Так думают лишь безмозглые идиоты,  которые  слышали
звон, да не знают, где он. О присутствующих мы не говорим, - добавил  он  не
слишком искренне. - Как можно убить кого-то, кто никогда не существовал?  Мы
все - победители в овариальных гонках, однако я  никогда  не  слышал,  чтобы
кто-нибудь сокрушался по поводу - ты извини меня за биологический  термин  -
сперматозоидов, проигравших в этих соревнованиях.
   - Сол.., о чем ты говоришь?
   -  Об  овариальных  гонках.  Всякий  раз,   когда   нужно   оплодотворить
яйцеклетку,  миллионы  сперматозоидов  стремятся  обогнать  друг   друга   и
выполнить эту работу. Лишь один из них побеждает в этой гонке,  а  остальные
остаются с носом. Кого-нибудь волнует это? Ответ один  -  нет.  Так  что  же
такое все эти сложные графики, колпачки и пилюли, используемые для  контроля
над  рождаемостью?  Не  что  иное,  как  способы  проследить,  как  бы   эти
сперматозоиды не натворили чего. Так при чем здесь дети? Я не  вижу  никаких
детей.
   - Когда ты так излагаешь, мне тоже кажется, что они здесь ни при чем. Но,
если это так  просто,  как  получилось,  что  до  сих  пор  ничего  не  было
предпринято?
   Сол глубоко вздохнул,  мрачно  подобрал  ботинок  и  вновь  принялся  его
чистить.
   - Ширли, - сказал он, - если бы я мог ответить, завтра бы меня, вероятно,
сделали президентом. Ничто никогда не бывает просто,  когда  нужно  отыскать
ответ. У всех свои  собственные  идеи,  их  проталкивают,  посылая  к  черту
остальные. Такова история рода человеческого. Когда-то она вознесла  нас  на
вершину, а  сейчас  сбросила  нас  оттуда.  Люди  будут  мириться  с  любыми
неудобствами, и с детской смертностью, и со старением в тридцать  лет,  пока
все будет по-старому. Попробуй заставить их измениться  -  и  они  станут  с
тобой драться, даже умирая, будут твердить, что то, что было хорошо  для  их
дедушек, хорошо и для них. Когда  в  Мексике  опрыскивали  дома  ДДТ,  чтобы
уничтожить  москитов,  которые  являются  переносчиками  малярии,  убивающей
людей, приходилось использовать войска, чтобы сдерживать  людей,  пытающихся
туда немедленно вернуться. Местным жителям не нравилась эта белая ерунда  на
мебели, она выглядела некрасиво. Я видел это  своими  собственными  глазами.
Контроль над смертностью появился незаметно, и люди о нем  даже  не  узнали.
Врачи пользовались все более  современными  лекарствами,  качество  питьевой
воды улучшалось, работники здравоохранения следили за тем, чтобы болезни  не
распространялись. Все это  появилось  словно  само  собой,  этого  никто  не
заметил. И теперь в мире слишком много людей.  И  что-то  в  этом  отношении
нужно делать. Но сделать что-то означает, что люди должны измениться, должны
предпринять  какое-то  усилие,  воспользоваться  своим  рассудком,   а   это
большинству людей не под силу.
   - Да, это будет вмешательством  в  личную  жизнь,  Сол.  Вот  так  просто
сказать людям, что они не могут иметь детей...
   - Прекрати! Мы опять начинаем возвращаться к этим мертвым детям! Контроль
над рождаемостью не подразумевает никаких детей. Он  лишь  означает,  что  у
людей есть выбор, как жить. Как  управляемые  одними  инстинктами,  бездумно
размножающиеся животные или как разумные существа. Будет в семье  один,  два
или три ребенка -  какая  рождаемость  удержит  население  земного  шара  на
постоянном уровне и создаст благоприятные условия для нормальной жизни  всех
людей? Или будет четыре, пять или шесть, о которых не думают и не заботятся,
которых растят в холоде, голоде и нищете?  Как  в  этом  мире  за  окном,  -
добавил он, показывая в окно.
   - Если мир таков, как ты говоришь, тогда все бездумны и эгоистичны.
