверстие в задней стенке плиты и вывел на улицу дымовую
трубу через еще одно отверстие, пробитое в кирпичной стене.  Когда  в  плите
загоралось твердое горючее, отверстие в изоляции  над  ним  выпускало  тепло
наружу.
   - Даже зола воняет рыбой, - посетовал он, выгребая  пепел,  оставшийся  с
прошлого дня. Он выкинул его за окно и был удовлетворен, когда  этажом  ниже
выразили недовольство.
   - Не нравится? - закричал он в ответ. - Тогда велите своим паршивым детям
не включать телевизор на полную мощь  по  ночам,  может,  тогда  я  прекращу
высыпать пепел вам на голову.
   Это его развеселило, и он стал насвистывать сюиту из балета  "Щелкунчик",
зазвучавшую по телевизору  вслед  за  безымянной  джазовой  композицией.  Но
внезапно раздался треск, и звук  пропал.  Соломон,  ругаясь  себе  под  нос,
подбежал к телевизору и ударил по нему кулаком. Это  не  произвело  никакого
воздействия.  Треск  продолжался,  и  он  с  неохотой  выключил   телевизор.
Наклонившись, чтобы разжечь плиту, он все еще матерился.
   Положив на решетку три маслянистых серых брикета морского угля, он взял с
полки зажигалку "Зиппо" на  батарейках.  Хорошая  зажигалка,  когда  же  она
куплена? Должно быть, лет пятьдесят назад. Конечно, большую часть деталей  с
тех пор пришлось заменить:  таких  зажигалок  уже  не  выпускали.  Зажигалок
больше вообще не  выпускали.  Морской  уголь  загорелся  слабым  голубоватым
пламенем. Он вонял рыбой как и  его  руки.  Соломон  вымыл  их.  Эту  штуку,
видимо,  делали  из  отходов  целлюлозы  спиртового  завода,  высушивали   и
вымачивали в планктоновом масле, чтобы горела. Ходил слух, что ее  на  самом
деле производят из сушеных и спрессованных рыбьих кишок на рыбокомбинате,  и
он предпочитал такое толкование официальной версии, неважно, верно оно  было
или нет.
   Его миниатюрный огород  в  ящике  на  подоконнике  находился  в  отличном
состоянии. Он надергал шалфея и полыни и разложил на столе для сушки.  Затем
приподнял полиэтилен, чтобы посмотреть, как растет лук. Он рос  превосходно,
и скоро его уже можно будет есть. Он насмешливо посмотрел в зеркало на  свою
бороду.
   - Нужно подровнять, Сол, - сказал он своему отражению. -  Но  уже  темно,
так что придется  подождать  до  утра.  Все  же  никому  не  повредит,  если
расчесать ее перед тем, как одеться к ужину.
   Он несколько раз провел расческой по бороде,  затем  отложил  расческу  и
пошел искать в шкафу шорты. Они начали свою жизнь много  лет  тому  назад  в
качестве  армейских  штанов,  но  с  тех  пор  неоднократно  подрезались   и
подшивались, пока у них не осталось никакого сходства с изначальной моделью.
Едва Сол их натянул, как в дверь постучали.
   - Да? - крикнул он. - Кто там?
   - "Альковер Электроника", - прозвучал приглушенный ответ.
   - Я уж думал, что вы там все подохли или ваше заведение сгорело, - сказал
Сол, распахивая дверь. - Не прошло  и  двух  недель,  как  вы  обещали,  что
быстренько сделаете мой телевизор, и я заплатил заранее.
   - Быстро только электроны двигаются, - спокойно ответил  высокий  мастер,
кидая сумку с инструментами размером с чемодан на стол. -  В  вашем  древнем
ящике одна лампа давно развакуумировалась. Так что я  могу  поделать?  Таких
ламп больше не делают, а если б и делали, я все равно не мог бы ее купить  -
существует очередь. - Пока он говорил,  руки  его  уже  занялись  делом:  он
перетащил телевизор на стол и начал отвинчивать заднюю  крышку.  -  Как  мне
починить этот ящик? Мне приходится ходить к спекулянтам на  Гринвич-стрит  и
проводить там пару часов, выискивая то, что нужно. Мне не удалось  раздобыть
лампу, и я купил пару транзисторов, которые выполнят  ту  же  функцию.  Могу
сказать вам, это было нелегко сделать.
   - Сердце кровью обливается, - сказал Сол,  с  подозрением  наблюдая,  как
мастер снимает заднюю крышку и вынимает лампу.
   - Развакуумировалась, - сказал мастер,  пристально  посмотрев  на  лампу,
перед тем как бросить  ее  в  сумку.  Он  достал  прямоугольную  пластиковую
полоску, к которой были прикреплены какие-то  маленькие  детальки,  и  начал
припаивать ее. - Это паллиатив, - сказал он. - Приходится  потрошить  старые
ящики, чтобы работали еще более старые. Даже припой  приходится  изготовлять
самому. Хорошо еще, что в округе, наверное,  пара  миллиардов  ящиков,  а  у
большинства последних моделей твердые контуры. -  Он  включил  телевизор,  и
комнату наполнили звуки музыки. - За работу четыре доллара.
   - Мошенник! -  воскликнул  Сол.  -  Я  уже  заплатил  вам  тридцать  пять
долларов...
   - Это за детали,  работа  -  отдельно.  Если  вы  хотите  иметь  в  жизни
некоторые маленькие удобства, будьте готовы за них платить.
   - Я заказывал только ремонт, -  сказал  Сол,  протягивая  деньги,  -  без
всякой философии. Вы жулик.
   -  Я  предпочитаю  именовать  себя  электронщиком-грабителем,  -  ответил
мастер, пряча купюры в карман.  -  Если  вы  хотите  взглянуть  на  жуликов,
приходите посмотреть, сколько я плачу радиоспекулянтам. - Он  повесил  сумку
на плечо и ушел.
   Было почти восемь часов. Через  несколько  минут  после  того,  как  ушел
мастер, в замке повернулся ключ, и вошел Энди, усталый и разгоряченный.
   - Ты еле тащишь свою задницу, - сказал Сол.
   - Ты был бы еще хуже, если б у тебя выдался такой денек, как у меня. Что,
свет не можешь включить? Ни черта не видно. - Он добрел до кресла у  окна  и
рухнул в него.
   Сол включил маленькую электролампочку, висевшую в центре комнаты, и пошел
к холодильнику.
   - Сегодня вечером никаких  "Гибсонов".  Вермут  выдается  в  ограниченных
количествах, пока я не наделаю еще. У меня есть кориандр, фиалковый корень и
все остальное, но нужно еще высушить полынь. Без нее  получается  совсем  не
то. - Он достал из холодильника покрытый изморозью графин и закрыл дверцу. -
Но  я  поставил  охлаждаться  во