залитого светом Челси-парка в кромешную тьму.

Глава 13

   Энди поднимался в темноте по лестнице, освещая фонариком спящих  людей  и
стараясь не уронить тяжелую ношу. Его друг Сол спал, и  они  тихо  прошли  в
комнату Энди. Кровать была достаточно просторна для двоих.  Ширли  настолько
устала,  что,  положив  голову  ему  на  плечо,  крепко  уснула  и  даже  не
почувствовала, как Энди встал утром, оделся и ушел.
   Она проснулась  и  увидела,  что  солнце  заливает  изножье  кровати,  и,
облокотившись на подоконник, ощутила свежий, чистый воздух. Город  похорошел
после ливня. Пыль и грязь  были  смыты,  все  казалось  удивительно  чистым.
Остроконечные  силуэты  Беллевью  вздымались  над  хаосом  черных   крыш   и
заляпанных  кирпичных  стен.  Жара  исчезла,  унесенная  дождем.   Ширли   с
наслаждением зевнула и оглядела комнату.
   Чего еще ожидать от холостяка - на всем слой пыли. Теперь это ее  забота,
ведь Энди проводит большую часть времени вне  дома.  Не  мешало  бы  кое-что
покрасить. В комнате было большое зеркало, треснувшее, но вполне  приличное,
и шкаф для одежды. Короче, жаловаться не на что. Нужно немного прибрать -  и
комната будет просто загляденье. И еще надо бы смести эту паутину с потолка.
   Бак с водой стоял у перегородки, и, когда она повернула  кран,  в  тазик,
державшийся на кронштейнах, потекла коричневатая струйка  воды.  У  нее  был
резкий запах химии, который Ширли почти забыла, поскольку вода в Челси-парке
проходила через специальные фильтры. Мыла нигде не было видно. Она  плеснула
себе воды на лицо, вымыла руки и вытерлась стареньким  полотенцем,  висевшим
рядом с бачком.
   Вдруг за перегородкой раздался лязгающе-визжащий  звук.  Она  испугалась.
Что это такое? Звук доносился из соседней комнаты, где жил Сол.  Было  очень
мило с его стороны, что он начал шуметь только тогда, когда услышал, что она
встала и отключила воду. Она причесалась, надела вчерашнее платье  и  слегка
подкрасилась. Бросив взгляд в зеркало,  она  глубоко  вздохнула  и  отворила
дверь.
   - Доброе утро... - сказала она и осталась в дверях, стараясь  не  открыть
от изумления рот.
   Сол  сидел  на  велосипеде-тренажере,  едущем  в  никуда,  с  сумасшедшей
скоростью  крутя  педали;  седые  волосы   развевались,   а   седая   борода
подпрыгивала  на  груди.  Его   единственным   одеянием   были   допотопные,
латаные-перелатанные шорты. Визг испускал  какой-то  черный  предмет  позади
велосипеда.
   - Доброе утро! - вновь сказала  она,  на  этот  раз  немного  громче.  Он
взглянул на нее и стал медленнее крутить педали. - Меня зовут Ширли Грин.
   - А кем же  вы  еще  можете  быть?  -  холодно  произнес  Сол,  слезая  с
велосипеда и вытирая пот с лица тыльной стороной ладони.
   - Я никогда не видела подобных велосипедов. Он что-то делает?  -  Она  не
собиралась вступать в перебранку с соседом.
   - Ага. Он делает лед. - Сол надел рубаху. Она подумала, что это  какая-то
глубокомысленная шутка, которых она никогда не понимала, но тут увидела, что
от черной штуковины провода ведут к большим батареям на холодильнике.
   - Понятно, - сказала она, обрадовавшись  своему  открытию.  -  С  помощью
велосипеда у вас работает холодильник. По-моему, это остроумно. - На сей раз
он что-то беззлобно пробурчал, и она  поняла,  что  двигается  в  правильном
направлении. - Хотите кофе?
   - Не знаю. Я слишком давно его не пробовал.
   - У меня есть полбанки. Если вскипятить немного воды, можно сделать.
   Не дожидаясь ответа, она вышла в соседнюю комнату и принесла  банку.  Сол
посмотрел на коричневую  банку,  пожал  плечами  и  пошел  набирать  воды  в
кастрюльку.
   - Могу поспорить, что на вкус это чистый яд, - сказал он, ставя  кастрюлю
на плиту. Включив лампочку  в  центре  комнаты  и  посмотрев,  как  светится
спираль, он с сожалением покачал головой. - Пока свет у нас  есть,  так  что
будем надеяться, что нам  удастся  вскипятить  стакан  воды.  -  Он  включил
электронагревательный элемент печи.