   - Нет. Я лучшего мнения о человеческом роде. Им просто об этом никогда не
говорили, и они рождались животными и умирали  животными,  по  крайней  мере
многие из них. Я  виню  вонючих  политиков  и  так  называемых  общественных
деятелей, которые избегали этого вопроса  и  скрывали  его,  потому  что  он
спорен и вообще... Пройдут годы,  прежде  чем  он  решится,  а  мне  хочется
получить свое сейчас. Через столетие человечество сожрет все запасы полезных
ископаемых, которые накапливались в течение миллионов лет, и  никто  наверху
не прислушается к голосам, которые  пытаются  их  предупредить.  Они  просто
будут позволять нам чересчур много производить и чересчур много  потреблять,
пока не исчерпается нефть, пока не истощится пахотный слой, пока  не  срубят
все деревья, не перебьют всех животных, не отравят  землю.  И  нам  придется
смотреть на семь миллиардов людей, дерущихся из-за оставшихся крох,  ведущих
нищенский образ жизни - и по-прежнему бесконтрольно размножающихся.  Поэтому
я заявляю, что пришло время встать и сказать свое слово.
   Сол сунул ноги в ботинки и крепко  завязал  шнурки.  Потом  надел  теплый
свитер,  достал  из  шкафа  изъеденный  молью  мундир.  На  оливковой  ткани
виднелись разноцветные нашивки, а  под  ними  -  медаль  снайпера  и  значок
военного  училища  -  Похоже,  сел,  -  пробормотал  Сол,  пыхтя  и  пытаясь
застегнуть пуговицы на животе.
   Затем он замотал шею шарфом и надел допотопное потрепанное пальто.
   - Куда ты собрался? - огорченно спросила Ширли.
   - Сделать заявление. Напроситься на неприятности, как сказал бы наш общий
знакомый Энди. Мне семьдесят пять лет, и я достиг этого почтенного возраста,
остерегаясь всяческих неприятностей, держа язык за зубами и не вылезая,  как
меня учили в армии. Возможно, в этом мире слишком много таких, как я,  -  не
знаю. Возможно, я должен был высказать свой протест  немного  раньше,  но  я
никогда не видел того, против чего мне хотелось бы протестовать, а сейчас  я
вижу. Сегодня столкнулись силы тьмы и силы света. Я  собираюсь  примкнуть  к
последним.
   Он натянул на уши шерстяную шапочку и направился к двери.
   - Сол, о чем ты вообще  говоришь?  Скажи  мне,  пожалуйста,  -  попросила
Ширли, не зная, радоваться или плакать.
   - Проводится демонстрация. Придурки под лозунгом  "Спасите  наших  детей"
идут к муниципалитету, протестуя против  закона  о  чрезвычайном  положении.
Проводится и еще один митинг - теми, кто выступает  за  этот  закон,  и  чем
больше там будет народа, тем лучше. Если много людей встанут и  крикнут,  их
могут услышать. Возможно, тогда закон пройдет через конгресс. Возможно.
   - Сол!.. - крикнула Ширли, но дверь захлопнулась.
   Поздно ночью Энди с двумя санитарами притащили носилки, на которых  лежал
Сол. Он был мертвенно-бледен, без сознания и тяжело дышал.
   - Произошла уличная потасовка, - сказал Энди. - Там был Сол. Его сбили  с
ног. У него сломано бедро. - Он устало и  без  улыбки  посмотрел  на  Ширли.
Носилки внесли в комнату. - Для старика это может оказаться очень серьезным,
- сказал он.

Глава 5

   На воде образовалась тоненькая корочка льда, она хрустнула  и  сломалась,
когда Билли опустил туда канистру. Поднимаясь вверх по лесенке,  он  увидел,
что показалась  еще  одна  ржавая  ступенька.  Они  вычерпали  уже  огромное
количество воды из-за переборки, но, похоже, ее оставалось там еще много.
   - Наверху тонкий лед, но не думаю, что вода промерзнет до самого  дна,  -
сказал он Питеру, плотно закрывая за собой дверь. -  Там  по-прежнему  много
воды. Очень много.
   Он каждый день тщательно замерял уровень воды, а  потом  плотно  закрывал
дверь, словно это был банковский подвал, полный денег. А почему  бы  и  нет?
Чем не деньги? Пока продолжались перебои с водой, они могли бы  получать  за
нее неплохие деньги, те доллары, которые были нужны, чтобы жить  в  тепле  и
хорошо питаться.
   - Ну что, Пит? - спросил он, вешая  канистру  на  кронштейн  над  горящим
морским углем. - Ты когда-нибудь перестанешь  думать,  что  эту  воду  можно
есть? Мы могли бы продать ее и купить еды.
   Питер неподвижно сидел на корточках, глядя на дверь, и не обращал на него
никакого внимания, пока Билли не повысил голос.  Питер  безрадостно  покачал
головой.
   - Чей Бог живот их, и чья слава в стыде их, - с выражением произнес он. -
Я уже объяснял тебе, Билли. Мы подходим к концу материального мира. Если  ты
будешь жаждать материального, ты пропал...
   - Так.., а ты пропал? Ведь эту одежду и эту  еду  мы  купили  на  деньги,
вырученные за воду. Так что ты имеешь в виду?
   - Я ем только для того, чтобы  дожить  до  Дня,  -  торжественно  ответил
Питер, глядя сквозь дверной проем на бледное ноябрьское  солнце.  -  Мы  уже
очень близки к нему, осталось несколько недель - даже трудно поверить. Скоро
настанет час. Мы благословенны - это произойдет при нас.
   Питер встал и вышел, и Билли услышал, как он спускается на землю.
   - Мир подходит к своему концу... - пробормотал Билли, размешивая  гранулы
"энер-Г" в воде. - Придурок, явный придурок.
   Он уже не первый раз думал об этом, но только про себя. Все, что  говорил
этот человек, было невероятно, но  могло  оказаться  правдой.  Питер  любого
убедит в этом с помощью Библии и других книг. Сейчас у него не было книг, но
он помнил наизусть и мог цитировать очень  длинные  отрывки.  Разве  это  не
может быть правдой? Почему мир стал таким? Так было не всегда; по телевизору
показывали старые фильмы. Однако как быстро все  переменилось.  Должна  быть
какая-то причина, и,  возможно,  все  будет  так,  как  говорит  Питер:  мир
закончится, а первый день нового года станет Судным днем...
   - Дурацкая мысль. - Он вздрогнул и поднес руки к огню.
   Все было не так уж плохо. На нем надето два свитера  и  старый  пиджак  с
заплатами на локтях - теплее он никогда раньше не одевался. И  питались  они
хорошо. Он шумно  втянул  с  ложки  варево  из  "энер-Г".  Покупка  карточек
социальной помощи обошлась в несколько долларов, но дело  того  стоило,  еще
как стоило. Теперь они получали продукты и даже воду  в  пунктах  социальной
помощи. И могли торговать своей собственной водой. И по крайней мере  раз  в
неделю он нюхал "грязь". Казалось, мир еще долго не подойдет к своему концу.
Черт с ним. Мир великолепен, пока ты смотришь на него.
   Снаружи послышалось позвякивание ржавых железяк, повешенных на обнаженные
шпангоуты судна. Каждый, кто пытался залезть в рубку, задевал  эти  звенящие
препятствия и таким образом предупреждал о своем появлении. С тех  пор,  как
они обнаружили у себя  воду,  приходилось  остерегаться  непрошеных  гостей.
Билли взял лом и подошел к двери.
   - Питер, я приготовил поесть, - сказал он, выглядывая наружу.
   На него уставилось чужое небритое лицо.
   -  Убирайся  отсюда!  -  закричал   Билли.   Мужчина   промямлил   что-то
нечленораздельное: в зубах у него был зажат заостренный кусок  автомобильной
рессоры. Он повис на одной руке, а другой выхватил изо рта свое оружие.
   - Беттиджо! - заорал мужчина хриплым  голосом.  Билли  отскочил  как  раз
вовремя - у его уха просвистел какой-то предмет и ударился  в  металлическую
стену.
   Коренастая женщина с  огромной  копной  светлых  волос,  стоявшая  внизу,
запустила в Билли куском бетона. Билли успел пригнуться.
   - Давай, Дональд! - завопила она. - Забирайся! Второй мужчина,  такой  же
волосатый и мерзкий, как первый, стал взбираться на другой борт судна. Билли
понял, что попался. Он мог раскроить череп любому, кто попытается влезть  на
кусок палубы перед дверью, - но лишь одному. Он не мог охранять одновременно
оба борта. Пока он справится с одним, второй окажется за спиной.
   - Питер! - закричал он как можно громче. - Питер!
   Еще один кусок бетона рассыпался в пыль позади него. Он подбежал  к  краю
палубы и замахнулся ломом на бандита, тот уклонился, и лом ударил  по  балке
над его головой. Звук навел Билли на хорошую мысль: он начал бить  ломом  по
металлической обшивке рубки, производя страшный грохот.
   - Питер! - крикнул он еще раз в отчаянии и кинулся в другую сторону,  где
второй налетчик уже уцепился за  борт.  Он  быстро  подтянулся  на  руках  и
перемахнул через борт.