   - Я пью этот растворимый кофе уже пару лет, -  сказала  Ширли,  садясь  в
кресло у окна. - Говорят, по вкусу он совсем не похож на настоящий кофе,  но
я этого не знаю.
   - Могу вам сказать со всей уверенностью - абсолютно не похож.
   - Вы когда-нибудь пробовали  настоящий  кофе?  -  Она  еще  не  встречала
человека, который бы без удовольствия рассказывал о своем жизненном опыте.
   - Пробовал? Милочка, я раньше только на нем и сидел.  Вы  -  ребенок,  вы
понятия не имеете, что было в старые добрые времена. Мы выпивали  три-четыре
чашки, может, даже целый кофейник, не задумываясь. Один раз я даже отравился
кофе - вся кожа стала коричневой, - потому что выпивал по двадцать чашек  на
дню. Чемпион по питью кофе. Мог бы получить медаль.
   Ширли восхищенно покачала головой и подула в  чашку.  Кофе  был  чересчур
горячий.
   - Я совсем забыла, - вдруг сказала она, вскочила с кресла  и  выбежала  в
другую комнату. Через секунду она вернулась и подала Солу две сигары. - Энди
сказал, что их надо передать вам, потому что вы курите.
   Выражение мужского превосходства сошло  с  лица  Сола,  и  он  открыл  от
изумления рот.
   - Сигары? - Это все, что он смог сказать.
   - Да. У Майка была их целая коробка, но осталось только две. Я  не  знаю,
хорошие они или нет.
   Сол попытался припомнить ритуал курения сигар. Он  подозрительно  понюхал
конец одной из них.
   - По крайней мере пахнет табаком. - Он поднес ее к уху и отщипнул кончик,
раздался отчетливый хруст. - Ага! Чересчур сухие. Можно было  догадаться.  О
сигарах нужно заботиться, хранить их в соответствующих условиях. Эти напрочь
пересушены. Они должны быть намного влажнее. Так их курить нельзя.
   - Вы хотите, сказать, что они  плохие?  Придется  их  выкинуть?  -  Мысль
показалась ей ужасной.
   - Ничего подобного, успокойтесь. Я просто  возьму  коробку,  положу  туда
мокрую губку, а на нее сигары и выдержу так три-четыре дня.  В  сигарах  что
хорошо: их можно возвращать к жизни, как Лазаря; больше того - он  наверняка
не стал бы пахнуть так славно через четыре дня. Я покажу, как  надо  с  ними
обращаться.
   Ширли отхлебнула кофе и улыбнулась. Похоже, все налаживается. Солу просто
не пришлась по душе идея, что у Энди  кто-то  будет  жить.  Но  он  отличный
мужик, у него полно забавных историй, и эта старомодная манера говорить.., и
она поняла, что они уживутся.
   - Это пойло не так плохо на вкус,  -  сказал  Сол.  -  Если  забыть  вкус
настоящего кофе. Или виргинской ветчины, или ростбифа, или индюшки. Господи,
я мог бы рассказать об индюшке! Это было во время войны. Я торчал в какой-то
заднице, в Техасе; всю жратву  привозили  из  Сент-Луиса,  а  мы  находились
дальше всех. То, что доходило до нас, было настолько дрянным, что сержанты в
столовой вздрагивали,  когда  открывали  бачки  с  солдатской  баландой.  Но
однажды произошло невероятное. Эти техасцы на своих ранчо выращивали индюшек
и отправляли на север к Рождеству и дню Благодарения. - Ширли кивнула.  -  В
общем, шла война, и не  было  возможности  переправить  всех  этих  индюшек,
поэтому  ВВС  купили  их  по  дешевке,  и  мы  целый  месяц  пировали.  Кому
рассказать, так не поверят! Мы жарили индюшек, тушили, варили  из  них  суп,
пекли пирожки с индюшатиной, делали рагу, крекеры...
   В коридоре послышались быстрые шаги, и кто-то так сильно дернул за ручку,
что дверь затряслась. Сол тихонько сунул руку в ящик стола и вытащил большой
нож.
   - Сол, ты дома? - крикнул из коридора Энди, дергая за  дверную  ручку.  -
Открывай.
   Сол кинул нож на стол и поспешил к двери.  Энди  ворвался  весь  в  поту,
тяжело дыша. Он прикрыл за собой дверь и заговорил, понизив голос:
   - Послушайте, наполните бачки и все канистры.  И  наполните  все,  в  чем
только можно держать воду. Может, заткнете раковину, тогда в нее тоже  можно
налить воды. Наполняйте столько канистр, сколько вам разрешат на колонке.  А
если заметят, что вы слишком часто  возвращаетесь,  идите  на  другую  -  на
Двадцать восьмой улице. Шевелитесь. Сол... Ширли тебе поможет.