   Обернувшись, Билли увидел, что и другой бородач ухватился за борт  обеими
руками. Закричав скорее от страха, чем от ярости,  Билли  бросился  к  нему,
размахивая ломом. Лом скользнул по голове человека и ударил  его  по  плечу,
выбив изо рта кусок рессоры. Мужчина неистово взвыл, но не упал. Билли снова
замахнулся, но тут его крепко схватил сзади второй нападавший. Билли не  мог
пошевелиться и  едва  дышал.  В  это  время  человек,  которого  он  ударил,
выплевывал изо рта осколки зубов. По бороде у него текла  кровь.  Он  смачно
сплюнул, перелез через борт и набросился на Билли с кулаками. Билли взвыл от
боли, отбиваясь ногами и пытаясь вырваться. Смеясь, бандиты потащили  его  к
краю палубы, чтобы сбросить вниз.
   Билли уцепился за край палубы,  мучители  принялись  топтать  ногами  его
руки, но вдруг замерли: вернулся  Питер.  Забравшись  на  палубу  сзади,  он
замахнулся на мужчин куском трубы.
   Пока он сражался у  рубки,  Билли  стал  медленно  спускаться  на  землю.
Уклонившись от удара рессорой, Питер последовал за ним.
   Внизу бесновалась белобрысая женщина.
   - Убейте их обоих! - кричала она. - Он меня ударил, сбил  с  ног.  Убейте
их!
   И она вновь принялась швырять куски бетона, но ни один из них не попал  в
цель. Когда Билли с Питером оказались на земле, она быстро  побежала  прочь,
выкрикивая проклятия. Соломенные волосы развевались на бегу.
   Двое мужчин смотрели сверху на Билли и Питера, но ничего не говорили. Они
сделали свое дело. Они завладели судном.
   - Пошли, - сказал Питер, подставляя Билли  плечо.  Он  опирался  на  свою
трубу, как на посох. - Они одолели нас, и теперь это их корабль  -  и  вода.
Они будут охранять его лучше, чем мы. Я  знаю  эту  блудницу  Беттиджо:  она
живет с ними обоими, и они делают все, что она попросит. Да, это знак. Она -
вавилонская блудница, прогнавшая нас...
   - Мы должны вернуться, - прохрипел Билли.
   - ., приказавшая нам идти к великой вавилонской блуднице туда,  за  реку.
Возврата нет.
   Билли опустился на землю, тяжело дыша и шевеля разбитыми пальцами.  Питер
спокойно смотрел на корабль, который был их  домом.  Три  маленькие  фигурки
прыгали по палубе, их торжествующие крики доносил холодный ветер  с  залива.
Билли задрожал.
   - Пошли, - мягко сказал Питер, помогая ему подняться. - Здесь  оставаться
негде и незачем. Я знаю, где можно найти приют в Манхэттене. Я был там много
раз.
   - Я не хочу туда идти, - сказал Билли, вспомнив о полиции, и остановился.
   - Нужно. Там мы будем в безопасности. Билли  медленно  пошел  за  ним.  А
почему бы и нет"? Легавые, наверное, давным-давно забыли про него.  Если  он
не пойдет с Питером,  он  останется  один.  Страх  одиночества  был  сильнее
незабываемого страха перед  полицией.  Они  выживут,  если  будут  держаться
вместе.
   Они прошли уже половину Манхэттенского моста, когда  Билли  заметил,  что
один из его карманов разорван.
   - Постой! - крикнул он Питеру. - Подожди! - Он тщательно ощупал одежду, и
его охватила паника. -  Пропали,  -  сказал  он,  прислонясь  к  перилам.  -
Карточки. Должно быть, они выпали во время драки. Может, они у тебя?
   - Нет. Ты их взял вчера, когда ходил за водой. Но это неважно.
   - Неважно! - заплакал Билли.
   Над грифельно-серой поверхностью воды неслись  свинцовые  низкие  облака.
Ледяной ветер пронизывал  насквозь.  Стоять  было  холодно,  и  Билли  пошел
дальше, Питер последовал за ним.
   - Куда мы идем? - спросил Билли, когда они сошли с моста и  повернули  на
Дивизион-стрит.
   Здесь, в толпе, было немного теплее. Билли всегда чувствовал себя  лучше,
когда вокруг находились люди.
   - На стоянки. Их много в районе новостроек, - сказал Питер.
   - Ты придурок, стоянки всегда переполнены.
   - Не в это время года, -  ответил  Питер,  показывая  на  грязный  лед  в
канаве. - Жизнь на стоянках никогда не была легкой. А в такое время года она
особенно тяжела для стариков и инвалидов.