   - А что произошло?
   - Дьявол! Не задавай глупых вопросов.  Я  не  могу  этого  сказать...  Не
проболтайся, а то мы все попадем в беду. Мне  нужно  возвращаться,  пока  не
обнаружили, что меня нет.
   Он выскочил из комнаты так же  стремительно,  как  и  появился.  Хлопнула
дверь, звуки шагов затихли.
   - А что случилось? - спросила Ширли.
   - Узнаем позднее, - сказал Сол, засовывая ноги в сандалии. - Прямо сейчас
нужно идти. Энди впервые выкидывает такую штуку, а я старый человек..,  меня
легко испугать. В вашей комнате есть еще одна канистра.
   Казалось, что обеспокоены были только они. В очереди у  колонки  на  углу
стояли всего две женщины, и одна из них наполнила всего  одну  бутылку.  Сол
донес канистры до дома, а по лестнице Ширли захотела тащить их сама.
   - Нужно сгонять лишний жир, - сказала она.  -  Вы  пока  возвращайтесь  в
очередь, а я перелью воду и принесу пустые.
   Очередь стала  чуть  длиннее,  но  в  этом  ничего  необычного  не  было.
Большинство людей всегда собирались в это время у колонки, пока в полдень ее
не закрывали.
   - У тебя, похоже, жажда, папаша, - сказал полицейский,  когда  они  опять
встали в очередь. - Ты же был здесь только что.
   - А твоя какая забота?! -  рявкнул  Сол.  -  Что-то  слишком  много  стал
замечать. Может, я решил раз в году принять ванну, чтобы не  провонять,  как
некоторые, о ком я мог бы сказать, да не буду...
   - Успокойся, дедуля.
   - К счастью, я тебе не дедуля, внучок, а то бы  уже  давно  повесился.  С
каких это пор полиция стала считать, сколько людям нужно воды?
   Полицейский отступил на  шаг  и  повернулся  к  ним  спиной.  Сол  набрал
канистры, по-прежнему  ворча,  а  Ширли  помогла  отнести  их  в  сторону  и
завинтить крышки. Как только они благополучно закончили операцию, на  мопеде
появился сержант.
   - Запирай! - крикнул  он.  -  Закрыто  до  завтра!  Женщины,  стоявшие  в
очереди, закричали и бросились к колонке, пытаясь набрать воды.  Полицейский
полез сквозь орущую толпу к крану. Но не успел он добраться до колонки,  как
вода в кране стала течь тоненькой струйкой  и  вскоре  пропала.  Полицейский
посмотрел на сержанта.
   - Ага, произошла авария, - сказал сержант. - Трубу.., прорвало,  пришлось
перекрыть. Завтра все будет в порядке. А теперь расходитесь.
   Сол молча посмотрел на Ширли, они забрали канистры и побрели  домой.  Они
оба заметили заминку сержанта. Произошло нечто более серьезное,  чем  авария
водопровода. Они медленно поднимались по лестнице, стараясь  не  расплескать
ни капли.

Глава 14

   Хоть легавые и знали, кто он такой, и охотились на него, удача пока  была
на его стороне. Порой Билли овладевал страх, но это проходило,  и  он  опять
начинал думать об удаче. Разве не удача, что легавые появились тогда,  когда
он вышел из дому? И он удрал, никем не замеченный, - это тоже  удача.  Ну  и
что же, что пришлось все бросить? На нем были шорты, а накануне он  зашил  в
них все свои деньги, поскольку боялся потерять их, нося в сандалии. Так  что
у него были деньги, а это все что нужно.
   Первым делом он зашел на блошиный рынок на Мэдисон-сквер, разбудил одного
из парней, спавших под  прилавками,  и  купил  у  него  сандалии.  Затем  он
направился в центр  города,  подальше  от  своего  района.  Когда  открылись
водоразборные колонки, он умылся, затем купил поношенную рубаху на одном  из
лотков и немного крекеров из водорослей. Он съел их  на  ходу.  Когда  Билли
добрался до Китайского городка, было еще очень рано, но улицы уже были полны
народа, а ему нужно было найти свободное место у стены и немного вздремнуть.
   ...Проснувшись, он понял, что здесь ему оставаться нельзя. Местные как-то
странно на  него  поглядывали,  а  он  знал,  что,  если  его  описание  уже
распространили  по  городу,  они,  не  задумываясь,  продадут  его  за  пару
долларов. Когда-то он слышал, что китайцы живут и в Ист-Сайде, и  направился
туда.
   На одном месте нельзя было долго оставаться: его могли заметить.  К  тому
же, пока стоит жара, можно спать где угодно.  Приходилось  держаться  людных
улиц, поскольку там на тебя никто не обращает ни малейшего внимания. Он спал
даже днем, а  иногда  и  ночью,  если  удавалось  найти  какое-нибудь  тихое
местечко. Он продолжал двигаться с места на место и не слишком беспокоился о
том, что с ним будет дальше. Все в порядке, пока у него еще есть  деньги.  А
потом... Он не любил думать о том, что будет потом, и поэтому  не  думал  об
этом.
   Ливень застал его врасплох. Пришлось задуматься  о  поиске  какого-нибудь
укрытия. Он попал под дождь  прямо  посреди  улицы  и  промок  до  нитки.  С
тысячами других бездомных он нашел убежище под  Уильямсбургским  мостом,  но
даже  там  не  было  совершенно  сухо,  поскольку  ветер   постоянно   менял
направление и потоки воды задувало под мост. В сырости и  холоде  он  провел
всю ночь, не сомкнув глаз, а под утро выбрался на лестницу, ведущую на мост,
чтобы погреться на солнце. Вдоль моста тянулась пешеходная дорожка, и  Билли
пошел по ней навстречу восходящему  солнцу.  Он  никогда  не  забирался  так
высоко и с замиранием сердца смотрел  сверху  на  город  и  реку.  Вверх  по
течению медленно  двигалось  серое  грузовое  судно,  а  его  лихо  обгоняли
парусные и весельные лодки. Глядя вниз, Билли крепче хватался за поручни.
   Пройдя половину моста, он сообразил, что вышел из Манхэттена - впервые  в
жизни, - а если он пойдет дальше,  то  полиция  никогда  его  не  обнаружит.
Впереди раскинулся Бруклин - зазубренная стена причудливых очертаний на фоне
неба, совершенно новое, незнакомое место. Он о нем ничего не знал, и полиции
никогда и в голову не придет искать его так далеко.
   Когда он перешел  через  мост,  страх  медленно  начал  проходить  -  это
напоминало Манхэттен, только другие люди и другие улицы. Одежда на  нем  уже
высохла, и Билли чувствовал себя неплохо, но  очень  устал  и  хотел  спать.
Шумные людные улицы вели все дальше и дальше, и он наугад шел по  ним,  пока
не очутился перед высокой стеной, тянувшейся вдоль дороги, и  казалось,  что
не было ей конца. Он пошел вдоль нее, гадая, что находится за ней,  пока  не
добрался до запертых металлических ворот с  колючей  проволокой,  протянутой
поверху. На черном потертом щите виднелась надпись:
   "Бруклинский военно-морской склад. Вход воспрещен".  За  решетками  ворот
Билли увидел непонятные постройки, пустые навесы, горы ржавого железа, части
кораблей, разбитые железобетонные плиты и мусор.  Внутри  расхаживал  тучный
охранник в серой форме с тяжелой  дубинкой.  Он  подозрительно  взглянул  на
Билли, тот поспешно отошел от ворот и двинулся дальше.
   Было похоже, что огромное безлюдное пространство за забором  заброшено  и
никому не нужно. Если бы удалось пробраться мимо  полицейского,  он  мог  бы
прятаться там вечно. Если бы можно было  туда  пробраться...  Он  шел  вдоль
стены, пока каменный забор не сменился  покосившейся  оградой.  Сверху  была
натянута колючая проволока, но она заржавела, провисла, а в некоторых местах
порвалась. На  этом  участке  улицы  людей  было  не  слишком  много.  Здесь
перебраться через ограду не составляло труда.
   То, что он не единственный, кому пришла в голову такая  идея,  выяснилось
через минуту, пока он изучал ограду. С той стороны забора появился  человек,
немногим старше Билли. Он на секунду остановился  и  осмотрелся,  убеждаясь,
что поблизости никого нет. Затем подсунул под проволоку кусок железобетонной
плиты, ловко прополз под оградой и вытолкнул кусок плиты, так что  проволока
упала на прежнее место. Затем он встал и спокойно зашагал по улице.
   Билли подождал, пока человек скроется  из  виду,  потом  подошел  к  тому
месту, откуда он вылез. В земле было вырыто углубление, не слишком  большое,
чтобы привлечь чье-то внимание, но достаточное, чтобы проползти под оградой.