   Лишь на экране телевизора Билли видел улицы города, заполненные машинами.
Для него это было историческим,  а  потому  неинтересным  фактом,  поскольку
стоянки существовали, сколько  он  себя  помнил,  -  этакий  постоянный,  но
постепенно приходящий в упадок элемент городского пейзажа. Когда движение на
улицах стало затихать,  а  автомобили  превратились  в  редкость,  не  стало
необходимости в сотнях автостоянок по всему  городу.  Они  постепенно  стали
заполняться  брошенными  машинами:  некоторые  пригоняла   полиция,   другие
приволакивали, толкая руками. Стоянки превратились в своего рода  деревушки,
где в машинах жили люди, потому что это было лучше, чем  жить  на  улице.  В
каждой машине обитало множество  жильцов,  и  все-таки  зимой,  когда  самые
слабые умирали, появлялись свободные места.
   Билли и  Питер  направились  было  на  большую  стоянку  за  микрорайоном
Сьюард-парк, но их выгнала оттуда шайка  подростков,  вооруженных  обломками
кирпичей и самодельными ножами. На Мэдисон-сквер они обнаружили, что  вокруг
небольшого парка недалеко от микрорайона Ла Гардия  сломана  ограда  и  парк
заполнен ржавеющими останками автомашин  без  колес.  Здесь  не  видно  было
агрессивных подростков, лишь несколько человек  угрюмо  бродили  вокруг.  Из
одной из труб, которые торчали из крыш большинства  автомобилей,  поднимался
дымок. Питер и Билли стали пробираться между машинами, заглядывая в окна. На
них смотрели бледные, призрачные лица.
   - На вид очень неплоха, - сказал Билли, указывая на неуклюжий  допотопный
"Бьюик", тормозные цилиндры которого наполовину погрузились в грязь. Окна  с
обеих сторон замерзли, и изнутри не послышалось  ни  звука,  когда  приятели
подергали ручки запертых дверей. - Интересно, как они  проникают  внутрь?  -
недоуменно сказал Билли и влез  на  капот.  Над  передним  сиденьем  имелась
скользящая солнечная крыша, и  она  сдвинулась  немного,  когда  он  на  нее
надавил. - Дай трубу! - крикнул он Питеру.
   Используя трубу в качестве рычага, они расширили отверстие  и  заглянули,
внутрь. В машине сидел человек. Его лицо было неподвижно. В  одной  руке  он
зажал дубинку - металлический  прут,  к  которому  проводом  были  привязаны
острые осколки стекла. Человек был мертв.
   - Должно быть, крепкий мужик был, раз один владел такой большой  машиной,
- сказал Билли.
   Тело было тяжелым, к тому же одеревенело, и пришлось  повозиться,  прежде
чем они вытащили его через отверстие в крыше. Грязные тряпки, в  которые  он
был закутан, им были не нужны, они вынули у него из кармана только  карточки
социальной помощи.  Питер  вытащил  тело  на  улицу,  где  его  могли  найти
работники санитарного управления, а Билли ждал внутри машины, высунув голову
в отверстие и оглядываясь по сторонам. Увесистая дубинка была наготове, если
бы кто-нибудь посмел посягнуть на их новый дом.

Глава 6

   - Вот это да!  -  восхищенно  произнесла  миссис  Майлс,  когда  служащий
управления социального обеспечения протянул Ширли в окошко небольшой  пакет.
- У вас в семье кто-то болен?
   - А где старый пакет, сударыня? - спросил служащий. - Вы же знаете,  что,
получая новый, нужно возвращать старый. С вас три доллара.
   - Извините, - сказала Ширли, доставая из хозяйственной сумки  пластиковый
конверт и протягивая его служащему вместе с деньгами.
   Тот что-то проворчал и сделал отметку на одной из  своих  регистрационных
дощечек.
   - Следующий! - крикнул он.
   - Да, - сказала  Ширли  миссис  Майлс,  которая  уставилась  на  пакет  и
медленно читала буквы на нем. - Сол болен, несчастный  случай.  Он  живет  с
нами в одной квартире; ему за семьдесят. Он сломал ногу и не может  вставать
с постели. Это для него.
   - Мясные хлопья. Прекрасно, -  сказала  миссис  Майлс,  провожая  глазами
пакет, пока тот не исчез в сумке Ширли. - Как вы их готовите?
   - С ними можно  делать  все  что  угодно,  но  я  готовлю  густой  суп  с
крекерами. Так проще кормить больного. Сол не встает.
   - Таких людей нужно класть в больницу, ос