Он засунул кусок бетона под проволоку, как сделал тот человек,  огляделся  -
никто не обращал на него  внимания  -  и  проскользнул  под  оградой.  Проще
простого. Он вытолкнул ногой кусок плиты, и проволока упала.
   Было что-то пугающее в этом пустынном пространстве. Никогда прежде ему не
приходилось быть совершенно  одному.  Билли  замедлил  шаг,  двигаясь  вдоль
нагретых солнцем кирпичных строений, потом остановился и осторожно  выглянул
из-за угла. Впереди был  широкий  пустырь,  заваленный  обломками  кораблей.
Билли вышел из-за угла, как вдруг рядом послышались шаги. Он отбежал к стене
и увидел, как мимо медленно прошел охранник в сером. Когда он исчез из виду,
Билли бросился в тень ржавых стальных балок плавучего сухого дока.
   Он пробирался среди  обломков,  ища  какое-нибудь  местечко,  куда  можно
заползти, спрятаться и поспать. Ему встречались и другие  охранники,  но  их
было легко заметить. Они ходили по широким  проходам  и  не  приближались  к
зданиям. Если бы ему удалось проникнуть в одну из заброшенных  построек,  он
оказался бы в безопасности. Одна из них привлекла  его  внимание  -  длинное
низкое здание с рухнувшей  крышей  и  окнами  без  стекол.  Оно  было  обито
асбестовыми плитами, многие из них  раскололись,  а  некоторые  вообще  были
оторваны; Он подошел поближе, заглянул в окно, но, кроме темноты, ничего  не
увидел. Рухнувшая крыша нависла в паре метров над полом - получалась темная,
тихая пещера. Это то, что ему нужно. Он зевнул и залез в проем. И тут в  бок
ему впился острый край какой-то железяки. Билли закричал от боли.
   Пока он выбирался из проема,  что-то  тяжелое  пролетело  в  воздухе  над
головой и ударилось в стену, рассыпавшись на мелкие кусочки. Билли  поднялся
на ноги и заковылял подальше от входа, но никто не пытался его преследовать.
Из темного проема не доносилось ни звука, но Билли как можно  быстрее  пошел
прочь, с опаской оглядываясь на здание. Завернув за  угол,  он  остановился,
задрал рубашку и увидел большую ссадину чуть пониже  ребер,  вокруг  которой
кожа уже посинела. Похоже, обычная ссадина и синяк, но как больно!
   Было ясно, что придется с кем-то воевать. Он не собирался возвращаться  в
здание - ни за что! - но отыскать здесь какое-то оружие  просто  необходимо.
Повсюду валялись куски бетона, и  он  подобрал  один,  из  которого  торчала
ржавая арматура.
   Должно быть, многим людям пришла идея прятаться здесь. Он мог бы сразу об
этом догадаться, когда увидел  парня,  вылезавшего  из-под  забора.  Бродяги
скрывались где-то здесь: это было достаточно просто. Они  находили  укромное
местечко, занимали его и не пускали туда чужих - должно быть, так. Наверняка
существовал вход в любое из этих зданий, и  в  каждом  кто-нибудь  прятался.
Дрожь пробежала по спине при этой мысли, и, прижав руку к болевшему боку, он
пошел прочь от здания. Может, лучше выбраться отсюда  подобру-поздорову?  Но
местечко уж слишком хорошее, жаль оставлять его. Если бы ему  удалось  найти
какую-нибудь нору, это было бы идеально.
   Билли огляделся. Для драки надо найти что-нибудь получше куска бетона. Он
посмотрел под ноги, выискивая что-нибудь подходящее, но, несмотря на  обилие
всякого мусора и лома, нигде не валялось ничего такого, что  можно  было  бы
превратить в оружие. Словно здесь уже прошло множество людей с той же  самой
целью. Зажав в руке камень, он заковылял дальше.
   Ему уже хотелось выбраться из этих ржавых  джунглей,  но  он  заблудился.
Солнце ужасно пекло голову и раскалило потрескавшийся  асфальт  под  ногами.
Билли брел вдоль огромного сухого дока, ощущая себя насекомым,  ползущим  по
краю мироздания. Вдали несла свои маслянистые воды Ист-Ривер. На том  берегу
высились небоскребы Манхэттена. При глубоком  вздохе  бок  сильно  болел,  и
одиночество все сильнее наваливалось на плечи.
   У самой кромки воды лежал разобранный корабль - обшивку содрали,  изнутри
торчали шпангоуты - словно  скелет  какого-то  мертвого  морского  чудовищ